Remedium desperatio

Мистер Уизли пришел, когда миссис Уизли подала сладкое. — В Министерстве зашиваемся, столько работы — полным ходом идет подготовка к Новогоднему балу, — пояснил он, пожимая руку Гарри и устало улыбаясь. — Перси так занят, что сегодня не смог прийти. Засиделись далеко за полночь. Флер с Биллом ушли спать первыми, после родителей, в старую комнату Билла, где миссис Уизли им постелила. Джордж аппарировал к себе в квартирку над магазином, сказав с загадочной ухмылкой, что его там заждалась Анджелина Джонсон. Гермиона ночевала в комнате Джинни как в старые времена, а Гарри — у Рона, хотя комната близнецов была свободна, да и Чарли должен был прибыть только завтра. Но они так давно не виделись, что никак не могли расстаться. — Ну, рассказывай, — потребовал Рон, плюхнувшись на свою кровать. — Что рассказывать? — улыбнулся Гарри, вытягиваясь на своей постели возле окна. — Всё! Гарри засмеялся: — Всё потом расскажу, пока не могу. Лучше ты мне скажи: вы с Гермионой еще встречаетесь? Рон сразу помрачнел: — Повстречаешься тут, когда она дементор знает где находится! — Переписываетесь хоть? — Переписываемся, — нехотя ответил Рон. — Вот только до меня дошли слухи, что не со мной одним она переписывается. — И что? Ну со мной еще она переписывается, но мы ж друзья, с родителями, наверное. — Причем тут ты и родители?! К нам в магазинчик не так давно заходил Кормак Маклагген, так он хвастался, что получил от Гермионы письмо, а я помню, как на шестом курсе он к ней подкатывал, и она вроде не против была. Кормака Маклаггена Гарри помнил прекрасно, как и то, что тот интеллектом не блистал (чего только стоило то, что он съел на спор яйца докси и не смог участвовать в пробах на вратаря в команду по квиддичу), так что он очень сомневался, что между ним и Гермионой что-то возможно, особенно со стороны Гермионы. — Я помню, как она мне сказала, что Грохх рядом с ним — истинный джентльмен. А ты сам с ней-то разговаривал? — поинтересовался он. — Неудобно как-то, — смутился Рон. Гарри зевнул: — Слушай, давай завтра поболтаем — спать хочу, не могу. Рон недовольно засопел, но послушно замолчал, переодеваясь в пижаму. Утро радовало сияющим солнцем и дивными ароматами из кухни. Гарри сонно посмотрел на набитый рождественский чулок, лежащий в изножье его кровати. Рон тоже проснулся и возился со своим, вытаскивая подарки и радостно ахая. Гарри достал теплый зеленый свитер под горло с оленем, вышитым на груди, — подарок от миссис Уизли, от Рона и Джорджа была шляпа, зачарованная подстраиваться под наряд, видимо, новый товар из их магазинчика, Гермиона подарила книгу-трансформер «Путешествие по странам и магическим городам», страницы в ней превращались в объемную картинку описываемого места. На завтрак все спустились традиционно в новых свитерах миссис Уизли. Она тут же обняла Гарри и стала с восторгом благодарить за подарок. К ней присоединилась Джинни. В этот раз Гарри сел возле Гермионы и, пока шумно усаживались остальные, прошептал: — Приходи ко мне завтра. Гермиона кивнула и сжала его руку под столом. Перси еще не было. — Отсыпается, бедняжка, — пояснила миссис Уизли. Чарли прибыл, когда Гарри уже собрался уходить и прощался со всеми. — Гарри! — он обрадованно стиснул его в крепких объятьях и огляделся: — Ты один? А где твой парень? — Чарли! — зашипел Гарри, надеясь, что за шумом, стоявшим в комнате, возгласа Чарли никто не услышал. *** Гарри не любил пользоваться каминной сетью, вообще-то он не любил все способы магического транспорта, кроме метлы, потому что ему никогда не удавалось элегантно выйти из камина или удержаться на ногах при перемещении порталом, а аппарация сама по себе вызывала кучу негативных ощущений. Вот и сейчас он неловко вывалился из камина, хорошо хоть на ногах устоял и пакеты с подарками не уронил. Прямо перед ним стояла, улыбаясь, миссис Малфой: — Здравствуйте, Гарри, очень рада, что вы приняли наше приглашение. — Здрасьте, эмм… вот, — Гарри протянул красочные пакеты с рождественскими рисунками на них, — подарки… Наверное, уже поздно под елку класть? Вот этот вам. — Мне? — Нарцисса прижала пальцы к улыбающимся губам. — Спасибо. Можно посмотреть? — Конечно. Только… эээ… я не знаю… они маггловские, — Гарри смущенно смотрел, как миссис Малфой распаковывает свои шкатулки. — Мерлин! Какая прелесть! Серьезно, маггловские? Я в жизни ничего не держала в руках маггловского, даже не подозревала, что они такие мастера. — Там ручка, видите? Если ее покрутить, то когда вы откроете крышку, зазвучит музыка. Нарцисса тут же завела шкатулку в форме рояля и подняла крышечку — по комнате разлилась нежная мелодия. — Потрясающе! — восхитилась она и принялась за вторую шкатулку. Гарри положил остальные подарки на узкий диванчик под стенкой и подошел к Нарциссе. — Поттер, — раздался от двери протяжный знакомый голос, и, обернувшись, Гарри столкнулся взглядом с Малфоем. Драко был одет в нарядную светло-серую мантию с серебряной вышивкой по обшлагам и низу, горловину скалывала продолговатая брошь из белого металла с зелеными камнями. — Драко, дорогой! Посмотри, какую прелесть мне подарил Гарри! Тебе он там тоже что-то принес, — Нарцисса махнула рукой в сторону диванчика. Драко подошел к подаркам и, заглянув в оба пакета, посмотрел на Поттера, подняв брови. — И что же здесь для меня? — он вынул бутылку «Граса де Котнарь», перевязанную красной ленточкой — работа Кричера. Вино это посоветовал Гарри продавец в Век Урсуле, сказав, что это одно из лучших в мировом виноделии с изысканным и многогранным букетом с цветочными нотками. — Не этот — другой, — прошипел Гарри. Драко с удивлением взглянул на Поттера: он вообще не ожидал, что тот придет с подарками. Драко посмотрел во второй пакет, почти всю внутренность которого занимал какой-то сверток в шуршащей бумаге, перевязанный атласными красно-зелеными лентами. Сверток был мягкий на ощупь, и Драко почему-то смутился: — Я потом посмотрю. Тиби! Отнеси в мою комнату, — обратился он к домовому эльфу, явившемуся на его зов. — Что такое, Драко? — тут же среагировала Нарцисса. — Мне тоже интересно, что тебе подарил Гарри. Гарри, вы же не против? Тот только пожал плечами. Драко недовольно поджал губы, но подошел со своим подарком к матери и, развязав ленты, развернул сверток. — О! — в голосе Нарциссы слышалось благоговение, она провела рукой по белоснежной искрящейся шерсти свитера. — Здесь есть шерсть единорога, посмотри, Драко. Какой изумительный, сказочный, великолепный подарок и баснословно дорогой, — она повернулась к Гарри, но тот снова пожал плечами. Да, свитер был очень дорогой, но Гарри он безумно понравился еще в первый его поход по магазинам Век Урсула. Себе он бы его не купил — просто не привык к таким шикарным вещам, а для Малфоя это было то, что нужно, особенно с учетом того, сколько Драко для него делал. — Вот вы где! — в комнату вошел мистер Малфой. — Добрый вечер, мистер Поттер. — Добрый вечер, мистер Малфой. — Гарри принес чудесные подарки, — пояснила Нарцисса, — мы любуемся с Драко. Драко хмуро глянул на Поттера и закатил глаза. Ну не признаваться же, что ему тоже понравились подарки! — Для тебя там тоже есть, дорогой. Люциус, вздернув бровь, взял в руки оставшийся пакет и вынул бутылку вина. — Поразительно, — с легким сарказмом сказал он, рассматривая бутылку на свет: внутри плескалась мерцающая зелеными отблесками жидкость желто-золотистого цвета, — я даже не рассчитывал ни на что подобное, как и на то, что у вас такой утонченный вкус, мистер Поттер. Гарри, насупившись, посмотрел в ответ. — Ну что ж, пройдемте в столовую? Эльфы уже приготовили представление, или, Драко, ты хочешь показать мистеру Поттеру дом? Драко вопросительно посмотрел на Гарри, тот решил, что лучше пока осмотреться вокруг и немного прийти в себя: он чувствовал себя скованно и неловко и боялся, если сядет за стол, то обязательно уронит вилку или влезет локтем в тарелку. — Пошли, Поттер, — вздохнул Драко, — посмотришь, как мы живем. Они пошли по длинному коридору, по стенам которого висели портреты малфоевских предков, с любопытством глядящие на гостя. Дверей в коридоре было много и почти все открыты, к удивлению Гарри. Вообще особняк создавал впечатление очень светлого, приветливого здания, даже и не подумаешь, что когда-то здесь безумная фанатичка Беллатрикс Лестрейндж пытала Гермиону. Что-то мелкое промелькнуло у ног Гарри, зацепив мантию, он резко остановился, схватившись за палочку. — Не дергайся, — успокоил Драко, — это мамин книзл. Их тут полно. Даже не верилось, что книзлов всего пятеро. Их пятнистые морды с умными глазами, вечно следящими то с каминной полки, то из-за тяжелой портьеры, выглядывали отовсюду, где только мог затаиться некрупный и ловкий зверек. Уши-локаторы чутко вертелись, улавливая легчайший шум, а длинные лапы уверенно уносили обладателя боггарт знает куда, стоило только Гарри попробовать к ним приблизиться, так что пересчитать их категорически не удавалось. Нарцисса питала к этим независимым красавцам нежную привязанность, а разрешение получила когда-то на двоих «и их потомков, буде таковые появятся», как было указано в официальной бумаге, подаренной пять лет назад Люциусом горячо любимой супруге. Всем было известно, что в неволе книзлы не размножаются. Но, видать, Малфоям законы были не писаны — в первый же год самочка книзла принесла первого котенка, а через пару лет еще двоих. В дикой природе мама-книзл может принести и восемь детенышей, но одомашненные обычно бесплодны. Драко рассказывал это Гарри, которого не впечатлили ни элегантная аристократичность Малфой-мэнора, ни древние диковины и античные статуи, которыми был напичкан особняк, ни поразительной красоты столовые приборы и сияющий благородный хрусталь, зато заинтересовали шустрые зверьки с львиными хвостами и пятнистым ухоженным мехом. — Ну ты как маггл, — ворчал Драко, до глубины души задетый равнодушием гостя к вековой резьбе дубовых перил и поющим рождественские гимны обитателям старинных картин. В иное время мэнор казался изысканным, аристократичным и отстраненно-торжественным. Парадный зал и комнаты для гостей, столовая и приемная, малая гостиная, кабинет хозяина — словом, все доступные чужому взору помещения дома были оплотом официоза и соблюдения приличий. И мысли не возникало, что с обитателями старинной усадьбы можно говорить панибратски или, еще того хлеще, быть своими, теми, на кого распространяется неподдельное участие и искреннее расположение семьи Малфоев. И тем контрастнее стало отношение их к Гарри. Дом словно стал сердечнее, впустив Поттера в свой фамильный круг. Усилиями домовиков всегда сияющие и прозрачные окна сейчас и вовсе казались отсутствующими, если бы не снег, который бился в стекла. Тщательно вычищенные каминные решетки и кованые каминные наборы, разные у каждого камина, аккуратные, доверху наполненные дровницы и повсюду веточки вечнозеленых растений, со вкусом вписанные в интерьер, там и сям толстые зажженные свечи и яркие открытки, из которых доносились голоса малиновок, рождественские песенки и выпадали крошечные вересковые прутики, перевитые красными и серебряными ленточками, тонкий перезвон стеклянных игрушек, развешанных под потолком и на елке. Ах, эта елка! Не в богатстве украшений было дело, не в звезде, сияющей мягким переливчатым светом, не в бантах и изящно украшенных тоненьких свечах, и даже не в коробках, горкой стоящих под ней. На елке висели старинные, бережно хранимые на протяжении многих поколений шары, на которых традиционно каждый год писались пожелания друг другу членами семьи. Старинная орфография, иной раз нечитаемый почерк, но любовь была видна в каждой букве. Улыбающийся Гарри с каким-то трепетом коснулся шарика, на котором каллиграфическими буквами было выведено: «Любимая, очень жду сына! 1979». В углу гостиной стоял какой-то музыкальный инструмент, в котором Гарри так и не опознал клавесин, но долго удивленно рассматривал тончайшую роспись на поднятой крышке, а к ножке, выполненной в виде лапы гиппогрифа, пристроил плюшевого медвежонка, сидевшего там и случайно упавшего на бочок. Столовая находилась рядом с гостиной и была украшена ничуть не хуже, а на каминной решетке время от времени менялся узор. Стол, покрытый роскошной скатертью, был уставлен освященными традицией фаршированными индейками и плам-пудингами, в которых прятались серебряные сикли; угощения были искусно изукрашены изюмом, орехами и марципаном. Конечно, украшением праздничного обеда стала фаршированная кабанья голова таких размеров, словно какими-то неведомыми путями сюда перенесся вепрь Дамиана, о котором, разумеется, никто из сидящих за столом не знал. Книзл Перышко вспрыгнул на колени к хозяйке, был нежно оглажен по ушкам и передан чрезвычайно обрадованному этим Поттеру. Слегка недовольный книзл оперся лапками о грудь Гарри, подозрительно обнюхал его губы, был нежно прижат к груди и обласкан под одобрительными улыбками семьи, а потом вдруг, словно убедившись, что это вихрастое существо безопасно, свернулся клубком на коленях у Поттера, заурчал и прикрыл янтарные глаза. Тем временем стол преобразился. На нем появился чайник, сливочники, тарелочки с ароматно пахнущим печеньем и конфетами в блестящих обертках, а рядом с левой рукой Драко возникла некая коробка, на которую никто не посягал, а Гарри сделал вид, что не узнал. Ее он переслал с совой еще вчера. Время от времени из коробки, на стенках которой весело резвились коричневые лягушки, раздавался характерный стук, на который старательно не обращали внимания. Неожиданно раздались подозрительные шорохи и шебуршание; Гарри повернул голову и увидел, что стена между столовой и гостиной преобразилась — возле нее появился кукольный театр. Гарри чуть не подавился чаем: домовые эльфы, надев на руки перчаточные куклы представляли некую пьесу, в которой Гарри с трудом опознал нечто библейское и с явной моралью. Вероятно, у Малфоев подобные представления были не в диковинку, потому что Нарцисса время от времени кивала головой, по всей видимости прекрасно понимая смысл демонстрируемой назидательной истории, но Поттер, не привыкший к подобным продвинутым театральным постановкам, несколько потерял нить повествования. Но в конце концов он опознал демонстрируемую историю, хоть это было непросто. Более-менее всё стало понятно, когда размахивающая конечностями, живописно печалящаяся группа кукольных человечков красиво разошлась в разные стороны, оставив фигуру в дамском наряде как бы скованной, на берегу как бы реки (на скорую руку намалеванной на полотенце и скрывавшей под собой кого-то не очень большого). К, надо полагать, прекрасной деве проскакал, надо думать, не менее прекрасный рыцарь на палочке с головой коня, и держащий в руке нечто напоминающее копьецо. А из-под полотенца стала выползать небольшая ящерка, в наспех наложенном мороке, в котором смутно угадывался дракон. Гарри с улыбкой повернулся к Драко, чтобы поделиться догадкой — в этой драме он, наконец-то, уловил сюжет о святом Георгии и драконе, но Малфой-младший посуровел лицом, выпрямил спину и так сжал губы, что Нарцисса привстала: — Милый, — озабоченно заглядывая сыну в глаза, сказала она, — что случилось? — Ничего, мам, — Драко с изменившимся лицом глянул на Поттера, словно предупреждая о чем-то, и с натугой улыбнулся, — всё в порядке. Неинтересную в этом году историю выбрали. — Драко, — озадаченный Люциус тоже встревожился, — но ведь они каждый год ее демонстрируют. Молодой Малфой снова бросил на Гарри взгляд, в котором предупреждение странно перепуталось со смущением или даже стыдом, а домовики растеряно остановились и, недоумевая, быстро свернули декорации и исчезли, забыв про ящерку. А та, и не подозревая, что со стороны выглядит миниатюрной копией румынского длиннорога, вперевалочку подалась поближе к теплу — к камину. Подобная наглость пресмыкающегося, стоящего на ступеньку, а то и две ниже по эволюционной лестнице, глубоко возмутила книзлов, и вся пятерка, включая совсем было уснувшего на коленях у Поттера, рванула проучить наглое существо, бесстыдно притворявшееся драконом (пусть и в одну сотую подлинного размера). Началась веселая беготня, в которой едва не пострадала трехъярусная шкатулка, стоявшая на столе — Люциус успел ее подхватить у пола, слегка пострадала коробка с шоколадными лягушками, радостно покинувшими место пребывания, сильно пострадало блюдо с печеньем, задорно раскатившимся по полу, и почти не пострадала скатерть, просто художественно украсившаяся пятнами чая. Оскорбленная в лучших чувствах, шипящая на всех ящерица не то чтобы победила, но просто исчезла, когда один из домовиков испуганно возник из ниоткуда, щелкнул пальцами и аппарировал, унеся с собой псевдо-дракончика, у которого напоследок пламя вылетело из-под хвоста — морок просто не успел повернуться, настолько быстро всё произошло. Нарцисса и Люциус весело смеялись, глядя на всю кутерьму и неразбериху, Драко, глазами просигналивший Поттеру «выйдем», тоже старался улыбаться, пока домовики шустро убирали беспорядок. — Ты чего? — Гарри недоуменно уставился на Малфоя, закрывшего дверь в столовую и прислонившегося к ней спиной. — Поттер, — угрожающе произнес Драко, — если ты хоть слово упомянешь о картине… Гарри удивленно смотрел в потемневшие малфоевские глаза. О какой еще?.. — О! — осенило его, и Гарри озорно улыбнулся: — Так у меня теперь есть рычаг воздействия на Малфоя Великого и Ужасного? Вот оно что — картина, где изображен повергнутый блондинистый дракон с едва прикрытыми елочкой интересными местами. — Так, — с подозрением произнес Драко, — сейчас пойдет торговля? — Да! — радостно воскликнул Гарри. Он прикинул, что бы такое потребовать, но не нашел ничего лучшего, чем уничтожения отражения в зеркале на другой картине. По глазам, которые Малфой закатил, сразу стало понятно, что именно эта часть полотна не была уничтожена, а по скорости, с которой Малфой согласился, Поттер понял, что слегка прогадал — можно было и еще что придумать. Когда они вернулись в столовую, там уже и следа не оставалось от былого безобразия: стол был застелен чистой кружевной скатертью и сервирован по-новому. Нарцисса, как раз собственноручно наливавшая Люциусу чай в тончайшую фарфоровую чашку, улыбнувшись, сказала: — Присаживайтесь, мальчики. Всё хорошо? — Просто прекрасно, — буркнул Драко, и она повернулась к Поттеру: — Гарри, вы обязательно должны попробовать рождественский пирог с предсказаниями. — Спасибо, миссис Малфой, но я уже так наелся… Но Нарцисса, не слушая, положила ему на тарелку солидный кусок, источающий аромат цитрусовых и мускатного ореха. Драко сделал страшные глаза и прошептал: — Ешь, Поттер! Мама сама пекла. Гарри, абсолютно не представлявший миссис Малфой на кухне, наколол на вилку небольшой кусочек пирога и положил его в рот, пытаясь различить вкусовой состав: смородина, вишня, миндаль, изюм. Он так увлекся, что не сразу понял, что мистер Малфой обращается к нему. — Так что, мистер Поттер, вы теперь встречаетесь с моим сыном? Гарри покраснел и чуть не подавился, он судорожно проглотил застрявший в горле кусок и промямлил: — Понимаете, мистер Малфой… — Пока нет, — внимательно посмотрел на него Люциус. — Ну в общем… Драко, сидевший напротив, обошел стол и, подойдя к Гарри, сжал его руку. Как всегда в последнее время, когда он подходил так близко, у Гарри резко перехватило дыхание и в горле словно поселился огромный ком. Проклятая аллергия! Нужно срочно к целителю! Да, завтра же! — Да, папа, — полутрагическим тоном сказал Драко, — мы с Гарри встречаемся. Гарри закашлялся, пытаясь вдохнуть воздух: Малфой же убьет его сейчас к дементорам! Мало того, что Гарри и так не может дышать, так он еще с такими заявлениями выступает! — О! — задумчиво произнес Люциус. — Это меняет дело, мистер Поттер. И насколько у вас серьезные намерения в отношении Драко? — Нууу… — протянул Гарри, наконец сумевший вздохнуть, после того, как Малфой вернулся на свое место за столом. — Как я рада, что вы вместе! — вдруг захлопала в ладоши Нарцисса. — Гарри, Драко постоянно о тебе говорил! Столько лет… Гарри мог только представить, что о нем рассказывал Малфой, когда они учились в Хогвартсе! Он закатил глаза и положил в рот еще один кусочек пирога, начав активно его разжевывать, как под зубом что-то хрустнуло. — Ой! — он замер, ощущая во рту нечто твердое и не зная, как это можно выплюнуть прилично. — Что такое, Гарри? — тут же взволнованно спросила Нарцисса. Он сидел, глядя на нее, и молчал. Скажи он сейчас, что ему попалась скорлупка от ореха, миссис Малфой, чего доброго, обидится, но она и сама догадалась, разулыбалась довольно: — Гарри, тебе что-то попалось? Покажи же нам. Он с удивлением смотрел на нее. — Давай, не стесняйся. Я сама положила в тесто несколько разных вещичек: колечко, галлеон, боб. Это же пирог с предсказаниями. Что попалось тебе? Гарри аккуратно выплюнул в салфетку «сюрприз» — золотое кольцо без всяких украшений — и с недоумением уставился на него. — Мерлин! — умилилась Нарцисса. — Тебе выпала свадьба. Гарри с ужасом посмотрел на Драко. Прощаясь с Гарри у камина, куда вышло его проводить всё семейство Малфоев, Нарцисса протянула увесистый сверток, завернутый в кусок зеленой шелковой ткани и перевязанный золотой ленточкой. — С Рождеством, Гарри, — ласково сказала она и обняла его, — я очень рада, что ты пришел, надеюсь, не последний раз за эти каникулы. — Спасибо, миссис Малфой, — улыбнулся Гарри. — Я была старше кузена на пять лет, но тем не менее в детстве мы с ним дружили и часто играли вместе, да и потом общались, когда он поступил в Хогвартс. У Гарри замерло сердце: неужели здесь?.. Когда-то Хагрид уже сделал ему бесценный подарок — альбом с колдографиями родителей и с ним — малышом. — Всё, что смогла найти, Гарри. У тети был думосброс, попроси Кричера поискать. Ну хорошо, не будем вам с Драко мешать прощаться, — с улыбкой добавила она, — целуйтесь спокойно. Мечтательное выражение тут же слетело с лица Гарри, и он с плохо скрываемым ужасом посмотрел на Драко. — До встречи, любимый, — с легким сарказмом произнес Малфой и прижался своим ртом к губам Гарри, тот дернулся, но Драко сразу же обвил его руками, крепко прижимая к себе и зажимая между ними подарок Нарциссы. И как в прошлый раз, огонь мгновенно побежал от губ Гарри, распространяясь по всему телу, он «поплыл», глаза закрылись, все мысли спешно покинули его голову, кроме одной: «Еще!» Он погрузился в чистый восторг. Язык Малфоя скользнул в его рот, вступая в игру с его языком. Что-то проскользнуло между ними и больно ударило по ноге. Гарри отстранился от Драко и, облизнув губы, посмотрел вниз на подарок миссис Малфой, который он выронил незаметно для себя. *** Дами устал, устал морально от постоянного присутствия Ромулуса и физически от бесконечной готовки. Ремонт был наконец закончен; до Нового года оставалась пара дней, и Дами целиком их посвятил приготовлению праздничных блюд. Титу, конечно, помогал в меру своих сил, но ему нужно было наведаться в маггловский городок за подарками и бенгальскими огнями, а также в Век Урсул — за магическими беззвучными салютами. Покупать шумные фейерверки было не в обычаях оборотней — не с их тончайшим слухом. Ромулус почему-то с другом не поехал, остался приглядывать за его младшим братишкой и теперь ненавязчиво крутился рядом, отвлекая своим присутствием от тонкой работы — Дами старательно делал голубцы в капустных листьях — традиционное новогоднее блюдо. А на печи в глубоком глиняном горшке подходило тесто на калачи. Из этого же теста он планировал испечь пирог с сюрпризами: кому достанется, тому улыбнется удача. В общем, работы полно — не до развлечений! Ромулус следил за Дамьяном пристально, задумчиво, он чувствовал к нему необъяснимое, но сильное притяжение и вдруг сказал неожиданно для самого себя: — Дами, давай встречаться. Дами вздрогнул, посмотрел на него испуганными огромными глазами: — А как же Гарри? — Какой Гарри? — взревел, вскакивая Ром, в голове судорожно прокручивались все знакомые оборотни, но с таким именем он никого вспомнить никак не мог. Дами что, встречается с каким-то Гарри? — Маг Гарри, в которого ты влюблен, — немного настороженно уточнил Дами.