Remedium desperatio

В последний день каникул Гарри решил навестить крестника и заглянуть на Диагон-аллею попрощаться с Роном и Джорджем. Да и для Тедди там можно было приобрести гостинцы. В принципе, ему удалось уговорить Кричера испечь специальное печенье для деток, у которых режутся зубки. Гарри в этом вопросе не разбирался и полностью доверился своему домовику. Печенье у Кричера вышло замечательное: крупное, чтобы малыш не мог засунуть целиком в рот, но при этом его удобно было держать в ручке, и пахло оно так вкусно, что Гарри тут же стянул одну печенюшку и откусил половину, то есть попытался откусить — по твердости оно вполне могло соревноваться с кондитерскими изделиями Хагрида или Гермионы. Оказалось, печенье нужно либо рассасывать как леденец, либо шкрябать потихоньку зубами, снимая верхний слой. На Диагон-аллее Гарри купил крестнику мягкую игрушку — большого книзла фиолетового цвета с серым брюшком и такими же серыми глазами. Сначала он хотел идти в маггловский магазин, но Рон, когда он зашел к нему с Джорджем, отсоветовал, мол, на магические игрушки специально накладывают заклинания, чтоб малыши лучше засыпали и не капризничали. Книзл был такой замечательно мягкий и теплый, что Гарри стало грустно: в своем детстве он не мог похвастаться наличием хоть каких-нибудь мягких игрушек. Гарри вернулся домой, скинул зимнюю мантию, забрал печенье и переместился камином в дом Андромеды Тонкс. — Гарри! Рада тебя видеть! — Простите, что без предупреждения, — вдруг смутился Гарри. — Ничего, камин всегда для тебя открыт. Чаю? — Да, наверное. А Тедди спит? Вот, — он протянул Андромеде книзла и коробку с печеньем. — Нет, не спит — играет в детской с Драко, так что можешь подняться и сам отдать игрушку. — С Драко? — при звуке знакомого имени что-то мягко шевельнулось в груди. — Да. Мы помирились с сестрой, — Андромеда светло улыбнулась. — Она мне написала, а потом навестила вместе с сыном. Мерлин мой! Мы не общались двадцать семь лет! Страшно подумать, как время летит. А Драко так я вообще никогда не видела. Хороший мальчик, даже удивительно, — Андромеда осеклась, но Гарри догадался, о чем она не договорила: «… что у Люциуса мог вырасти такой сын». Они поднялись на второй этаж, и Андромеда приглашающе распахнула дверь. Гарри сделал шаг внутрь и замер, пытаясь подавить смех: Малфой сидел на полу спиной к нему, Тедди — напротив в той же позе и с такими же платиновыми волосами, между ними были разложены игрушечные фигурки магических животных. Драко брал каждую по очереди, нажимал, фигурка издавала характерный звук, Драко пытался его повторить, потом протягивал игрушку племяннику и уговаривал его издать такой же звук. Тедди, слыша это, радостно заливался смехом и хлопал в ладошки, словно говоря: «Еще!» Драко снова сымитировал рев дракона, Гарри не выдержал и расхохотался, тот мгновенно взвился на ноги, выхватывая волшебную палочку, чем вызвал еще больший смех. — Мерлин, Малфой, — замахал руками Гарри, — ну у тебя и реакция! Андромеда, стоя рядом, ласково улыбалась. — Поттер. — И тебе привет, — все еще смеясь, сказал Гарри. — Пойдемте пить чай, дети? — предложила Андромеда и подхватила подковылявшего к ней внука на руки. — Тедди, посмотри, малыш, что тебе крестный принес. Гарри протянул крестнику книзла, который оказался почти с него ростом. Они пошли к лестнице, и Гарри, посмеиваясь, заметил: — Особенно мне понравилось то шипение соплохвоста, которое ты изображал, а дракон так вообще был бесподобен. — Поттер! За чаем, когда Андромеда в очередной раз отвлеклась на Тедди, Драко как бы невзначай сказал Гарри, что тот приглашен сегодня на обед в Малфой-мэнор. В принципе, Гарри понравилось там, миссис Малфой оказалась очень милая, да и мистер Малфой был вполне терпим, пока не задавал вопросы, на которые Гарри не знал ответа, и не сверлил этим своим пронзительным взглядом. *** Обед у Малфоев прошел чудесно. Нарцисса, как и в первый раз, встретила Гарри у камина, обняла и расцеловала как родного, что было очень приятно: если закрыть глаза, то можно было представить, что так его обнимала бы собственная мама. Мистер Малфой к Гарри с неудобными вопросами, типа «а когда свадьба?» не обращался. Изюминкой обеда стал десерт, снова приготовленный лично Нарциссой — Валлийский пирог с клубникой. Гарри наслаждался сочетанием нежного лимонного бисквита с еще более нежным клубничным суфле. — Спасибо, мама, — Драко легко коснулся губами щеки Нарциссы, — мы наверх пойдем, посидим немного. — Конечно, милый, — узкая ладонь ласково погладила платиновый шелк волос. Комната Драко на втором этаже была совсем не такой, какой ее представлял себе Гарри. Нет, он не ждал, конечно, постеров с Пушками Педдл, но какие-нибудь античные штуковины или, к примеру, средневековые гобелены в золоченных рамах — вполне в духе старинной аристократической семьи. Они прошли череду коридоров, поднялись на третий этаж и остановились перед изысканной двойной дверью. — Готов, Поттер? — У тебя там что, тролль с дубиной? — хмыкнул Гарри. Драко нагло ухмыльнулся и распахнул двери. Они оказались в довольно просторной гостиной, легкой и воздушной, если так можно сказать о комнате парня, потому что, несмотря на светлую серебристую отделку, чувствовалось, что комната не девичья. В чем-то она даже была аскетичной — никакой лишней мебели: светло-серый диван с двумя такими же креслами, большой стол у окна, под стенкой возле него книжный шкаф. Хотя Гарри не сомневался, что в поместье есть своя библиотека. Над диваном висела большая картина с изображением какого-то пейзажа, напротив располагался небольшой камин. Рядом с диваном была дверь, Драко распахнул ее: — Спальня. Спальня тоже не была чрезмерно роскошной: кровать с неизменным балдахином, большой платяной шкаф, туалетный столик и уютное кресло у окна. Гарри загляделся на вытканное вручную покрывало. — Мама вышивала, — сказал Драко, заметив, как Гарри разглядывает прихотливую вязь из травы, листьев и цветов, расцветивших плед. На столике притулилась небольшая рамка с колдографией. Рамку, пока Гарри разглядывал комнату, Малфой неторопливо сначала положил «лицом» вниз, а затем и вовсе убрал в выдвигающийся ящик. Они вернулись в гостиную, и Гарри завороженно уставился на картину над диваном. На картине был заснеженный лес, на который словно смотрели с высокой горы, а за лесом угадывалось огромное озеро или море. — Это наше, — негромко сказал Драко, когда Гарри обернулся. — Этот лес? Или пляж? — Гора, с которой это всё видно. Там красиво очень. Только холодно. И попасть можно только через портал. — А пешком? — Она непроходимая. Гарри невольно протянул руку к холсту, словно хотел погладить его, но задержал руку. На полотне вечерело и небо было ясным, а еще, кажется, даже пахнуло холодом. — Хочешь посмотреть поближе? Легкое движение кистью руки, кончик палочки сделал замысловатый завиток, — и деревья увеличились в размерах, а на одном стало видно пустое птичье гнездо. Гарри зачарованно смотрел на качающиеся ветви, с которых сыпался снег, на нахохлившуюся птицу, не знающую, что за ней наблюдают. Палочка Драко еще раз шевельнулась, и раму с картиной словно повернули вверх, к темному небу. Гарри с восторгом смотрел на невероятное зрелище, что открылось перед ним — он словно летел на гиппогрифе, но высоко, гораздо выше, чем могли летать родичи Клювокрыла, и даже выше, чем они летели на драконе. Звезды — невообразимые, крупные, мохнатые шарики, переливающиеся драгоценными капельками, такие близкие… Гарри протянул ладонь потрогать их, но его кисть мягко перехватили, удержали. Он обернулся и обнаружил себя в объятиях. Драко обвил его грудь одной рукой, а другой удерживал от прикосновения. И звезды отражались в его глазах, и он улыбался, открыто и понимающе. А потом звезды моргнули, и теплые губы накрыли рот Гарри, и, Мерлин его знает как, уже лицом к лицу, и такие чувственные объятия, и дыхание такое, словно оба пробежали в гору, не останавливаясь. И невозможно было перестать, и Драко вдруг тихо вздохнул, сжался и, оторвавшись от сладостного поцелуя, уткнулся лицом в плечо Гарри. От того так вкусно пахло, так маняще, дразняще и так… так… так по-родному. Драко словно несло каким-то вихрем, подхватывало бурей чувств, природу которых он не хотел признавать, и только Гарри был якорем в этом урагане, только это плечо не давало потеряться в себе и в этом мире. Адреналин бушевал в крови, магия в сердце расправляла крылья, а в голове стоял туман. Что ж с ним делает этот боггартов Поттер?! Нельзя же так терять контроль! — Я… — делая шаг назад, тяжело дыша, сказал Малфой, — сейчас. Чай принесу. И вылетел за дверь. Чай, конечно, и домовики бы принесли, но этот экстаз, который Драко испытал, прижимаясь к Поттеру, этот чистейший восторг, что ворвался в душу полновластно, творя там… а что, собственно, творя? И что такого плохого в том, что Драко разрывают эти сладостные эмоции? Малфой прислонился затылком к стене, стек по ней спиной и вцепился в волосы. Сейчас, сейчас. Надо разобраться в себе. Когда это поцелуи перестали быть просто прикосновением губ к губам? Почему он, такой рациональный, расчетливый, размягчается рядом с Поттером, почему следует порывам души, а не разума? Пугало то, что контролировать это совсем не хотелось. Наоборот. Хотелось отдаться этому чувству полностью, подчиниться ему… о, Мерлин, что происходит? С той стороны двери колебаний и метаний было намного меньше. Когда Малфой стремительно унесся за чаем, Гарри постоял еще немного, пьяными глазами обводя комнату и улыбаясь глупо, по-детски, с незамутненной радостью. Вздохнув полной грудью и сладостно выдохнув, он потянулся всем телом, ощущая радостную дрожь как предвкушение чего-то очень хорошего. Тепло свернулось в груди и животе, и какое-то радостное предчувствие. Малфой всё не возвращался. Гарри ненароком вспомнил движение, которым Драко спрятал рамку со снимком. Зачем? — внезапно подумалось. Кто на нем? Чудовище в его груди подняло голову и заревело. Нимало не сомневаясь, словно чувствуя, что имеет на то право, Поттер вернулся в спальню и выдвинул ящик столика. С колдографии на него смотрел и улыбался он сам. В квиддичной форме, с любимой метлой — подарком Сириуса и снитчем в руке. Видимо, Колин Криви подловил момент. — Поттер, — раздался от двери голос вернувшегося Драко, он держал в руке поднос с чайником и конфетами. — Только не возомни чего! Я специально приобрел эту колдографию, чтобы гадость тебе какую сделать, да так и не успел. — Так я так и подумал, — отозвался Гарри, в глазах его играли смешинки, — для чего ж еще? А у кровати поставил, чтоб опять не забыть. Драко гневно раздул ноздри: — Именно! И чего это тебя понесло по чужим ящикам шариться? Не ожидал от тебя такого. — С кем поведешься, Малфой. С тебя пример беру, — Гарри прихватил с подноса чашку и конфетку, которую тут же запихнул в рот: — Фкушно! *** Перемещение порталом из кабинета МакГонагалл уже стало обыденным делом. Не успели толком поприветствовать друг друга, как уже нужно браться за портал. В кабинете директора Батори тоже всё было без изменений, хогвартцы поздоровались с ним, ответили на пару вопросов: «Хорошо добрались?» и «Как каникулы?» и отправились в свое общежитие. — А знаете, — задумчиво сказал Майкл Корнер, — я даже рад вернуться. Все-таки здесь довольно интересно. — Да, я тоже, — поддержал его Энтони Голдстейн, поглядывая на Гарри. Гарри неопределенно пожал плечами — ему-то было сложнее всех остальных: и язык толком не знал, и вечно влипал во что-то, хотя с последним ему и в Хогвартсе «везло». Пошли обычные учебные дни: занятия, домашние задания, тренировки по квиддичу. Иногда в выходной они выбирались в Век Урсул. Всё было как всегда, за исключением того, что у Гарри в буквальном смысле сносило от Малфоя крышу: он не мог спокойно смотреть, как тот облизывает свои бледно-розовые губы, щурит наглые серые глаза, небрежно поправляет прическу, с разгоревшимися щеками стремительно летит на метле, выходит из душа в одном полотенце. Мало того, теперь, помыв голову, Драко не спешил расчесать волосы своим зачарованным гребешком, зная, как Гарри неравнодушен к его кудряшкам. Его все время хотелось где-то зажать и поцеловать, что Гарри и делал регулярно, Драко, видимо, чувствовал то же самое, потому что точно так же норовил прижать Поттера к любой вертикальной поверхности и целовать до одурения. Несколько раз он останавливал Гарри, когда они переходили из одного кабинета в другой, где-нибудь в полутемном коридоре, и впивался ненасытным поцелуем. У Гарри кружилась голова, хотелось большего, и иногда ему казалось, что это не игра, что они на самом деле встречаются, и честно, ему хотелось, чтобы это так и было. Драко как-то незаметно стал неотъемлемой частью жизни Гарри, и Гарри не представлял, как он будет без него. Малфой возбуждал все его нервные окончания, с ним было интересно, с ним можно было поговорить о чем угодно, как и с Роном, но при этом в высказываниях Малфоя было намного больше зрелости, с ним можно было славно полетать на метле. И еще, Гарри знал каким-то глубинным внутренним чутьем — Малфой никогда не предаст его: он был преданным врагом и стал таким же преданным другом, он даже испытание голодом прошел тогда, в подземельях замка Бран. Близился День влюбленных, и Гарри, вспоминая Хогвартс, думал о нем с содроганием, еще и Малфой предупредил: — Поттер, не вздумай хватать какие попало подарки и пробовать любую еду из чужих рук. Гарри аж остановился от возмущения: — Мерлин, Драко, ты думаешь, я вообще дебил? Малфой закатил глаза: — Неважно, что я думаю, я тебя предупреждаю, чтобы ты был осторожнее. Ты ж такой лакомый кусочек, — Драко пошло облизнулся, заставив покраснеть Гарри. Малфой, заметив, что ему удалось смутить Поттера, довольно рассмеялся. В связи с резким уменьшением количества поклонников Гарри не думал, что его прям начнут задаривать подарками, он даже очень рассчитывал на то, что как раз не начнут. Тем не менее, стоило им четырнадцатого февраля выйти из своего блока, как он увидел на столике, где до этого красовалась только «коллекция» лягушек, кучу валентинок и подарочков, завернутых в яркие, в основном красные, обертки, украшенные сердечками и бантиками. Гарри застонал, какое унижение, он же не девчонка, в конце концов! — Драко, возможно, там и для тебя что-то есть, — елейным голоском предположил Гарри. — Даже прикасаться не собираюсь, — отрезал Малфой, — пошли завтракать. Занятия в связи с праздником сделали сокращенными, и многие собирались пойти оторваться в магическую деревню. Гарри подумывал, что, возможно, им с Драко тоже стоило пойти повеселиться. Они уже подходили к своему общежитию, когда Гарри кто-то окликнул, он обернулся и тот же момент в него полетело что-то маленькое с возгласом: — Держи! Сработал инстинкт ловца, и Гарри поймал… неизвестный портал, что он и выяснил, когда с рывком в живот оторвало ноги от земли и закрутило. В ушах еще звенел вопль Малфоя: «Поттер!», а он уже падал на пол в незнакомой комнате и, не успев схватиться за палочку, получил Петрификус. *** Всё произошло буквально в доли секунды: неизвестный маг, хотя Драко не сомневался, что это был Ливиану под Оборотным, бросил Поттеру портал, тот еще летел к нему, а он уже сжал в руке другой и исчез. Хотелось закричать в голос, но Драко сжал губы и побежал в их комнату. Там без церемоний обшарил Поттеровский сундук и вытащил Мантию-невидимку, спрятал ее во внутренний карман и вызвал Патронуса, для этого ему пришлось отключиться от последних отрицательных эмоций и вспомнить… да вот хотя бы сегодняшний утренний поцелуй, сладкий, доводящий до дрожи. Драко иногда жалел, что Поттер настолько невинен, видел, тот тоже хочет, и предложи он, наверняка не откажет. Но Драко не мог, только не с Поттером, он и так достаточно натерпелся в жизни, так пусть его первый раз будет самым лучшим, а для этого ему нужно набраться смелости и предложить Поттеру встречаться не в шутку и не для игры, а на самом деле, с тем, чтоб в дальнейшем пожениться, создать семью. Патронус с сообщением для директора Батори улетел, и Драко помчался к воротам школы, чтобы аппарировать оттуда. Задыхаясь он выбежал с территории школы и, закрыв глаза, сосредоточился на браслете, направление чувствовалось очень четко, конечная цель тоже ощущалась, значит, расстояние не слишком большое и это хорошо: портал может переправить намного дальше, чем возможно перенестись аппарацией. Драко оказался на краю леса, прямо перед ним на открытом пространстве, не огороженный никакими заборами, высился большой трехэтажный дом. То, что Драко не переместился сразу к Поттеру, означало, что на дом наложен антиаппарационный барьер. Драко изучил все окна той части дома, что ему была видна: раз он оказался именно с этой стороны, то и Поттер в какой-то из этих комнат. Конечно, его могли перевести в любой момент в другое место. Он потихоньку, не удаляясь от леса, чтобы не наследить на практически нетронутом снегу, пошел разыскивать вход. На крыльце стояли два оборотня, скорее всего, охрана. Тут Мантия-невидимка не поможет, почуют все равно. Возвращаться назад, чтобы привести помощь? Но Драко не был уверен, что справится с парной аппарацией, хотя один раз у него случайно и вышло. Если даже получится, то будет так ли много помощи от еще одного человека? Ведь неизвестно, сколько внутри магов или тех же оборотней. Тут, конечно, нужны авроры — ведь оборотни явно нарушают Договор. Но пока Драко вернется, объяснится с директором, пока тот свяжется с местным Авроратом или Министерством, пока все начнут разбираться, относится ли это к международному скандалу или нарушению Договора, сколько пройдет времени и что станется с Поттером? Драко нахмурился и, легко ступая, спрятался за огромным заснеженным стволом векового дерева. Он так сосредоточенно смотрел на дом и на беседующих на его крыльце оборотней, что даже не заметил опасность с другой стороны. Внутреннее чутье заставило его оглянуться: в двух шагах позади стоял огромный волк. Драко судорожно развернулся и направил на него палочку, понимая, что не успеет. Волк вывалил язык, дернул шкурой, и в одно мгновение перед Драко стоял голый парень, знакомый голый парень. — Драко? Что ты тут делаешь? — Эм… Дамьян, правильно? — Да. Что случилось? — Дами с тревогой уставился на мага. — Гарри похитили и удерживают в этом доме, — Драко не был уверен, что молоденький оборотень сможет ему помочь против двух матерых собратьев. — Гарри? Того Гарри, что помог мне? — Да, именно того. Дами нахмурился: — Мы поможем тебе. — Мы? — Я тут со своим Парой… в прятки играл, — Дами лукаво улыбнулся. — Сейчас я его позову. Он обернулся волком и тенью исчез между деревьев. Вернулся буквально через пару минут с еще одним волком. Драко понял, что у его страха, видно, были глаза ну ооочень велики, раз он посчитал Дамьяна огромным — черный волк, стоявший с ним рядом, был чуть ли не вдвое больше. Вервольфы обратились одновременно, и оказалось, что этого оборотня он тоже знает. Драко скривился, глядя на настырного поклонника Поттера. Но вроде Дамьян сказал, что это его Пара? Что ж, в фигуре, волосах и даже лице у Дамьяна определенно прослеживалось какое-то сходство с Поттером. Так, может, поэтому он бегал за Гарри, или наоборот, он выбрал Дамьяна, потому что тот похож на Поттера? Неважно. — Ваша магия… — Ромулус недовольно смотрел на пустое место, где он ощущал, но не видел знакомого светловолосого мага. — Мы сейчас отвлечем их, ты сможешь пробраться в дом? — Смогу, если только там нет других оборотней. — Нет. С чего бы? Наши не пойдут в дом мага. — Иногда, знаешь ли, заходят, — разозлился Драко. — Давайте побыстрее уже отвлекайте их. Ромулус ухмыльнулся и обернулся волком, Дами следом. Драко передернулся — и как им только не холодно? Оборотни отбежали в сторону и стали подвывать из леса, не высовываясь. Драко видел, как охранники насторожились, потом переглянулись и пошли в сторону звуков. Драко со всех ног помчался к дому, придерживая Мантию-невидимку. Простой Алохоморы хватило, чтобы открыть дверь и просочиться внутрь, и он очень надеялся, что не нарушил этим какие-нибудь сигнальные чары, которые сказали хозяину, что в доме посторонний. Стоя в просторном коридоре, он сосредоточился на браслете и, прислушиваясь к тишине в доме, направился к лестнице. Браслет потянул его на второй этаж, Драко подошел к нужной двери и, оглядевшись по сторонам, приложился к ней ухом — тишина. Опять Поттер обездвижен?! Драко начал закипать, но тут же остановил себя. Ливиану — сильный, знающий, опасный маг, не брезгующий использовать в своих целях как магглов, так и оборотней, — с ним нужно быть поосторожнее. Драко легонько толкнул дверь, она оказалась не заперта, и он, приоткрыв ее, заглянул внутрь. Ну конечно, голый Поттер! А чего еще ожидать? Правда, в этот раз он не лежал обездвиженный на кровати, а возился возле нее, прикованный наручником на длинной цепи к балясине. Гарри мгновенно насторожился, когда открылась и закрылась дверь, но никто не появился. В этом было что-то знакомое, и он тихо произнес: — Малфой? Драко сбросил капюшон и прошептал: — Не буду спрашивать, как ты догадался, хотя мне очень лестно, но Поттер, сколько можно? — Что «сколько можно»? — возмутился Гарри, вставая. — Как будто я сам себя похищаю! — и тут же пожаловался: — Этот идиот порезал заклинанием мою одежду. Драко закатил глаза: — Думаю, в доме полно одежды. — Я не собираюсь надевать хоть что-то из его вещей! — Какой ты привередливый, Поттер, — Драко разомкнул все той же Алохоморой наручники и, скинув с себя Мантию-невидимку, отдал ее Поттеру. Тот накинул ее на себя, оставив на виду лишь голову: — Драко, лучше, чтобы ты тоже укрылся под ней. — Может быть, — задумчиво сказал Малфой. — Я вот думаю, что нам с Ливиану делать? Кстати, где он? — Сказал, что пойдет примет ванну, но я думаю, он ждет, пока закончится действие Оборотного. — Возможно, и то, и другое. Вот что, — решительно начал Драко, — он не должен заподозрить, что ты освободился. Это сразу его насторожит. — Тогда я сяду на место и притворюсь прикованным. — Ни за что! Мало ли, вдруг он с порога кинет в тебя какую гадость, с него станется, — Драко подошел к кровати, содрал покрывало, переворошил постель, засунул под одеяло покрывало и одну из подушек, через другую протянул цепь и засунул наручники под одеяло. При недостаточно пристальном внимании можно было принять за человека, свернувшегося под одеялом. — Поттер, он и ботинки твои порезал? — Вроде нет, только верх, — Гарри залез под кровать и извлек оттуда свои брюки и обувь. — Отлично, а то я уже думал, как ты по снегу пойдешь. — Малфой, за тобой хоть босиком и по снегу, — ухмыльнулся Гарри, одеваясь. Драко снял зимнюю мантию и стянул с себя свитер: — На вот. — Мерлин! Хозяин дал мне одежду, — тихонько заржал Гарри, — я свободен! — Ничего подобного, ты ж не домовик, Поттер, а у магов всё наоборот — ты надел свитер с моего тела, теперь обязан на мне жениться, — злорадно отозвался Драко. — Что? — сглотнул Гарри, как раз натянувший свитер. — А то! Какой же ты маггл все-таки, Поттер, элементарного не знаешь. Тсс. Они затаились за дверью, услышав позвякивание из коридора. Дверь распахнулась, и в комнату вошел Марчел Ливиану с подносом, на котором стояли вазочка с алой розой, бутылка вина и два высоких бокала. — Stupefy! Incarcerous! Сюрприз для Гарри разлетелся по комнате, а сам Марчел упал, плотно связанный веревками. — Даже странно, что он так расслабился, — удивился Драко. — Где твоя палочка? — Он забрал ее вместе с порезанной одеждой, — ответил Гарри, глядя на ошеломленного Марчела, который видел только его голову. — Так призови ее! — Accio, палочка! И только сжав в руке прилетевшую палочку, Гарри понял, насколько голым он ощущал себя без нее. — Что дальше? — Я не оставлю его в этот раз безнаказанным, — ответил Драко. — Малфой, только давай без произвола, не хватало еще тебе неприятностей! — обеспокоенно заметил Гарри. Драко заметил, что Ливиану возится, извиваясь словно гусеница, и на всякий случай приложил его Петрификусом. Мало ли, вдруг тот владеет беспалочковой магией? Гарри отправил Патронуса к Батори, а Драко — Дамьяну, надеясь, что тот не испугается, потому что выходить и торчать на морозе желания не было, да и с Ливиану лучше глаз не спускать. Вскоре в коридоре раздалось тихое цоканье и в дверь поскреблись, Драко открыл, держа наготове палочку: это был Дамьян. Он зашел в комнату и обернулся, следом вошел Ромулус, в комнате сразу стало тесно. — Гарри, рад тебя видеть! — обрадованно сказал Дами. — С тобой все в порядке? — Привет, — улыбнулся Гарри. — Да, все хорошо. Ждем магов, надеемся, они быстро найдут дорогу. Дами передернул плечами — ему не очень-то хотелось встречаться с незнакомыми магами. *** Лучану Батори совсем не хотелось шумихи, что неминуемо случилось бы дойди дело до суда, но при этом он понимал, что и оставить Ливиану безнаказанным он не мог, так как в отличие от простых магов, в большинстве своем не интересующихся внутренними делами других стран, он был в курсе, кто такой Гарри Поттер и что он сделал для всего магического мира. Поэтому им всем, кроме оборотней, пришлось аппарировать в Министерство магии для разбирательства. Гарри пришлось снять и спрятать Мантию-невидимку, и он чувствовал себя очень неуютно не только из-за дела, по которому они собрались, но и из-за отсутствия самой простой мантии, словно маггл какой-то. После опроса Гарри и допроса Марчела в кабинете Министра, где заседал импровизированный закрытый суд и присутствовал Драко, начались бесконечные рассуждения, обсуждения и дебаты, какое же вынести наказание. Драко понял, что, как и в первый раз, дело, скорее всего, постараются замять, поэтому тоном, говорящим «только посмейте ко мне не прислушаться, и я ославлю вас на весь магический мир, в итоге кое-кто может слететь со своего места», сказал: — Предлагаю надеть на Ливиану Отзвук Боли. Все замерли и уставились на Драко, Марчел — с ненавистью. — Не слишком ли суровое наказание? — отмер Министр. — Ведь по факту преступление не было совершено, а за одно похищение, по-моему, это чересчур. — Вы не о том беспокоитесь, господин Министр, — холодно сказал Драко. — Вас должна волновать не психика несостоявшегося насильника, а психика его жертвы! Гарри с недоумением посмотрел на Малфоя: что еще за Отзвук Боли? Это что, что-то типа постоянного Круциатуса, только не такого сильного? Действительно, наверное, слишком сурово, да и жертвой себя чувствовать было неприятно, может, и вправду лучше спустить на тормозах? Дебаты продолжались, и Гарри, привалившись плечом к Малфою, стал задремывать. — Поттер, — толкнул его Драко, — а ну не спи! Гарри сонно посмотрел на него: — Ладно, расскажи тогда, что за Отзвук такой? — У жертвы берут те негативные эмоции, что она испытала из-за случившегося с ней преступления, — шепотом стал объяснять Драко, — раньше их вливали в браслет, кольцо или еще какую безделушку, но некоторые научились их снимать, теперь их соединяют со специальной печатью, которую ставят на лоб. Гарри поперхнулся: — На лоб?! — Тише, — прошипел Драко, заметив, что «коллегия» начинает на них оглядываться. — Да, на лоб, чтоб окружающие знали, что этой личности доверять нельзя, что на горячем взяли. Сначала делали на руку, но если действовать быстро, то при помощи не очень щепетильного целителя руку можно отрубить и отрастить новую, это как с твоими костями, помнишь? Гарри кивнул. — Стали ставить на щеку, но тут то же самое: мягкие ткани, которые можно удалить и вырастить почти безболезненно. А лоб слишком… в общем, мало кто хочет рисковать своими мозгами. — Лоб можно чем-то закрыть, той же челкой, к примеру. Драко вздохнул: — Тебе лично такое закрывание сильно помогло? Гарри пожал плечами: да, как бы он ни прятал в свое время шрам, все равно его ухитрялись увидеть. — Получается, печать эта не просто на поверхности кожи? — Ну конечно не просто! Решение все-таки было принято не в пользу Ливиану, и Гарри пришлось с помощью специального заклинания слить свои эмоции в некое подобие Омута памяти. Только были они не как серебристый дым, а грязно-бурого цвета и омерзительно клокотали в чаше, словно ведьмино варево. Гарри скривился от отвращения, глядя на них, он помнил, что испытал, когда Ливиану похитил его в первый раз, раздел и начал облизывать. Они вернулись министерским камином в кабинет директора, и Малфой заявил Батори: — Готовьте портал, мы возвращаемся в Англию. Тот несказанно удивился, впрочем, как и Гарри. — Но всё уже закончилось, — недоуменно сказал Лучан Батори. — Не имеет значения, — светским тоном парировал Драко, — мы не останемся в месте, где Поттеру без конца угрожает опасность. Он пошел к двери, потянув за собой Гарри и удивляясь его молчанию. Они спустились на первый этаж и подошли к входной двери. — Погоди, — остановился Драко, и когда Гарри повернулся к нему, подняв брови, он наложил на свитер, надетый на нем, согревающее заклинание. — Теперь можем идти. Гарри поджал губы и молча вышел. — Поттер, ну чего ты надулся? Не хочешь уезжать из Румынии? — Теперь тебя заинтересовало мое мнение? — холодно спросил Гарри. — Я хотел как лучше! — Я ненавижу, когда решают за меня. Я не беспомощный младенец. — Я знаю! Знаю! Но я боюсь, что еще кто-то может совершить подобное, только подготовится получше. А в Блэк-хаусе или Малфой-мэноре ты будешь в полной безопасности, мы сможем спокойно готовиться к экзаменам. Мои родители помогут, да и МакГонагалл, думаю, тоже не откажется тебе помочь, а потом спокойно сдадим ТРИТОНы в Отделе образования в Министерстве. Что тебе не подходит? — Всё подходит, кроме того, что ты решил за меня. — Извини, у меня просто не было времени поговорить с тобой. — Как будто мы не могли сначала вернуться в свою комнату, всё обсудить и только тогда сообщить Батори. — Хорошо! Можешь принять какое-то решение за меня, я слова не скажу. — Ладно, — хмыкнул подуспокоившийся Гарри, — смотри не пожалей. Драко уже жалел.