Черно-белые драбблы

Кровать в комнате, которую в особняке Накири отвели Рё, была огромной. По крайней мере, на его взгляд. Уже много лет Рё коротал ночи на узком старом диване в подсобке ресторана. Там его частенько мучила бессонница, а уж на этой кровати он точно не сможет заснуть. Так и случилось. Рё ворочался с боку на бок, то перекатывался на самый край кровати, то сжимаясь в комок в центре монструозного ложа. Накрахмаленное постельное белье после воняющего рыбой пледа из подсобки казалось Рё жестким. Роскошный балдахин на кровати словно мешал дышать, Рё кое-как стащил его и, не отказав себе в удовольствии потоптать, бросил в угол. Но и это не помогло. Каждый раз, стоило Рё закрыть глаза, накатывали воспоминания о том, как Элис победила его, до этого не знавшего поражений, в куче поединков. Странная назойливая девчонка внезапно перешагнула порог ресторана и навсегда изменила жизнь Рё. Теперь он будет жить в этом здоровом особняке, а потом переедет в Японию, где не был с раннего детства… Вдруг в тишине ночи раздался скрип двери. Рё аж подскочил на кровати. Он ожидал увидеть кого угодно: от призрака родоначальника клана Накири до какой-нибудь горничной. Но появилась… Элис. С белыми волосами, в белой ночной рубашке она в лунном свете действительно напоминала призрака. Ровно до тех пор, пока не заговорила. — О, Рё, как хорошо, что ты не спишь! Глухо топая мягкими тапочками-зайчиками, Элис подбежала к кровати и без церемоний плюхнулась прямо рядом с Рё, чем повергла его в глубокий шок. — Мне что-то сегодня не спится, а одной лежать так скучно. Можно я побуду с тобой? На самом деле разрешение ей было не нужно, Элис всегда делала все, что хотела. Не успел Рё и рта раскрыть, как она уже улеглась на одну из подушек и накрылась одеялом. — Какого х...я! — наконец, прошипел Рё. Работа в портовом ресторане расширила его лексикон, правда, исключительно непотребными словами. Совершенно не смущаясь, Элис шлепнула Рё по губам. — Следи за языком рядом со своей госпожой! — Ты сама сюда приперлась, так что терпи, — буркнул Рё, но решил не выгонять Элис. Все равно ее можно было выставить только силой, а бить девчонку казалось скверным даже навидавшемуся всякого Рё. К тому же он все равно не может заснуть, а вдвоем веселее. Улегшись на подушку, Рё уставился на Элис, задумавшись, а что теперь делать. Сложив ладошки под щечкой, Элис потребовала: — Расскажи мне сказку. Рё слегка опешил. Хотя чего еще было ожидать от Элис? Ей всегда удавалось выбить Рё, считавшегося себя в свои десять матерым волком, из колеи. — Не знаю я никаких сказок. Это ты лежишь в моей кровати, так что рассказывай сама. Рё ожидал, что Элис выдаст нечто вроде «Это дом Накири, тут нет ничего твоего!», но она неожиданно легко согласилась: — Хорошо… Давным-давно жила-была прекрасная принцесса… Сказка у Элис получилась скучная, про любовь-морковь и прочую девчачью дребедень, но Рё поймал себя на том, что ему просто нравится слушать голос Элис. Сейчас, когда она не кричала и не язвила, он звучал нежными переливами ручейка. Особо не вслушиваясь в историю, Рё наблюдал, как Элис поправляет лезущую в глаза непослушную прядку, как гладит подушку тоненькими пальчиками, как улыбается, радуясь особо хорошо придуманному повороту сюжета… Рё сам не заметил как заснул и спал так крепко, как, наверное, только на руках у матери в далеком детстве. Но пробуждение было жестким. — Как ты смеешь спать в одной постели с моей прекрасной Элис! От этого вопля задребезжали стекла в окнах, а у Рё заложило уши. Его самым грубым образом сдернули с кровати и, схватив за ворот футболки, начали трясти. — Ах ты, похотливая мелочь! Урою! Зарежу! Шашлык сделаю! От такого обращения дрема с Рё быстро слетела и он увидел склонившегося над собой мужика с густыми бровями, который, казалось, вот-вот начнет изрыгать пламя, как дракон из вчерашней сказки Элис. Сама виновница переполоха села на кровати и терла глаза кулачками, не спеша развеять грязные заблуждения густобрового. Ну, Рё и сам мог за себя постоять. Вырвавшись из хватки мужика (что стоило оторванного куска футболки), Рё рыкнул: — Совсем сбрендил, старый козел? Элис сама ко мне полезла! — Ты еще обвиняешь моего ангела?! — раненным медведем взревел густобровый и опять собрался схватить Рё, но тот ловко увернулся. Обмен любезностями продолжился, быстро перейдя в нецензурную стадию, мужик гонялся за Рё по всей комнате, попутно переворачивая стулья и сшибая напольные вазы (вот и хорошо, они Рё все равно не нравились). — Папа, прекрати! — Элис, ничуть не смущенная раздающимися ругательствами, наконец, вмешалась. Густобровый мгновенно успокоился и, повернувшись к Элис, едва не начал излучать сияющие сердца, по крайней мере, Рё был готов поклясться, что видел вокруг него звездочки. — Моя сладенькая, прости, что разбудил. Сейчас я выкину это насекомое и покормлю тебя особым завтраком от папочки. «Вот так папаша, — кисло подумал Рё. — Совсем псих, зато теперь понятно, в кого Элис такая чиканутая». Однако прощать оскорбления своей персоны он даже душевнобольным не собирался. — Сам ты насекомое, бровастый уе…к. Папаша отвесил ему подзатыльник, Рё в ответ, дотянувшись, пнул его в коленную чашечку. — Рё, фу! К ноге! Папа прекрати! — Я тебе не собака, стерва! — Не смей оскорблять мою дочь! Солнышко мое, я сейчас, только дам этому… Положение спасла появившаяся в дверях мать Элис. — Дорогой, что тут происходит? — вопросила она, сурово сдвигая брови. Папаша тут же стал как шелковый. — Милая, я просто хотел наказать одного отброса, который посмел залезть в кровать нашей дорогой Элис, — проворковал Накири Сомэй, если бы у него был хвост, он бы сейчас начал им вилять. — В постель? — Леонора вопросительно посмотрела на Элис. Та скорчила умильную мордашку под кодовым названием «как можно подозревать эту святую невинность в чем-то плохом?». — Я не могла заснуть и решила побыть с Рё. У папы в голове сплошные грязные мысли. Рё ведь как песик, которого можно брать с собой в постель. И она потрепала Рё по непослушным вихрам, а тот в ответ бешено зарычал. — Ну-ну, уймись, — пропела Элис. — Хочешь сахарную косточку? Рё вдруг понял, что действительно ведет себя как злой цепной пес и постарался успокоиться. Леонора увела мужа, нашептывая ему что-то успокаивающее. В итоге Накири Сомэй позволил Рё остаться другом его дочери, но строжайше запретил спать с ней в одной постели под страхом смерти. Может, оно было и к лучшему. А может и нет…