Цель злодея — выжить!

      Вэнь Чао никогда не посмел бы пожаловаться на свою роскошную жизнь. У него было все, о чем другие могли только молча мечтать, кусая свои локти до посинения, но не в силах что-то изменить.       Вэнь Чао был вторым молодым господином лидирующего ордена Цишань Вэнь. Он был сыном величайшего человека среди заклинателей — Вэнь Жоханя. Пусть Вэнь Чао почти никогда не предпринимал дела в военных походах, как его старший брат Вэнь Сюй, но его и без этого уважали и любили, все возможно угождая. Он был слишком важен, чтобы кто-то не посмел ему не угодить, зная, что из-за дурного настроения Вэнь Чао может запросто приказать уничтожить его клан.       Пусть Вэнь Чао был ужасен во владении оружием, ему это особо и не требовалось. Он знал, что пока рядом самый надежный телохранитель Вэнь Чжулю, ему никто и слова не скажет против, пытаясь оскорбить или оспорить его царское решение. Он знал это, а потому вёл себя напыщенно и самоуверенно с другими, не желая быть обычным на фоне всех.       Но именно высокомерие, напыщенность, самоуверенность, жестокость и погубили Вэнь Чао, когда он для своих садистских забав выбрал совершенно не того человека, вырыв себе глубокую яму.       Внизу, одетый во все черное, Вэй Усянь неторопливо повернулся к Вэнь Чао, который в страхе закрывал лицо, испуская лишь жалкий писк: «Вэнь Чжулю… Вэнь Чжулю!»       От услышанного уголки губ Вэй Усяня приподнялись, он слегка прищурился и произнес: «В свете происходящего ты все еще считаешь, что он в состоянии тебя спасти?»       Сделав несколько шагов в сторону Вэнь Чао, Вэй Усянь пнул что-то белое на полу, опустил взгляд и увидел баоцзы, которую только что выбросил Вэнь Чао.       Вэй Усянь приподнял бровь. «В чем дело, с каких пор ты столь привередлив в еде?»       Вэнь Чао свалился со стула и душераздирающе заверещал: «Я не стану есть! Не стану! Нет!»       Перед смертью Вэнь Чао был жалок. Он был разбит и испуган, полагаясь только на Вэнь Чжулю, что не смог защитить его от созданного им же монстра.       Истерзанная плоть Вэнь Чао терлась сама об себя, и его надрывные крики боли казались непривычно звонкими посреди пустой почтовой станции. Цзян Чэн поморщился: «Почему его голос стал таким тонким?»       Вэй Усянь ответил: «Еще бы ему не быть тонким, когда кое-чего не хватает».       В голосе Цзян Чэна послышалось отвращение: «Ты ему отрезал?»       Вэй Усянь ответил: «Меня бы стошнило от одной мысли, конечно, не я. Та женщина, которую он так обожал, откусила в приступе безумия».       Тогда Вэнь Чао был сломленным, серьёзно раненным и обезумевшим.       Он молился, зовя отца и Чжулю спасти его от мук монстра. Он молился, чтобы это все закончилось, чтобы все оказалось страшным сном, от которого он проснётся рядом с какой-нибудь служанкой, удачно подобравшей время запрыгнуть к нему в постель.       В тот момент он так хотел этого больше всего на свете, что передать словами не мог, выкрикивая лишь новую порцию боли, которую приносил ему Он.       Перед смертью Вэнь Чао видел, как достопочтенный второй нефрит Гусу Лань, послушав наследника Цзян и Монстра, молча уходил, не желая даже и смотреть на жалкого второго наследника Вэнь, что валялся в грязи, будучи загнанным в угол.       И Вэнь Чао тогда хотел позвать Лань Ванцзи, умоляя спасти его грешную душу, но не мог. Монстр позаботился о том, чтобы только крики боли слышались из уст бывшего наследника Цишань Вэнь.       Помолчав с минуту, Лань Ванцзи развернулся и пошел прочь.       Спустившись на первый этаж, он еще долго стоял у входа в почтовую станцию, не отходя ни на шаг.       Неизвестно, сколько прошло времени, когда тишину ночи разрезал долгий пронзительный вой.       В ту ночь Вэнь Чао умер.       Но перед смертью он поклялся себе...       — «Если бы... мне дали второй шанс...» — думал он, когда Монстр медленно подходил к нему, наслаждаясь страхом на лице Вэнь Чао. — «Я изменил бы свою судьбу, не позволив себе закончить так...»