Обескровлен.

      Тихую квартирку наполнили звонок телефона и его вибрация. «Коробочка» подскакивала на столе, разнося противный звук по одиноким стенам. Тот отскакивал со звоном, оповещая о том, что нужно что-то сделать.       Глаза нахмурились, с губ сорвалось бормотание сквозь сон. Не видя ничего, некто направил свою руку на звук, что потревожил в такой момент. Смотреть время не хотелось, глаза, не открывая век, чувствовались такими сухими, как будто туда засыпали всю пустыню. Пальцы наугад провели по экрану в надежде, что звонок удалось принять.       — Да? — забыл он про свои отрепетированные за несколько лет слова, зевая так сладко, что и на проводе послышался зевок.       — У нас дело. — голос тоже был сонным. — Так что поднимай себя с кровати и приезжай слушать мои гениальные доводы.       — Ага… — снова зевок. Не стоит быть уверенным, что смысл фраз дошёл до осмысления. — А сколько времени?       — Около пяти утра. А дело срочное, твоё любимое.       — Ну не знаю. Кому может понравиться дело, на которое нужно выйти в пять часов утра? — он не заметил, как звонок сбросили в нежелании слушать сонные слова вперемешку с зеванием.       Уже когда мужчина протёр глаза и чистил зубы в ванной, читая групповой чат своей оперативной команды, он чувствовал, как начинает просыпаться. Ненавидит случаи, которые случаются не в смену.       «От: Домер       Ребят, нам лиса передал дело       Обезкровлено тело, девушка молодая»       «От: Фунзи       Где?»       «От: Домер       Ручной район, ул. Шёлковых, д. 23, кв. 68       Вы пока выезжайте, а я позвоню Руде»       Обескровлено тело… Разум будто окунулся в холодную воды, что текла из крана всё это время, по нервам побежали импульсы, даже руки чуть дрожали. Это уже второй случай, нужно торопиться, чтобы побыстрее обследовать место преступления, а может, и найти свидетелей.       Это дело заставляет всех врасплох. В прошлый раз такое было найдено в ларьке, где продавали журналы и газеты. Это была женщина, убита вечером. Сегодня уже раннее утро вторника, а убийца, кажется, так и не спал.       От того места до Ручного района около часа идти пешком по прямой. А если оббегать как-то патрули полиции, то это выльется в два часа… И всё равно, кому нужна человеческая кровь, в таких количествах? И как её вообще берут?       Когда мужчина сел за свой довольно старенький «БМВ» третьей серии, то он обратил внимание на погоду: обещали, что ночь просто будет пасмурной, но, кажется, из-за дождя, а того и грозы, в воздух на улицах вселился туман. Он лёгкими каплями воды витал над головами всех, кто осмелился выйти на улицу в пять часов утра.       Солнце совсем немного освещало округу, хотя наверняка уже через час другой оно разгонит и туман, и облака. Снова будет очень жарко и, может, душно.       Дом с виду был в аварийном состоянии. Буквально были видны металлические конструкции, на которых держался бетон здания. Они были как будто матовыми из-за пупырышек водяных капель. Внутри тоже всё разваливалось, лампы побиты, стены изрисованы и обшарпаны временем.       На пятом этаже он встретил рядового.       — Старший следователь Рудаковский по особо важным. — отчеканил он заветные и его любимые слова. Мужчина гордился своей должностью, не упускал момента ею похвастаться перед кем-нибудь. Александр вздёрнул руку с красным удостоверением. Рядовой отступил.       В квартире не было того ожидаемого тепла, было ощущение, что тут даже холоднее, чем на лестнице. В коридоре толпилось двое криминалистов, а участковый стоял возле двери, оперевшись плечом о косяк. Завидев мужчину, он выпрямился, пожелал здравия, приставив руку к голове.       — Позвонила в полицию пожилая соседка. Сначала был какой-то шум, кошка кричала, как будто её резали, а потом звук разбитого стекла и всё утихло. Бабушка испугалась. — он открыл дипломат и достал оттуда записанные показания.       — Она видела кого-нибудь? — спросил Александр, окидывая взглядом квартиру. Девушка жила одна, была хозяйственной и чистоплотной. Обстановка многое может рассказать.       — Говорит, что через несколько минут из квартиры выскочил кто-то. Но она не увидела. Запомнила лишь, что рюкзак за спиной был, а по силуэту парень или мужчина. — на этом участковый не мог более ничего сказать, поэтому удалился.       Александр прошёл дальше по коридору, где были криминалисты.       — Здоро́во, Саш. — буркнул мужчина, не отвлекаясь от пола, где было какое-то светлое пятно.       — Ага, привет. — пришедший тоже не отводил взгляда от обстановки. Он осматривал всё, что было в квартире. На тумбах были статуэтки и вазы, довольно старенькие, но всё равно ухоженные и красивые. На полу ни одного ковра, на стенах ни одной картины. — Серёж, я пройду вперёд, да?       — Не наследи и не трогай ничего. Фотограф задержится.       — Само собой. — мужчина аккуратно шагнул между работниками и прошёл в комнату. Квартира состояла из коридора, санузла, кухни и спальни. Там было довольно мало места, кровать была двуспальной, стояла посередине. Шкаф на всю стену был напротив. Окно… мелкие осколки всё ещё были в раме, но бо́льшая их часть всё же валялась на полу.       Как бы не хотелось, но труп девушки всё же надо осмотреть. Превозмогая сострадание к умершей и отвращение к такому странному трупу, мужчина прикоснулся к коже. Та была не только бела как снег, но и так же холодна. Глаза закатаны вверх и прикрыты ве́ками, зрачок и радужку с первого раза не увидишь. Губы были синюшными, как и пальцы на руках и ногах.       Всё как в прошлый раз. Первое убийство — случай, второе — совпадение, третье — система. Обескровленные тела — это явно уж не совпадение, но тогда какая система? Убийца нацелен на женщин? Но этой девушке на вид не больше двадцати, получается, на всех? Каждая может в следующие несколько часов лишиться жизни вот так странно?       На девушке была большая лёгкая футболка. От верхней части до середины живота тянулся градиент, как будто на неё пшикали водой из опылителя для растений. Александр приложил два пальца к ткани — влажная, холодная. Скорее всего, вода попала на неё, когда та ещё была жива. Этого в прошлый раз не было. На Оксане — первой жертве — были ожоги, сильный загар на ключицах.       Затем стоит осмотреть шкаф. Он достал из кармана резиновые перчатки и стал аккуратно открывать дверцы и выдвигать ящички. Нашлась только шкатулка с украшениями, такая детская и странная свинья-копилка, что была довольно увесистой, и старая стопка писем. Значит, все документы должны быть на кухне, если их не украли.       Там тоже был своеобразный порядок, всё убрано в шкафы, чтобы было больше пространства. На плите ничего не стояло, Александр из любопытства заглянул в холодильник: довольно пустовато.       — Что, уже у убытых подъедаешь? — шутка заключалась в том, что Александр был щуплым и ел довольно мало, а его дрожайший друг думал, что ему урезали зарплату.       — Смотрю, какое у неё финансовое состояние.       — И что скажешь? — Сергей сложил руки на груди и стал выжидающе смотреть. Лену он отправил в спальню, участковый говорил, там что-то чёрное на полу.       — Квартира, скорее всего, досталась ей от родственницы, въехала недавно. Живёт одна, никого не приводит. Денег не много. Если она студентка, то живёт на стипендию и какие-то деньги, которые редко присылают родители. — Александр закончил свой рассказ и, открыв сервант, нашёл толстую папку, лежащую на самом верху, документы.       — Вероятно.       Среди них был и паспорт. Немного покопавшись, он был вынут.       — Ты хотел сказать… невероятно… — зачарованно упало с губ.       — Что там? — Сергей подошёл и заглянул в паспорт и увидел цифры, но его коллега уже сказал:       — Ей двадцать девять. — мужчины переглянулись. Они были по-настоящему шокированы этой деталью. Только вот получается, что Екатерина Смекалова никакая не студентка. На что же она живёт?       В документах также нашлось и удостоверение инвалида о праве на льготы. Видимо, на них она и жила. Но что не так с этой женщиной (так называть её всё же сложно)? Александр решил обратиться к одному компьютерному гению.       — Слушай, Андрюшка, можешь мне найти по Ручной больнице инвалида Екатерину Смекалову, а за одно и проверить её звонки? Спасибо. — пока Александр осматривал документы, что были в полном порядке, Сергей уже осмотрел всю кухню. Она хоть и выглядела просторной, но всё равно была довольно маленькой.       — Никаких отпечатков. — с досадой проговорил криминалист, выключая фонарик. — Кажется, даже Катя тут ничем не пользовалась.       — Либо тот парень вытер всё основательно. — кивнул головой, всё равно соглашаясь. Случай был более тяжёлый, ведь соседей ещё не опрашивали. Многие наверняка скоро начнут уезжать на работу и уходить на учёбу, если до сих пор этого не сделали.       Пока в руках было множество бумаг, Александр читал относительно свежие письма, где женщина жаловалась, что ей плохо спится, а месяц назад ей поставили странный диагноз — малокровие. Скорее всего это имеет какую-то связь с мифическим вампиром, но пока трудно понять какую. Затем в кухню вошла Лена, сестра Сергея. Удивительно, что они смогли работать вместе почти на одной должности, в одном отделе, в одной следственной группе.       — На полу в спальне находится пепел, среди которого были найдены три бусины, две круглые и одна продолговатая. Взяты образцы воды на одежде убитой, а на полу, как и в коридоре, пятна, по виду сделанные одной жидкостью. — отчеканила та, предоставляя бумажный отчёт и кучу целлофановых пакетиков своему наставнику.       Сергей внимательно прочитал и спросил:       — А отпечатки были?       — Нет, никаких. — покачала головой. — Ах, да. Понять, как давно умерла жертва, нельзя, поскольку при смерти она потеряла всё тепло вместе с кровью. — все задумались над этим. — Я так думаю. — поспешно добавила она, поняв, что её слова могут принять за чистую монету.       Всё это время Александр осматривал бумаги в куче предметов возле телевизора. Там ещё стояло радио, на котором лежала бумажка с частотой любимых радиостанций. Среди всего этого выделялся маленький блокнотик на кольцах с наполовину прозрачной обложкой. Сквозь неё просвечивались номера.       — Я нашёл клад. — лишь сказал мужчина, чем прервал не доходивший до его ушей разговор криминалистов с пришедшим фотографом.       «Мама +7…       Папа +7…       Домашний +7…       Полина +7…»       — Позвонишь Андрею? — спросил Сергей, когда заглянул за плечо.       — Я отправлю ему самые интересные, но с родителями и друзьями поговорю сам. — Александр стал доставать телефон.       — Как ты поймёшь, что это друг, а не просто какой-то знакомый, с которым она виделась один раз за последние несколько лет в кафешке, и то увидела случайно? — Камышников просто уставился в ожидании на друга, хотя на его лице поигрывала сдерживающаяся улыбка.       На самом деле всё это — показуха. У каждого внутри что-то играется на нервах, как на струнах, сильно натянутых, просто до предела, вот-вот лопнут. Каждого передёргивало от того, как воображение рисует смерть этой девушки.       Но каждый знал, что будет: на теле не найдут ни одной дырки, с помощью которой могли бы слить кровь, найдут остатки адреналина, что и так сделать очень сложно; а когда настанет ночь, ещё две жертвы лишаться своей жизни таким таинственным и подозрительным образом, испытав, наверное, самый сильный страх в жизни.

***

      С родителями Кати разговор был короткий. Они ничего не знали, отказывались говорить о прошлом дочери, а так же раскрыть тайну её инвалидности — звонка от Андрея ещё не было — что только заставляло думать о том, как эта женщина натерпелась.       Сразу было видно, что она росла в жуткой строгости, что её не очень-то и любили. А место, где она жила, было невыносимо опасным и агрессивным.       Затем Александр решил позвонить по зачёркнутому номеру. Кто это был? Бывшая подруга?       — Да?.. — робко и настороженно спросил женский голос.       — Здравствуйте. Простите, что я вас беспокою. Я — следователь Рудаковский, веду расследование. — мужчина приготовился. — Дело в том, что была убита Екатерина Смекалова.       — Как? — Полина явно была шокирована, но оно было и понятно. Мужчина буквально видел перед глазами, как та аккуратно села на хорошо подвернувшийся стул. — Как… Когда? — но её голос быстро вернулся к относительно нормальному тону. Как будто женщина просто устала. Как будто ей не говорили о смерти.       — Сегодня ночью. Мои соболезнования. — эти разговоры всегда давались нелегко. После воцарилась тишина, нарушаемая только шумом дороги, что была недалеко от Александра — он сидел в машине — и вытяжки, в трубке.       Это молчание было каким-то странным. Оно было наполенно недосказанностью и ещё чем-то, чей запах было невозможно уловить.       — Так что вы хотите знать? — стоически сдерживая слёзы проговорила женщина. Было, конечно, слышно, как её нижняя челюсть дрожала, будто от холода, но голос словно был не её вовсе.       — Что было не так с Катей?       — Она была инвалидом второй степени… или группы. У неё череп был неправильной формы, вмятина была где-то на затылке. Её в детстве сильно ударили по голове, но в больницу не отвезли. — под конец она шмыгнула носом. Кажется, она еле сдерживала слёзы.       — Какие у неё были отношения с родителями?       — Они её ненавидели. — твёрдо и неожиданно быстро ответила Полина. — Они никогда не были добры к ней. Я даже думала, что она чудом дожила до того дня, когда смогла уйти из их дома.       — А когда это случилось?       — На восемнадцатое день рождение. Тогда её буквально вытолкали из квартиры без вещей. Она какое-то время жила у меня.       — Почему ваш номер в её блокноте зачёркнут?       И тишина.       Она повисла так оглушительно, что даже не было слышно дыхания Полины, которое всё это время сопровождало разговор.       — Мы… Когда она жила со мной, мы… были довольно близки. Но из-за некоторых её повреждений мозга, она… думала, что у неё есть парень. После этого разговора она ушла, и мы не виделись… Я думаю, она запомнила меня… как… плохого человека, не знаю…       Говорить об этом ей было тяжело. А вот Александр такого никак не ожидал, хотя пытался взять пример с женщины и принять стоически невозмутимое выражение лица и хоть как-то осмыслить то, что он услышал. Он правильно ли вообще понял?       — И вы не знаете, что с ней происходило дальше? — аккуратно спросил мужчина.       В ответ он получил отрицающее мычание. Видимо сил на слова уже не хватало, и следователь поспешил закончить разговор.       — Простите ещё раз, что я вас потревожил. Мои соболезнования.       — Да, спасибо…       Прощаться и говорить «до свидания» уже не было смысла. Разговор был окончен, и Александр бросил трубку. Он не знал, что как только он это сделал Полина осела на пол и сильнейшим образом разрыдалась.       Мужчина заставил себя продолжить листать блокнот, в поисках странностей и…       «Никита Берг Экзорцист +3…»       Это было уже странно. Смерть была необычной и таинственной, такой же, как эта работа. Да и работой это назвать сложно, мошенничество. Полиция не любила таких людей и не верила в сверхестественное. Хотя, учитывая то, что разгадку они даже не предполагали…       Александр переписал номер в список и отправил Андрею.