Претендер

      Он встал с кресла и оказался прямо перед Какаши, удивляя ростом и шириной плеч. Среди его темных кудрей проглядывало тоненькое колечко сережки — подмигивало золотистым бликом, похожим на тот, что сопровождал любое воспоминание о жизни вне Конохи.       — Так вы уже знакомы? — Асума недоуменно почесал щетинистый подбородок.       — Ну вообще-то да. — Джипси слабо ухмыльнулся, не переставая при этом с опаской смотреть на Какаши.       Тот тоже глазел, остолбенелый, и все никак не мог узнать в нем щупловатого подростка, которого видел перед собой пять лет назад, в день их первой и последней встречи.       — И когда только успели?.. — пробормотала себе под нос Шизуне.       — Я Ирука, кстати. Умино Ирука. — приосанившись, Джипси шагнул к ней и наклонился, чтобы протянуть руку. — Учусь в столичном педагогическом, а сюда приехал на семестр. Буду вести занятия на подготовительном факультете для будущих студентов вашего университета. Мне — практика, им — возможность научиться структурировать знания.       — Шизуне Като. Биоинформатика — мой конек, — деловито сообщила она. — Моделирую молекулы, знаешь ли. Сейчас участвую в разработке одного лекарства.       — Ого, и какого же?       — А вот этого сказать не могу! — Запахло кокетством. — Секрет!       Ирука посмеялся, а Куренай невпечатленно вздохнула, поправляя на себе перекрутившуюся джинсовую юбку:       — Слабительное «Турбо три тысячи»?       — А вот и нет! — Шизуне ощетинилась, походя в этот миг на маленькую злобную собачку. — И что-то я ни разу не слышала, чем ты занимаешься, Куренай!       — Так ты и не спрашивала. — Она равнодушно повела плечом.       — А чем? — полюбопытствовал Ирука.       — Оптическими иллюзиями. В архитектуре. Физика города — слышал, может быть?       — Честно — нет, — признался он, — но звучит солидно. Ну а ты? — И с надеждой взглянул на Какаши.       Тот нервно покашлял в кулак. До этого почти решился уже свинтить незамеченным — не хватило доли секунды.       — Я…       — ХОЗЯЕВА-А-А-А-А! — послышалось мужское многоголосье из коридора. Асума, так хорошо присосавшийся к кальяну, пока компания точит лясы, запыхтел, засуетился и, наобум всучив трубку Шизуне, подорвался с места.       — Чувствуйте себя как дома, — бросил он, перед тем как направиться в прихожую.       Куренай недолго думая проследовала за ним.       Щедро отхлебнув из стакана, Шизуне поставила его справа от себя, нехило так затянулась сладким дымом и с видом бывалого следователя выдала сдавленное:       — Ну а теперь рассказывайте.       Ирука и Какаши невольно переглянулись, и от этого ну совсем неловко стало. Рассказывать что? Как они учились в одной школе, но познакомились в онлайн-игре и из нее же почти месяц сутками напролет не вылазили? Как встретились однажды, после чего Какаши пополнил свой черный список новым контактом? Хороша история.       — Предлагай тему. — Ирука хлопнул себя по бедрам и вернулся в кресло. Предпочел, видимо, сделать вид, что не ясно ему, чем именно Шизуне интересуется.       Какаши вышел из оцепенения и тоже присел — на корточки.       — Что за Джипси и… Как там второе? — Тут Шизуне замычала, едва успев приставить мундштук к губам: — Кстати, кого-то ты мне, Ирука, напоминаешь…       — Кого?       — Дай-ка подумать…       Она попробовала поменять позу и вытянуть ноги перед собой, но одно неосторожное движение, и шланг от кальяна зацепил стакан. Все — катастрофа. Пиво — дамское, вишневое, — лужицей расползаясь по полу, в секунду добралось до ее светло-бежевых штанов.       — Вот черт!       Шизуне вскочила на ноги, Какаши — по инерции — тоже, а Ирука быстро сообразил кинуть на пол старенькое полотенце, которым Асума гасил искры от угля.       — У меня в рюкзаке есть салфетки для монитора, — не зная, как встроиться в суету, предложил Какаши.       — Не помогут, — так и взвыла Шизуне. — Ну как так-то, а?! Брюки новые совсем! — Она встала, отряхнулась, оттянула пострадавшую штанину пальцами и побежала в ванную комнату.       Ирука проводил ее глазами и, прерывисто выдохнув, сел на место Асумы. Поерзал немного и потянулся к своей бутылке.       — Уверен, что стоит? — как-то само вырвалось у Какаши.       — Чего? — вздернул бровь Ирука.       — Того. Тебе исполнилось девятнадцать в этом году, и алкоголь пить еще год не полагается. Или ты и здесь уже всем успел соврать о своем возрасте?       Взгляд Ируки потух. Он уставился в пол, а потом вновь на Какаши:       — А ты, как я погляжу, совсем не изменился.       — Ты тоже, — соврал тот.       — Может, прекратишь уже стоять у меня над душой? Не хочешь сесть?       Какаши прикинул, насколько резко прозвучал бы отрицательный ответ, соотнес его со смущением и стыдом на Ирукином лице и выбрал все же опуститься напротив.       Они молчали, пока исполнитель рэп-композиции дочитывал из колонок не слишком пристойный текст и пока две девицы загребали кукурузные палочки из большой чаши на журнальном столике у Какаши за спиной.       Когда фон немного очистился, Ирука уперся локтями в колени и подался вперед, чтобы никто кроме Какаши не услышал:       — Не нужно судить меня по детским поступкам, ладно? — Он нахмурился до тонкой морщинки на переносице. — У меня было целых пять лет на то, чтобы самому ругать себя за них.       — Хорошо, — тускло отозвался Какаши.       — И раз уж мы встретились снова, то вот: прости, что обманул тогда. Мне стоило еще до встречи представиться и сказать, что знаю тебя по школе.       Тут уж Какаши стало не по себе. Как люди вообще реагируют на такие извинения? Он ведь давно выкинул этот случай из головы.       Хотя кое-что в нем до сих пор оставалось загадкой. А разгадывать он любил:       — Я просто хочу понять — зачем?       — Ну… — Ирука скованно посмеялся и толкнул носком завернувшийся край коврика. — Кому в этом возрасте не хотелось дружить со старшеклассником?       — Да кому угодно. — Какаши ничуть не сомневался в своих словах.       Ирука, нет, Джипси скорчил гримасу и фыркнул:       — То есть тебе?       — Ну, например.       Покачав головой, Ирука буркнул понурое «ясно» и ссутулился.       — Тогда, получается, нет мне оправдания. Можно спокойно казнить себя презрением еще пять лет. — Он отстраненно смотрел в потолок, сводя и разводя колени. Забавный. Как и раньше.       — Вот это меня устраивает, — не сдержался и ввернул Какаши.       Ируке потребовалось пару мгновений, чтобы смекнуть, что его подначивают. Сузив глаза, он указал кивком на последствия маленькой аварии Шизуне:       — А устроит, если я прямо сейчас заряжу в тебя этой тряпкой?       — Пока не попробуешь — не узнаем.       — Нет уж — слишком просто. Потерплю немного, а потом застану тебя врасплох! — Ирука скрестил руки на груди и, довольный собой, откинулся назад, на мягкую спинку.       Какаши скрыл наползающую улыбку в кулаке.       — Буду ждать. — Уняться у него что-то все никак не выходило.       — Жди-жди. А пока ждешь, может, расскажешь все-таки о себе? Как вообще сюда занесло? — С упавшим градусом напряжения Ирука заметно оживился. — Помню, в школе тебе пророчили Гарвард. Или Оксфорд?       — Ага, Хогвартс еще скажи, — без улыбки усмехнулся Какаши. Какое только будущее ему раньше не рисовали. Хорошо, что он никогда и ни на что не претендовал.       — Тоже не удивился бы.       — А что, технополис вроде Конохи — слишком мелко по твоим меркам?       — Ну, вообще… — Видно было, как тщательно Ирука подбирает слова, — обидеть боится, что ли? — Не мелко, конечно, но как минимум не очень практично. Здесь ты нужен, только пока сыплешь всякими гениальными идеями и работаешь на достижение целей города и местных производств, но что касается обычной, типа, приземленной жизни… Не знаю даже... — Уголки его рта поползли вниз.       Что ж, он действительно повзрослел, раз способен мыслить в таком направлении. Раз оказался смышленее многих, с кем Какаши приходилось встречаться за все время, проведенное здесь, в Конохе.       — Так и есть, — признал он.       — Я почему-то уверен, что у тебя разработки не менее крутые, чем у других ребят, — поспешил добавить Ирука. — Поделишься?       И Какаши поделился.       Рассказывал подробно и увлеченно, ибо раньше никто кроме Джирайи-сенсея и отца (с благоговейным непониманием) его исследованием не интересовался.       До революционных открытий он еще не дошел, да и технических новшеств вроде «Сусаноо» не предлагал. Просто делал, что умеет лучшего всего: писал код. И на этот раз код предназначался для создания нейросети, которая сможет генерировать модели успешного общения в самых разных — житейских и не только — ситуациях. Первыми «подопытными» программы стали персонажи романов научного руководителя Какаши.       — По сути, самое обычное программирование, — заключил он. — Частично еще лингвистика, с этим сенсей помогает. Короче, на практике финальный продукт может и полезным получиться. Посмотрим.       Ирукины глаза — точь-в-точь пара медных пуговок — сверкали неподдельным восторгом:       — Ого! Так конечно, ты ведь сможешь добиться чего захочешь от любого своего собеседника! Верно?       — С большой вероятностью, — предположил Какаши.       — И даже от меня?       — При наличии хотя бы нескольких созданных тобой текстов — сообщений, статей, диалогов, — полагаю, что да. Но сперва придется попотеть над этим несколько ночей.       Что именно смутило его старого знакомого: план работ или же их поздний режим — наверняка не скажешь, но Какаши точно разглядел, как летний загар на его лице начал отливать румянцем.       Вскоре к ним вернулась отделившаяся часть компании, и беседа сошла на нет. Асума привел своих одногруппников, за ними подтянулась кучка потерянных на вид новичков, и Ирука поспешил поскорее со всеми перезнакомиться, а Какаши — слиться с мебелью. Совсем в угол забиваться он, конечно, не стал: если спрашивали о чем-то — отвечал, произносили тосты — поднимал стакан вместе со всеми, но в целом почем зря не высовывался.       Со всем этим забыли про него ожидаемо быстро. Даже Шизуне, переодетая в растянутые спортивные штаны Куренай и раздосадованная, больше не донимала вниманием. Алкоголь полился рекой, музыка стала громче, народ разбился на небольшие группы, и тогда Какаши занял наблюдательную позицию.       А на ловца, как известно, и зверь бежит. Стоило ему только пристроиться на складном стуле рядом с Асумой (лучшая точка для обзора всей комнаты) и притвориться худо-бедно заинтересованным нескончаемыми байками о коноховской жизни, как где-то неподалеку прозвучало предложение сыграть в «Правду или желание».       Вот она — идеальная возможность выявить самых раскрепощенных и отчаянных. Какаши навострил уши, сфокусировал зрение...       И без толку. Он почти сразу поймал себя на том, что не может сосредоточиться, а виной всему Ирука, то и дело мелькающий в поле зрения. При виде него мысли самовольно уплывали вдаль, в прошлое — туда, где они оба еще были детьми, не знающими настоящих разочарований.       В конечном счете, Какаши решил, что дальнейшее его присутствие на вечеринке бесполезно. Выбрав подходящий момент, он под шумок подсунул свой все еще полный стакан в кучу прочих на столе — кто-нибудь да выпьет не глядя — и скрылся в уборной.       На пороге, к своему смятению и отчасти раздражению, он снова столкнулся с Ирукой, уже одетым в джинсовую куртку с нашивками и шнурующим кеды.       — Тоже уходишь?       — А? — Разогнувшись, Ирука поочередно помял пальцы обеих рук до хруста. Рот закрыть он почему-то забыл.       — Мне показалось, тебе здесь понравилось. — Какаши сбросил чей-то едко надушенный шарфик со своего рюкзака и взял его за ручку.       — Даже очень, — улыбнулся Ирука, — но не хочется нажить себе проблемы в общежитии. Меня пока поселили одного, но если буду нарушать правила и возвращаться слишком поздно… В общем, лучше не рисковать. — Закончив мысль, он похлопал по дверной ручке: — А нам по пути?       — Кажется да, — только и оставалось, что признаться Какаши.       Накинув капюшон, он неслышно вздохнул, смиряясь с тем, что придется еще целых пятнадцать минут как-то поддерживать разговор. Можно, конечно, воспользоваться Сусаноо, чтобы ускориться, — как раз собирался, — но демонстрировать чужие достижения отчего-то не тянуло. Поэтому несколькими минутами позднее, взяв бодрый темп, они c Ирукой зашагали по аллее вдоль молодых невысоких деревьев в красной листве.       Какаши искоса поглядывал в его сторону, улавливая лишь линии курносого профиля, обведенные фонарным светом. Когда перебрасывание короткими фразами сменилось чем-то вроде комфортной тишины, дерзнул уточнить:       — Ты носишь их для красоты? — Он остановил взор в районе Ирукиной шеи, на которой без дела болтались большие наушники.       — Ну не-ет. — Тот хмыкнул и, часто моргая, закатил глаза. — Просто люблю, чтобы всегда были под рукой. Я жить не могу без музыки. Вот, например, во время сессии даже до магазина на первом этаже общежития не спускался без подходящей песни.       — Но сейчас ты, кажется, еще жив. Или все — уже ломает?       — Все не настолько плохо, — посмеиваясь, отмахнулся Ирука. — К тому же, сейчас я слушаю тебя.       — Но все равно наготове?       — Но все равно наготове, — повторил он и с хитрецой в голосе добавил: — Вдруг сбежать надумаешь.       Какаши даже совестно стало, ведь это прозвучало как нечто очень на него похожее.       — И что тогда себе включишь?       Ирука задумался, мечтательно смотря вдаль:       — Тогда… Тогда, наверное, выберу самую грустную мелодию пятилетней давности.       И Какаши снова ощутил это — неуклюжий ступор — такой же, как когда Ирука признался, что хотел с ним, старшеклассником, дружить.       — А самому тебе что нравится слушать? — после паузы спросил Ирука.       — Да ничего, — просто сказал Какаши.       — Как? — Ему, очевидно, не поверили. — Совсем?       — Совсем. Как по мне, музыка — достаточно скучная и предсказуемая штука. Тот же код — набор значений и схем. Только толку никакого.       — А как же эмоции: радость, печаль, что там еще… Воспоминания, в конце концов?       — И какая от этого по-твоему польза?       Ирука звонко цыкнул:       — Тяжелый ты, оказывается, человек, Хатаке Какаши, — подытожил он.       — Возможно.       Какаши остановился у пятиэтажки, облицованной цветными панелями, и, видимо, слишком резко — Ирука даже сориентироваться не успел:       — Ты живешь здесь? — Он рассеянно заозирался.       — Нет, — честно ответил Какаши.       Ирука открыл рот и тут же закрыл в полном непонимании.       — Здесь живет мой отец. — Пришлось все-таки объяснить, но без лишних подробностей: — Сегодня побуду у него.       — О. Ну, хорошо тогда… — Чуть подавшись вперед, Ирука словно намеревался сделать шаг навстречу и передумал. — Я рад был увидеть тебя снова, — тихо произнес он.       Какаши коротко кивнул. Ирука же недолго поизучал его глазами, в которых мерцало что-то до странного робкое и, ограничившись быстрым «Пока», помчал своей дорогой.       Приложив ключ-карту к считывателю, Какаши посмотрел ему вслед, и губы сами расползлись в ухмылке: и правда, нацепил уже свои наушники…       В отцовской квартире стояла такая тьма, что хоть глаз выколи. Похоже, Сакумо заранее занавесил наглухо все окна, чтобы после ночной смены в больнице сразу провалиться в беспробудный сон. Какаши подумал, что в таком случае ему здесь лучше не ночевать — доработать и уйти. Он расположился на кухне, приготовил себе большую чашку кофе, уселся за стол и включил ноутбук.       В его распоряжении оставалось еще два часа, и полтора из них пролетели за проверкой программы, написанной им на заказ. Деньги почти смешные, но не смешнее стипендии, — та со скрипом покрывала расходы на аренду их с Обито квартиры, так что приходилось браться за любое оплачиваемое задание.       Еще тридцать минут понадобилось, чтобы сообразить нехитрый ужин и… Да, морально настроиться. Наблюдение за уродливой изнанкой Конохи всегда было испытанием.       Сеть «Pretender» затянула Какаши с полгода назад. Тогда он, еще магистрант-первокурсник, получил довольно странное письмо на электронный ящик студенческой почты. Посмеялся сперва — ну какая из него веб-модель? — и бросил в спам, заодно выкинув предложение и из головы.       А потом оно поступило снова. Уже другое. Более «приличное», более приземленное, с красиво обрисованными и многообещающими цифрами… И все же подозрительное. Пришлось хорошенько изучить закон, прежде чем согласиться попробовать.       Ну а после все пошло как по накатанной: только и знай, что подключайся удаленно к чужому компьютеру, вводи пароли, известные лишь операторам вроде него, и не спи — следи, чтобы по другую сторону экрана модели — претендеры, как он для себя их называл, — делали, что зрители пожелают, и не просили при этом денег на сторонние кошельки, не выдавали личных данных, не пользовались телефоном и постоянно находились перед камерой…       Поборов неохоту, Какаши кликнул по значку приложения и уставился на открывшееся меню с пронумерованными комнатами, а мгновение спустя в нижней части экрана всплыло окошко чат-бота:       «№5, Spicy Dream. Зарегистрирован 16 ч. назад. Без опыта».       Какаши понуро потер висок — вот кто-то и подкараулил свежую кровь.       Поставив перед собой тарелку, он выбрал нужную комнату и включил в ней камеру.       Экран замелькал и пошел полосами, постепенно сменяя голубоватый свет более естественным и открывая вид на узкую софу с яркой неоновой нитью вдоль спинки. Затем изображение дрогнуло и, слегка подвиснув, дополнилось нижней половиной мужского тела в джинсах.       Уже открывая файл с паролями от трансляций с общим доступом для операторов, Какаши мельком увидел пятно черной майки, а за ним — едва уловимый перелив золотого.       Что-то внутри него колюче свернулось в клубок сомнения и тяжело осело внизу живота тревогой.       Он спешно развернул окно с камерой на весь экран.       И хорошо, что претендеры не видят тех, кто сопровождает их во время прямых эфиров. Какаши не хотел бы, чтобы Джипси-Ирука-чертов Спайси Дрим смотрел, как он, перебарывая тошноту, сглатывает рис, который сейчас ощущается каменными осколками.       Как отводит взгляд к стене — к одной, потом к другой, — тщетно пытаясь избежать погружения в контекст, в котором даже обнаженные плечи Ируки кажутся излишним откровением. И это уже не говоря о его бесхитростной улыбке и пышных волосах, треплемых потоком воздуха от включенного вентилятора.       Стало так пусто. И темно — еще темнее, чем до того, как Какаши включил свет. Наверное, так теряют в цвете и затухают, затихают насовсем последние отдаленно приятные воспоминания.       У меня проблемы с компьютером, в конце концов, написал он первому найденному в сети оператору. Перехвати смену, пожалуйста.       И шумно захлопнул крышку ноутбука.