Претендер

      Не то чтобы Ирука Умино не производил впечатления человека слова — нет, это просто Какаши не предполагал, что он примется исполнять свое обещание в буквальном смысле. А вышло именно так: Ирука теперь физически присутствовал с ним рядом. Постоянно.       После занятий, а случалось, что и до их начала, во время коротких перерывов и на большом, обеденном — их совместный мозговой штурм не прекращался, казалось, ни на минуту.       Иногда это вызывало некоторые сложности.       — О! Смотри! — воскликнул Ирука, вскакивая с кресла.       Какаши оторвался от экрана ноутбука, который прихватил с собой к отцу на квартиру, и посмотрел: Ирука крутился на месте, думая, куда бы лучше пристроить тарелку из-под рамена, принесенного вместе с гостинцем в виде порции баклажанов. В итоге просто поставил на пол, а сам плюхнулся на свободное сиденье дивана, подтянул к себе ноги и прибавил яркости на планшете, что держал в руке.       — Я же не отвлекаю? — опомнился он и, округлив глаза, сглотнул.       Взгляд Какаши непроизвольно проследовал за движением его кадыка — ответ напрашивался сам собой.       Он вздохнул и медленно моргнул, побуждая перейти к сути.       — В общем, есть еще одна мысль… — Ирука поводил пальцем по экрану, прокручивая открытую страницу вниз. — Сегодня, пока был у парней, наслушался от Наруто стенаний на тему доклада по истории города и дай, думаю, подберу ему материалы — может, так полегче будет. А тут — вот…       Он приблизил текст, кашлянул в кулак и принялся с выражением читать:       «…проект технополиса был впервые представлен в тысяча девятьсот девяносто втором году под рабочим названием «Скрытый Лист-90». Первоначальная концепция инновационного центра, предполагающая привлечение и дальнейшее научное и карьерное продвижение привилегированного слоя населения страны, была отклонена Государственным Советом.       В тысяча девятьсот девяносто четвертом, после разделения «6Paths Group», Хаширама Сенджу вернулся с усовершенствованным проектом, включающим в себя работу с одаренными умами и членами их семей вне зависимости от социального и материального статуса. Scis ingenio tuo, гласил лозунг его нового предложения, призывая каждого отыскать гения в себе».       Прикусив губу, Ирука торжествующе сверкнул глазами, словно Какаши уже должен был вынести из этого что-то крайне важное. Но нет.       — И? — поторопил он.       Упрямо мотнув головой, Ирука продолжил:       — «…решение вызвало негативный резонанс со стороны бывших коллег Сенджу. Прошли долгие судебные споры, в ходе которых он смог отстоять право на использование идеи, и уже в двухтысячном году город появился на…» ну что?! — не вынеся третьего тяжелого вздоха Какаши, выпалил он.       — Я все это знаю. Можно ближе к твоему умозаключению?       Ирука цыкнул и отложил планшет.       — Дальше там еще несколько раз сказано, что в основу ценностей Конохи заложены равенство и справедливость, — отметил он, — а имя Хаширамы, как я вижу, сегодня считается здесь чем-то вроде их… м-м-м, символа? Да и вообще он фигура достаточно популярная — чего стоит только ваш университетский Клуб Листа. Они же точь-в-точь религиозные фанатики.       — Ну а…       Не дав Какаши договорить, Ирука повернулся к нему вполоборота и поднял ладонь в воздух:       — А теперь ответь мне на один вопрос… — Он заговорщицки понизил голос. — Как давно в городе стало известно о «Сусаноо»?       — Не знаю. В прошлом году.       — А о «Претендере» ты когда узнал?       Какаши недоверчиво нахмурился.       — Чуть позже, но где-то рядом, так ведь? — не унимался Ирука. — Интересное совпадение, особенно учитывая тот факт, что единственным громким открытием в технополисе за целое десятилетие стала разработка двух парней из очевидного привилегированного слоя общества. Почему именно она получила финансирование? Почему не твоя? Не Яхико? Не Шизуне?       Выражайся Какаши на языке Обито, точно объяснил бы все тем, что конкретно ему попросту насрать, и звучало бы это крайне емко, но у ситуации была и другая сторона медали.       — Потому что сама система «Сусаноо» — это прорыв, — не кривя душой ответил он, — который глупо сравнивать со слабительным, или основанной на псевдонауке нейросетью, или… что там у Яхико?       — Я не спорю, — заверил Ирука и придвинулся ближе. — Просто рассуждаю с точки зрения обывателя: что, если кому-то… ну, не знаю, предположим, из того же Клуба Листа, это очень не нравится? Кажется нечестным, не соответствующим идеалам кумира?       — Хочешь сказать, что вместо того, чтобы создать петицию, или чем там еще занимаются, они решили послать эти свои идеалы и устроить темную ни в чем не повинному подростку?       Ирука пожал плечами.       — Мне неприятно об этом даже думать, но как бы то ни было — на войне все средства хороши. Как и в любви, кстати… — тише добавил он. — А ты ведь и сам говорил, что «Претендер» может быть лишь средством, но даже если так, кто-то из Клуба Листа наверняка знает, кому он принадлежит. Ну, или просто знает… что-то.       — И почему тогда по-твоему они взялись именно за Саске? Не Итачи, не Шисуи?       — Это прецедент!       — Это притягивание за уши, — фыркнул Какаши.       Пора было признать: рассуждения затянулись. Не только сегодня, а в целом — с каждым новым предположением грань рационального размывалась, приближая обоих к нелепице. Еще немного, и можно начинать высматривать у прохожих глаза рептилоидов или хвататься за сердце при виде символа всевидящего ока.       К черту все это. Суровая практика — вот, что никогда не подводило.       Какаши вернулся к компьютеру, где вторые сутки работала система подбора паролей. Данных для подстановки логина у него было всего ничего, но он не оставлял попыток, зная, что по теории вероятности обнаружение подходящей комбинации входит в категорию случайных событий.       Случайных, а значит, не невозможных. Главный Претендер не неуловим, как и его сервер, так что игра стоит свеч.       Да и другого плана пока не было.       — Как знаешь, — пробормотал Ирука. — Но я бы двигался в этом направлении.       — Двигайся, — весь уже погруженный в процесс на экране, бросил Какаши.       Ирука с его новой тягой к буквальному отполз к противоположному краю дивана и устроился полулежа на подлокотнике, после чего они притихли — каждый в своем углу.       И понеслась. Белые строчки побежали по экрану ноутбука, будто подгоняемые расшатанным колесом прокрутки, — бесконечно длинная, непрерывная вереница букв. Ее ход даже гипнотизировал, а может, все дело было в затаенной надежде на результат… Так или иначе, некоторое время спустя и то и другое отошло на задний план, потому что в гостиной вдруг стало слишком темно, и от яркости дисплея защипало глаза.       Какаши сощурился на часы, а потом глянул на Ируку, переставшего в какой-то момент толкать его бедро пятками. Он лежал, свернувшись в позе эмбриона с планшетом в обнимку.       Засиделись так засиделись.       Бесшумно поднявшись на ноги, Какаши включил торшер, дотянулся до кресла и подхватил с него подушку.       Ирука тогда тоже зашевелился. Перевернулся на спину, вытягивая руки в стороны, приоткрыл щелочкой один глаз и улыбнулся Какаши с тихим сонным стоном.       Тот жестом предложил ему перелечь на мягкое и тут же отшатнулся — Ирука внезапно дернулся и резким рывком сел, ловя в полете соскользнувший с груди планшет.       — Время! — ахнул он. Резинка съехала к самым кончикам его волос, щеку и лоб украшал узор от диванной обивки, которую он начал ощупывать, а затем и постукивать в поисках телефона.       — Не суетись ты, — со смешком посоветовал Какаши.       — Не могу! — Ирука подскочил, заметался по гостиной и подхватил со спинки дивана ранее снятый свитер. — Одно нарушение распорядка в общежитии, и я… Еще и ректор узнает, не-е-ет-нет-нет-нет-нет…       — Так спи здесь.       Ирука застыл с одной рукой, просунутой в рукав.       — А ты?..       — Я планировал вернуться домой, но раз уж такое дело — пойду на кухню и еще поработаю.       — Ты совсем спать не будешь? — Лицо Ируки приняло озабоченный вид.       Какаши вернул подушки на место и спрятал обе ладони в карманы штанов.       — Не знаю. Если совсем отключаться начну, попробую на полу лечь.       Сакумо давненько собирался купить нормальный футон на случай ночевки, но дело до этого все никак не доходило.       Ирука помрачнел. Бросил свитер на кресло и скрестил руки на груди:       — Шутишь, что ли?       — Диван слишком маленький, — нехотя объяснил Какаши, — даже в разложенном виде.       — А ты чего-то боишься? — Рот Ируки скривился в недо-ухмылке. — Не переживай так. Обещаю спать зубами к стенке.       Сомнительное утешение. Ну почему так сложно просто понять, что…       — …это все равно будет неудобно.       — Да? — с вызовом переспросил Ирука. — Ну тогда я пойду спать у Сакумо — надеюсь, ему понравится с утра пораньше найти в своей постели такой сюрприз!       Отчего-то это укололо Какаши сильнее, чем он мог допустить, — аж дыхание сперло, и он схватил Ируку за запястье и дернул на себя, когда тот уже развернулся на выход.       — Сакумо имеет право вернуться в свой дом и как следует выспаться после смены, а не бороться за место и терпеть твои выходки, — громче обычного сказал он.       — Не разговаривай со мной как с ребенком! — выплюнул Ирука, тяжело и часто дыша ему в лицо.       — Тогда успокойся.       — Я спокоен!       В тускло освещенной комнате глаза обоих мерцали особенно яростно. Ирука приготовился сказать что-то еще, но, скользнув взглядом по лицу Какаши, остановился в нижней его части и разом растерял запал — переступил с одной ноги на другую и заморгал, пряча расширенные зрачки…       Они слишком близко. Какаши, тоже это заметив, наконец отпустил его руку и отошел в сторону.       — Тогда ложись и спи — спокойно, — сипло пробормотал он.       И Ирука словно по щелчку пальцев вернулся к язвительности:       — Как скажешь.       Показушно покладистый, он уставился в стену и начал раздеваться: в одно слитное движение стянул футболку, расстегнул ремень и прожужжал молнией ширинки.       — Постельное белье и пижаму предложить не смогу, — отвернувшись, напомнил Какаши и стащил с дивана ноутбук, затем подобрал с пола тарелки.       — Не проблема. Я просто привык спать голышом.       — Ты издеваешься.       Это был не вопрос, а утверждение.       — Да, — все равно ответил Ирука.       — Удачи.       С этими словами Какаши скрылся в коридоре. Его слегка потряхивало — он понял это, когда ноутбук с треском обрушился на кухонный стол, выскользнув из рук.       Из гостиной раздался нарочито громкий вздох.       Какаши закрыл глаза и попытался досчитать до десяти, но сбился на четырех, задумавшись, с каких таких пор он вообще ведется на провокации…       Еще раз — до десяти.       Все. За дело.       Расчистив пространство от салфеток, солонок и отцовских таблетниц, он вновь устремился в экран, на котором его ждало очередное «Совпадений не найдено» по последнему запросу.       Ну что тут поделать? Да ничего. Закатать губу и запустить новый поиск.       Но еще через час — опять: «Совпадений не найдено».       В конце концов Какаши оставил компьютер работать в фоновом режиме, а сам забрался на стул с ногами и привалился боком к стене, нехотя себе признаваясь: подбор пароля только отнимает время. Нужно придумывать что-то еще.       Может, все же вытащить голову из монитора и прислушаться к Ируке с его идеями?       Какаши на автомате наклонился к розетке и задержал дыхание. За стеной ни звука.       Ведомый любопытством или же уколами совести, он встал и потихоньку побрел обратно к гостиной. За порог не переступил — остановился в дверях, всматриваясь в темноту.       Там, где по его расчетам должен был пыхтеть лавой гневающийся вулкан, высилась небольшая, со всех сторон укутанная в плед горка. Она, совсем не двигаясь, приткнулась к самой спинке раздвинутого дивана и совершенно точно спала.       «Зубами к стенке», — вспомнил Какаши, тут же поджимая неконтролируемо тянущиеся в ухмылке губы. Что ж…       — Черт с тобой, — беззвучно выдохнул он, прежде чем пересечь комнату и устроиться с краю на боку.       Даже на предусмотрительно оставленном расстоянии тело Ируки излучало тепло. Это успокаивало. Как и его дыхание, прислушавшись к которому, Какаши сам не заметил, как уснул.       Остатки ночных часов принесли яркие сновидения. В них, как наяву, рядом снова крутился юлой щенок спаниеля, приведенный отцом домой как-то давно под Новый год.       Его звали Бисуке. Бисукетто. Бисквит.       Несправедливо короткая собачья жизнь оставила за собой самый светлый отпечаток — Какаши не знал другого существа столь же доброго и непосредственного. Наверное, и не хотел знать. Был уверен, что вернее друга не найти.       Бисуке давно не снился ему. Вообще ничего такого не снилось, чтобы прямо в красках, звуках и с ощущениями, и поэтому, где-то далеко-далеко слыша отголоски разума, знающего, что все не взаправду, он надеялся не просыпаться как можно дольше.       Еще хотя бы чуть-чуть. Чуть-чуть потрепать золотистый загривок, самую малость покривиться от того, как мокро обнюхивают и лижут его лицо, чтобы позволить потом шершавому носу по обыкновению уткнуться ему в плечо…       В замочной скважине закопошился ключ, и Какаши наполнился бредовой, наивной радостью — сейчас и отец их увидит! — но вмиг ее всю растерял. Дверь открывалась «по другую сторону», за гранью его сна.       Да разве? Бисуке ведь все еще дышит теплом около него, вот он, совсем близко…       Какаши заставил себя широко распахнуть глаза, и первое, что он увидел, — не золотистая шерсть, но густые каштановые кудри, спускающиеся вниз по его руке к сгибу локтя. В коридоре проскользнула тень Сакумо.       Едва успев приподнять голову с подушки, Какаши опустил ее обратно и зажмурился. Да уж, если отец и впрямь увидел их вот так, то разговорам об этом не будет теперь конца и края.       Он опасливо покосился влево, оценивая, насколько плохи его дела, но ни к чему однозначному прийти не смог: Ирука уперся лбом ему в плечо, растянувшись по дивану наискосок — явно не всю ночь спал смирно. Плед на нем весь перекрутился, подушка осталась за спиной, руки он сложил у груди, лица было не рассмотреть за завесой волос.       Один локон угодил прямо в золотое колечко в ухе и аж дважды вокруг него обернулся.       В горле у Какаши собрался комок от странного волнения, в носу защипало. Он не думал совсем ни о чем — его рука сама по себе потянулась, почти коснулась, но дрогнула пугливо на полпути. А потом опять осмелела: поддела слабый узелок и распустила, опрометчиво потревожив очаг одуряюще знакомого пряного запаха.       Это было сильнее его. Так он решил, опуская лицо к макушке Ируки, и ровно тогда тот заерзал на месте и уже через мгновение перекатился на другой бок и на живот.       Какаши потер помутненные глаза, полежал еще немного, пялясь в потолок, и сел, согнув колени. Обернулся украдкой туда, где окончательно сползший по рельефной спине плед так и кричал «Эй, смотри сюда, помешанный!», и опустил ноги на холодный пол.       Нужно было привести себя в чувство. Иначе чем он лучше гнусных любителей подсматривать за другими через камеру?       Впервые, кажется, благословляя слабый слух отца, Какаши успешно пробрался в ванную незамеченным, и там на следующие двадцать минут и пропал под горячими струями воды.       Вернулся вслед за облаком пара, с полотенцем вокруг шеи и травянистой шампуневой отдушкой в волосах. С кухни доносилось пение радио, шкварчание масла на сковороде и негромкие голоса:       — … правда, как настоящий профессионал! Честно, никогда раньше не видел, чтобы мужчина так ловко орудовал на кухне! У нас вот в семье, насколько я помню, всегда за это мама отвечала…       Какаши не понадобилось заявлять о своем присутствии — из-за угла вполне удобно было наблюдать, да и картинка перед ним сложилась до того идиллическая… Волей-неволей лишним себя почувствуешь. Ирука, закутанный во все тот же плед, сейчас доходящий ему до щиколоток, прислонился плечом к холодильнику и восхищенно хлопал своими огромными глазами на Сакумо, чем заставлял его, орудующего у плиты, глуповато посмеиваться.       — Ну, мамы, как ты знаешь, у нас давно нет, поэтому пришлось самим учиться хозяйничать, — объяснил он и перешел на шепот: — Какаши, кстати, тоже все умеет, когда хочет, и очень недурно у него получается. Но тут сам понимаешь — он лишний раз не похвалится.       — Это ж сколько сил и терпения надо было положить… — еще больше изумился Ирука, подступая на полшага. — Вам же цены нет, памятник нужно при жизни поставить! Женщины в Конохе совсем слепые…       — А? — не понял Сакумо. — А-а-а… — все же смекнув, он сник и покачал головой. — Да и пускай, куда мне уже. У меня теперь одна супруга — работа. Ну и еще я, наверное… как там говорят? Однолюб? — Он накрыл сковороду крышкой, а сверху опустил лопатку.       Ирука сочувственно и в то же время очарованно улыбнулся.       — Понимаю, — негромко проговорил он, но Какаши уже не услышал.       Все его внимание сосредоточилось на руке, накрывшей ладонь Сакумо слишком нежно, и эта сцена так некстати смешалась со свежим воспоминанием о беззащитной обнаженной спине в поле зрения и зоне доступа…       Какаши больше за себя не отвечал.       — О, доброе утро, сынок!       Проигнорировав неуместное обращение, он без лишних слов взял Ируку за локоть и конвоиром повел в коридор. Плед мешал ему двигаться свободно, подобно смирительной рубашке, поэтому выходило разве что брыкаться, однако чуть только удалившись от кухни, он вспылил вслух:       — Может, перестанешь уже таскать меня за собой куда вздумается, как потаскушку?!       — Может, перестанешь так вести себя с моим отцом? — парировал Какаши.       — Да как?..       В вопросе дребезжало что-то незнакомое, совсем на Ируку не похожее. Не обида, не вызов и не напускная бравада — скорее отчаяние. Он смотрел в упор, бессильно опустив руки по швам, и под его взором Какаши вдруг стушевался.       Правда — как?       Так, как он хотел, чтобы Ирука вел себя только с ним? Об этом и думать нечего, потому что добрая, ласковая натура избранных не ищет — она со всеми такая, ну а то, что они с Какаши волей судьбы стали кем-то вроде сообщников… Это ни к чему никого не обязывает.       Наверное.       — Эй, парни, вы же не собрались у меня тут кулаками махать с утра пораньше? — вмешался Сакумо — он приближался к ним, на ходу вытирая руки полотенцем.       Ирука опустил глаза, позволяя Какаши выдохнуть, и дернул уголком губ в фальшивой улыбке.       — Нет… Нет, извините пожалуйста. — Сильнее закутавшись в плед, он отступил к гостиной и скрылся за дверью.       — Даже не думай уходить не поев! — прикрикнул Сакумо ему вслед.       — Хорошо, я только оденусь… — послышалось робкое из-за стены.       Сакумо глянул на сына неодобрительно и так строго, как не глядел уже давно — возможно, с тех самых пор, как они с Бисуке на пару разгромили стеклянный стеллаж.       — Иди тоже садись за стол, — сухо скомандовал он.       Завтрак прошел в молчании и под нелепые, нагнетающие неловкость шутки радиоведущего. Какаши тщательно игнорировал Ируку и его осторожные взгляды искоса — и так голова гудела.       Они не обменялись ни словом по пути в университет и неуклюже распрощались на первом этаже главного корпуса, однако легче от этого не стало. Только тяжелее. С каждым шагом на пути к кабинету Джирайи.       Дверь в него оказалась заперта, зато на банкетке рядом восседала, болтая ногой, Шизуне Като.       — Приветик, — как-то ядовито буркнула она, двигаясь и освобождая больше места.       Какаши опустился рядом, вяло кивая, — на большее его после эмоционально изматывающего утра не хватило, — но Шизуне сочла это достаточным основанием для продолжения монолога:       — Вот знаешь что? Я иногда не понимаю, как некоторых растяп принимают в аспирантуру. Просто зачем? Два диплома за плечами, а толку-то?       — Ты о чем вообще? — устало спросил Какаши.       Шизуне потрясла перед его лицом толстенным белым журналом с жирной надписью «УЧЕТ».       — О том, что ассистентишка Орочимару не досчитался двух склянок в лаборатории! А отчитываться за это перед Цунаде кому? Правильно — Шизуне! И ладно бы…       — Каких таких склянок? — перебил Какаши, медленно к ней разворачиваясь. По затылку пробежал холодок.       — Да какая разница? — Она закатила глаза. — Ерунда, ничего опасного, просто… Ну скажи, тебе правда плевать, что мне голову ни за что и ни про что отрубят?       Какаши ответил бы горькой правдой, но придержал ее, поскольку в следующий миг в приемную влетел, пыхтя и потея, мышиной наружности парнишка.       — Явился — не запылился, — раздраженно прорычала Шизуне и встала, с напором подаваясь в его сторону. — Нашел?       Тот отрицательно помахал тонким коротким хвостиком на затылке и поправил очки.       — Ну тогда пошли искать вместе, Кабуто!       С издевкой выделив его и впрямь странноватое имя, Шизуне свернула журнал вдвое и затолкала в карман белого халата, после чего они с Кабуто поспешили ретироваться к лестницам.       Какаши провожал их напряженным взглядом до последнего, пока на смену двум макушкам в пролете не появилась одна седая и пышная.       — Ну что… — заметив его еще издалека, Джирайя сразу перешел к поднятию боевого духа: — К конференции готов? Или лучше спросить, готова ли конференция к тебе?..