Свободная, как ветер & стойкий, как слива

      Когда Чхон Фэн уловила присутствие артефактов и подметила их роскошность, то была чертовски права. Сидя в коляске, она оглядывалась на эту роскошь, а мужчина за спиной лишь посмеивался такому живому интересу:       — Все эти артефакты наша семья копила двадцать лет. В прошлом монах сказал, что они помогают Соль-а чувствовать себя лучше.       Да кто этот мужчина? Он чертовски богат! Чхон Фэн на мгновение соблазнилась желанием остаться здесь и жить безбедную жизнь, чтобы отправиться в дальнейшем на эти деньги путешествовать по миру. Но это было лишь мгновение!       Этот ребёнок всё продолжал её куда-то вести, держась за ручки коляски, пока не остановился у портрета женщины. С тоской в голосе он сказал:       — Вчера была годовщина смерти твоей матери. Я думал, что это злая шутка судьбы, когда мне сообщили, что ты вот-вот должна…       Он не закончил, но Чхон Фэн поняла его. Похоже, что он действительно очень любил свою жену и дочь, но обе были от природы слабы здоровьем. Путешествуя по миру, она слышала и лично повидала множество историй, но есть то, что едино для них всех — она терпеть не может плохой финал.       — Отец, — привышкшая, Чхон Фэн уже спокойно к нему обращалась. — Мы можем выйти на улицу? Сегодня такая чудесная погода.       — …       Мужчина промолчал. Только недавно его дочь харкалась кровью и была присмерти, а уже сегодня она хочет выйти на улицу и вновь заболеть? Он не может этого позволить, даже если она просит его об этом.       — Я тепло оденусь!       -…       — Совсем ненадолго!       — …       — Свежий воздух очень полезен!       — …лишь ненадолго.       Чхон Фэн внутренне ликовала, а мужчина про себя вздыхал. Он был слишком мягок сердцем, чтобы быть строгим со своей единственной дочерью, что на следующий день рождения уже могла умереть, даже со всеми этими артефактами и постоянной бдительностью слуг и лучших лекарей, которых он только мог найти.              Ветер пахнул в лицо Чхон Фэн спустя три дня после её перемещения сюда, а сердце заколотилось от этих ощущений. Она так сильно скучала, пока сидела в своих покоях, а теперь могла идти куда угодно… правда её везли на коляске, но это совсем ненадолго. <      Встав в тени дерева, укрываясь от палящего солнца, мужчина смотрел на свой особняк с задумчивым лицом. Он вложил столько сил в работу, но это оказалось бесполезным против течения природы, он вновь чуть не потерял самое дорогое, что у него было. Но от мрачных мыслей его отвлекло движение на коляске.       — Соль-а…       Мужчина позвал девушку, что подготовилась оттолкнуться руками от коляски и попытаться встать, но она не остановилась.       — Соль-а!       *топ*       — Отец…       Девушка в тени дерева неуверенно прошлась по траве, а потом развернулась, улыбаясь застывшему мужчине. Его рот открыля, выдыхая тихое «ах», а глаза заслезились. Чхон Фэн же, воспроизводя те воспоминания, что увидела вчера ночью во время медитации, сказала:       — Спасибо Вам за всё.       Чхон Фэн знала, что это именно те слова, которые хотела сказать прикованная всю жизнь к кровати Дасоль, наблюдающая как усердно трудится её отец, лишь бы отсрочить неминуемое. Она умирала в тоске по почившей матери и от чувства вины перед отцом, который мог найти себе новую семью. А также её питала благодарность…       Это всё, что могла дать ему Чхон Фэн, занявшая место почившей Дасоль.       Мужчина медленными шагами подошёл к своей дочери и протянул дрожащие руки. Он не верил, что это происходит в действительности. Двадцать лет… Он ждал этого так долго, что был не в силах принять сейчас. Крепко обняв девушку, он заплакал, бросаясь благодарностями:       — Милостивые предки, спасибо, что спасли мою дочь… я всегда буду верен вашим заветам и служить на благо семьи.       Пока он плакал, Чхон Фэн вспомнила о Чан Мун сахёне, что заменил её отца на Горе Хуа. Он дал ей имя, воспитал, научил основам и всегда отчитывал, если она опять пыталась сбежать или дралась с Чхон Мёном. Чан Мун сахён был самым добрым из всех людей, которых она видела за свою длинную жизни и она ничего не смогла дать ему взмен. Лишь излишнее волнение и больше седых волос на голове.       Чем крепче её обнимали, тем больше она хотела вернуться домой.       Там, где цвела слива. Там, где у неё всегда ждущая возвращения хозяина комната. Там, где она научилась всему и там, куда так и не вернулась…       В этот раз она хочет прожить жизнь, посвящённую Горе Хуа. Ради её погибшего сахёна и хёна, которые принесли в эту эпоху мир.

***

      Ночь опустилась на поместье, а в сердце главы дома было смятение.       Ему вновь написали с угрозой.       Пэк Чхон решительно кивнул, когда глава дома обратил к нему строгий взгляд. Теперь действительно пора приступать к работе, из-за которой даоса позвали сюда.       Чхон Фэн же тем временем, развалившись на кушетке в гостиной, уплетала сладости. А что? Она проделала хорошую работу: нашла ученика Горы Хуа (на самом деле он пришёл сам) и снова освоила боевые искусства (только образовала даньтянь). Можно и отдохнуть!       — Тц! Тц!       — Хватит цыкать. Ты сам отбирал у меня сладости. Бе-э, — высунув язык, дразня голос в голове, Чхон Фэн уже хотела откусить кусочек тортика, когда к её горлу приставили лезвие.       — Не поднимай шум, если хочешь жить.       «Как типично»       Кто такая Чхон Фэн? Её звали Божественный ветер, Чхон Фэн, что несла мир за пределами Канхо и пачками ловила подобных этому ублюдков, пока странствовала. Её не напугать подобным дешёвым мечиком и детскими угрозами, что, она уверена, не воплотятся в жизнь.       Поэтому она продолжила есть свой тортик. Те, кто питался бы лёгким спучиков всё это время, поняли бы, что угроза — не причина для отказа от этой поистине божественной еды!       Но стоило ей откусить кусочек и насладиться приятной сладостью впервые за долгое время, как тарелку выбили из рук, а за кисть схватили, смеясь неприятным сиплым голосом:       — Я слышал, что девчонка больная… Кто же знал, что она и тупая!       — Я того же мнения.       — Эй. На чьей ты стороне? — возмутилась Чхон Фэн голосу хёна в голове под удивлённое лицо бандита.       — Чхон Фэн, — голос стал строгим. — Иди и разможи ему башку.       Может они и постоянно ссорились, но никто не смел трогать учеников Горы Хуа и угрожать им. В этом Чхон Фэн была с ним солидарна.       «И без тебя знаю»       — Эй, — голос Чхон Фэн был спокоен, но во взгляде была угроза. — Разве прилично трогать девушек без их разрешения?       Прежде чем бандит успел сказать ещё какую-то глупость, Чхон Фэн перехватила чужую кисть и, надавив, сломала кость под вскрик неожидавшего такой силы от больной девчонки бандита. Отскочив к стене, он смотрел как «больная девчонка» медленно подходит к нему.       — Так это вы пугали того ребёнка? — спросила Чхон Фэн о главе дома. — Знаешь… если я просто отрублю тебе голову, то это будет слишком милосердно?       Только вспоминая о том, что тело Дасоль, в которое она переместилась, подхватило лихорадку из-за этих ублюдков, она злилась всё больше. Одна из вещей, которых она не переносила — была боль. Она никогда не болела лихорадкой, но должны была терпеть её самую усугублённую версию! О, она очень зла.       — Я решила, — она хрустнула костяшками, разминаясь. — Выпущу пар на тебе.       — Мерзавка!..       Его зубы были выбиты одним ударом. Он упал, а Чхон Фэн нависла над ним в темноте. Её голос был спокойным:       — Во-первых, основа всего — уважение к старшим, — она села на корточки, хватая дрожащего бандита за волосы. — Во-вторых, зарабатывать нужно честно. Ребёнок, которого вы, ублюдки, запугивали, и так натерпелся.       Бандит с раскрошенными зубами не мог ей ответить, но она и не ждала ответа. Сколько она повидала подобных ублюдков, что искали лёгкого пути? Тяжёлая судьба и не было выбора? Скажите это лучше трупам людей, которых они убили без капли жалости.       — В-третьих…       Но Чхон Фэн не успела закончить, за дверью послышалась лёгкая поступь. Это точно был воин, а единственным воином здесь был только…       «Красавчик с повязкой, ты не вовремя»       Что бы подумал её милый и эмоциональный младшенький, если бы застал свою саго за избиение бандита? Дело-то, конечно, не самое худшее, но сейчас она в теле девушки, которая только недавно ходить начала, благодаря даньятяню.       — Тц!       Первое впечатление — это важно. К сожалению, ей стоит оставить дальнейшую работу этому наивному ребёнку. Встав, она отряхнула руки и, посмотрев на бандита сверху вниз, приложила палец к губам:       — Не поднимай шум, если хочешь жить, — она вернула ему его же слов, растворяясь в темноте комнаты.

***

      На следующее утро Пэк Чхон стоял у ворот дома, провожаемый слугами, которые за эти пару дней полюбили воспитанного молодого человека, что так заботился о их госпоже, и самого главы дома. Пэк Чхон заверил его:       — Я побывал на их базе и отправил всех под надзор министерства наказаний. Теперь можете ни о чём не волноваться.       — Благодарю, ученик Пэк Чхон, — мужчина, который не находил себе места всю ночь, вздохнул. — И за то, что всё это время развлекали мою дочь. Надеюсь, это было нехлопотно.       — Нет, что Вы…       Если не принимать в расчёт, что он вспомнил того ублюдка, пару раз словил приступ паники, то ничего затруднительного не было, ведь большую часть времени Чхон Фэн спала или запиралась в своей комнате. Но распрощавшись с особняком и его жителями, Пэк Чхон отправился в путь на Гору Хуа. В дорогу ему дали корзину, куда благодарные слуги положили еды.       Вот только корзины умеют вздыхать?       Вздрогнув, Пэк Чхон кинул корзину на траву, когда был уже в пути, и из неё выкатилась…       — Госпо…жа?..       — Угх!.. Никакого почтения к старшим…       Чхон Фэн вылезла из корзины, разминая свои конечности. Вот будь она ребёнком, то всё было бы хорошо, но была она уже двадцатилетней девушкой. Ничего из случившегося не хотело идти ей навстречу! Пэк Чхон же стоял, раскрыв рот.       — Ну что? Я же сказала, что хочу на Гору Хуа.       — Н-нет, что вообще…       — Тц! Просто прими то, что я твоя саго, сопляк!       — Угх!..       Она говорила с такой же интонацией, как и тот ублюдок, но произнесённые слова звучали как бред сумасшедшего. Пэк Чхон вздохнул и покачал головой:       — Я должен вернуть Вас в особняк. Ваш отец, наверняка, очень беспокоится.       — А, да он знает.       -?!       «Лучше бы красавчику с повязкой не попадаться на глаза тому ребёнку»       Чхон Фэн, конечно же, написала письмо, где изъявила желание совершенствоваться, это поможет здоровью и бла-бла… Но причиной всего этого было то, что она влюбилась в ученика Пэк Чхона и решила бежать вместе с ним.              «Я уверена, он успокоится, если узнает, что за его дочерью присматривает такой милый молодой человек... Наверное»       Казалось, что Пэк Чхон и его нрав понравились отцу Дасоль, поэтому он должен радоваться за дочурку, верно ведь? Возможно она слышала, как на неё кричит Чан Мун сахён, а за ним хохочет Чхон Мён, но это просто голоса в голове.       У Пэк Чхона же была другая дилемма:       — Гора Хуа не вынесет двух подобных ублюдков…       Все ученики объединятся, чтобы скинуть своего старшего с горы за то, что он привёл второго, подобного тому ублюдку! Он не мог этого допустить!       — Эй, да о ком ты всё время говоришь? — Чхон Фэн не первый раз слышала, как Пэк Чхон бормочет несвязный бред. — Неужто какой-то старший тебя запугивает? Не волнуйся, просто назови меня разок «нуной» и я разберусь с этим ублюдком.       — Э-это не то…       Не мог же он сказать, что это был не просто его саджиль, а самый младший ученик секты?       — Хм? — Чхон Фэн склонила голову, вспоминая, что подобное пристыженное лицо она видела у избитых Чхон Мёном старших. — Неужели это твой саджиль?       — Угх!..              — И он сильно младше?       — …       — Но до безумного талантлив и кровожаден?       — …возможно.       Неужели на свете был похожий на Чхон Мёна человек? Похоже, что окружающие были правы, говоря, что такой, как хён, рождается раз в век. Хлопнув в ладоши, она спросила:       — Ну и кто это? Как его зовут? — она определённо вобьёт этому малявке в голову, как стоит вести себя со старшими.       — Чхон Мён.       — А?..       М-м-м?..       Кто-то до безумного талантливый, самоуверенный, недисциплинированный и называющийся Чхон Мёном… Мог ли он тоже?..       — Немедленно веди меня на Гору Хуа! — Чхон Фэн с силой вцепилась с лацканы униформы Пэк Чхона. — Я должна увидеть хёна!       — «Хёна»? — Пэк Чхон тупо промораглся, — Неужели ты… его сестра?       Он слышал, что Чхон Мён до того, как переступил порог секты, был нищим, но неужели это потерянный ребёнок главы дома?.. Тогда это объясняет почему они так похожи.       «Меня точно скинут со скалы»       Он ведёт на Гору Хуа потерянную сестру Чхон Мёна, что по характеру является его точной копией. Они просто не переживут этот кризис.

***

      Чхон Фэн взошла на Гору Хуа, став ученицей третьего поколения. Она ждала встречи с её хёном, она верила, что это он. Но её ждало разочарование…       — Как это ушёл в уединение?..