***
Подростки, что сидели за одним столом, бурно обсуждали случившееся, когда мастерица буквально потеряла сознание от страха, стоило только увидеть вождя вместе со своим отцом. Иккинг с трудом успел ее подловить, выбежавшая Астрид оттолкнула его в сторону, и сразу накричала на него, не понимая, что происходит, да после устроила взбучку всем, кто был виновен в состоянии ее сестры. Настолько злой ее, наверное, не видели даже ее злейшие враги и сильнейшие соперники. Девушка была готова не то, что отстаивать мнение сестры до последнего, но и ругаться с собственным отцом, что только сдался под напором дочери. Было принято решение пересмотреть какие-то моменты, да выслушать самих голубков, ведь брак против воли одного из партнеров с самого начала будет обречен на несчастья, чего не хотел ни отец девушек, ни, тем более, вождь деревни, что пусть ничего и не отменил, но и наседать с этим не стал. — Ты как? — совсем тихо поинтересовался Иккинг, когда Адела отрицательно качнула головой. По одному состоянию можно было сказать, насколько все было ужасно. — Мой папа — полный идиот, — буркнула она с такой обидой, что больше всего на свете сейчас ей хотелось просто взять, психануть, да уйти как можно дальше. — Да я сама не ожидала… но чем вы только думали? — возмущению Астрид все так же не было предела, но она считала, что Иккинг и Адела были виноваты в этом сами. — А я с самого начала говорил, что это все — брехня! — Сморкала стукнул по столу, привлекая к себе внимание. — Да эти двое же вообще на пару не похожи! А те, кто считает по-другому… — парень многозначительно похрустел пальцами. — Огребут так, что на всю оставшуюся жизнь запомнят! — О, так это правда? Скоро свадебная церемония? — очнулась Забияка, стукнув своего сонного брата куда-то в бок, когда тот аж встрепенулся, не понимая, кто он, кто она, кто все эти люди, и что те от него хотят. — А? А-а! Браки викингов, так-то, нерушимы. Вы знали хоть, на что идете? — он сказал это излишне строго, пригрозив при этом пальцем, от чего сам на себя не был похож. При этом затирал с видом знатока, из-за чего Аделе даже стало интересно, от чего же Задирака так увлекся этой темой. — Пока смерть не разлучит их. Кстати, если верить статистике, то у женщин процент выживаемости выше, — язвительно ответила младшая Хофферсон, на что Иккинг поперхнулся, прямо-таки услышав в этой фразе замаскированное: «Я убью тебя, если не поможешь все исправить». — Понял… понял. Я поговорю сегодня со своим отцом, — на словах-то было легко, но сам парень и понятия не имел о том, как именно будет оправдываться, чтобы не перейти в крики и ни в чем не обвинить своего родителя, но в то же время вбить ему нужную мысль. Может, соврать, что у Аделы есть кто-то на примете? Или же сказать, что они не хотят торопить события? Или правду? А какая она, эта правда? Что они просто друзья? «Стоит хотя бы попробовать», — подумал сын вождя, уже прямо-таки предчувствуя неприятный разговор с выяснением чувств и проблем, если тот вообще у них начнется. Ведь вполне возможно, что все обойдется и парой фраз… четких, сухих фраз, после которых его отец просто уйдет, а Иккинг снова будет чувствовать либо дичайший стыд, либо бессилие или еще что-либо в том же духе. — Задирака, ты знаешь, как разорвать помолвку? — Адела посмотрела на парня с такой надеждой, что он буквально прямо-таки услышал в ее голосе мольбу о помощи. И то, что она спрашивает именно у него, непременно, польстило Торстону, хотя тот и растерялся в силу того, что никто и никогда их с сестрой ни о чем и не просил. Максимум, не бедокурить. — Ну, по факту, вас никто и не будет сватать против воли. Такие браки обречены на несчастья, и часто заканчиваются убийством одного из супругов, — со всей серьезностью ответил он, от чего даже Сморкала обернулся и уставился на парня с таким изумлением, словно рядом с ним сидел вовсе не тот самый придурок, что всегда нес только какой-то бред. — О-о, ребят, а вы чего так побледнели? Слышали уже эту историю? А ведь у нашего Гнильца, если подумать, уже несколько жен сменилось. Поговаривают, что третью он заколдовал и превратил в овцу. Но я придерживаюсь версии о том, что он забил их и съел за то, что те приревновали его к Поганке и попытались от нее избавиться. — Спасибо, теперь у меня весь аппетит пропал… — Ингерман побледнел прямо на глазах и резко надул щеки, от чего Адела, что сидела слева от него, едва не перелезла на самого Иккинга в страхе из-за того, что парня рядом могло просто стошнить на нее. — Держи себя в руках! Фу, Рыбьеног! Какая мерзость!Глава 34
3 мая 2024 г. в 21:49
Вернулись в деревню они только ближе к вечеру. Оба мокрые и продрогшие от холода, но сами то и дело дурачились между собой, словно то не имело какого-либо значения. То Иккинг как-то забавно передразнит девушку, что отчитала Беззубика подобно строгому родителю, то она слабо стукнет парня в ответ, да попытается передать состояние друга в момент полета. Они спорят, Карасик усмехается с видом: «Ну конечно, все именно так и было», а она чувствует сарказм, когда он смотрит на нее сверху вниз, так еще и словно на какого-то ребенка. Казалось бы, где только научился? И это тот самый робкий и тихий паренек, что когда-то еще только бурчал себе под нос, да передразнивал вождя с излишним артистизмом?
— Знаешь, после встречи с Беззубиком ты очень изменился, — вдруг сказала девушка, когда вложила свою ладошку в его и невольно улыбнулась.
— Разве? — спросил парень, действительно не понимая, в каком же это месте. Разве он как-то поменялся? Все те же тонкие руки, да ноги, та же врожденная неуклюжесть и нелюбовь к сражению.
Да, теперь в деревне на него смотрят все иначе. Они выкрикивают его имя, здороваются и предлагают свою помощь, спрашивая, с чем он работает на этот раз. А Иккинг, что никогда и ничего им не говорил, просто отнекивался делами в кузне или мастерской, периодически чередуя их между собой, чтобы не вызывать лишних подозрений. Только стоило ему сказать про мастерскую в последний раз и его очень напрягло «Конечно-конечно» из уст женщины, что лишь понимающе улыбнулась на его слова. Да и, если подумать, Плевака тоже вел себя довольно странно. Раньше никогда не обращал внимания на то, что Иккинг подтачивает иглы для Аделы, а недавно прямо-таки взвинтился. Сам же парень просто положил проект девушки поверх нового закрылка, да задумался, рассматривая мелкие детали, а вот кузнец, что не докричался до него с первого раза, придумал себе много чего лишнего…
— Как минимум, стал увереннее в себе. Ты знаешь, насколько это красит человека, если тот не переходит грань? Уверена, такими темпами ты и девушку себе быстро найдешь, — отшутилась Хофферсон, когда парень только закатил глаза.
— Очень смешно, Адел. Конечно, найду себе какую-нибудь дракониху… — пробормотал Карасик с таким видом, словно и не верил во что-то большее.
— Ар-р? — она сжала пальцы на руках, изображая когти, и попыталась сымитировать хищника, что вышло очень мило и по-детски. Он застыл, изумленно смотря на девушку, да после засмеялся, не понимая, что же творится в голове у мастерицы.
— Больше так не делай, — попросил ее парень, что чуть погладил неудавшегося дракончика по голове, когда она лишь тихо хмыкнула.
— Почему? Слишком глупо? Или тебе просто понравилось? — она сократила расстояние между их лицами. Иккинг шумно сглатывает, опуская взгляд на ее хитрую улыбку, да после сам же делает от нее шаг назад, понимая, что та вовсе не собиралась как-то флиртовать или, уж тем более, целовать его. Хотя, было заманчиво и близко. Очень близко. — Значит, понравилось?
— Не понимаю, о чем ты, — он отвел взгляд и повел ее дальше, как девушка сама остановилась.
— Серьезно? — тише спросила она с таким удивленным видом, словно догадалась, но сама лишь засмеялась, когда Иккинг хлопнул себя по лицу, закрыв верхнюю часть ладонью, да тише произнес: «С кем я дружу?». — Сама не понимаю, как ты меня до сих пор терпишь. Но… знаешь? Спасибо, что остаешься рядом, даже несмотря на мои странности, — она грустно улыбнулась, а парень в этот момент почему-то почувствовал себя кретином.
Была ли причина? Точно нет. Грубого он ей ничего не сказал, а вырвавшийся вопрос скорее относился к шутке или, по крайней мере, к чему-то несерьезному, ведь… кто-кто, но именно Адела общалась с ним до тех пор, пока у него не начало что-то получаться. Она разговаривала с ним, невзирая на разницу в статусе и общем положении в деревни. Младшая Хофферсон была признана мастерицей Олуха, а он же, пусть и сын вождя, но известен был не столько из-за этого, сколько из-за своих позорных попыток что-то кому-то доказать. Иккинг мечтал быть как все, когда его подруга напрочь перечеркнула идею стать драконоборцем еще с детства. Но было ли у него столько же свободы? И смог бы он держать собственное дело с ранних лет? Карасик даже ведь не знал, чем точно хочет заниматься. Убеждал себя, что ненавидит драконов, старался повторять за отцом в надежде оказаться замеченным им, но… все попытки были тщетны. И внимание он получал только когда делал что-то поистине ужасное, пусть то и было по какой-либо нелепой случайности.
— Это лишнее, — он мотнул головой и мягко улыбнулся единственной подруге, что никогда не смотрела на него с тем же сожалением, что и другие викинги. Никогда не считала его ошибкой и всегда поддерживала. Била, когда он намекал на то, что ему было бы лучше и не жить в этом мире, искренне пыталась достучаться и показать, что бесполезных людей не бывает и он просто не нашел еще «свое». Не нашел дела, которому хотел бы посвятить свою жизнь, не нашел своего пути и от того вешает нос вместо того, чтобы продолжать искать дальше.
«В конце концов, ведь именно ты и спасла меня», — подумал Иккинг, с теплотой смотря на девушку, что все так же стояла с опущенной головой, словно провинившийся ребенок. Действительно, странная у него подруга. То чудит, то затирает про умные вещи так, словно болтает о чем-то крайне очевидном, и оказывает колоссальную поддержку, после которой у него появляются силы идти дальше.
— Нет. На твоем месте я бы давно на себя обиделась. За то, что кинула в детстве. За то, что игнорировала и молчала, еще и солгала насчет дракона. Не представляю, как тебе могло быть обидно.
— Я не думал об этом. Ты была занята, а я же…
«Считал, что так будет лучше для тебя. К чему может привести общение с никчемным викингом? Явно, ни к чему хорошему», — подумал парень, когда хотел сказать это вслух, но живо передумал. Если она узнает еще и о том, что в какой-то момент Иккинг специально отстранился от нее, так еще и о такой глупой причине… казалось, что он попросту не выживет. Она забьет его своими маленькими кулачками, обидится и скажет, какой же он дурак.
— Думал, что, наверное, так надо. Да и не хотел навязываться, так что виноват от части сам. К чему ты вообще об этом вспомнила? — он изогнул бровь, действительно не понимая, как она может думать о том, что произошло кучу лет назад. Нет, серьезно, какая разница, сколько они не общались? Он же не маленький ребенок, чтобы обижаться на такую глупость в свои пятнадцать лет.
— Сама не знаю. Просто вспомнила и все тут, — Адела пожала плечами. — Людям свойственно запоминать то, что им когда-то не понравилось.
— Это называется злопамятностью, — чуть усмехнувшись, ответил Карасик, замечая, как мастерица начала хмуриться.
— Не соглашусь с тобой. У меня и хороших воспоминаний предостаточно. К примеру, когда ты репетировал передо мной признание в любви к Астрид, а после ляпнул ей, что по уши в меня влюблен.
— И в каком месте это — хорошее воспоминание? — от стыда хотелось сгореть или провалиться прямо сейчас сквозь землю. — Я же просил забыть об этом.
— Такое не забывают, Икки. Лицо моей сестренки в тот момент было незабываемым. А твое — так и вообще молчу, — с тихим смешком произнесла младшая Хофферсон, вспоминая, как симпатичный мальчишка громко признается Астрид в чувствах, назвав ее Аделой. И как она, до чертиков злая, красная и готовая его удушить, кидается в бой под смех младшей сестры, что наблюдала за тем, как девчонка с двумя косичками бежит за сыном Стоика. — Кстати, я говорила уже, что она считает тебя симпатичным?
— Снова издеваешься? — встрепенулся парень, коего и без того вогнали в краску, а теперь Адела еще и заговорила о своей сестре так, словно та сама лично сказала ей такую… глупость. Астрид, и считает его симпатичным? Нет, хуже шутки он от нее еще не слышал. — А ты? — тише спросил он, когда вновь посмотрел на жизнерадостную девушку, что издевалась над ним и сама того даже не скрывала.
— А я так вообще люблю тебя, — произнесла она тихо и с такой нежной улыбкой, что он бы даже воспринял это как признание, если бы не знал на личном опыте о том, какой же Адела человек и что за двусмысленные фразочки порой выдает.
«Да я с тобой с ума сойду…» — устало подумал Иккинг, когда сердце все равно забилось в учащенном ритме и сам он на секунду затаил дыхание, мозгом вроде бы и понимая, что мастерица имела ввиду совсем не это, но вот фантазии представлялось все совсем иначе.
— Я ведь мог бы подумать о том, что ты влюбилась в меня и сейчас в чувствах признаешься, — все же выпалил он в надежде на то, что ей хоть немножечко, но станет стыдно, или же мастерица начнет задумываться о своих словах.
— Я рада, что ты меня достаточно хорошо знаешь, чтобы об этом можно было и не волноваться, — беззаботно только и ответила чудо-мастерица с той же солнечной улыбкой.
— Да? А что насчет других людей? — Карасик прищурился, не оставляя своих попыток доказать, что подобные выражения могут плохо для нее закончиться.
— Но ты первый такой человек. Единственный, про которого я могу прямо сказать «люблю», — и понимай ее, как хочешь, называется. Адела теряет интерес и, отпуская его ладонь, заводит руки за спину. Не хочет, чтобы еще распространились слухи о том, что они вместе. Слишком много уже выслушала в мастерской, да и дома, если так подумать, ничуть не меньше. Только девушка и не подозревала, насколько все стало запущенным с возвращением вождя…
Викинги, казалось, были готовы пировать. Знакомые лица поздравляли их, Аделу буквально чуть душили в объятиях, а Иккинга хлопнули по спине с такой силой, что бедный парень едва не упал от тяжелой руки хулигана. Они не знали того, что происходит, но уже предчувствовали надвигающуюся опасность. И она оказалась куда весомее, чем можно было тогда представить, ведь мастерица, что искренне надеялась на то, что их просто поздравляли с победой, словно выпала из этой реальности, когда только услышала о своей помолвке…