Глава 8
17 сентября 2023 г. в 16:45
Наступила пора учёбы. Уж для кого, а для Саши это время было точно не долгожданным. Теперь, когда её репутация в журнале была окончательно испорчена, ей приходилось последние недели хвататься за подработки. День доставщиком, день официантом. Фотограф? Киньте камень, если этим занимаются фотографы. На прошлой неделе она разгребала чей-то офис под ремонт, заработала кучу заноз, но заплатила каким-то детям пятнадцать баксов, чтобы они вынесли вместо неё весь мусор.
В общем, скучать не приходилось. Кондорсе не появлялся, это была самая хорошая новость. Зато внезапно объявился отец. Им не удалось поговорить, ведь Саша была занята личным заработкам, но тот факт, что они уже обменялись парочкой коротких, хоть и не содержательных, но всё же диалогов, её обнадёживал. Они не общались с тех пор, как она покинула отчий дом, а тут внезапно интересовался, как её дела, упоминал пожар на институтской выставке и даже спросил, нормально ли она питается. На большинство ответ один — хреново. Но признаваться она не стала, как-то не принято рассказывать родителям, что без их помощи ты голодаешь и не можешь свести концы с концами.
В первый день учёбы она тут же съехала от Айзека, — который, кстати говоря, при каждом удобном случае напоминал ей о долге, — в общежитие. Ей пришлось приехать к шести утра, чтобы заселиться в свою старую комнату, а потом она, кое-как разобрав вещи, благополучно уснула крепким сном до самого вечера. Пропустив все первые занятия. Казалось бы, не так уж и критично, один день ничего не значит для среднестатистического студента. Но не для Саши. Саша была хуже такого студента в разы. Она точно не была глупой или менее сообразительной, чем остальные. Но учёба ей не давалась. Чтобы сдать один предмет по экзамену, ей приходится учить материал сильно заранее, буквально по мере поступления конспектов в её тетради. Она тратит гигантские усилия на своё обучение, идёт против системы, в которым таким, как она, нечего делать в учебных заведениях. Так что для неё — велика беда.
Ещё беда была в том, что, как оказалось, в первый день три основных предмета её будущей профессии, а именно: «психология личности», «философия сознания» и «характиристика и диагностика конфликтов», — вёл тот преподаватель, который просто души в ней не чает ещё с самого первого курса. Грёбаный японец Шинараки Садо. Прицепился к ней с самого начала, у него зубы уже стёрлись от желания её отчислить.
Она в начале поступила вместе с Дженнифер, на журналистику, но ко второму курсу перешла на Конфликтологию, где этот стервятник вёл ещё больше предметов. А в этом взял ещё больше. Не то, чтобы в институте не хватало преподавателей, но всё, что касается психологии, философии и политики Садо предпочитал забирать себе. Он выпустил собственный учебник, «авторское право», понимаемое лишь им одним. Саша заглянула туда лишь дважды, первый раз был омерзительным, второй почти фатальным. Она абсолютно не понимала, о чём он писал и рассказывал, в открытую об этом спорила, а потом общалась с деканом на тему «дозволенного».
Садо был тем самым преподавателем, на экзамен к которому все приходили, всё выучив. Как-то раз одногруппник уснул на перерыве, и Саша в шутку спросила у него на ухо про составляющие анализа конфликта (экзаменационная тема), так он безошибочно рассказал два абзаца из учебника прежде, чем проснулся.
В общем, страшный был человек, этот преподаватель. Но он больше не вёл историю и политологию, а ещё этику и эстетику, что означало — полный лайт на сдаче этих экзаменов.
Но сейчас важнее другое. Она вновь проспала. Ночь была бессонной, в попытках переписать конспекты у одногруппников. Теперь же у них Саша узнала, к кому она опять опоздала. Первой парой они проходили историю у доброго старичка-аргентинца, а теперь она уже опаздывала ко второй.
Саша проникла в кабинет почти бесшумно, подставляя носок кеда под скрипучую дверь. Садо стоял спиной и расписывал что-то на доске. Этого времени хватило, чтобы Саша спряталась в задних рядах аудитории, прикрываясь капюшоном чёрной толстовки. Одногруппники приветственно ей закивали, но выражение лиц были до того жалеющими, что Саше даже было тяжело представить, что такого могло случиться вчера, раз все выглядели так убито.
Не успела подобная мысль до конца оформиться в её голове, как Садо, закончив писать на доске само по себе сложно выговариваемое название "Ценностные ориентации в структуре формирования и влияние на поведение человека", повернулся к классу. Он оглядел всех собравшихся, с неожиданным удовольствием в голосе протягивая:
— Кажется, теперь все в сборе, — мужчина прищурил глаза и, — Саша была готова в этом поклясться, — кинул на неё до невозможности насмешливый взгляд, негромко стукая кусочком мела по доске. — Как вы помните, вчера вам был задан анализ в виде небольшого сочинения на 5-7 страниц на указанную на доске тему. Уверен, каждый из вас как следует подготовился к нему и представит сегодня его своим одногруппникам.
Отложив мел на металлическим выступ, отчего по аудитории пронёсся неприятный, казалось, оглушивший Сашу и других студентов звон, Садо занял место за столом, обегая глазами список перед собой.
— Начнём, пожалуй, со студентки Мориц, — он пронзил её до невозможности холёной улыбкой, приглашая жестом к доске. — Уверен, она опоздала на пару исключительно по причине того, что до последнего готовилась к представлению своего анализа перед нами.
— Твою мать, ну кто бы сомневался, — тихо пробурчала девушка, неспеша поднимаясь со своего места. Сказать, что не готова? Он без промедлений влепит ей неуд, и плакала её стипендия. Садо не даст ей спуску, нельзя было допускать такую ситуацию. Если бы она сегодня не пришла, всё бы обошлось, чёрт возьми.
Сосед слева постучал пальцами по столу. Саша обратила на него внимание. С этим одногруппником она не особо общалась, поэтому точно не знала, что тот за человек. Он вновь постучал ногтем, а потом выставил четыре пальца, а потом два и указал на тетрадь. Шестьдесят баксов за сочинение? Теперь Саша понимала, что это за человек. Она поморщилась, но согласилась, забирая его тетрадь и спускаясь вниз. По пути она начала бегло ознакомилась с содержанием тетради. И конспекты, и сочинение.
Возле доски была тумба, она подошла к ней и положила тетрадь. Возникло напряжённое молчание, пока Саша изучала сочинение.
— Это же полная хрень... — себе под нос пробубнила она, вскидывая злобный взгляд на жутко довольного одногруппника, которой в ответ лишь пожал плечами.
Если она прочтёт это, то будет ещё хуже, чем если бы она призналась в своей неготовности.
Глухо выдохнув, она пролистнула страницу назад. Хотя бы конспект полный. Что ж, придётся включить своё красноречие и, как говорится, нассать в уши.
— И так, — начала она. — Я расскажу более сжато. Наверное, стоит начать с того, что ценностная сфера изучается человеком уже многие тысячелетия, да в принципе столько, сколько и существует наш вид приматов Homo sapiens.
«Боже, что я несу, кто поведётся на такой заход», — подумала девушка, и её бровь нервно дёрнулась. — «Надо поувереннее».
— Ценностные ориентацию определяют поведение человека и выстраивание его взаимоотношения в социуме, более того, степени развитости этих ценностных ориентаций свидетельствуют о зрелости личности, уровня её роста, сформированности. Человек с малым ростом личности будет считаться инфантилом.
Саша закивала самой себе, посчитав, что исправила ситуацию. Чем дольше она здесь простоит, тем скорее Садо это надоест. Нужно было просто потянуть время и ходить вокруг да около, таков был её план. Глаза вновь пробежалась по конспекту. Как хорошо, что ей хватает ума перефразировать и растянуть на несколько предложений информацию, которую она здесь видит, это внушало ей уверенность.
— Определение «ценность» многоаспектна в разных научных, гуманитарных и бытовых сферах. По сути оно обозначает отношение человека к определённому физическому предмету, другому человеку, ментальной привязанности и... — она запнулась, резко осознав, что это «и» было лишним, и что-нибудь ещё она придумать просто-напросто не может. — И так далее... Проще определять понятие «ценность», как субъективное отношение человека к деталям его среды.
Садо облокотился подбородком на ладонь и, забрав из её рук тетрадь, с задумчивым видом принялся пролистывать страницы.
— Вы уходите от темы собственного анализа, — Садо вернулся глазами к тетради, зачитывая вслух. — Например, какие компоненты принимают активное участие в формирование ценностных ориентаций личности человека. Как я вижу, вы нашли таких даже шесть вместо имеющихся трёх и построили на них целый этюд собственных выводов и предположений. Удивительно, как ваши изречения не добрались до светил современной психологии.
Он окинул её снисходительным взглядом, кивая головой на тетрадь. На листах чёрным по белому (тот идиот-вымогатель ещё и принципиально чёрной ручкой писал, а не синей) значилось совершенно иное, сказанному ей. Кажется, в этом классе всё-таки имелись те, кто не особо учил предмет профессора Шинараки.
— Кроме того, хотелось бы узнать поподробнее насчёт иных примеров определения слова "ценность", которые, вы наверняка нашли при личном глубоком изучении темы, — его губ коснулась лукавая улыбка. — Всё, что вы сказали ранее, уже звучало вчера в этой аудитории.
Саша не удержала нервный смешок, да и в аудитории тоже кто-то посмеялся, но в основном соболезновали. Да уж, ситуация была просто шикарной. Этот урод с этим грёбаным сочинением понаписал столько бреда, что она поразилась, что Садо сумел это объяснить. Конечно, есть и те, кто предпочтут неуд позору.
— Кхм, — она закашляла в попытках выбить себе время для раздумий. — Оно писалось в состоянии аффекта ночью, основные мысли здесь.
Саша ткнула пальцем себе в висок, натягивая улыбку. Даже если этим неправдоподобным обманом она лишь сделает из себя посмешище, то стоит надеется, что преподаватель оценит хотя бы её ловкость.
— Разве смысл сочинения не в том, чтобы использовать услышанное на лекции и дополнить факты своим мнением?
Она понадеялась, что удастся свести тему, и он перестанет свой треклятый допрос и забудет о нём в принципе, чтобы ей не пришлось отвечать на этот вопрос про определения.
— Лишь отчасти, — Садо даже не скрывал, что получал удовольствие от всего происходящего, но ему было интересно, когда эта девчонка наконец-то устанет от устраиваемого ей же театра одного актёра. — Однако точно не в том, чтобы искажать уже имеющиеся факты. Впрочем, не скрою, мне крайне любопытно узнать, как вы вывели целых шесть методов. Но об этом после. Для начала вернёмся к примерам.
Он сделал паузу и легко махнул рукой, показывая, что весь в нетерпение от её предстоящих речей. Для него было очевидно, что Саша совершенно не готовилась к сегодняшней паре, как и то, что тетрадь с глубокими философскиси изречениями и теми самыми непонятно откуда взявшимися шестью методами ей даже не принадлежала. Но не продолжать строить из себя внимающего слушателя он не мог. Слишком уж его забавляло всё происходящее.
Каждый раз это была своеобразная игра: она использовала любые методы, чтобы выкрутиться, он с интересом наблюдал за происходящим. Пару раз случалось так, что его настолько поражал её подход, что Садо даже ставил ей "удовлетворительно" и "хорошо". Но сегодня девушка, пока что, не удивила его чем-то особенным.
— Хорошо, — она облокотилась о тумбу ладонями, задумчиво сжимая губы. Его придирчивость стала раздражать. — Как я и сказала, понятие «ценностей» фигурирует в разных аспектах и не всегда в одинаковых значениях. Повторюсь, но в психологических исследованиях чаще всего трактуют как субъективная оценка человека событий в своей жизни, но хочу дополнить, что ещё «ценность» может трактоваться как детерминанта поведения человека в его системе ценностей и мировоззрением, которые, собственно, и соотносятся с жизненными ориентирами.
Саша почти на одном дыхании сказала это, чтобы не потерять мысль, которую она в своей голове больше не воспроизведёт.
— Ещё пример, общественные ценности тоже имеют большое значение, они формируются впоследствии исторических событий, как войны, научные открытия или археологические находки, письмена, и так далее, — в этот раз она произнесла это более уверенно, будучи готовой, что профессор попросит проговорить продолжение цепочки. Но, кажется, и Садо это понял, поэтому не стал её останавливать. — Но ведь в рамках одной личности они не имеют абсолютно никакого значения, верно же? Некоторые психологи могут рассматривать ценности, как итог формирования личности, а некоторые, наоборот, как то, что личность формирует, при этом в любом случае важно, как человек оценивает сам себя. Вам нужны более личные примеры, профессор? — Саша даже не скрыла пассивную агрессию в своём тоне, да и не дала ему времени на ответ. — Если говорить о чём-то конкретном, то я просто жесть, как люблю деньги. Что сформировало такую ценность во мне? Потребность. Мне невероятно сильно нужна стипендия, иначе моё внутреннее я погибнет, и ценность исчезнет. Хотя если я разбогатею, уверяю, что тоже потеряю эту тягу. Но второй вариант был бы куда приятнее.
Садо выразительно вскинул брови, наблюдая за ней. К тому моменту, как Саша закончила свой крайне содержательный рассказ, мужчина сидел, полностью развернувшись в её сторону и с нескрываемым любопытством наблюдая. Девчонка с умным видом несла не лишённые логики, но всё-таки бессмысленные речи, прекрасно осознавая, что делает. И это поражало его более всего.
— Хорошо, — удовлетворённо протянул Садо, постучав по тетради кончиком перьевой ручки. У него имелась огромная страсть к его собственной коллекции подобных вещей, и некоторые особенно пытливые студенты пытались по тому, какую ручку профессор брал на пару, строить теории, какое у него настроение. Пока что, никто не смог разгадать последовательность этого ритуала, но она точно была. Не могла не быть. Только не в отношении такого человека как Шинараки Садо.
— Но тогда у меня, как и у многих в этом классе, сам собой возникает вопрос, — заметив в её глазах обречённость, мужчина негромко усмехнулся. — Почему же то, что вы говорите, и ваш анализ настолько расходятся в своей структуре?
Садо точно над ней издевался и даже этого не скрывал. Он ждал от неё определённой реакции. От её ответа нето чтобы зависело очень многое, но рано или поздно она должна была сдаться и сломаться. И каждый подобный раз он ждал, когда же это случится.
Саша нервно застучала пальцами по тумбе. Это унижение продолжалось и так слишком долго, но Садо хотел поиграть в разоблачителя.
— Профессор Шинараки...
Она было одной из немногих, кто всё-таки выговаривал его фамилию. Хотя стоит отметить, что за три года каждый уже должен был научиться. Чёрт возьми, три года. Это всё продолжается тоже уже три года.
Саша фыркнула, подумав об этом: действительно, сколько уже можно? Усталость только от одной мысли тут же свалилась на её плечи, и захотелось присесть.
— Вы же и так знаете причину, — она посмотрела ему в глаза. Он был несильно старше неё, а уже такой мразью, что это будоражило сознание. Ещё один успешный мужчина ставит ей палки в колёса, это злая ирония и не иначе.
— И я не буду озвучить то, о чём уже и так все догадались, — она потёрла лоб. От этих злых диалогов заболела голова. — Можете ставить оценку, я всё равно буду стоять на коленях и вымаливать у вас дополнительное задание после лекции.
Девушка подошла к его столу и забрала тетрадь из-под его руки, затем поднялась на своё место и демонстративно передала тетрадь одногруппнику. Ей очень хотелось, чтобы Садо знал, кто автор такого шедевра, и Саша получит неуд не одна.
Одногруппник посмотрел на неё раздражённо, с глазами на выкате, и быстро забрал свою тетрадь. Она не то, что ему не заплатит, она даже потребует деньги.
Садо беззвучно рассмеялся, недолго задерживаясь взглядом на её спине. Сегодня, к его удивлению, всё закончилось куда быстрее, чем он думал, что не могло его не удивить. Ещё в прошлом семестре весь этот фарс растянулся бы на целую пару, а сегодня они уложились всего лишь в 10 минут, да ещё Саша и сама решила всё закончить как можно быстрее.
— Что ж, тогда следующим у нас пойдёт наше истинное светило современной психологии, — с ухмылкой протянул Садо, улыбаясь как-то мгновенно притихшего вымогателя. — Прошу к доске с вашим анализом, сэр.
Дальнейший суд над истинным виновником-создателем шести компонентов вышел довольно насыщенным. Садо отыгрывался на нём по полной, видимо, за Сашу. Её саму, как это не было удивительно, он не трогал до конца пары. Ей даже подумалось, что профессор Шинараки действительно ждал момента, когда они останутся один на один, и она будет вымаливать у него дополнительные задания.
Когда Садо завершил лекцию, на последок дав ещё кучу заданий в качестве домашней работы, все поспешили на выход из аудитории, который находился за спиной у Саши. Пока все поднимались, она, держа голова на своих кулаках, лёжа на парте, разглядывала, как их преподаватель раскладывает на столе тетради с анализами, которые ему посдавали. Уж больно довольным он был.
Все вышли, и она стала спускаться вниз, повесив рюкзак себе на правое плечо. Мужчина на неё не обернулся, даже когда она нагло оперлась бёдрами о его стол. А он очень сильно этого не любил, слишком бережливый.
— Вы ведь не дадите мне никакого задания, — хмыкнула Саша, скрестив руки на груди. — И оценку не исправите. Мои оправдания выслушивать не станете, и вам плевать, какие у меня там обстоятельства. Взятку не возьмёте, да и хорошее отношение мне не светит.
Садо с негромким показательно обременённым вздохом занял своё место, подпирая голову ладонью. После сегодняшней пары и нового для неё, ещё более наглого, чем прежде, поведения он был готов дать ей шанс хотя бы чисто из интереса.
— Если вы знаете всё наперёд, то мой вопрос вам будет вполне понятен, — в его голосе проскользнули ядовитые нотки. — Что же вы можете мне предложить взамен на возможность исправить вашу неподготовку? Уверен, просто так вы бы не стали отнимать ни моё, ни своё время.
Шанс. Он был готов ей дать один единственный шанс. Она не имела право на ошибку, высказывая своё предложение. Впрочем, если бы девушка смогла его искренне поразить, он бы даже дал ей так желаемое ей дополнительное задание.
Саша напряглась и отвела взгляд. Она могла бы предложить ему выложить статью о его самозабвенном эго, но в том году она уже делала такое предложение, и Садо, ставя ей пересдачу, сказал, что те, кто стремятся получить известность, ничего больше в своей жизни не имеют. Такого отказа было достаточно, чтобы Саша не предпринимала вторую попытку.
В голову проникла одна гаденькая мысль, и Саша поморщилась. У неё действительно больше ничего не было, а Садо уже два года глаз с неё не сводит. Могло и сработать это ей на руку. Он придвинулась ближе к мужчине, забираясь окончательно на его стол.
— Так вам всё же нравится предложение, что я встану перед вами на колени? — она натянула ехидную улыбку на свои губы, хотя глаза всё ещё остались неискренними. — И буду... умолять?
До него долетел её тихий, слегка басистый смех, и прикосновение щиколоткой к его колену. Она надменно подняла свой подбородок, смотря на него сверху вниз.
Назревал вопрос, пользовалась ли Саша этим методом раньше? Конечно же, пользовалась. Ей двадцать один, и с пятнадцати лет она училась обманывать мужчин в разных сферах. Такой способ всегда являлся самым действенным, но у Саши была внутренняя грань, и как только к ней приближались, её начинало тошнить, и весь фарс заканчивался. Поэтому она предпочитала спорить, ведь мужчина никогда не может уйти, не сказав последнее слово. И пока что только два человека не велись на это: Акихиро и профессор Садо. Акихиро был ей омерзителен, а человек перед ней просто раздражал, с чем ещё можно было смириться.
Садо прикрыл на мгновение глаза, смеясь себе под нос. Она решила сыграть на его уверенности? А это уже было интересно.
Мужчина заметил, как Мориц мгновенно дёрнулась, когда он резко поднялся со своего места, приближаясь к ней таким образом, что она оказалось прижата к столу. Несмотря на то, что она практически мгновенно нахмурилась, её брови едва заметно дрогнули, выражая боязливость своей хозяйки. Подобная реакция вызвала с его стороны смешок. Эта наглая девчонка, оказывается, умеет быть достаточно милой.
— Не думал, что вы настолько непоколебимы, когда дело касается достижения цели, — он опёрся обеими руками о столешницу, поддаваясь вперёд и перенося на них весь свой вес. Теперь он буквально нависал над ней в угрожающей позе с его отвратительной гаденькой ухмылкой на лице. — Допустим, меня заинтересовало ваше предложение. Когда намерены приступить к его воплощению в реальности? В целом, можете начать и прямо сейчас.
Саша этого не ожидала, отодвигаться было некуда, и внутри начала нарастать паника. Она рассчитывала, что Садо, поняв, что ей нечего предложить, махнёт рукой и, как обычно, даст сотню бесконечных рефератов. Но он решил ей подыграть, и это не на шутку смущало.
— Профессор, — негромко позвала она, отворачивая лицо. Стоило хотя бы сохранить свою смелость и отыграть до конца. — Если вас поймают, то уволят. Со мной ничего не будет, а вот на вас, таком великом психологе-конфликтологе, будет стоять клеймо.
Саша поставила свои руки между ними, сохраняя хоть какое-то расстояние. От его пиджака пахло чем-то терпким и кисловатым, как будто он пролил на себя хороший виски, а потом покурил сигару. В целом, довольно приятно, если бы он не стоял почти впритык. Единственное, что держало дистанцию, так это колени девушки, в которые он упёрся.
— Вам следует аккуратнее сообщать о своих желаниях, — Саша всё-таки подняла свой взгляд, но только на мгновение. Сердце так билось, что было тяжело строить из себя невозмутимую персону.
— Неужели? И всего-то?
С этими словами он точно расслышал, как кое-кто клацнул от страха зубами. Она его боялась? Или того, как он вёл себя именно сейчас, будучи рядом с ней? Как бы там не было, но испугом теперь от неё веяло чуть ли не за версту.
Мужчина медленно обвёл её оценивающим взглядом, чувствуя, как девушка вздрагивает, неожиданно закрываясь руками, словно какая-то школьница. Саша так громко паниковала от его действий, что ещё чуть-чуть, и пришлось бы в срочном порядке искать нашатырный спирт или вызывать неотложку, не иначе. Настолько ощутимым был её испуг перед ним. Впрочем, как и стеснение.
Ощутив, как сдерживающие его натиск женские руки исчезли с пути, Садо наклонился к ней только ещё ближе, так что теперь при желание легко мог коснуться своим носом её.
— Не вы ли хотели воплотить в реальность то, что меня крайне удивит, а вам поможет уладить вашу сегодняшнюю неподготовленность? — его голос стал совсем уж бахтовым, перетекая в мелодичный шёпот. — Но почему же вы медлите со своим решением? Вас что-то стесняет?
Саша повернула свою голову к нему, смотря с возмущением. Она не понимала, чего он добивается, но знала, что хочет услышать. И это просто выводило из себя, и смущение быстро сменилось на злость.
— Какой же вы всё-таки... заносчивый.
Она без колебаний схватила его за галстук, крепко натягивая. Садо в очередной раз подловил её на слове и будет продолжать давить на это до тех пор, пока она не признается, что была не права. И что сейчас, что на лекции он делал то же самое.
— За такую услугу вам придётся доплатить, одной оценки будет недостаточно, — фыркнула она, наблюдая, как эта грёбаная улыбка становится только шире. — Я уверена, у вас хватит денег, ведь и самый широкий карман начинает жать, особенно когда его носитель такой мелочный и придирчивый педант.
Она и вправду разозлилась на него, даже не побоялась схватить его. Сердце всё ещё колотилось, Саша ужасно нервничала, поэтому внезапная агрессия и взяла вверх над ней.
— Я ненавижу таких, как ты.
— "Вы", — невозмутимо поправил её мужчина, чувствуя, как его галстук сильнее сжимается под её пальцами. Ткань в одно мгновение натянулась сильнее, что аж раздался треск. Не передать словами, как же она была зла. Он чувствовал её эмоции кончиками собственных губ, всё более довольно улыбаясь. Чёрт возьми, как же ему это нравилось.
— Вы, как обычно, крайне самоуверены, особенно для человека... — его пальцы очертили её талию, когда Саша, затаив дыхание, напряглась ещё сильнее. От Садо можно было ожидать любой подлости и мерзости. И она ждала: — который достигает своих целей порой ещё более смехотворными методами.
После этих слов ладонь, ещё недавно покоившаяся на её талии, резко согнала девушку со стола. Удивлённая, неожиданно потерявшая всю свою напыщенную бравадность и почему-то вдруг сильно испугавшаяся его действий, — так она и застыла перед ним, не решаясь сделать лишнего шага в сторону.
— Час самоподготовки окончен, — ехидно рассмеялся Садо. — Конечно, вы не выполнили домашнее задание, обманув мои ожидания, но за ваши старания и усердность я ставлю вам "отлично". А также прошу написать к завтрашней паре эссе на 10 страниц на тему "Динамика агрессивности, тревожности и эмоционального состояния обучающихся".
Саша выдохнула. Теперь Садо наконец был похож на Садо. Хотя её и покоробило это «отлично». Он вообще хоть раз ставил ей «отлично»?
— Может, методы и смехотворны, но это же сработало? — она тоже ему усмехнулась, пытаясь скрыть, какой же груз только что упал с её плеч, когда он прекратил свои игры. Задышалось порядком легче. А возможно, настроение поднялось из-за его «отлично». Эссе? Да как два пальца об асфальт, это даже будет несложно для Саши, даже если бы он сказал двадцать страниц.
— До завтра, профессор, — быстро хмыкнула девушка и наконец-то поспешила убраться из аудитории. На лестнице Саша споткнулась, но удержалась на ногах, забавно расставив руки в стороны. Не оборачиваясь, она сбежала оттуда. У её группы была ещё одна пара, куда она тоже чуть не опоздала.
Саму лекцию Саша полностью пропустила, хотя там была и даже что-то записывала. Но не запомнила ни слова, в его голове постоянно крутилось произошедшее, и она скрывала лицо за ладонями каждый раз, когда чувство стыда было особо сильным. Он её унизил, а она в конце чуть ли не любезно ему улыбнулась.
— Да блять... — тихо протянула она, укладываясь на парту лицом вниз, чувствуя, как щёки начинают гореть. Слишком много эмоций приносило это событие в пустой аудитории.
— Мориц! Тема будет на экзамене, чем ты занимаешься? — стройная высокая женщина заголосила своим писком на всю аудиторию. Саша тут же поднялась и вновь взяла ручку. Если так пойдёт, она не сможет Садо завтра в глаза смотреть, а этого допустить было нельзя. Хотя, с другой стороны, когда она примется за эссе, то быстро забудет о том, что произошло, и вновь останется только ненависть. Так что, в целом, всё прошло даже неплохо.
Так Саша успокаивала себя все оставшиеся занятия, хоть и пропустив все лекции мимо ушей. В общежитие она влетела так быстро, что её и там уже принялись отчитывать. Но девушка всё проигнорировала и просто, как торнадо, влетела в свою комнату. Всё ещё коробки были не разобраны. Недавно Акихиро сказал, чтобы Саша избавилась от всего хлама, который не относится к работе. Поэтому теперь здесь весь этот «хлам», включая фотоувеличитель и мини-холодильник был спрятан по коробкам. Было, конечно, обидно, но Саша ожидала чего-то подобного, учитывая всё произошедшее.
Повезло, что в её комнате было много место, многие от зависти сохли, ведь Саша выбила себе комнату без соседа. Никто, кроме неё, не мог таким похвастаться, но и все знали, что и Саша ужасная сумасбродка, как речь идёт о «личном жилом помещении».
Из мысленных препирательств с самой собой её вывел показательный стук в дверь. В проёме стояла Дженнифер, с непониманием смотря на подругу.
— Что-то случилось? — девушка прошла в комнату, окидывая быстрым взглядом заставленный коробками весь пол. Их было так много, что до кровати едва можно было пробраться, не свалившись по пути. — Я звала тебя и стучала несколько раз, но ты не отвечала. Неужели снова поругалась с Акихиро?
После того раза, когда главный редактор вместе с двумя охранниками перерыли всю студию Мориц, и мужчина забрал у неё ключи, их и без того сложные отношения стремительно приблизились к отметке "отвратительные". Акихиро, конечно, давал Саше работу, но в настолько маленьких количествах, что без подработки та и пары недель не смогла бы продержаться. Подобное стало новой причиной для ругани этих двоих. Точнее криков Саши и спокойных сдержанных ответов Акихиро. И таким отношением он выводил её из себя только ещё сильнее.
Заметив, что её предположение не произвело особой реакции на подругу, Дженнифер, что-то быстро прикинув в голове, уточнила:
— Или дело в профессора Шинараки? Насколько я знаю, он ведёт у тебя в этом семестре аж три предмета.
Саша приподнялась на локтях, хмуро смотря на Дженнифер в ответ. Она победно хмыкнула себе под нос, мол, угадала со второй попытки.
— Шинараки-Шинараки, — фыркнула Мориц, садясь в позу лотоса. — Я пропустила вчерашние пары, он вновь начал меня гнобить. Задал анализ на семь страниц, а я и не в курсе. Кое-как получилось... — она замолчала, ещё больше нахмурившись. А с чего это она вообще рассказывает ей, что произошло? Пару недель от Ёсикавы ни слуху, ни духу, только и флиртуей с начальником часами напролёт, а тут явилась и сразу с добродушных вопросов начала.
— А ты поверишь, если скажу, что расставила ноги ради оценки? — спросила она, щурясь. Дженнифер удивлённо хлопала ресницами, явно не ожидавшая такого заявления.
— Хотя, с другой то стороны, не тебе меня судить, да? — Саша злорадно усмехнулась, и Дженнифер поняла, в чём дело. Саша и так была обижена, а тут ещё и она пришла прямо под горячую руку.
— Лучше ты мне расскажи, тепло ли под боком у босса.
Лицо Дженнифер мгновенно приняло бесцветный оттенок, но глаза чуть сузились, выражая зарождающееся в ней раздражение. Она терпеть не могла, когда кто-то лез не в своё дело, особенно, если это касалось её самой. С Акихиро у них и вправду всё было очень сложно. Хотя нет, скорее, как раз-таки просто. Сложно было именно ей, в сохранение контроля над собственными эмоциями. Они разговаривали и вели себя, как прежде, но всё же в редкие моменты позволяли себе немного больше — небрежные прикосновения друг к другу. Видимо, один из подобных Саша и застала. И, кажется, именно с её стороны.
— Мне придётся тебя разочаровать: мы не спим, — поймав полный ядовитого скептицизма взгляд подруги, Дженнифер не сдержала смешка. — Меня отвергли. Кажется, я ему действительно не интересна. Иначе бы алкоголь сыграл своё дело в тот вечер.
Она вдруг крайне раздражённо передёрнула плечами, фыркая на собственные слова. Как ни горько было ей признавать, но они являлись правдой. А лёгкие прикосновения? Случайность. Не более. Если бы это было не так, то за прошлые две недели он бы уже проявил ответную реакцию, но Акихиро упорно продолжал делать вид, что ничего не произошло. И это выводило её из себя.
— Мне интересно, — вдруг задумчиво протянула Дженнифер. — Тебя так раздражает то, что из всех кандидатов я решила выбрать себе в любвники нашего начальника, или то, что это Акихиро?
— А тебя саму совокупность этих фактов не смущает?!
Саша повысила голос, по-итальянски вскинув руки. Но она сама себя остановила, заставив себя выдохнуть. Взгляд её остался раздражённым, но было видно, как она сдерживается, чтобы не наговорить лишнего.
— Помнишь, что ты мне сказала насчёт Кондорсе? — спросила она снисходительным тоном. — Вот, мол, что он не тот, кем хочет казаться, и нужно быть бдительнее. Так вот, Акихиро точно такой же случай.
Она поднялась с кровати и отошла к окну, открывая его на распашку. Девушка села на подоконник и глубоко вздохнула свежий воздух. Ей нужно было слегка успокоиться.
— Поверь, его тоже стоит опасаться. Если ты думаешь, что у него за образом сурового начальника тонкая душевная организация, то тебе следует передумать. Но кто я такая, чтобы раздавать советы, — она всплеснула руками, но её голос не оказался больше обозлённым, скорее ироничным. — В общем, делай, что хочешь. Но если решаешь игнорировать меня и Тайку с Айзеком, то хотя бы имей в себе смелость сказать об этом напрямую.
Она кивнула Дженнифер на дверь, как бы показывая, что разговор окончен и можно уходить. Теперь больше понятно, в чём была проблема Саши и почему она так взъелась на отношения Дженнифер с начальником. Она ведь и не разговаривала ни с ней, ни с Таем все эти недели. Видимо, внутри них зародилась какая-то обида.
В груди что-то мгновенно неприятно сдавило от слов Саши, расползаясь по телу ощущением тошноты. Несмотря на резкость и излишнюю предвзятость в некоторых моментах, слова Мориц были правдивы, и Дженнифер не могла это отрицать. Однако и выслушивать всё, что скопилось в Саше, только потому, что та находилась в плохом расположение духа, она не была намерена.
Дженнифер негромко хмыкнула и развернулась на каблуках к дверм, напоследок оборачиваясь к оставшейся в прежней позе подруге. Саша будто бы и вовсе не обращала на неё внимание, как, впрочем, и, казалось, на весь мир, в целом. Её вполне устраивало пребывание в тишине в попытках самокопания после того, как она выплеснула все свои эмоции.
— Я бываю в чём-то не права, это так, — Саша так и осталась повёрнутой к ней спиной, не удосужившись и посмотреть на неё в ответ. — Но я хотя бы не проникаюсь мужчиной, который имеет ко мне нездоровый интерес, связанный с его грязными делами. Моя увлечённость к Акихиро объясняется куда проще — сексом. Даже не повышением по карьерной лестнице или деньгами.
Дженнифер покинула комнату без всех этих показательныэ хлопков дверью или недовольного цоканья каблуками. Она искренне не считала, что заслуживала услышать всю эту речь касательно её взаимоотношений с Акихиро. Перед Тайкой, Сашей и Айзеком за то, что не стремилась поддерживать с ними связь эти две недели, она, может, и чувствовала вину, но явно не к тому, что хотела утолить собственное сиеминутную, но крайне желаемую потребность. Вероятно, по этой же причине слова Саши о том, что она пошла на определённые поступки ради "отлично" у профессора Шинараки, лишь удивили её. Как Саша правильно сказала, не ей было осуждать её за это.
Недолго отдохнув, чтобы прийти в себя от такого начала дня, Саша начала собираться на работу. Акихиро ей так подкинул возможность подзаработать, причём делая то же, что и всегда. Ей просто нужно было отснять немного саморекламы от студии, плёвое дело.
Девушка кинула камеру себе в рюкзак, когда внезапно раздался звонок. Она посмотрела на экран старенького смартфона и удивлённо вскинула бровь. Вновь отец.
— Да, пап? Я тороплюсь на работу, поэтому...
— Саш, подожди. Мне нужно, чтобы ты приехала сюда, — голос отца был взволнованный, не похожий на себя, и Саша даже отпрянула от телефона, чтобы убедиться, что действительно на линии с отцом.
— Сюда? В плане, в старый дом? Ты всё ещё там живёшь?
— Да, домой. Я знаю, что ты занята, но ты больше недели избегаешь меня, поэтому... Приедь, пожалуйста, я очень соскучился.
— Эм... Это минимум два часа езды, я не уверена...— Саша опешила от таких слов. За все года он ни разу не говорил подобного. Мог ругаться и говорить, чтобы она сама себя прокармливала, или напиться и швырять посуду. Но просить приехать туда, откуда он её выгонял? Что это, совесть проснулась, или он напился?— Пап, всё в порядке..?
— Да, всё хорошо. Я буду тебя ждать.
Он сбросил трубку прежде, чем Саша успела что-либо сказать. Под ложечкой засосало, навязчиво начала подкрадываться тревога. Что-то тут было не так, да и он требует её присутствия. Вдруг это вправду что-то срочное, может, его ноги раздавило его старым грузовиком или он смертельно болен? Нужно было думать слегка позитивнее. Может, его уволили или обанкротили? Эти мысли были менее тревожными, но всё равно требовали её непосредственного присутствия.
— Твою мать.
Она открыла приложение банка на телефоне. Ей хватало вызвать убер до их дома и на проезд до города, а там час пройтись до работы.
Тратить последние деньги на такси не хотелось, но если она поедет сейчас, то до нулей успеет оказаться дома. Если у неё получится сегодня заработать, то не так уж и страшно. Она вызвала такси и сразу кто-то отозвался, через двадцать минут будет подача.
Раньше Саша с отцом жили в пригороде. Карлманн Мориц был работящим человеком, поэтому уезжал как разнорабочий на заработки в разные города. Больше всего денег он привозил со столицы, и вместе с Сашей они закатывали запасы еды в погреб. Если честно, то до поры, пока она не съехала в Окленд, Саша и не думала, что на деле еда не всегда солёная или кислая, да и в ней вообще нет уксуса и такого количества перца, она может быть не засушена и иногда даже не заморожена.
Виделись они не так часто, хоть и жили под одной крышей. Отец мог уехать даже на два месяца, а по приезде никогда не рассказывал, чем занимался. И не всегда привозил деньги или еду. Саша пыталась держать их старый дом в порядке, как-то даже сама отремонтировала протикающую крышу, когда нагрянули ливни.
Нельзя сказать, что они прямо не ладили, они пытались общаться, но все разговоры были неловкими и обязательно вытекали в ссору. Особенно, когда Саша связалась с плохой компанией, и отца требовали в школу. Саша была хулиганкой, и никто её за это не оправдывал, включая отца. Но и воспитанием он её заниматься не стал, лишь говорил, какая она противная девчонка, и что ей нужно быть более самостоятельной.
Так и получилось. В день, когда она окончила школу, она собрала вещи и сразу уехала в Окленд. Мориц Старшего тогда опять долго не было дома, но даже когда он обнаружил пропажу, то не стал звонить своей дочери.
Саша же не держала обиду. Наоборот, считала, что так даже лучше, иначе бы ей пришлось там остаться. Может, у неё и была какая-то потаённая обида, но она не давала о себе знать ещё со времён средней школы, когда она только ступила на путь попаданий в полицейский участок и постоянных побоев за стенами школы.
Пока Саша ехала, она нескончаемо думала о своём детстве, разглядывая леса из окна. Раньше казалось, что большой город — невыносимо далеко. А теперь вот, всего лишь несколько часов езды. Однажды она доехала на велосипеде до таблички «Окленд прямо 10 км», и сколько же радости тогда испытала. И сколько ругани услышала, когда вернулась поздней ночью... Постарше, она уже открыла для себя пути дальше школы. Оказывается, там недалеко есть и игровой клуб, ночной алкомаркет, где продавали малолеткам сигареты и всякую бодягу под видом вина, и свалка, на которой Саша с её такими же «друзьями» проводили большую часть своего времени, сжигая шины и обустраивая небольшое гнёздышко из старой мебели.
Вспоминать об этом было мерзко, никаких тёплых воспоминаний. И как бы ей не было противно, напоминали ей об этом частенько. Особенно в институте. Ведь всё это было горело пламенем в её личном деле, не знал только ленивый.
С окончанием лета темнеть стало рано, и в пять вечера, когда Саша добралась до родного пригорода, небо уже ополосовалось оранжевыми лучами, среди которых сгущались тёмно-серые фиолетовые тучи.
— Спасибо, — она кивнула водителю, он попрощался в ответ и быстро развернул свою машину. Старая асфальтовая дорога крошилась под подошвой кроссовок. Это место было пустынным, напоминало степь, но всё-таки ей не являлось. Когда-то тут была вырубка лесов, и на её месте так ничего и не выросло, пеньки выкопали, а на их месте присыпали всё огромным слоем земли. Так перед её домом оказалось целое поле, усеянное всё ещё зеленной, густой травой. Она обернулась на свой ветхий, деревянный забор. Серая краска давно позеленела с тех пор, когда Саша саморучно тут всё выкрашивала. Их участок был совсем крошечным, хоть и напротив поля. Он вмещал себя двухкомнатный одноэтажный домик с чердаком и подвалом, и небольшую лужайку в двадцать квадратов, где отец хранил под навесом дрова для розжега печи и целую гору мусора. Он был барахольщиком, хоть и называл всегда это какой-нибудь новой бизнес-идеей, и что они обязательно всё продадут. На деле, всё, что не вмешалось на чердаке и в подвале, оказывалось здесь. Видимо, ничего не поменялось.
Свет дома не горел, и её тоже никто не встречал. Только ветер колошил это несчастное поле. Саша настолько привыкла к городу, что от этой тишины кружилась голова.
Она потянулась через верх к щеколде на обратной стороне калитки и быстро с ней расправилась, как по привычке. Дом не встречал её радушно, лишний раз убеждая Сашу в том, что она ни о чём не жалеет. Два окна были заклеены изнутри газетой. Может, отец проводит какие-то внутренние ремонтные работы?
— Па~ап? — протянула Саша, стоя посреди двора. Ей не ответили, а через пару секунд на их кухне загорелся свет. Саша поднялась на порог и постучала, ответа опять не было. — Я же видела, что ты дома, открывай.
Она вновь постучала, а потом подёргала за ручку и удивилась — дверь открыта. Может, отец был не в состоянии ходить? Всё-таки что-то случилось. Когда она зашла в тёмный коридор, то пыталась нащупать выключатель. Она щёлкнула его несколько раз, но свет не появился.
— Лампочку надо поменять, — громко сказала она, чтобы было слышно на кухне. Деауг хотела снять обувь, но услышала хруст под ногами. Видимо, лучше не разуваться. — Пап, я знаю, что ты не из говорливых, но ведь это ты мне позвонил, и вот, я приехала. Скажи хотя бы, в чём...
На кухне отца не было. На кухне её встретило трое мужчин. Один из них, крупный и с глубокой лысиной, сидел за их крошечным столом, покуривая толстую сигарету. По двум сторонам от прохода стояли ещё двое, они были одеты в чёрные куртки и почти синхронно облокачивались на симметричные тумбы, на одной из которых лежала почти что древняя хлебница.
— Где мой отец? — она напряженнго вцепилась в лямку своего рюкзака. Мужчина слева засмеялся, но Саша осталась стоять на месте.
— Знаешь, — голос подал тот, что за столом, — когда Карл сказал, что за всё отвечать приедет его дочь, я не поверил. Но, видимо, в этот раз он солгал только одному из нас.
— За что отвечать? Что он сделал? — в такт биения сердца затороторила Саша. Мужчина слева отлип от тумбы, и Саша отшатнулась от него, делая шаг назад. Он схватил её за плечо и потянул к стулу.
— Ты присаживайся, не стесняйся, — помимо дешёвой позалоченной цепи, что блестела у него на шее, этот имел неприятный, глумящийся голос, как будто не доломанный до конца.
Он схватил её рюкзак и грубо сдёрнул с плеча, а потом поставил на тумбу позади. Саша слышала, как звучно разошлась молния, и он начал в нём копаться.
— Видишь ли, — заговорил вновь лысый. Он давал впечатление главного среди этой троицы. Говорил размеренно и спокойно, но Саша и так поняла, что он бандит. — Твой отец сильно проигрался. Я бы сказал, очень. Сначала я думал, что он продаёт тебя нам, но, как вижу, ты уже слишком взрослая для этого. А порченный товар уже никому не нужен.
В голове у Саши забили колокола. Это было немного не забавно, стало страшно. Она почувствовала, как задрожали колени, и вцепилась в них пальцами.
— Проигрался? — уточнила она.
— Ага! — радостно подтвердил мужчина за её спиной. — Паршивый из него картёжник, но какой же заядлый! Всё набирал и набирал фишек, даже документы на дом принёс.
— Джимми, — отдёрнул его старший. — Так вот, — он вновь обратился к Саше. — В качестве компенсации он отдал свой дом, но, как видишь, — он окрутил пальцем помещение, — это не ахти домик. И закрыть он так смог не всё. Посмотри сюда.
Он протянул ей лист бумаги. От руки синей ручкой там был написан текст, снизу дата и подпись. Она попыталась вчитаться. Карлманн Мориц передавал своё право на собственность какой-то компании «Роск», о которой Саша никогда не слышала. Было подчёркнуто, что делает он это самовольно, в трезвом уме. Последнее предложение гласило, что оставшейся финансовый долг обязаны погасить члены его семьи, в случае непредвиденных обстоятельств.
— Эти обстоятельства случились, — как будто прочитав мысли Саши, мужчина ткнул пальцем в последнее предложение. — Он решил скрыться. Может быть, даже покинул страну.
— Кинули тебя, девочка! — этот мерзкий Джимми вновь глумился.
— От тебя требуется подпись здесь. Как бы ты ознакомлена и выплатишь всё за него, — лысый достал ручку из внутреннего кармана куртки и бросил на стол рядом с листом. Саша рефлекторно за неё схватилась.
— Я не давала своё согласие, — Саша фыркнула, сжимая ручку в своём кулаке. Мужчина поджал губы и грузно выдохнул через нос, как будто утомился от этого диалога.
— Давай поговорим более доходчиво, — он кивнул куда-то в сторону, и третий человек, что молчаливо наблюдал за происходящем, схватил Сашу за плечи. Другой прильнул своими руками к её руке и грубо вытянул, вытягивая Сашу вперёд. Она вскрикнула от неожиданности, пытаясь вырваться. Её запястье так сильно сжали, что кулак разжался и ручка выпала на стол. В её раскрытую дрожащую ладонь ткнули сигаретой. Звук шипения огня об кожу почти что вызвал рвоту.
— Гхр-ха! Твою мать! — когда её руку отпустили, она прижала её к груди. Саша взбудоражено взглянула на человека перед собой, за плечи всё ещё держали.
— Теперь ты лучше понимаешь, с чем столкнулась. Нам то и не нужна твоя подпись. Вряд ли кто-то обратит внимание, если ты пропадёшь, верно ведь? Но глаза у тебя больно живые. Жить хочется, да? — он выкинул затушеный бычок на пол и поставил локти на стол, сунув ладони в подмышки. — Это чисто юридический вопрос. Но ты вряд ли можешь позволить себе адвоката, может, и не о чем переживать. Но я советую тебе подписать. Просто ради собственной безопасности.
Саша пыталась слушать его внимательно, сильно сжимая нывшую от ожога ладонь. Какой бы она упрямой не была, он, как и сказал, объяснил довольно доходчиво. У неё не было выбора. Они изобьют её или того хуже. Это пугало куда больше договора. Она взялась раскрасневшейся ладонью за ручку.
— Умница. Я продиктую, что тебе нужно писать. Пиши на обратной стороне.
И он действительно диктовал, спокойный тоном, даже волнение слегка прошло. Он вновь закурил и стал выглядеть менее угрожающе. Но рука болела так, что Саша не могла забыть о том, что произошло минуту назад. Текста было немного, но девушка писала медленно. Ручка дрожала в её пальцах, как желе, но человек перед ней был терпеливым.
— Короче, тут всякие тетрадки, бумажки, флешки, два объектива и камера, — бандит, что копался в рюкзаке, кажется, закончил. Она слышала, как тетради с хлестом падали на пол, а куда-то в коридор полетел смятый рюкзак.
— Дорогая? — спросил лысый.
— Не знаю. На, пробей, — он передал камеру третьему, что вновь обнимал локтями тумбу. Тот полез за телефоном, наверное, чтобы вбить серийник. К этому моменту Саша поставила свою подпись. Она сидела какое-то время в молчании, тише воды и ниже травы, даже не шевелилась и не моргала, как будто надеясь, что о ней забудут и она смоется отсюда по-тихому.
— Вот, — главному передали телефон. Он задумчиво ознакомился с его содержанием, кивая. Саше это озвучивать не нужно было. Она и так знала, что камера дорогая. Она купила её относительно недавно, копила почти год. Не говоря уже об объективах, которые тоже были отнюдь не дешёвыми. Хоть Саша и не та, кто ссорит деньгами, но в её случае качество равно цена.
Мужчина поднял на неё взгляд, и у Саши в ту же секунду душа ушла в пятки. Она судорожно спросила, смачивая губы языком:
— И какой долг?
Он вновь тяжело вздохнул и выдержал долгую, бесконечную паузу прежде, чем дал ответ.
— Давай поступим с тобой так. Твой отец должен был миллион. С вычетом процентов. — Это уточнение ничего Саше не дало, она и так почувствовала, как темнеет в глазах при слове миллион. — Мы готовы тебе простить проценты ведь ты не имеешь к ним отношения. Дом, со всем его содержимым, плюс твои пожитки... Ты довольно быстро расплатишься с нами, если будешь платить по пятнадцать тысяч в месяц. Естественно, с новыми процентами. Чем дольше будешь просрачивать платеж, тем выше будут проценты. Многие платят только за проценты, они довольно крупные.
Саша принялась считать в своей голове. Двадцать тысяч каждый месяц с процентами, это меньше трёхста тысяч в год. При лучшем случае, она расплатится за пять лет. При худшем, её убьют через семь. Это долго. И очень дорого. Она не зарабатывает столько сейчас и точно не будет в ближайшем будущем.
— Я не потяну...
— С чего ты взяла, что это наша проблема, девочка? — Джимми пожал её плечи, неприятно сжимая пальцами.
— Это и вправду не наше дело, как. Это самая выгодная сделка. Даже не припомню, чтобы кто-то отдавал такие маленькие суммы.
У Саши почти полезли глаза на лоб. Маленькие суммы. Они живут совсем в другом мире, отличным от её. Ей такое и не снилось. Она вспотела.
— Я всё ещё не потяну... — тихо пропищала она, вжимая голову в плечи. Протяжный вздох напротив почти довёл её до нервного срыва, каким долгим он ей казался.
— Джимми, объясни человеку.
Джимми схватил её за волосы и резко прижал голову к столешнице. Тупая боль обожгла лицо, и Саша вскрикнула, пытаясь высвободиться. Но это не потребовалось, её за шиворот толстовки опрокинули на пол, она упала поясницей на что-то острое, как будто стекло. Он потянул её по коридору, гогоча, пока она елозила ногами по полу, поднимая пыль. Когда он вытащил её на улицу, на лицо тут же крупными каплями стал падать дождь. Он оставил её на грязной земле.
— И что тебе так было непонятно? Деньги не можешь найти? Селяви, детка, дерьмо случается!
Он пнул её ногой в бок, она глухо прокричала сквозь ливень. Потом поднял за грудки и вновь уронил, она ударилась рёбрами о валяющиеся деревяшки.
— Эй, а знаешь, — он опустился на корточки, противно лыбясь вставным золотым зубом, подстать дешёвке на своей шее. — Я могу простить тебе сто тысяч. Хочешь? Не знаю, почему он сказал, что ты порченный товар. По-моему, то, что надо...
Саша ужаснулась от его похотливого взгляда, оглянувшего её бедра. Руками он по земле притянул её к себе ближе за талию, его густые волосы быстро намокли и сжались на лбу.
— Развлечемся? Терять всё равно же нечего, жизнь может быть очень короткой, ха, — он почти орал на неё из-за шума дождя, не замечал грязи, по которой поджимал её под себя коленом. Саша тоже кричала, пытаясь вырваться.
— Я, блять, член тебе откушу, мразь! — протистующе вскрикнула она, попытавшись пнуть его своим ботинком. Но он поймал её ногу за колено и притянул за него ещё ближе к себе, прижимаясь бёдрами к приподнятым ягодицам. Саше удалось вырвать свою ногу и ударить его в грудь. Как только он осел назад, она попыталась вскочить и убежать, но мужчина вновь схватил её, притянул за щиколотку, и она проскользила по земле, резко падая на бок.
— Дрянь какая, а! Куда же ты?
Он дал ей пощёчину, в ушах зазвенело, на секунду потемнело в глазах, а в следующую, когда Саша пришла в себя, он уже нависал над ней с улыбкой за губах.
— Не думай, что удерешь, как твой папаша. Мы и его найдём, и вы обязательно встретитесь. На этом свете, — его смех, уже как рефлекс, вызывал тошноту. А может быть это было оглушение, голова кружилась. Он полез в её карманы и выудил оттуда телефон. Пока он смотрел на экран, постоянно вытирая его большим пальцем от дождевой воды, Саша увидела этот шанс и с низкого положения рванула к забору, перебирая ногами.
— Алло, месье папаша? Умоляю, спасите свою дочь! Она в очень затруднительном положении!
Он шёл за ней следом, наблюдая, как она рывком открывает калитку и вылетает на дорогу.
— Кажется, никто не ответил, слышишь! Может, стоит позвонить в полицию?! Попробуй, и узнаешь, что будет!
В конце она слышала только его смех. И слышала долго, хотя даже не проверяла, бежит ли кто-то за ней в догонку.
Дождь заполнял глаза и уши, попадал в нос и рот. Она бежала до тех пор, пока у неё не откажут ноги. Так долго, насколько хватило бы адреналина в крови. Встречала испуганным взглядом встреченые машины, что ей сигналили на дороге, и тут же в ужасе сворачивала. Было больно дышать, а колени сводило судорогами. Но ей казалось, что если остановиться, то тут же умрёт. На улице было ужасно темно из-за дождя. Тёмные леса казались лощиной, что заглотит её и выплюнет только обгрызанные кости, а её кипящую кровь выпьет, как вкуснейший бульон.
Время потеряло значение, казалось, что всё произошло так быстро, словно ей это приснилось. И она бы действительно уверовала, что это сон, если бы не продолжала бежать.
Вдалеке показался свет, небольшое здание, овитое светом, было единственным источником тепла в этой глуши. Она остановилась перед ней, пытаясь отдышаться, но сердце колотило уже в висках, а во рту стоял спёртый вкус железа.
Заправка. Она добежала до заправки, да и бежала совсем в другую сторону. Саша даже не знала о её существовании, так как далеко она убежала? Как долго она вообще бежала?
Она влетела туда из последних сил, звон колокольчика был почти оглушающим. Она оперлась о стеклянную панель возле двери, судорожно ловя губами воздух.
— Эм, — Взглядом она встретилась с продавцом, молодом тощем парне с небрежной ленивой бородой. Он не выглядел удивлённым. — Санузел там.
Он указал за угл, и Саша, быстро обойдя нелепые стойки с солнцезащитными очками, вбежала в туалет. Она сразу опёрлась о раковину, взглядываясь в слив. Она стояла так какое-то время, с включенной водой, приходя в себя. Переварить происходящее было очень тяжело. Однако одно она знала точно — у неё проблемы. Большие проблемы.
— Чёрт! Чёрт!
По щекам потекли горячие слёзы. Саша истерично ударила ладонями по раковине, оставляя следы грязи. Она не представляла, что теперь делать. Они придут к ней через месяц. Наверняка поднимут на уши всё общежитие или, что ещё хуже, заявятся на работу. Что ей нужно было делать, как оправдываться? Да нет, как ей вообще вылезти из этого дерьма.
— Как же я тебя ненавижу...
Эти слова были обращены к её отцу. Он умудрился доставить ей проблем, даже когда они оборвали друг с другом всю связь. Почему она раньше не задалась вопросом, как он узнал её номер? Или почему вообще решил позвонить? Почему не спросила у общих знакомых, что могло произойти? Это её вина, она была слишком беспечна и наивна.
На кафель упали две алые капли. Саша удивлённо взглянула на них, с носа опять капнуло. Она поднялась, вглядываясь в зеркало. Сбоку, переносицы была слегка рассечена. Сам нос тоже был разбит, она увидела, как ноздри изнутри были залиты кровью, да и дышать было тяжело. Она ощупала нос.
Рана горела, но было не так уж и больно. Хорошо, что не сломан. Губа тоже была разбита, а щека красная. Видимо, это от пощёчины. Когда она немного пришла в себя, то поняла, как же продрогла. Её трясло уже не от пережитого, а от лютого холода. Одежда была насквозь мокрая, и всё тело ломило, она даже не понимала, есть ли ещё какие-то раны. В дверь постучали.
— Девушка, я там чая навёл. Если надо звонить в полицию, то телефон на стойке.
Голос продавца был не очень довольным, но спасибо и на этом. Саша не ответила. Она решила попытаться отмыть всю грязь и кровь, что было невозможно. Рассечена на носу не переставала кровить, а грязь так уже сильно впиталась в одежду, что было проще выкинуть.
Через десять минут она решила, что сделала всё, что могла. Толстовка ещё более менее, а куртку и штаны точно на выброс. Она разочарованно взглянула на валяющуюся на полу сырую любимую джинсовку. Они слишком многое прошли вместе и жаль было расставаться вот так. Штаны она, конечно, надела обратно. А джинсовку, грустно вздохнув, кинула в мусорный бак.
Из перевёрнутого кармана выпал всякий мусор. Саша чертыхнулась и присела на корточки, чтобы всё собрать. Фантики, чеки и прочие бумажки. Среди них завалялась небольшая смятая картонка, на ней было что-то напечатано. Она с интересом её развернула и тут же сморщилась. Визитка Кондорсе, которую он ей вручил в ресторане во время обеда.
Принт немного подтёрся, наверное, потому что она стиралась вместе с курткой. Саша напряжённо вздохнула. Собственно, а ей некуда звонить. Её телефон остался на участке, наверняка тот мерзкий бандюган ищет там сейчас интимные фотки или ещё какую непотребщину, которая заставит ему удовольствие. Номеров она не знала, а в полицию звонить было совсем не вариант. Ей доходчиво объяснили, даже дважды.
Саша вышла из туалета, вновь ловя на себе взгляд продавца. Он выглядел слегка разочарованно, кажется, понимая, что она ничего у него не купит.
— Где, говоришь, телефон?..
***
Отчитывавшегося по мероприятию подчинённого Эскель слушал вполуха. В последние пару недель вся привычная рутина ему неожиданно успела наскучить. С того разговора с Сашей ему в принципе стали неинтересны многие раньше любимые вещи. И всё из-за одной до невозможности упрямой девчонки. Он ждал, честно и просто ждал, когда же она соизволит сама набрать его номер. Но чем больше проходило дней, тем ярче в нём росло нетерпение и тем сильнее хотелось впервые за всю жизнь пойти против своих принципов, первому найдя с ней встречу. Узнать, где сейчас была его любовь, являлось секундным делом, но из собственного упрямства мужчина приказал своим людям ничего ему не сообщать насчёт Мориц, пока он сам не распорядится об обратном. Но, может, действительно было плюнуть на всё и найти её самому?
Эскель раздражённо качнул ногой, положив её на вторую, и заметил, как под его взглядом, задержанном на одном из сотрудником, его "жертва" мгновенно сжимается, кажется, мысленно перебирая все свои грехи. Сам подчинённый его мало интересовал, но его реакция смогла его секундно повеселить.
Да, что ж такое? Почему эта девчонка так упрямилась?
На завибрировавший телефон Эскель обратил взгляд не сразу, но, услышав, голос того, от кого был входящий вызов, чуть ли не хлопнул в ладоши от удовольствия. Не обращая более никакого внимания на совещание, он приложил телефон к уху и, не скрывая нахального удовлетворения, протянул:
— Что такое, любовь моя? Вам наскучило пребывание в общества вас одной?
Улыбка сползла с его лица сама собой, стоило ему услышать её хриплый, чуть покашливающий голос. Она пыталась говорить ровно, но даже так с каждой секундой расказываемое ей не становилось хоть на грамм более приятным его слуху. Как раз-таки наоборот.
— Где ты? — его голос стал донельзя холодным и сосредоточенным, в то время, как Эскель резко поднялся из-за стола, давая короткое распоряжение жестом руки, чтобы его приближённый разобрался с остальным за него.
Надевая прямо на ходу пиджак на себя и продолжая слушать теперь чуть зажимающуюся, но всё ещё пытающуюся держаться уверенностью Сашу, он уже спускался вниз по лестнице. Ей было плохо. От одной этой простой мысли в груди мгновенно вспыхнула злость. Кто бы или что бы не довели его леди до подобного, он уничтожит эту помеху своими руками.
— Я вас понял, моя леди, — чуть успокоив собственную магму эмоций, бушующую где-то внутри, Эскель повернул ключ в замке зажигания, спустя несколько секунд трогаясь с места. — Ждите меня там. Никому больше не звоните и ничего не предпринимайте. Я скоро буду.
***
Эскель до того гнал машину, что не заметил, как стрелка плавно дошла до показателя в 200, и он уже оказался на месте. На месте, какой-то старой заправке мужчина был через полчаса. Кондорсе покинул салон раньше, чем Саша успела выйти наружу, хоть и наверняка различила звук подъехавшей машины. В несколько стремительных шагов мужчина преодолел расстояние до магазина, чуть ли не вбегая внутрь. Наверное, он выглядел, как минимум, обеспокоенным, как максимум, сумасшедшим. Иначе объяснить то, почему стоящий за стойкой продавец отступил немного назад, указывая в сторону служебного помещения, было нельзя.
— Вы здесь, моя леди?
В комнату персонала он вошёл спокойно, стараясь не привлекать лишнего внимания к своим действиям резкими звуками. Саша сидела на диване, прижав колени груди и нахмурив брови. Однако на его появление отреагировала мгновенно и крайне чутко, чуть дёрнувшись в сторону.
Эскель прищурил глаза, быстро оценивая её внешнее состояние. Испуганый вид, перепачканная в грязи и крови одежда и лицо, излишне сильно подрагивающая левая рука. Сейчас он уже имел краткое представление о том, что успело с ней произойти.
Приставленный для слежки за ней человек, как оказалось, тоже. И молчал. Чёрт бы его побрал! Почему он молчал о нечто настолько важном? Ему стоило поручить такое дело Джаксу или Шортеру. Не иначе.
Мужчина негромко тяжело вздохнул своим мысленным комментариям в отношении собственных же действий, неспешно подходя к Саше и опускаясь на одно колено перед ней. Он не спрашивал, знал, что если так сделает, она ничего не расскажет. Ему придётся терпеливо подождать или самому всё узнать. Последним чуть позже он и планировал заняться.
Эскель с осторожностью взял её ладонь своими руками, равнодушно осматривая след от ожога. Вероятно, он сильно болел. Отвратительно. Он и мокрого места не оставит от того, кто посмел сделать с ней подобное. Никто не смел её касаться. Никто, кроме него.
— Где ещё?
Или она до сих пор была настолько в шоке, что не могла противиться чужим указаниям, или всё же его голос прозвучал слишком твёрдо, давая понять, что он не потерпит споров, но Саша так и не сдвинулась с места, отнимая ладонь из его цепких пальцев и до боли сжимая второй рукой. Эскель не сдержал разочарованного цокания. Он не привыкать повторять дважды и терпеть не мог, когда ему не давали ответ, но уже в который раз был готов пойти против собственных привычек. Его подобная мысль не пугала, да и мнение Саши было нето чтобы слишком важно. Собственной зациклинность на девчонке его вполне устраивала.
Он поднялся на ноги и подхватил под локоть Сашу, заставляя встать вслед с ним.
— Пойдёмте, моя леди, — Эскель ей обворожительно улыбнулся, мягко, но настойчиво подталкивая вперёд. Задержки, а уж тем более отказы безаппеляционно не принимались. — При всём вашем уважении к этому месту и его сотруднику, мне, как, думаю, и вам, хотелось бы уже вернуться в город.
— Можешь избавить меня от этого? — Саша застыла посреди магазина, развернувшись к нему в полкорпуса. Эскель удивлённо вскинул брови, останавливаясь. Но Саша пояснила слова не сразу и перед этим продолжила движение.
— Я терпеть не могу субординацию.
Так вот, в чём было дело. Она вытирала сырым рукавом толстовки кровь, которая уже больше часа не прекращала течь с раны на носу, но её всё равно волновало, как он к ней обращается. Что ещё раз доказывало, что ей было совершенно не до игр. Хоть внутренне она и понимала, что её ждёт, когда Эскель приедет, но не деле это раздражало куда сильнее. Может быть, всё дело было в уже расшатанной психике.
Она хотела сесть назад, но Эскель всё равно усадил на пассажирское рядом с собой. Не то, что бы Саше была хоть какая-то разница, но всё время, что они пока вместе, Эскель смотрит на неё таким взглядом, что хочется спрятаться: как будто бы она самое несчастное существо на свете, а он единственный, кто в курсе.
— Я испачкаю салон, — хмыкнула она, пристёгиваясь. Эскель не ответил, лишь пожал плечами. Саша усмехнулась себе под нос. Действительно, ему и правда неважно.
— Мой звонок тебе — огромное совпадение. Твоя визитка была у меня в кармане. Я её чуть не выбросила.
Она говорила спокойным тоном, отвернувшись к окну. Сама ведь и не знала, зачем говорит всё это. Возможно, ей нужно было говорить хоть что-то, просто чтобы удержаться в реальности. Да и она искренне считала, что стоит пояснить, как произошёл этот звонок, потому что это она сказала ему проваливаливать и даже скинула двадцать тысяч напоследок, как будто оплатила крупную услугу.
Когда он включил кондиционер, и тёплый воздух обнял её ноги, она облегчённо выдохнула. Это было очень приятно, и голова мгновенно закружилась. Она знала, что замёрзла, но и не подозревала, что настолько.
Ответом на её слова послужил смех. Он, конечно, знал, что Саша была необычной, особенной девушкой, но, чёрт возьми, чем вообще была забита голова этой девушки? В этот самый момент, когда ей угрожали и покушались на жизнь самым большим, что её волновало, действительно являлось его официальное обращение к ней?
Эскель окинул её задумчивым взглядом, перехватывая в ответ её — уставший и хмурый.
— Хорошо, раз тебе так будет легче, — усмехнулся себе под нос мужчина, крутанув руль в бок. — Так, что же ты делала в этом забытом всеми месте? Явно же не загарать приехали. Лежаков я там не увидел, как и крема от солнца при тебе.
Машина выехала на объездное шоссе. Эскель не наслаждался процессом вождения, хоть и вёл на больших скоростях, выглядел спокойным и крайне безмятежным. Но цепким взглядом он успевал охватывать не только дорогу, но и сидящую на соседнем сидение спутницу.
Саша покосилась на мужчину с недоверием, встречая внимательный взгляд в ответ. Она вздохнула, понимая, что нет разницы, расскажет она ему или нет.
— В этом забытом всеми месте, — она сделала акцент на его словах, — мой дом. Я здесь родилась и выросла.
Она принялась ковырять пальцами ручку двери, и Эскель на всякий случай её запер. Несомненно, он не видел в Саше сумасшедшую, однако всё может быть. С её переносицы опять потекла кровь, и она раздражённо размазала её по щеке рукавом. Видимо, кровотечение не останавливается уже очень долго, возможно, из-за холода.
— Здесь живёт мой отец. Жил, точнее. Я сбежала отсюда ещё несовершеннолетней, поэтому не похожу не селянку, но что есть то есть.
За окном было темно, поэтому всё, что она видела, это собственное отражение и Эскеля чуть сзади. Ей было не спрятаться от его взгляда и не отвернуться, поэтому Саша просто уставилась на свои сырые колени. Они тоже побаливали, наверняка она разодрала себе все ноги. И поясницу. Ей хотелось в душ, но девушка не очень горела желанием раздеваться и видеть все эти побои. У неё нет денег, нет телефона и фотоаппарата. В настолько плохую ситуацию её задница ещё не попадала, поэтому Сашу не покидало чувство конца и безысходности.
Она поджала губы.
— Папа сбежал и оставил дом в уплату карточного долга, — продолжила девушка. — Я не должна была сюда приезжать, но интуиция, видимо, подвела, — она выдавила из себя усмешку, а после подвела итог: — Наверное, я в беде.
Эскель негромко хмыкнул, качая в ответ головой. Учитывая характер этой особы, вероятно, он должен был ожидать что-то подобное. Сложное детство, отец-картёжник, долги... Мужчина бегло пробежался по ней глазами: перепачканая в крови и грязи, подрагивающая несмотря на максимум работавшую печку и какая-то потерянная. Ей было страшно.
— Как я понимаю, дома оказалось мало, чтобы покрыть долги твоего отца, и они запросили ещё больше, — Эскель не спрашивал, утверждал, будучи уверенным наперёд, что ответ окажется положительным. Он и оказался. Ему уже обо всём успели доложить. — Что ж, тогда всё очень быстро решаемо.
В его голубых глазах на мгновение промелькнула что-то злое и опасное, но на неё Эскель посмотрел с мягкостью. Будто попытался успокоить. Ужасающий и удивительный контраст.
— Пока я буду заниматься этой мелочью, думаю, тебе нужно привести себя в порядок перед прогулкой, — удосуженый в ответ непонимающим взглядом, он только пожал плечами, вжимая педаль газа в пол сильнее. — Меня, знаешь ли, крайне не устраивает отсутствие возможности связаться с тобой, особенно в такие моменты. Тебе нужен телефон. Для начала я хочу разобраться с этой проблемой.
Они въехали в город, и за окнами замелькали первые дома, вскоре сменяясь знакомыми улицами. Однако, пропустив поворот к студенческом городку, Эскель направил свою белую "Ауди" дальше, замечая, как Саша с опаской переводить на него глаза. Неужели испугалась? Как некстати. Однако тоже вполне решаемо.
Эскель не сдержал смешка, просто отвечая:
— Не думаю, что тебе нужны лишние проблемы ещё и в институте из-за твоего внешнего вида. Приведёшь себя в порядок у меня.
Саша скрестила руки на груди. В целом, она и не собиралась сейчас оставаться одна. Сейчас её вполне устраивало его общество. К тому же, пойди она сейчас в общежитие, вызвали бы скорую и полицию. Оно даже и к лучшему, что он отвезёт её в другое место.
— Мне не нравится, что ты решил взяться за мои проблемы. Особенно такие... — она не смогла подобрать нужное слово, поэтому поджала губы. — Я не хочу быть обязанной. Мне не чем тебе отплатить.
Взгляд Эскеля уловил её жалобное выражение лица, как будто бы Саша готова расплакаться от безысходности. Но она быстро взяла себя в руки.
Иногда он удивлялся, как такой маленький человек попадал в такие большие проблемы. Но потом оказывалось, что у людей абсолютно другого полёта и нет таких проблем вовсе. Такие люди, на которых нарвалась Саша, ловят людей, отчаянно пытающихся вылезти из ямы бедности, и предлагают пути попроще. Заключают с ними договора на своих условиях, а потом загоняют в долги по самый гроб.
На её волнения он решил не отвечать, предчувствовал, что если начнёт, то всё закончится ссорой. Эскель прекрасно помнил их прошлое расставание и хотел всеми способами избежать его повторения.
Они подъехали к высокому многоэтажному зданию, на котором практически была гравировка «дорого-богато». Выходя из машины, она оглянула его до самой вершины. Красивый белый мраморный орнамент и статуи возле входа, с двух сторон от парковки стояли небольшие фонтаны.
— Пентхаус. Я и не сомневалась, — Саша скривилась.
— Там квартира самая большая, — он щёлкнул кнопку блокировки на автомобильном брилке, полюбопытствовав. — Неужели боишься высоты? Признаться, неожиданный страх после всего того, что я успел повидать.
Он преградил ей путь, не давая пройти ко входу, накидывая снятый с себя пиджак. На её недовольство и попытку снять его вещь, Эскель, наградив её тяжёлым взглядом, укутал обратно в белую ткань.
— Ты так меньше привлечёшь ненужного внимания, — он пропустил её вперёд, подгоняя лёгким толчком в спину. — Пойдём, милая, нам ещё много нужно успеть.
— Он будет сырой и грязный. Тебе придётся нести в химчистку, — Саша хмыкнула, поёрзав плечами внутри пиджака. Он был тёплый и был пропитан каким-то приятным одеколоном, напоминал мятное мороженое.
Она встретила скептический взгляд своего спутника и фыркнула:
— Ладно, я поняла, тебе плевать.
У неё была очень милая черта, она была очень бережливая, особенно если вещи были не её. Не делай, испачкаешь сиденье, не надо, а то пиджак будет грязным. На какую помощь она рассчитывает, если боится даже сесть в машину из-за грязи?
В лифте она встала поближе к стене, облокачиваясь о поручень, и опустила голову, предварительно накрыв её капюшоном. Видимо, опасалась попасться на камеры видеонаблюдения.
Они поднялись на последний этаж, и Эскель, придерживая девушку за плечи, повёл в квартиру. На всём этом этаже их было всего две, вторая находилась в ремонте, но Эскель ждал возможности и её выкупить.
Когда они вошли, стало сразу заметно, как Саше было неуютно. Она зажалась в углу, неуверенно и медленно снимая с себя пиджак. По паркету тоже ходить не решилась, сняла обувь вместе с носками и оглянулась в поисках тапочек. В этом месте она ощущала себя ужасно грязной и ненужной, хоть и пыталась скрыть свою неловкость.
Эскель недолго наблюдал за происходящим, в конце концов, ему надоело смотреть на то, как Саша жмётся у стены. Он перехватил её запястье и потянул на себя, заставляя сделать первые шаги вперёд.
— Не бойся что-то запачкать или испортить. Если тебе от этого легче, можешь считать, что это здесь стоит именно с этой целью, — он провёл её собой к одной из свободных спален. Мужчина жил один в этой квартире, но спален у него хватало на большую семью, и в планах было переделать две квартиры под одну. — Здесь есть две свободных спальни помимо моей, так что выбирай любую. Ванная комната находится в соседней комнате, всё необходимые вещи будут ждать тебя на кровати, как закончишь. Приводит себя в порядок, остальное обсудим потом.
С такими словами он быстро покинул комнату, оставляя её наедине с самой собой. Чтобы наверняка решить проблемы Саши, — пусть она и бы оказалась недовольна тем, что он всё решил за неё, — нужно было сделать всего лишь пару звонков.
Саша выдохнула, осматривая спальню. Несмотря на то, что она была пустой и явно непользованной, здесь было очень чисто и приятно пахло. Комната была светлая, но бесцветная. Серые обои, белый паркет. Один угол был обделан деревянными палками. Лофт стиль был сейчас довольно популярен, видимо, это из этой же серии. Носки ног упёрлись в мягкий ковёр на полу, где-то два на метр. Здесь был выход на широкий балкон, пустые книжные полки и кресло. Саша не сразу заметила замаскированный под стену шкаф. Двуспальная широкая кровать была застелена пушистым серым пледом, сразу захотелось упасть. Саша всё-таки решила держать себя в руках до конца, каков бы ни был соблазн.
Она прошла в ванную комнату, небольшую, но довольно стильную. Здесь стояла огромная душевая кабинка и, видимо, ещё являлась и джакузи. На широкой тумбе с раковиной лежало полотенце, а на возле дверцы висел халат. Она не стала долго осматриваться и быстро скинула с себя всю грязную одежду на пол. С душем ей какой-то время пришлось повозиться. Там было столько режимов, что-то крутилось, что-то дёргалось, и абсолютно ничего не было подписано. Она остановилась на «тропическом душе», решив не искушать больше судьбу.
Раны болезненно жгли, но это быстро стало терпимым, хоть и сначала Саша чуть не вылетела из кабинки от внезапного очень болезненного жжения на пояснице. Она была права, когда думала, что упала на что-то острое. Когда её тащили, это что-то расцарапало всю кожу. Небольшие ссадины на разодранных коленях и в принципе всё. Теперь казалось, что она даже легко отделалась.
Она смотрела на свои ноги, по которым стекала грязь и запёкшаяся кровь. Саша стояла так до тех пор, пока вода не покажется более прозрачной, а соответствующий запах чуть угаснет. Местное мыло отдавало ванилью и лимоном и перебивало стойкий запах крови, что забил ноздри. Она наконец-то согрелась.
Отражение в зеркале уже не пугало, не то, что на заправке. Теперь Саша внимательно осмотрела нос. Тонкая кожа была рассечена, но, кажется, ничего не сломано, и ушиба тоже нет, да и кровотечение прошло. На скуле был небольшой кровоподтёк, и Саша уже представила, как её щека завтра распухнет и посинеет, и сразу же сморщилась, подумав, что какое-то время придётся ходить на занятия в маске.
Что касается ожога на руке... Он просто болел. Обиднее всего, что именно ведущую руку постигла эта участь. Будет тяжело.
Она обмоталась полотенцем и вышла в спальню. На кровати, как и сказал Эскель, уже лежали вещи, а ещё аптечка.
Она с интересом взглянула на комплект нового нижнего белья, довольно миленькое, если не думать о том, кто это выбирал: белое в швейную полоску, без всяких рушечек и бантиков. Одежда тоже была довольно скромная, чёрные джинсы, свободные в бёдрах, однотонная чёрная футболка и вязанный свитер. Видимо, он думал о том, что Саша замёрзла. Она неосознанно улыбнулась этой мысли.
Через десять минут она вышла из спальни, заправляя футболку в джинсы. Свитер она оставила в комнате. Она чувствовала себя куда приятнее с влажными, чистыми волосами.
Кондорсе она нашла по свету и вышла на кухню. Он сидел на высоком барном стуле у стойки и заметил её не сразу, а она стояла какое-то время молча, всё прижимая неровный пластырь пальцами на своём носу.
— Так болит? — Эскель подошёл к ней, рассматривая её скулу. Гемотома ещё была едва видна, но уже угадывалась на лице.
Мужчина с какой-то укоризненностью оглядел её внешний вид. Вещи ей без сомнения подходили, если не считать того, что она так и не надела свитер. Это отчего-то вызвало в нём едва заметное недовольство. Сама ведь мёрзла, а теперь что? Неужели всё-таки смогла согреться, оказавшись в квартире?
В дверь раздался мелодичный звон. Увидев, как Саша, сама того не замечая, напряглась, он усмехнулся, следуя к дверям. Паникёрша.
— Ты же голодна? — раздалось из коридора, когда спустя минуту Эскель вернулся в комнату с увесистым пакетом в руках. От запаха горячей еды в желудке мгновенно что-то приятно заныло, и во рту скопилась слюна. За то время, что она каталась туда-сюда, ей и вправду захотелось есть. — Я взял на свой вкус, но, уверен, что-нибудь тебе понравится.
— Я всеядная, — девушка уселась за стойку, чуть ли не с блеском в глазах наблюдая за пакетом в его руках. Она была из тех людей, кто не очень то следил за своим голодом, но сегодня было исключение. Ей казалось, что она готова съесть быка, вот настолько избиение разыграло в ней аппетит.
Зачесав сырые волосы назад, Саша с жадностью наблюдала, как он достаёт из пакета контейнеры, как будто с какой-то издёвкой посматривая на Сашу в ответ. Кажется, обстановка смущала её гораздо меньше, да и сама девушка выглядела освежившейся и больше похожей по характеру на себя, как будто сегодняшняя ситуация её потихоньку, да отпускала.
— Всё не так плохо, — сообщила она ему, заметив, как он буравит взглядом то её лицо, то её обмотанную руку. — Ничего серьёзного, просто нужно было скрыть с видных мест. Мне завтра на учёбу. Если бы это имело смысл, я бы предпочла выглядеть куда более побитой, но у нашего преподавателя нет совести, так что только смерть может являться причиной невыполнения домашнего задания. А я, кстати, так и не выполнила. Опять.
Она нахмурилась. Что ж, профессор Садо даже очень огорчится, узнав, что она упустила свой шанс, который ей достался жертвой сотней нервных клеток. Но о каких сочинениях может идти речь, когда она только вспоминала, как два слова между собой связать.
Мужчина ухмыльнулся, подпирая подбородок ладонью так, чтобы пальцы скрыли нижнюю часть лица. Вид такой довольной Саши, чуть ли не мурлычащей от удовольствия, его забавлял. Кто бы подумал, что заказная еда может принести столько удовольствия. Эта девушка вела себя настолько по-разному, что порой дизориентиновала его своим поведением.
Заметив, как она в очередной раз заводит влажные волосы назад, Эскель поднялся с места, и обогнув стол, подошёл к ней со спины. Однако повернуться ей не дал, придерживая за плечи, и, лишь ощутив, что она перестала сопротивляться, взял с её плеч полотенце, прижимая ткань к её голове. Ещё недавно мёрзла, однако сейчас ходила с мокрой головой. Какая глупая самоуверенность.
— Я уладил случившееся недопонимание со знакомыми твоего отца, — его пальцы мягко нажимали на ткань полотенца, не только помогая лучше впитываться воде с волос Саши, но и умудряясь делать небольшой массаж. — Они очень извиняются за свой поступок, а также просят принять компенсацию за содеяное. Ваш дом также будет возвращён.
Саша опустила вилку в контейнер, замирая. Его слова повергли её в шок. Она сняла полотенце со своей головы и развернулась к нему на стуле.
— Так просто..?
Её голос прохрипел, а её пальцы вцепились в его рубашку на локте. Опять это выражение лица. Точно такое же жалобное, как в машине. Она хмурит брови, уголки её губ то опускаются, то поднимаются, а глаза на мокром месте. Эскелю было сложно понять, что оно означает: то ли она будет плакать, то ли вцепиться ему в горло. В любом случае, довольной она не выглядела, что понять было можно. Ему стоило сделать всего пару звонков, когда она убегала от родного дома, бросив вещи, по ливню вдоль трассы, будучи преданной и растерзанной. Он чувствовал, как она думает о том, насколько это несправедливо.
— Ты... так просто...— кажется, Саша не могла подобрать слов, вертела головой в разные стороны, а потом прикрыла лицо ладонью. — Твою мать...
— Тебя что-то не устроило?
Эскель искренне не мог понять причину такого её настроения. Он ведь устранил проблему, так, что же продолжало её терзать? Разве для этого была хоть одна причина?
Мужчина нахмурился, было задумываясь, но неожиданно понимающе кивнул и высказывал догадку:
— Ты беспокоишься о том, что они отделаются слишком легко за их ошибку? — уголки его губ расплылись в стороны в слишком уж радостной улыбке. Судя по всему, Эскель искренне был доволен результатом. — Поверь, за то, что они позволили себе в отношении тебя, они ответят сполна. Так что кушай и не о чём не беспокойся. Нам стоит поторопиться, чтобы успеть за телефоном.
С такими словами он погладил её по голове в попытке приободрить и, повернув её обратно к столу, принялся медленными движениями снова сушить её волосы. Однако Саша была слишком встревожена его словами, чтобы так запросто успокоиться, а напеваемый им мотив какой-то задорной песенки только ещё больше настораживал.
Она вновь скинула с себя полотенце, резко швырнула его на пол и подскочила.
— Ты это серьёзно? — на её лице была истеричная ухмылка, Эскель всё-таки умудрился вывести её из себя, хотя и сам до конца и не понял, что сделал. — Ты с ходу решил проблему, которая заняла бы у меня годы! Годы, понимаешь? И не факт, что меня бы не убили! И говоришь, чтобы я не беспокоилась?! Твою мать.
Саша приложила ладонь ко лбу. Чего она могла ожидать от такого магната. Да и к тому же, вполне очевидно, что он социопат. Нельзя сказать, что Саша была лучше, но она была так воспитана. А Эскель... он просто такой, какой есть.
Саша заставила себя выдохнуть. Теперь, когда она вновь начала нервничать, стресс дал о себе знать, и у неё закружилась голова, опять сердцебиение отдавало ненавистный ритм, а ладони вспотели.
— Я зла. Не потому, что со мной случилось что-то подобное, и не потому, что ты помог с этим. Просто, — она сделала шаг от него к панорамному окну, пытаясь держать зрительный контакт, — поверить не могу, что ты считаешь это мелочью. Тебя беспокоит, что я пострадала, а я думала только о том, как найти миллион долларов и молиться, чтобы меня не забили в подворотне до смерти.
Эскель молча наблюдал за ней из-под полуприкрытых глаз. Он её не понимал. И не из-за того, что они были из разных социальных слоёв общества, а из-за её реакции. Он с самого первого момента дал ей понять, что решит любую её проблему. Конечно, взамен он желал получать нечто не менее ценное. Для него деньги были не более чем способом иметь желаемое. И если её внимание и присутствие рядом являлось платным, Эскель был совершенно не против заплатить. В конце концов, за любое удовольствие приходится платить. Просто для него расплачиваться деньгами являлось проще всего и "дешевле".
Он подошёл к ней практически впритык, внимательно рассматривая её лицо и глаза, каждую чёрточку и мускул, впадины и шрам. Она была совершенно обычной и с тем же самой уникальной.
— Я уже говорил тебе раньше и повторю сейчас, раз уж ты запамятовала, — Эскель наклонил голову набок, негромко ухмыляясь. Он склонился к ней ближе, позволяя показаться в его глазах знакомому ей опасному огоньку азарта и наслаждения. — Если тебе понадобиться помочь, ты всегда можешь меня о ней попросить.
Его пальцы очертили её щёку, аккуратно проводя по месту удара, после спускаясь к губам. Болезненно искусаны, чуть обветрены и всё же прекрасны, как и она сама. Эскель не сразу заметил её взгляд, пронзительный и полный чего-то непонятного для него, такого мягкого, полного удивления и с тем же надежды. На него ещё никто и никогда так не смотрел. Его боялись, презирали, ненавидели, лицемерно улыбались, но чтобы в чужом взгляде он мог бы уловить хотя бы малейшую доверительность? Такого не было никогда.
— Пойдём, моя любовь, — будто опомнившись, Эскель плавно, но с тем же стремительно отстранился, отступая на шаг назад. — Я не желаю, чтобы произошедшее сегодня повторилось вновь. Да и сам факт невозможности до тебя дозвониться крайне раздражает меня.
Саша какое-то время осталась стоять, пытаясь переварить то, что только что произошло. Его прикосновения остались лёгким покалыванием на её лице, и она коснулась своих губ кончиками пальцев. Заметив на себе его изучающий взгляд, она вздрогнула и быстро отняла руку от лица.
— Да... Идём, — девушка кивнула ему и прошла мимо. Нужно было сначала забрать свитер, в футболке она бы не вышла на улицу.
Вернувшись уже в нём, она встретила Эскеля в коридоре, теперь в новом пиджаке.
— Мы пойдем пешком? — с лёгкой надеждой в голосе спросила она. Видимо, ей очень не хотелось ехать на машине. Мужчина покачал головой, указывая на наручные часы, и девушка со вздохом согласилась. Ну, да, время.
— Тогда я готова... А...
Её взгляд нашёл её бедные несчастные кроссовки, которых просто растерзал ливень. Они служили почти полгода ей верой и правдой, и даже не были рваны, а теперь их вряд ли можно восстановить. Она присела возле них на корточки, невесело вздыхая, а затем посмотрела вверх на Эскеля с немой просьбой.
Кажется, она уже начала наглеть, раз выпрашивает новые кроссовки.
Эскель глумливо хмыкнул, отводя глаза в сторону. Чего он ещё мог ожидать от этой девушки? Явно не молчаливого несогласия с собственным положением. Но не то чтобы его это так уж беспокоило, скорее он начинал к такому привыкать.
— Коробка позади тебя, — Эскель глянул на экран телефона. Задерживаются. — Только поторопись, милая. У нас не так много времени.
Его слова будто стали для неё своеобразным сигналом. Удивляться ей приходилось попутно с надеванием новых кроссовок, разумеется, идеально подходящих под размер её ноги. Ей постепенно начинало казаться, что у него был ответ совершенно на любой её выпад.
Весь путь до машины Эскель её не подгонял, но шёл чуть позади, когда она чуть мешкалась, останавливаясь за спиной вполне ощутимой и надёжной защитой. И наблюдал. За каждым её шагом, действием и самой малейшей реакцией.
Когда они сели в машину, заводя свою белую "Ауди", Эскель вложил в её ладони пару ключей: обычный и один магнитный.
— На случай, если тебе снова будет некуда пойти, — его брови приподнялись в знакомом ей насмешливом жесте. Он знал о том, что творилось в прошлые две недели с ней. Но теперь почему-то факт его наблюдения за ней её не пугал. Как раз-таки с ним примириться ей оказалось проще всего. — Иначе моё сердце просто разорвётся от волнения за тебя.
Саша рассматривала ключи в своих руках. Уже второй раз в своей жизни она видит эту сцену. Артур в прошлом поступил точно так же и сказал что-то похожее. Видимо, Саша действительно выглядела очень жалко. Артур был её наставником, а Эскель... может быть, спаситель?
Она взглянула на него. Он завёл машину, и она резво тронулась с места. Уголки его губ были приподняты, мужчина был явно доволен собой и этого не скрывал.
Саша фыркнула. Нет, не спаситель. По крайней мере, лишь сегодня она позволит ему им побыть.
— Не стоило, — хмыкнула она, пряча ключи в кармане джинс. — Я ими не воспользуюсь.
Они доехали очень быстро. Настолько, что можно было бы и прогуляться пешком, но Саша решила не недовольствовать. В ней и так уже закипала злость на то, что она излишне пользуется положением и кошельком Кондорсе. И его симпатией.
Салон связи, видимо, уже собирался закрыться, когда они вошли. Продавец выглядел расстроенным, но увидев Эскеля за спиной Саши, тут же выпрямился и состроил гордое лицо.
Эскель расплылся подошедшему к нему консультанту в привычной показательно доброжелательной улыбке. Паренёк его точно знал, и это заметно упрощало всю работу.
— Доброго вам вечера, — мужчина обвёл непритязательным взглядом магазин, негромко протягивая. — Мы бы хотели у вас закупиться.
Консультант понимающе закивал головой. Появление такого важного лица с определённым точным желанием являлось для него настоящим подарком. Парень прошёлся быстрым взглядом по Саше, так и оставшейся стоять позади Кондорсе. Видимо, подчинённая мецената. Значит, ему стоит сосредоточить своё внимание на главном лице.
— Подскажите, что именно вы ищете?
Эскель не сдержал мысленного смешка. Привычная картина. Как всё-таки прекрасно, что они поехали вместе. Благодаря этому он сможет вовсю насладиться процессом.
— Вы не поняли, — Эскель заметил, как молодой консультант аккуратно сглотнул вставший в горле ком растерянности и начинающей зарождаться паники. Будучи удовлетворённым первичной реакцией, меценат растянул губы лишь шире. — Вашим покупателем буду не я, — его пальцы охватила её плечи, после чего он вытащил на обозрение Сашу, — а моя дама. Подберите всё, что она пожелает.
Саша и продавец растерянно посмотрели друг на друга.
— Что вам показать, мисс? — он натянул на себя улыбку, а Саша небрежно убрала руку Эскеля со своего плеча.
— Кхм. У вас есть телефона с конфигурацией «xi»? — спросила она, положив ладони на прилавок, как щенок. — Лучше до четвертого поколения.
— Ну, это довольно старая система, но я проверю, — он с сомнением покосился на экран компьютера. — А у вас учётная запись?
— Да, у меня есть копия на ноутбуке для клонирования, но она подойдёт не всем моделям.
— Верно, всем не подойдёт, — закивал продавец. — Хорошо, я поищу. Можете пока осмотреться.
Саша кивнула и действительно начала осматриваться. Здесь было много чего интересного, но в основном жутко дорогого. Видимо, потому, что всегда в первую очередь выставляли последние модели. Саша же предпочитала покупать что-то более старое, чтобы не жалко было потерять. Поэтому искренне не понимала людей, которые устраивают модную охоту по дорогим товарам. Устройство может быть хорошим и по намного меньшей цене.
Она смотрела всякие телефоны, смешно морщила нос, что-то читая в описании ниже цены, а потом шла к следующему. Особо она ни о чём не заостряла внимание, пока не дошла до небольшого стенда с камерами, объективами и линзами.
Не так много вариантов, три из них были не очень дорогими, но предназначены для новичков, и их характеристик не хватало для съёмок, в которых участвует Саша. Две жутко дорогие, и из них одна предназначена, очевидно, для ночной съёмки, что тоже не подходило. Такие использовали в основном для научных телесъёмок или с миром животных. И одна была почти такая же, как у неё, но сильно новее, в два раза дороже, чем Саша покупала свою.
— А можно взглянуть..? — она указала пальцем на фотоаппарат, но посмотрела почему-то на Эскеля. Продавец отвлёкся от поисков и быстро подплыл к ней в своих, как оказалось, смешных тапочках-кроксах, похожих на крокодилов.
— Конечно. Я открою.
Он открыл стеллаж и подал камеру девушке. Она бережно её осмотрела. Ей показалось, что она тяжёлая. Конечно, зеркальные фотоаппараты куда тяжелее беззеркалок, но друг другу они почти не уступали.
После включила. Карты памяти в ней не было, поэтому и снимки сделать было нельзя, но девушку это не расстроило. Диафрагма широко раскрывалась, да и уровень ISO был большим.
— В комплекте есть два объектива, хотите взглянуть? — продавец заметил её интерес. Девушка кивнула, и он быстро достал их из стеллажа.
— Один на 50мм, другой 18-55.
— Я вижу. Больно дорого за китовый, если честно... — она уставилась на цену. Конечно, они шли в комплекте, но если покупать их отдельно, то можно очень сильно обмануться.
Продавец не ответил, лишь пожал плечами и отошёл обратно за свою стойку.
— Тебе она нравится?
Эскель перегнулся через её плечо, рассматривая камеру в женских руках, которую она едва не уронила из-за его неожиданной близости. Ему всё больше начинало нравится вгонять её в краску.
Сделав вид, будто и не заметил её реакции, Эскель принялся осматривать камеру с крайне задумчивым взглядом, будто в его руках находилось решение всех мировых проблем и одновременно способ уничтожения. Саша внимала каждому его действию, а он, едва сдерживал удовольствие, видя, как она за ним наблюдает.
— Что же нам с этим делать..? — Эскель приложил пальцы к подбородку, будто и вправду размышляя над вопросом. — Леди ведь будет снова чувствовать неудобство, если я предложу свою помощь, но ведь эта вещь ей нужна для работы.
По его виду и жестам, тому, как мужчина чуть прищурил глаза и безмятежно рассуждал, стало очевидно, что он принял решение, сейчас спокойно следуя ему. Эскель знал наперёд, что в какой-то момент настигнет лимит принимаемой ею его помощи.
— Давайте устроим равноценный обмен, — он стал донельзя весел, что проскользнуло в его взгляде искрами радости. — Услуга за услугу.
Саша нахмурилась и взглянула на камеру с лёгкой задумчивостью. Это была хорошая возможность. Не то, чтобы она не хотела забирать что-то бесплатно, но если бы он хоть раз после напомнил ей об этом, она бы точно сошла с ума от внутреннего голоса, осуждающего за её беспечность, который всю оставшуюся жизнь будет напоминать о долге перед Кондорсе.
— Что ты хочешь за неё? — с подозрением спросила она, неосознанно прижав камеру к себе. — Если твоя «услуга» будет выше моих сил, то я как-нибудь переживу это и без лёгкого заработка.
Эскель настораживал и пугал её своими внезапными и безумными идеями. Иногда он говорил или делал что-то совершенно внезапно, это выбивалось из привычного устоя жизни. Саша бы реагировала более бурно, и она провела с ним не так много времени, но уже успела приблизительно понять, что он за человек. Наверное, это и были плоды всех её трудов на курсах психологии личности. Возможно, скоро она привыкнет и перестанет удивляться и нервничать.
Хотя она совершенно не тот человек, что копается в головах других, обычно ей совершенно плевать. Но иногда у Саши появлялось чувство, что ей ценою в жизнь надо знать, что у этого мужчины в голове, настолько терзал её вопиющий интерес.
— Ну, что ты, любовь моя, — в его голосе проскользнула едва сдерживаемая насмешка. — Как я посмел бы требовать с тебя что-то неисполнимое. Разве я делал так хоть раз?
Как не раздражающе это было признавать, но не делал. То, что Эскель просил взамен, он и исполнял сам. От Саши требовалось лишь её согласие.
— Я хочу, чтобы мы чаще виделись. У меня нет компании, почему проводить свободное время мне совершенно не с кем.
Эти слова обескуражили Сашу. Мужчина снова не потребовал чего-то, что будет эквивалентно цене камеры. По крайней мере, в глазах Саши.
— Конечно, ты сейчас учишься, почему у тебя не так много свободного времени, но, как я понял, ты и с твоей подругой, Дженнифер, кажется, его не проводишь, — на её удивлённый взгляд Эскель только пожал плечами. — Ты не хотела, чтобы мы виделись, поэтому я спросил твоих коллег на работе. Они сказали, что вы с ней почему-то в ссоре.
— Ха, — Саша злобно усмехнулась. — В прошлый раз ты хотел почти что то же самое. В итоге всё вылилось в преследование. Хотя... ты до сих пор этим занимаешься.
Она потёрла рукой своё плечо. Теперь у неё не было причин ругаться на этот счёт. Впервые за долгое время его странные наклонности помогли ей и, возможно, даже спасли жизнь. Поэтому она попыталась выглядеть как можно менее осуждающе.
— Мы не ссорились, — девушка нахмурилась. Сегодня они и вправду поссорились, но только потому, что не были настроены на разговор по душам. Саша была в своих проблемах и спешно пыталась их решать, а Дженнифер... наверняка тоже занималась чем-то и помимо обхаживания их начальника.
— Давай составим официальный договор. Не такой, как в прошлый раз. Без юристов и нотариусов, — Саша сделала к нему шаг вперёд и подняла подбородок. — Просто на обычные человеческие отношения.
Она уловила удивлённый взгляд Эскеля, который, кажется, скорее ожидал, что Саша трижды подумает, чем наступит в тот же самый капкан.
— Ты дал ключи от своей квартиры, было бы куда более странно, если бы я отказала, — пробурчала девушка, угадав его мысли.
— Человеческие отношения..? — Эскель вдруг нахмурился, отводя взгляд в сторону. Её предложение его порадовало, но и с тем же поразило. Так просто предлагать что-то настолько серьёзное. Хотя, скорее всего, она даже не поняла, как прозвучали её слова.
В его взгляде промелькнуло что-то пугающее, однако мужчина достаточно быстро взял себя в руки, снова улыбаясь ей:
— Я согласен, милая. Давай начнём выстраивать нормально наши отношения, с самого начала, — Эскель чуть резко развернул её за плечи, ведя к стойке с консультантом, обращаясь уже к самому парню. — Вы несомненно уже нашли то, что необходимо моей даме, не так ли?
Продавец поднял голову из-за монитора.
— Да, есть три телефона, которые подойдут вашей спутнице. Одну минутку, я принесу.
Он скрылся за дверью с надписью «служебное помещение». Видимо, этих телефонов не было на витринах, потому что их уже никто и не покупал.
Через пару минут он вернулся с тремя коробочками и поставил их на прилавок.
— Только эти вам подойдут, к сожалению.
Саша нагнулась над ними, рассматривая. Не прошло и десяти секунд, как на её губах расцвела ухмылка. Она выбрала коробку и протянула её продавцу.
— Вот этот, пожалуйста, — она выглядела вполне довольной. — А и... Камеру, что мы смотрели.
Эскель подошёл со спины, заглядывая за её плечо, чтобы увидеть её выбор. Действительно, дешёвый телефон. По всей видимости, у неё был такой же. Пока продавец пробивал товары, было видно, как Саше не терпелось, она переминались с ноги на ногу и постукивала ноготками по стойке. Эскеля же, кажется, больше интересовал их будущий разговор, очень уж было любопытно, что из этого сложется и о чём она хочет договориться.
Оформление длилось недолго. Вероятно, свою роль сыграло и желание самого консультанта поскорее закончить рабочий день. Несколько росписей, выданные пакеты с покупками, прощальный радостный крик с надеждой на то, что парочка непременно снова посетит магазин, дорога до машины.
Расположившись на водительском сиденье, Эскель долго молча косо поглядывал на радостную Саши, с какой-то детской радостью рассматривающую подарки. Он ждал. Она не могла оставить его без объяснений, но почему-то совершенно не спешила что-то рассказывать. И он начал первым:
— Не хочу показаться тебе грубым, моя любовь, но, что ты подразумевала под "отношениями"? — мужчина успел перехватить ремень безопасности прежде чем не ждавшая такого вопроса Саша резко отпустила его, и сам пристегнул её к сидению. — Ты сказала "человеческие отношения", чем, признаться, завела меня в тупик. Я не уверен, что именно ты имела ввиду под этими словами.
— Ты согласился до того, как понял, о чём идёт речь? — Саша усмехнулась, вскинув бровь. Видимо, Эскеля так заинтриговали её слова именно потому, что она не сказала ему «нет». Возможно, он бы согласился на всё, что бы Саша не придумала.
— Хорошо, давай я попробую объяснить, — она поставила пакет с новыми гаджетами вниз к своим ногам. — Мы подписывали деловое соглашение, когда только встретились, так? Считай, что это то же самое. Только в основе лежат не деньги, а... доверие, — при этом слове девушка и сама поморщилась. Предложить было куда проще, чем объяснить. Ей стало неловко, она закусила губу и сжала ткань джинс на своих коленях.
— Кхм, например, мне не нравится, что ты знаешь о каждом моём шаге. Я чувствую себя мышкой в клетке, поэтому против. Это моё первое условие.
Эскель недовольно приподнял бровь, когда его лицо приняло непонимающий вид:
— Но именно благодаря этому я всегда могу оказать тебе на помощь.
Отрицать правдивость его слов было бессмысленно, однако так просто согласиться на постоянную слежку с его стороны тоже было сумасшествием. Никто в здравом уме не согласился бы на подобное, на что Эскелю, как бы не было тяжело, но пришло мысленно согласиться. Особенно под прожигающим взглядом Саши.
— Хорошо, моя леди, я больше не буду за вами следить, — с неохотно согласился мужчина. — Но и ты обещал мне, что постоянно поддерживать со мной связь и, если что-то случится, сразу писать.
— Когда мне понадобилась помощь, я ведь тебе позвонила, — хмыкнула Саша, то ли с намёком, что его слежка бесполезна, то ли имея в виду, что сама позвонит ему в случае чего. На его недовольное выражение лица она ответила таким же, дублируя. Это было забавно.
— Ты сам вобьёшь свой номер в телефон, — она указала на пакет под бардачком, — когда приедем. И ещё... что это за «моя любовь»? Я обычно не обращаю внимание, но, кажется, тебе всё равно, когда и при ком ко мне так так обращаться.
И действительно, когда он начал произносить эти «милая» и «любовь», она решила сделать вид, что не замечает, ведь он так говорил с самой первой встречи, но сейчас почему-то по её коже проходили мурашки каждый раз, особенно в этом салоне связи, когда он абсолютно не стеснялся говорить так и при продавце.
Эскель вдруг глумливо рассмеялся, прикрывая рот ладонью и пытаясь скрыть за ней смех. Ему понадобилась долгая минута, чтобы успокоиться, прежде чем он продолжил.
— В прошлый раз ты потребовала 20 тысяч за то, что и половины от этого не стоило, и всячески использовала, как кошелёк, даже когда я тебе помог, — Эскель вдруг повернулся к ней всем корпусом так, чтобы нависать над ней, — а мне не можешь позволить такой мелочи? И кто из нас после этого ещё не способен на нормальные человеческие отношения?
Он обиженно надул губы, состроив печальное выражение лица. Казалось, что мужчина действительно был опечален тем фактом, что был для неё не более чем ходячим кошельком. Хотя если и нет, то крайне умело использовал её неудобство перед ним за то, что она так много у него брала, ничего не давая взамен.
Эскель наклонился к ней ещё ближе, будто бы невзначай поправляя немного перекрутившийся ремень безопасности:
— Разве я прошу так много?
Саша остолбенела на такое заявление. Эти голубые глаза смотрели с такой хитростью, что она даже не сразу придумала, что ему ответить.
— Ты из тех, кто будет наглеть, даже услышав «нет» сотню раз, да? — фыркнула девушка, смотря, как его пальцы вцепились в ремень возле её ключицы. — И деньги я вернула, между прочим. В тот же день вернула.
Она начинала злиться, но почувствовала несправедливость своей злости и быстро успокоилась. Саша выдохнула, почесав пластырь на носу.
— Ты приходишь на мою работу, имей совесть хотя бы там делать вид, что мы не так уж и связаны.
У него чуть ли не глаза засияли от удовольствия после её слов. Весь его вид показывал, как он доволен, что добился своего.
— Договорились, милая, — Эскель повиновенно кивнул головой, но его вид не стал выражать меньшей победоносности, чем прежде. В конце концов, они договорились только на то, что будет на работе, но о том, что произойдёт за пределами редакции, не было и слова.
— Кстати, и у меня есть к тебе небольшая просьба.
Мужчина протянул руку к пакету в её ногах, доставая оттуда только что купленный телефон. Эскель приобнял Сашу, улыбаясь самой радостной улыбкой в камеру телефона и делая селфи. Быстро вбив свой номер на клавиатуре, он поставил на заставку только что сделанную фотографию и, подписав контакт как "Любимый", под шокированный взгляд девушки отдал смартфон ей в руки. И ведь сама разрешила ему ввести его номер.
— Ты же мне потом расскажешь, как смешно выглядели лица людей, когда они застали сообщение от моего контакта?
Явно довольный собой, мужчина наконец отстранился от неё, заводя машину. Кажется, получать сообщения Саша теперь будет достаточно часто.
— Ты же понимаешь, что я переименую тебя при первой же возможности? — поинтересовалась Саша, вглядываясь в фотографию на экране. Улыбающийся мужчина своими кошачьими зубами и на заднем фоне Саша, с синяком на щеке и пластырем на носу, закрывающим уродливый будущий шрам, а ещё с пустым уставшим взглядом. Ей не нравилась эта фотография. Саша вообще не любила ни других, ни себя. Поэтому на её фотографиях вообще нет людей. За исключением моделей для журнала, таких как Тайка.
— Так что нет, не расскажу, какие у них были лица.
Экран погас, и она сунула телефон в карман джинс. Когда вернётся в общежитие, скачает туда данные с ноутбука и сделает вид, что вообще ничего не теряла. Ещё ей нужно будет выслушать ругать от Акихиро, большого начальника, ведь на работу она так и не явилась. И ещё выслушать от профессора Шинараки, ведь никакое эссе она сегодня писать не собирается и, вероятнее всего, не придёт на учёбу завтра.
— Как грустно это слышать, — Эскель выдал негромким вздох. — А ведь это наша первая совместная фотография.
Он было состроил опечаленное выражение лица, но после мгновенно в который раз за этот вечер рассмеялся на её слова. Эта девушка не переставала его радовать, и чем дольше они проводили время вместе, тем больше ему хотелось.
Эскель выпрямился, нажимая на педаль. "Ауди" тронулась с места, выезжая на ставшую заполняться машинами спешащих домой людей улицу. С делами первой необходимости они разобрались, так что теперь могли позволить себе отдохнуть.
— Но всё-таки не спеши рубить голову с плеч и мгновенно всё менять, любовь моя. Уверяю, иначе ты будешь очень скучать по прежнему собственноручно утерянному.