По следу орла

Вечерние сумерки медленно опустились на землю, а первые робкие звезды показались на небе. Мария вдохнула воздух полной грудью и улыбнулась. Она любила сумерки, когда солнце почти ушло за горизонт, а ночь еще не ступила на землю. Сумерки приносили долгожданную прохладу и покой после утомительного знойного дня. Альтаир и Мария провели в пути почти три дня. Из-за того, что они ехали вдвоем на одной лошади, пара два раза останавливалась на ночлег в первых попавшихся захудалых постоялых дворах в деревеньках. Комнаты были маленькими и не особо чистыми, а кровати узкими даже для одного. Но ни Марию, ни Альтаира это не особо волновало: после целого дня верхом они мгновенно засыпали, едва головы касались подушки. И вот теперь, в последний день их путешествия, сумерки покрывали окружающий мир, а впереди вплоть до Масиафа не располагалась никакая деревня. Так что, было решено остановиться на ночлег на небольшом пригорке под раскидистым платаном. Альтаир и Мария спешились, и довольная лошадь, что наконец не чувствует тяжести на своей спине, радостно замотала головой. Девушка тоже была рада не меньше бедного животного наконец почувствовать твердую почву под ногами. Ассасин аккуратно стал снимать седло с лошади, ласково гладя ее по гриве, пока Мария собирала хворост для костра. Прошло еще какое-то время, и они сидели рядышком, облокотившись о ствол дерева, и грелись у костра. — И все же мне интересно, почему мы не подождали в Акре до утра, пока начальник бюро не нашел другого коня? — спросила Мария, лукаво смотря на Альтаира, мирно сидевшего, облокотившись о ствол дерева. — Вот же ты приставучая, Мария-ханум! — отозвался мужчина, сгребая девушку в охапку. — Если я так решил, значит так нужно. — Сам знаешь, что я не отстану, — Мария умастилась в объятиях своего жениха и положила голову ему на плечо. — Скажи честно: ты просто хотел, чтоб мы лишний день побыли наедине друг с другом? Альтаир поджал губы. Едва они переступят порог крепости, на плечи ассасина тут же лягут обязанности повелителя, которые все это время выполнял Малик (и он справился, судя по всему, недурно). А еще всем жителям Масиафа придется пережить новость о неожиданной свадьбе Альтаира с бог весть кем, ибо пока об этом "великолепном" сюрпризе знал только Малик, которому Альтаир написал сразу же по прибытию в Акру. И даже если все пройдет гладко (в чем Мария сомневалась), она станет полноценным членом братства, и еще ей предстоит исполнение собственных обязанностей жены повелителя. Так что, времени друг на друга будет оставаться ничтожно мало. — Ну? Я права? — девушка легонько ткнула локтем в бок ассасину. — Не делай вид, что спишь! — Если хочешь поскорее познакомиться с Маликом, так и скажи, — лениво протянул Альтаир. — Уверен, вы легко найдете общий язык. Оба одинаковые зануды. — Что? Это я-то зануда? — воскликнула девушка, и хотела уже стукнуть мужчину, как вдруг издалека до нее донесся шум воды. — Скажи, тут недалеко речка? — Угу, — промычал задремавший ассасин. — Глубокая? — Неа... Эй, ты куда?! — непонимающе воскликнул Альтаир, стряхивая с себя дремоту, когда девушка выбралась из его объятий и быстро встала. Мария лишь молча усмехнулась. В голове родилась безумная мысль, от которой впору залиться густой краской смущения и забиться в самый дальний угол. Но не сейчас. Не здесь. И не с ним. Девушка быстро спустилась с пригорка и пошла в сторону, откуда доносилось журчание реки, оставив Альтаира сидеть в полном недоумении. Мария ловко одной рукой сорвала ленту, державшую волосы, и густые черные локоны рассыпались по плечам и спине. Речка и вправду была маленькой и, судя по всему, неглубокой. Идеальной, для исполнения ее идеи. Едва Мария ступила на еще не остывший после жаркого дня песок, она тут же скинула сапоги. — Мария, что ты зад… — шедший за девушкой Альтаир умолк на полуслове, когда он увидел, что вслед за сапогами полетели штаны и рубаха. Мария неспешно зашла в воду, и ее разгоряченное тело покрылось мурашками от соприкосновения с прохладной водой. Девушка чувствовала, как ее затылок прожигал взгляд ассасина, но она и не думала отступать. Можно было, конечно, оставить хотя бы рубаху, но так терялась щекочущая нервы острота. Сам же хотел побыть побольше вдвоем, теперь пусть пожинает плоды своих решений. Девушка окунулась, чувствуя как вода ласково обволакивает каждую клеточку ее тела. Она повернулась к Альтаиру и зазывающе махнула рукой. Мужчина колебался. С одной стороны - страх и смущение, вдруг их кто-нибудь увидит в таком виде, вдруг их узнают, а что еще хуже, вдруг узнают саму Марию и причинят ей вред. Это был Альтаир, руководствующийся разумом. Но с другой стороны - желание прижать девушку к себе, накрыть уста поцелуем, усыпать ласками ее нежное тело и почти животная жажда быть в ней. Это был Альтаир, который подчиняется своему сердцу. И теперь одному из них предстояло взять верх над другим. Девушка, едва касаясь кожи, провела рукой по своим оголенным плечам и ключицам. И такой невинный жест заставил сильного и непоколебимого воина безоговорочно капитулировать перед ней. Представляешь, какая великая сила находится в твоих руках? Да, и сейчас она так бессовестно пользуется ею. Мария с нескрываемым наслаждением смотрела, как мужчина снимает с себя одежду и аккуратно кладет ее на берегу, как он ныряет в воду, полностью скрываясь от ее глаз, как он вынырнул совсем рядышком и властно одной рукой, схватив за талию, прижал к себе. — Хитрая лиса, что ты делаешь со мной? — хриплым от желания голосом прошептал ассасин. — Ничего такого, — их лица и тела так близко, что девушке трудно сфокусировать взгляд. — Просто люблю тебя. Она положила руки на сильные мужские плечи, затем провела ладошками по спине и груди, чувствуя зарубцевавшиеся шрамы, отголоски прошлых битв. Сколько же им пришлось пройти, сколько потребовалось вынести, чтоб наконец отыскать друг друга прямо посреди кровавой бани… Но это не имело никакого значения, пока она может чувствовать запах его кожи, гладить по волосам, обнимать за шею, целовать, ощущать в себе… Сейчас огромный мир сузился до двух людей, утопавших в любви. Пусть все подождет: и Масиаф, и Малик, и свадьба, и обязательства перед братством. Это все принесет завтрашний день, а пока до безумия влюбленная друг в друга пара наслаждалась последней ночью абсолютной непоколебимой свободы.

***

Солнце было почти в зените, когда Альтаир и Мария въехали в Масиаф. Девушка украдкой оглядывалась по сторонам: все осталось практически таким же, каким она запомнила в свой предыдущий визит (если сумбурный поход де Сабле можно так назвать). Маленькие витиеватые улочки, аккуратные побеленные домики, маленькая мечеть на рыночной площади и самое главное - замок, главная крепость братства ассасинов. Местные узнавали своего повелителя даже с надвинутым на лицо капюшоном и почтительно кланялись. Жители с нескрываемым любопытством рассматривали женщину, которую привез домой их владыка, отчего Мария нервно сглотнула и сильнее сжала одежду Альтаира. — Ne t'inquiète pas, [Не волнуйся,] — шепотом по-французски сказал ассасин, почувствовав напряжение девушки. — Soyez simplement vous-même et n'ayez peur de rien. Je serai proche. [Просто будь собой и ничего не бойся. Я буду рядом.] Альтаир остановил лошадь рядом с воротами замка и пара спешилась. К ним тут же подбежал какой-то мальчишка-послушник и увел животное в конюшню. Тем временем Мария рассматривала замок, поражаясь, насколько он был красивым. Высокие белые стены, стройные башни с красными черепичными крышами, резные балконы. Как она раньше этого не замечала? И как можно было прийти разрушать нечто такое прекрасное? — Ну надо же, не прошла и тысяча лет, как наш уважаемый повелитель возвратился! — веселый мужской голос раздался из-за спины девушки. — Малик! Малик, о котором так много слышала Мария, оказался совсем не таким, каким она его представляла. Мужчина был высоким, статным брюнетом с правильными чертами лица и искрящимся задорным взглядом. На нем не было привычного белого одеяния ассасина, вместо на мужчине был одет черный расшитый халат. — Я думал уже послать за тобой, вдруг наш премудрый повелитель забыл дорогу домой! — Все мои дороги ведут в Масиаф! Мужчины рассмеялись и крепко обняли друг друга. И только сейчас девушка заметила, что у Малика нет левой руки. Мария вдруг осознала, что этот мужчина за наглой надменной улыбкой прятал истерзанную лишениями душу. Потеря руки означало завершение пути теневого убийцы, а потеря брата, единственного близкого человека, навсегда живьем вырвала целый шмат естества. Такие раны никогда не заживают, но тем не менее Малик нашел в себе мужество и мудрость простить человека, который косвенно стал причиной гибели брата, и более того, он остался для Альтаира самым преданным другом и опорой в братстве. Девушка поняла, почему ее жених всегда с трепетом и теплотой рассказывал о нем. И еще она начала по-настоящему уважать этого человека. — Малик, позволь тебе представить, мою невесту, — Альтаир повернулся к девушке, которая все это время стояла на шаг позади. — Это… — … Мария. Я наслышан, — ответил Малик холодно-вежливым тоном. Девушка поджала губы. Она и не надеялась, что все будут прыгать от счастья, едва ее увидят, и всю дорогу от Лимассола она готовила себя к подобному приему. Мария понимала, что Малик едва ли сможет сразу если не уважать, то хотя бы принять девушку как свою сестру по оружию, так и будущую жену Альтаира. Просто всем нужно время, а в первую очередь ей самой, чтобы завоевать уважение жителей Масиафа, ассасинов, Малика… Просто будь собой и ничего не бойся. — Я рада знакомству с тобой, Малик-ханым, — девушка приветливо улыбнулась и склонила голову. — Альтаир много рассказывал о тебе. — Правда? — мужчина поднял бровь. — Больше вам нечего было обсудить, кроме меня? Я буду рядом. — Мария прекрасный собеседник, Малик, — Альтаир вступился за девушку и, взяв ее за руку, строго посмотрел на друга. — Полагаю, нам пора зайти внутрь. — Конечно, я совсем забыл о приличиях, — Малик смягчил тон и перевел взгляд на девушку. — Марии-ханум нужно отдохнуть после долгой дороги, а нам с тобой, Альтаир, нужно заняться срочными делами. Мы все вместе встретимся за ужином. Малик махнул рукой и к Марии тут же подбежала девушка-служанка и увела ее внутрь замка. Мария оглянулась через плечо и поймала подбадриващий взгляд Альтаира. Если рассматривать жизнь человека под углом военной науки, то сейчас Мария пережила разведку боем. И все было не так страшно, как она предполагала.

***

Мария бухнулась на большую кровать в своих покоях, разнежившись после хаммама. Служанка Зюхра, когда помогала своей госпоже одеться после бани, удивлялась, что грязи было совсем мало, а ведь она провела три дня в дороге без особых удобств. При воспоминании об "омовении" в реке щеки Марии вспыхнули, и она сама невольно улыбнулась. — Госпожа, Малик-ханым приказал мне подготовить для вас платья, но он не сказал, какой нужен размер. Сказал, чтобы я подобрала что-то как себе… — Зюхра робко подошла к Марии. — Ну да, даже самым умным мужчинам невдомек, что женщины все разные, — девушка рассмеялась и привстала на локтях. — И еще: перестать называть меня "госпожа". Лучше давай звать друг друга просто по имени. — Как Вам будет угодно, госп… Мария, — Зюхра улыбнулась и наклонила голову в знак согласия. — Платье я выбрать не смогла, но выход все равно нашла. Посмотрите. Мария села на кровати и внимательно смотрела на служанку, которая что-то доставала из небольшого сундука. Девушка слабо представляла себя в платье, она не носила их сто лет, ну, если не считать юбку, надетую на Ночь огней. — Смотрите, если Вы не против, сегодня на ужин можете надеть эту сорочку, сверху - тунику, и сверху все подвязать поясом. Что скажете? Девушка кивнула в знак согласия. Знала бы Зюхра, как мало значат для нее все эти тряпки… Мария одела все, что принесла служанка, и конечный результат получился очень даже неплохим: длинная льняная сорочка доходила до самых щиколоток, а ярко красная туника идеально ее оттеняла. И атласный бордовый пояс тоже пришелся кстати. В общем, Мария сделала вывод, что у Зюхры неплохой вкус, в этом на нее точно можно положиться. — Вы прекрасно выглядите, единственное, чего не хватает, - красивого платка… О! Платок! Мария резко повернулась и начала рыться в своем наплечном мешке, все это время валявшемся на полу у кровати. Наконец девушка выудила оттуда то, что искала, - красный шелковый платок, подарок Леи. "Все случилось, как ты и говорила, дорогая Лея", — Мария мысленно обратилась к своей киренийской подруге, небрежно набрасывая платок на голову. Теперь она точно готова к выходу. Когда Мария пришла в зал, Альтаир и Малик что-то живо обсуждали, но едва стоило ей показаться в дверях, как мужчины умолкли. Альтаир лучезарно улыбался Марии, в то время как Малик оценивающе рассматривал девушку. — Ну, теперь я хочу услышать полную историю ваших невероятных приключений на Кипре, — Малик лукаво посмотрел на Альтаира. — Это долгая история. — А я никуда не спешу. Альтаир начал рассказывать обо всех треволнениях и перипетиях, которые произошли с ним и Марией на Кипре, правда, опуская подробности с корсарами, гобеленом и кораблем. Малик внимательно слушал не перебивая, изредка бросая косые взгляды на девушку, будто пытаясь понять, как она реагирует на события в рассказе ассасина. Мария же завороженно слушала, осознав, что Альтаир - просто великолепный рассказчик. — Стрела в шею значит… Весьма недурно, — Малик протянул каждое слово. — У меня только один вопрос: Мария беременна? — Что?! — она удивленно воскликнула. — Малик, ты перегибаешь, — как можно более спокойно сказал Альтаир, но по тому, как у него заходили желваки, стало понятно, что он злится. Мария закусила губу так сильно, что почувствовала металлический вкус во рту. Она уважала Малика, уважала братство ассасинов и Альтаира, но больше всего - себя саму. Так что пора действительно стать собой и ничего не бояться. — Я не в положении, но мне хочется внести ясность, — девушка сама удивилась, как твердо и уверенно звучал ее голос; она посмотрела на Малика своими синими, как два бездонных озера, глазами. — Я не святая и не дура. Я совершала дурные поступки, нечаянно и осознано, и вряд ли если скажу, что делала все это во имя своей веры, то ты мне поверишь, Малик-ханым. Я придумала план захвата Акры, я участвовала в нападении Робера де Сабле на Масиаф, и я приложила усилия для обнаружения святыни, из-за которой погиб твой брат. Кровь Кадара отчасти и на моих руках. У тебя и остальных членов братства есть все причины презирать меня, но если ты действительно никуда не спешишь сегодня, то выслушай и мою историю… — Мария… — тихо отозвался Альтаир, желая отгородить невесту от болезненных воспоминаний, но девушка жестом остановила мужчину, показывая, что хочет продолжить. — Жизнь леди Марии Торпе - не история про благородных рыцарей и прекрасных дев. Когда мне было девятнадцать, меня против воли выдали замуж за мужчину, который первые два года нашего брака насиловал меня каждую ночь, а оставшиеся два года делал все возможное, чтоб превратить мою жизнь в ад, — девушка заметила, как изменилось лицо Малика: ехидная ухмылка мгновенно испарилась, оставив лишь выражение неподдельного сочувствия. — Однажды Робер де Сабле помог мне вырваться из этого кошмара наяву, выбив для меня развод. Так я стала свободной, но в обмен я должна была отправиться с ним сражаться на Святую землю. И несмотря на это, думаешь, я проливала кровь исключительно за Робера? Нет. Я рисковала жизнью, потому что мне хватало наивности верить, что орден тамплиеров хочет изменить мир к лучшему! Я боролась, чтобы больше ни одна женщина не проходила через то же, что и я. Но я ошиблась, горько и больно, потому что с моего молчаливого согласия совершались ужасные преступления. Мне хватало глупости верить, что цель оправдывает средства. События на Кипре раскрыли мне глаза. Я не могу изменить прошлого, но могу повлиять на настоящее и попробовать создать лучшее будущее. И я понимаю твое беспокойство за Альтаира. Но правда состоит в том, что я сражаюсь с Альтаиром не потому, что он моя последняя соломинка спасения, а потому… потому что я искренне люблю его. Мария закончила говорить, и повисла пауза, от которой у девушки зверело в ушах. Альтаир и Малик внимательно смотрели на девушку, полностью погрузившись в свои мысли. Очевидно, что Малик не ожидал, что она выльет на него все это, словно ушат ледяной воды. — Что же, полагаю, мне остается только порадоваться за вас, — Малик откинулся на спинку стула; взгляд его смягчился. Снова воцарилась тягучая тишина, от которой девушке отчаянно хотелось избавиться. Благо Малик первый ее нарушил. — Сегодня еще можно отдыхать, но завтра Альтаир приступит к выполнению своих обязанностей. И ты тоже, Мария-ханум, — Малик театрально ткнул пальцем в девушку. — Я еще письмо от Альтаира раскрыть не успел, как все вокруг знали, что вы собираетесь жениться. Так на меня все эти три дня наседали женщины с вопросами: "Кто невеста повелителя?", "Когда она приедет?", "Какие ткани предпочитает?", "Какие цветы ей нравятся?". Так что завтра ты пойдешь и пообщаешься со своими новыми подругами. Малик сменил тему, и Альтаир с Марией облегченно выдохнули, почувствовав, как уходит напряжение, которое можно было резать ножом. — Я все сделаю, только на счет цветов я не знаю, мне никто и никогда их не дарил… Малик и Альтаир перевели удивленные взгляды на Марию. Девушка засмущалась, не понимая, что могло в ее ответе могло вызвать такую реакцию. — Если вы не против, я, наверное, пойду отдыхать, потому что завтра предстоит насыщенный день, судя по всему, — девушка ласково улыбнулась. — Доброй ночи! — Спокойной ночи, mon trésor inestimable, [мое бесценное сокровище] — ответил Альтаир, отвечая на улыбку невесты. — Мира и покоя тебе, Мария-ханум, — отозвался Малик. После этого она встала из-за стола и направилась к выходу. У самой двери до нее долетели обрывок разговора двух мужчин: — … ты ухаживал за женщиной и ни разу ей и захудалого цветочка не принес? — Я не знал! И она не просила… — А о таком просить надо? И как такого тугого, как ты, могли выбрать повелителем… Мария усмехнулась: со временем она с Маликом точно найдет общий язык.