Возмездие

Рассвет в Кэнналоа был совсем не таким, как на севере… В голубом небе — невесомые перья розоватых облаков, рваные края их были персиковыми. Упоительно благоухали сверкающие росой травы и южные цветы, казалось, в этот ранний час они дарили свою особенную тайну, неведомую силу тому, кто вдыхает их аромат… Ричард, как завороженный, шел за Росио, на котором, как и вчера, была черная рубаха, соблазнительно завязанная под грудью. — Как же так, Дикон? — негромко спросил Рокэ. — Вы уже столько дней в Кэнналоа, но ни разу не были на море. Неужели Вам не хотелось искупаться? — Хотелось, — смущенно отозвался Окделл. — Очень! Но… Идти на море с Хуаном… — Ну да, такое себе удовольствие, — усмехнулся Росио. — У нас в Надоре тоже свое море есть, — загадочно улыбнулся Ричард. — Погодите… — нахмурил красивые черные брови Рокэ, вспоминая карту Золотых Земель. — Вересковое море. Представьте, в легком утреннем тумане до самого горизонта — холмы в цветах. Вереск на ветру волнами переливается от темно-фиолетового до нежно-лилового, а холодный воздух напоен горьковатым медом… — Каррьяра! — воскликнул Росио. — Сиреневые цветы до самого горизонта?! Наше море такое скучное по сравнению с надорским… Но зато в него можно нырять! Пойдемте, я покажу Вам! Они взобрались на крутой утес, увитый мелким ярко-зеленым плющом, Ричард невольно залюбовался лазурными волнами, но его тут же отвлекло куда гораздо более соблазнительное зрелище. Рокэ медленно развязал узел черной рубахи, и тонкая шелковая ткань соскользнула, обнажая изящные плечи. — Росио… — хрипло прошептал Окделл, ощущая, как в низу живота разгорается трепет. — Вы умеете нырять? Это весело, Вам понравится. Я покажу! — Рокэ сбросил штаны, под которыми не оказалось исподнего, подошел к краю утеса и грациозно вытянулся. — Руки надо держать вот так, Дикон. И — adelante! Рокэ изящной «ласточкой» нырнул в волны, почти не оставив брызг. Ричард охнул, сердце замерло, в низу живота скрутился трепещущий узел, в виски ударил адреналин… Где же он? О, Создатель, где Росио?! Вдруг он утонет?! Окделл скинул одежду, и, очертя голову, бросился с утеса. Он никогда раньше не нырял. Надорские реки — это не море!.. Беспомощно бился, захлебываясь соленой водой, не понимал, как выплыть к слабо виднеющемуся свету… Ощутил вдруг, как его обвили и куда-то потащили уверенные руки… Понять, что происходит, удалось только когда Росио вытащил его на белый песчаный пляж. — Простите меня, Дикон, — виновато произнес Росио. — Я с детства привык нырять, а Вы… — Было здорово, — храбро улыбнулся Окделл, отплевавшись соленой водой. — Мне понравилось! Знаете, необычное всегда по-началу пугает, но и завораживает! — Пойдемте, — мягко позвал Росио. Ричард растерянно оглядел роскошный холтийский ковер, расстеленный под пальмами среди кустов, покрытых мелкими цветами, что благоухали медом, лимоном и жасмином. На ковре была плетеная корзинка, накрытая льняной простыней. — Сегодня позавтракаем здесь, — объяснил Рокэ, доставая из корзинки бутылку легкого гранатового вина и замотанные в тряпку бокалы. — Наша одежда осталась на утесе… — нерешительно отозвался Окделл, прикрывшись простыней. — Тут некого стесняться, — усмехнулся Росио. — Этот пляж — только мой… нет, не так: только наш с Вами, Ричард! Азарт от прыжка с утеса еще отзывался сладостным ощущением триумфа, легкое благоухающее вино распаляло хлеще «Черной Крови», Ричард огненным взглядом блуждал по обнаженному телу Росио. Совершенство… Прекрасен, как гальтарская статуя… — Так значит, ставкой была любовь по-гайифски? — негромко спросил Рокэ, не глядя на Ричарда. — Вы… мы… Мы не обговорили условия, так что… — сбивчиво начал Окделл. — Я сам предложил, — перебил Росио и допил вино. — Нас, Алва, не считают Людьми Чести. Но мы держим слово. Я проиграл, извольте уже получить свой приз. — Вы… Вы уверены?.. — изумленно распахнул глаза Окделл. — Да, — Рокэ налил себе еще вина и выпил залпом. — Но сразу скажу Вам: я ни кошки не знаю, что и как надо делать. — Я сам все сделаю, — рвано выдохнул Окделл. Стиснул Рокэ в объятиях, несколько секунд наслаждался робким смятением в его синих глазах и тяжелым горячим дыханием, и прильнул к губам. Мягкие, послушные, сладкие, как карамель… Хотел нежно, но не получалось, слишком долго желал этого, слишком много ночей мучился несбыточными фантазиями!.. И теперь терзал жадными страстными поцелуями, вжимал хрупкого Росио в ковер, мягко тянул за волосы на затылке, чтобы он выгнул изящную шею… — Вам нравится быть проигравшим, маркиз? — хрипло спросил Окделл и слегка сжал налитые от возбуждения горошины четко очерченных сосков Рокэ. — А-ах!.. — сладко простонал Росио, выгибаясь навстречу рукам. Ричард улыбнулся и продолжил исследовать губами совершенное тело своего «приза». О, Создатель, какой же он чувствительный! Вздрагивает, извивается, рвано стонет, пытаясь увернуться от слишком жадного поцелуя, который оставляет очередную алую «метку» на его солоноватой от морских волн молочно-бледной нежной коже… Ричард отстранился, любуясь своим «трофеем»: черные шелковые волосы разметались по ковру, тяжело вздымается изящная грудь, в синих глазах — мучительная истома… — Дикон… — хрипло позвал Росио, слабо хватая Окделла за руки. — Сейчас, мой хороший, — довольно отозвался Ричард. О, как же хотелось взять его прямо сейчас, войти полностью, чтобы он сжался, вскрикнул!.. Но нельзя… Не в этот раз!.. Ричард исполнил, наконец, свою фантазию — медленно расцеловал стонущего Рокэ от груди до пупка и спускался влажными жадными губами все ниже, заставляя своего «трофея» выгибаться от новых сладостных ощущений. — Окделл! Пожалуйста!.. — закричал Рокэ, когда Ричард слегка лизнул головку его сочащегося предсеменем члена. Рокэ толкнулся бедрами вперед, Окделл взял до основания и вдруг ощутил, как член его «приза» дрогнул, извергаясь горячим семенем. Росио выгнулся и закричал что-то по-кэнналийски, а Ричард в несколько движений довел себя до пика рукой и упал на Росио, блаженно улыбаясь… Алваро спешился с лошади, конюх Пако тут же принял ее под уздцы. — Напои хорошенько, и… — начал Алва. — Соберано! — подбежал Хуан. — Соберано… Они были на пляже, Росио и Окделл… — Это мне известно, — пожал плечами Алва. — Я рад, что герцог, наконец-то, решил вкусить прелестей Кэнналоа… — Соберано… Этот Окделл… Он развратил Вашего сына! Прямо там, на пляже!