Столкновение двух звезд

      Сдвинув черную кепку, чтобы скрыть лицо, Кэйл направился к медленно уменьшающемуся рынку, многие торговцы уже закрывали свои ларьки. Осмотревшись, он подходит к небольшой пекарне и замечает за прилавком мужчину средних лет в фартуке.       — Молодой господин! Добро пожаловать!       Кэйл только кивает мужчине, который кланяется так низко, что кажется, будто его голова может коснуться земли. Он слышал, как пекарь вздохнул, но сделал вид, что не услышал. Юноша знал, что тот боится его. В конце концов, он был хорошо известен как мусор.       — Дай мне немного хлеба.       — Простите?       — Все, что у тебя осталось. Я возьму все.       — Все?       — Да.       — Но это только обрезки. Остатки от сегодняшних продаж.       — Ну и ладно. Я возьму все.       На прилавок с размаху падает золотая монета.       — Упакуй все это.       Пекарь словно застыл на месте, пока красноволосый продолжал говорить.       — О, и завтра я тоже заберу весь твой хлеб. Приготовь его для меня утром.       Темно-карие глаза мужчины застыли в недоумении. Человек, известный как мусор, хотел купить его хлеб? Он был благородным человеком, который, как известно, пользовался только самыми дорогими вещами. Что же происходит?       — Еще двух-трех золотых монет должно хватить на неделю хлеба, верно?       Взгляд пекаря, остановившийся на блестящей золотой монете, переместился на юношу. Это было слишком много для хлеба. О чем он только думал? Это был сон? Не был ли он таким страшным человеком, который, как известно, в гневе разрушает все вокруг?       — Я могу пойти в другое место, если ты не хочешь.       — Н-нет! Ничего подобного! Я упакую все для вас как можно быстрее, молодой господин-ним!       Теперь пекарь был предельно почтителен по другой причине, чем раньше. Он быстро пошёл собирать оставшийся хлеб. Через несколько минут Кэйл вышел из пекарни с приличного размера сумкой хлеба через плечо. В его руке была небольшая буханка, которую он решил оставить отдельно, чтобы перекусить. Несмотря на то, что это был хлеб, весил он довольно много. Из-за веса Кэйл нахмурился.       Не обращая внимания на пекаря, который с удивлением и шоком наблюдал за ним, он выходит на улицу. Идя к своей цели Кэйл замечает, что все, кто встречался с ним взглядом, быстро отворачивались и уходили. Большинство задерживающихся на рынке граждан просто убегали, чтобы не видеть его.       "Действительно, в Корее все иначе. Это действительно мир фэнтези".       Его красно-карие глаза блуждали по окрестностям, рассматривая пейзажи. Это было поистине великолепное зрелище, однако он не мог избавиться от нарастающей боли в груди. Они все боялись его. Что ж, Кэйл не мог их винить, ведь он был мусором. Покачав головой, красноволосый пошел мимо рынка и направился в западную часть города. Он направлялся в трущобы.       "Какой бы богатой ни была территория, всегда найдутся бедняки".       Кэйл почувствовал на себе пристальные взгляды, как только вошел в пределы трущоб. Здесь жили вместе самые слабые и самые злобные люди. Более того, бедняки определенно знали его в лицо. Может быть, они и не знали лица своего землевладельца, но все они знали о том, что Кэйл Хэнитьюз — отброс. В конце концов, эти люди, у которых ничего не было, должны были обращать еще больше внимания на человека, который поднимал шум, где бы он ни находился. Для них таким человеком был Кэйл Хэнитьюз.       Однако, несмотря на то что они знали все истории о нем, жители трущоб не могли устоять перед сладким запахом хлеба в сумке Кэйла. Неважно, насколько он был страшен, голодная смерть была для них гораздо страшнее. Он знал и понимал это. Кэйл сам не раз голодал, когда был Ким Рок Су, поэтому он не мог не сочувствовать им. Ему хотелось помочь этим людям, но он знал, что хлеб нужен ему для получения древней силы. Поэтому он просто игнорировал их взгляды, продолжая идти к холму.       Через некоторое время до Кэйла стал доноситься непонятный запах. Он посмотрел вниз и увидел, что его ботинки постепенно становятся грязными от грязи и прогорклой воды. Он нахмурился.       "Условия трущоб мало чем отличаются от условий другого мира".       Прибавив ходу, Кэйл взбирается на склон небольшого холма, ему нужно было добраться до вершины. К счастью, по мере приближения к его цели взгляды и шаги идущих за ним людей стали стихать.       "Здесь лучше".       Выбравшись из зловония, он встал на вершине холма и посмотрел вниз на город Вестерн. Родной город оригинала. Вид заходящего солнца был поистине захватывающим, красно-оранжевые лучи медленно ползут по крышам зданий. Легкий ветерок проносится мимо него и шелестит ветвями близлежащих кустов.       Придя в себя, Кэйл направляется к дереву, огороженному со всех сторон гниющими досками из дерева, что были шириной с его тело, но к сожалению легко ломались от толчка или удара.       В центре огороженной территории стояло большое темное дерево, которое, оставалось нетронутым сотни лет. Причина была проста. Ее Кэйл слышал пока шёл к дереву, от двух человек, которые продолжали следовать за ним, когда он покидал трущобы. Мальчик с грязными рыжими волосами цеплялся за рваное платье девочки с длинными серебряными локонами.       — Ты не можешь подойти к этому дереву!       Он игнорирует ее предупреждение, делая еще один шаг к дереву.       — Ты не можешь туда идти! Это дерево-людоед!       Дерево-людоед. Темное дерево, вокруг которого ничего не могло расти. Ни трава, ни сорняк. Все, кто вешался на его ветви, в одночасье становились мумиями. Кроме того, кровь, попавшая на его ствол, мгновенно исчезала. Это было то самое дерево, которое он искал.       Согласно его записям романа «Рождение героя», когда-то был человек, который так любил еду, что из-за его обжорства его выгнали из храма и в конце концов этот человек умер от голода. Говорят, что на его могиле выросло дерево, в котором покоились злость и сила этого человека. Неразрушимый щит, который искал Кэйл, находился здесь.       "Это действительно таинственная способность".       Вытащив пару завернутых в бумагу буханок, Кэйл внимательно осмотрел отверстие размером с голову взрослого человека. Прежде чем сосредоточиться на работе, ему нужно было отослать этих детей. Он не хотел, чтобы они случайно пострадали из-за него.       — Ты умрешь! Не делай этого!       Дрожащий голос кричит в отчаянии. Ребенок все больше тревожится, так как не мог больше видеть его из-за забора.       Вздохнув, он помассировал виски и повернулся лицом к ним. Девочке на вид было около 10 лет. Ее ярко-золотистые глаза были полны беспокойства. Сбоку от нее стоял мальчик с такими же золотыми глазами.       "Брат и сестра? Они совсем маленькие".       Видя, что Кэйл нахмурился и смотрит на нее, девушка пробормотала:       — Это дерево-людоед. Ты умрешь.       — Я не умру.       "Почему она так беспокоится за меня? Я не человек. Кроме того, даже если я в таком состоянии, вряд ли дерево сможет меня убить".       Быстрым движением он бросил буханку хлеба в сторону девочки. Она вздрогнула от неожиданности и уставилась на сверток, лежащий на земле перед ней.       — Возьми это и проваливай.       Мальчик инстинктивно хватает хлеб, но девочка колеблется. Ей не хотелось видеть смерть этого человека, и она не знала, почему испытывает такие чувства, ведь она только что познакомилась с ним. Что же это за чувство? Кто этот человек?       В конце концов, Кэйл должен был использовать свою личность, чтобы прогнать их.       — Вы не знаете о Кэйле-отбросе?       Лицо молодой девушки побледнело. Ее младший брат, взяв ее за руку, просто уставился на него.       — Нуна.       — Ага.       Девушка смотрит то на него, то на дерево.       — Ты не можешь умереть.       — Я не умру.       С мягкой улыбкой, медленно появившейся на его лице, он смотрит, как двое детей убегают.       "По крайней мере, они будут в безопасности и не будут так голодны. Дети в их возрасте не должны голодать".       Убедившись, что поблизости никого нет, Кэйл сел на землю под деревом. Теперь он был вне поля зрения прохожих и если бы кто-то попытался шпионить за ним, то ему пришлось бы подойти прямо к забору. В таком случае он бы их точно заметил.       — Хорошо. Давай начнем.       Он начал с того, что достал из сумки батон и положил его в отверстие у основания ствола. Его рука в перчатке вскоре исчезла в темноте, к удивлению Кэйла, покрытую тканью кожу покалывало. Казалось, что дерево пытается проглотить его руку целиком, однако, когда он вытащил руку, то заметил, что хлеб исчез. Темнота в норе осталась прежней.       — Если ты умираешь с обидой, ты должен ее разрешить.       Дерево, родившееся из трупа, на самом деле не ело людей. Это было дерево, которое могло съесть буквально все. Досадно, но это побочный эффект этой древней силы и от этого оно казался более реалистичным. Хотя и несколько комично.       "В романе говорилось, что я должен кормить его, пока не исчезнет тьма. Когда она исчезнет, исчезнет и обида".       Согласно его записям, один человек должен продолжать обеспечивать дерево большим количеством пищи, этого не могли делать другие люди. После того как обида исчезнет, появится скрытый под тьмой свет. Как только Кэйл накормит древнюю силу досыта, появится свет и «Неразрушимый щит» станет его.       — Ешь сколько хочешь.       Кэйл поднес сумку с хлебом ко тьме и высыпал туда все содержимое. В обычной ситуации небольшое отверстие было бы заполнено хлебом, однако здесь осталась только тьма.       — Наверное, мне понадобится еще около десяти больших сумок.       Темнота в отверстии стала слабее, чем раньше.       От дерева донесся странный крик. Казалось, оно говорит о том, что голодно и просит еще еды. Кэйл не мог отделаться от ощущения, что тьма может попытаться схватить его.       "Это немного пугает".       Быстро встав, он продолжил смотреть в дыру.       — На что способна глупая обида?       Обжорство, безусловно, было страшной вещью.       — Я приду завтра.       Кэйл попрощался с громким деревом как с человеком и вышел за ограждение. Как только он вошел в трущобы, то сразу заметил дуэт брата и сестры, поедающих свой хлеб. Он был рад видеть, что они наслаждаются едой.       — Вкусно?       С легкой усмешкой он заметил, что их глаза смотрят в сторону ограды. Вероятно, им было любопытно. Но что они могли сделать? Ничего. Скорее всего, они были слишком напуганы, чтобы даже подойти к дереву. Однако всегда полезно подстраховаться.       "Голодные дети не испытывают страха. Смерть всегда рядом с ними, поэтому они ее не боятся. Даже если на их пути окажется клинок, они примут его, если получат в награду рисовое зернышко. Они боятся голода гораздо больше, чем смерти".       Ким Рок Су лично испытал это на себе. Он годами терпел издевательства и голод. Для него это не было чем-то новым. Однако эти дети были слишком малы. Они не должны были испытать ту же участь. Поэтому он решил поговорить с ними.       — Если вы хотите завтра снова есть хлеб, молчите.       Они тут же выполнили его приказ. Девочка, которая до этого колебалась, закрыла рот брату рукой, делая вид, что не замечает его ухода. Кэйл снова улыбнулся и подумал, что она довольно умна. Ему нужно было торопиться. Прежде чем вернуться в поместье, ему нужно было совершить еще несколько поездок.       Люди в трущобах, знавшие, что Кэйл отправился на вершину холма, смотрели на него, гадая, что за безумный поступок он сейчас совершает. Молодому дворянину нравились такие взгляды. Впрочем, люди за пределами трущоб тоже смотрели на него странно. Но ему было все равно на их взгляды. Кэйл был настолько поглощен своими делами, что не замечал, что за ним следят.       — Что же задумал молодой господин?— прошептал голос из тени с нарастающей неуверенностью.       После еще нескольких поездок Кэйл вернулся домой. Его тело устало от работы. Даже не надев пижаму, он падает на кровать и засыпает.