in situ

Уэйд просыпается от холода, даже несмотря на то, что его голый зад заботливо накрыт пледом. Огонь в камине давно потух, Паука рядом нет. Он садится, поправляет утренний стояк, возводит очи горе и капризно стонет. Прислушивается — Питер на улице, видимо, занимается своими паучьими делами. Уэйд подходит к зеркалу и пронзительно верещит, тут же затыкая себе рот кулаком. Во дворе гремят кастрюли, и через секунду со сковородкой в руке в дом врывается Питер. {Ну бляяя} — разочарованно тянет Желтый. [Ты должен мне желание, уебок] — Белый — Желтому. Увидев Уэйда с прижатыми к щекам руками, зажмурившегося перед зеркалом, Питер расслабляется и легонько стукает его сковородкой по макушке. — Истеричка, я чуть в штаны не наложил… Что случилось? Уилсон мотает головой, отказываясь говорить, только отнимает от лица одну руку и молча указывает пальцем на дверь. Паук пожимает плечами и, настороженно оглядываясь, возвращается к своим делам на улице. Когда дверь за ним закрывается, Уэйд открывает глаза и медленно опускает руки. Кожа на левой щеке скрючилась уродливой звездой, которая тянется кривым лучом к уголку его губ. — С-сука, — цедит Уилсон. {Все, Хьюстон, у нас пиздец} [Похоже, полночь, когда твоя мордашка снова превращается в тыкву, грянула гораздо раньше срока] — назидательно изрекает Белый — [Я же говорил, что так будет, дубина, кого ты пытался обмануть?] {Закатайся, подлая бессердечная порода, не видишь, нам плохо} [Сам закатайся, а то щас пожелаю радиомолчание на сутки. Ты проспорил, еблан] Когда Питер возвращается, Уэйд мрачнее тучи сидит за столом, уже налепив на щеку большой кусок пластыря в цветочек. — Порезался… когда брился, — бурчит он, предвосхищая вопросы, но Питер лишь мельком смотрит на его унылую злую физиономию и отворачивается. Уэйд сидит тихо, погруженный во внеплановое совещание, которое проходит в его главной переговорной. Белый монотонным голосом не выдает ничего нового кроме «Я же говорил, что так будет, какие могут быть претензии?». Желтый то пронзительно вздыхает, то недоуменно взывает к справедливости: не может поверить, что время беспечно упущено и теперь весь план по соблазнению Паучка требует срочной корректировки, хотя на самом деле весь план неотвратимо летит к чертям. Уэйд поглядывает исподлобья на спину Питера, тоскливо ковыряется взглядом в ямке у основания черепа на его шее, к которой прилипли завитки его отросших волос. Желтый протяжно воет в голове. Зависнув на неопределенное время, он не замечает — как тут уже повелось — когда Питер подходит к нему со спины, осторожно обнимает, зарывается носом в макушку и мягко целует. Уэйд вздрагивает, вжимает голову в плечи. Паук отходит, ласково погладив того по спине. А когда Дэдпул медленно склоняет голову, с нее на стол падает несколько безжизненных светлых волосков. Паук говорит что-то про полдень и что скоро вернется. Эта информация безнадежно вязнет в непрекращающихся стенаниях Желтого.

***

— Питер! — Тони, вечно занятый, вечно кому-то нужный Тони, идет навстречу, дежурно улыбаясь. Может, он и рад видеть пацана, но времени всегда не хватает на достойную, правильную, реакцию. — Здравствуйте, мистер Старк, — Питер в костюме и маске, озирается по сторонам, пытаясь сориентироваться в ситуации. Старк кладет руку ему на плечо и ведет в кабинет, там, без лишних вступлений огорошивает вопросом: — Как выглядит Уилсон? Паук смотрит на Тони, ожидая продолжения или хоть какого-то объяснения, но тот молча ждет ответа. Уэйд выглядит… Питера вновь невольно затягивает в воспоминания, где потный Уилсон колет дрова, где он же, в свете ночного огня, смотрит на него снизу вверх жадными глазами… Питер ведет плечом, подбирая нейтральную характеристику внешности Уэйда. — Хорошо выглядит, — выдавливает он из себя, наконец. — А конкретнее? — Тони нетерпеливо подается вперед. — Слушайте, я не знаю, какого ответа вы от меня ждете… — У него есть шрамы? Волосы? Ты назвал бы его привлекательным? Питер бросает попытки понять Старка и решает, что проще отвечать на вопросы, как солдат — кратко и четко. — Нет. Да, — а последний вопрос ставит новоиспеченного солдата в тупик. Он, может, и назвал бы, да только не при свидетелях. Но кажется, что Старку хватает и первых двух ответов. На его лице вдруг появляется улыбка. — Отлично. Отлично! — Тони делает несколько шагов туда-сюда, ныряя в размышления. — Зачем я тут, мистер Старк? — Питеру все еще не нравится его присутствие здесь и отсутствие там. Ему необходимо вернуться. Он стоит перед Тони Старком, а каждая его молекула тянется обратно в лес. — Как ты сам, Питер? Прости, я должен был спросить сразу, — Старк выныривает из мыслей, и его взгляд, обращенный на Паркера, теплеет. — Я в порядке. — Думал, ты будешь рад этой передышке… Так вы поладили? — Да, все нормально. Я справляюсь. Тони смотрит на Питера прямо сквозь линзы маски, будто для него и нет этих преград. — Мне нужно сделать звонок, — Старк хочет сказать что-то еще, но передумывает. — Скоро вернусь, располагайся. Но Тони не возвращается ни через час, ни через два. Питер, облапав все книги в шкафах Старка, направляется вон из кабинета, когда пол под ногами начинает дрожать. Гулкие хлопки где-то в отдалении внезапно заглушает пронзительная сирена. Джарвис вежливо просит покинуть башню, следуя указателям, которые тут же услужливо загораются спокойным зеленым светом вдоль стен. Паук бежит в противоположную от эвакуационного выхода сторону, туда, откуда доносится грохот и — уже вполне отчетливо — стрельба. Спустившись на пару этажей, Паук ныряет в дым и пыльную взвесь, пронизываемую электрическими вспышками. Он видит силуэты, знакомые и вовсе нет, и в первые мгновения не понимает, кто в кого стреляет и где враг. Он чуть не запечатывает паутиной Хоукая, когда тот, больно вцепившись в плечо, тащит Паука в укрытие. Он кричит Пауку на ухо что-то про сделку, что-то про тупого альбиноса, что-то про Гидру. Паук волочится за ним в укрытие, пытаясь отцепить руку. За углом их ждет Вдова, ее рыжая грива будто вмиг поседела, белая пыль на ресницах, на кончике носа и в уголках губ, она одними глазами указывает в сторону, туда, где в гуще противников, словно лев в стае гиен, тяжело ворочается, огрызаясь выстрелами, Железный человек. Паук успевает удивиться отсутствию Капитана Америка, и их тут же накрывает взрывной волной. В ушах звенит, на лоб что-то раздражающе давит. Питер открывает глаза, щурится, смахивает с лица ладонь Старка. Тот с облегчением выдыхает, смотрит на Питера ласково и тут же, в сторону, жестко раздает указания. Искаженный голос Джарвиса обрывками доносится из раскуроченных стен: — Крыло B-Север перекрыто, Уровни с R по W изолированы. Протокол «Цитадель» активирован. Количество жертв устанавливается. Со всех сторон сыплются встревоженные вопросы: — Где Стив? — Что Брюс? — Что происходит?! — Гидра, мы беспечно полагали, что… — Что им нужно? — Вопрос в том, что им НЕ нужно. Они тут, чтобы сорвать сделку. — Та сделка, из-за который вы отослали Дэдпула? Похоже, не там вы ждали подвоха, да, мистер Старк? - кусается Паук. — Камера засекла мистера Линкольна на уровне H. Крыло B-Север, - информирует Джарвис. Старк разражается руганью. Паук вспоминает слова Хоукая про альбиноса и в голове щелкает: — О, черт, какие у вас могут быть дела с Томбстоуном?! — Спокойно, Питер. Все в рамках закона. — Да он в эти рамки не возвращался со времен школы! — Удивлен твоей осведомленностью. — Что за сделка, мистер Старк? — Питер, сейчас не очень подходящее время. — Да? Тогда не буду вас отвлекать, да и меня там ждет один ненадежный, нестабильный и хорошо выглядящий наемник, знаете ли… — Питер поднимается на ноги, чуть пошатываясь. Только сейчас осознает, как неприятно стягивает кожу на виске засохшая кровь. — Постой, постой, — Тони хватает его за запястье и тянет вниз. — Хорошо, я расскажу. Паук ждет. Голова все еще кружится, и он с облегчением снова садится на пол. — От Томбстоуна мне нужна лишь сыворотка. Я ее честно покупаю. То есть… собирался купить. Это главный ингредиент моего экспериментального антидота. Наши варианты, что были созданы мной и Брюсом, все распадались при смешении с остальными частями сыворотки. У нас просто не было выбора. — Что за антидот? — Нейтрализует сыворотку суперсолдата. Мы не можем допустить, чтобы последствия экспериментов по ее созданию оставались… непредсказуемыми и трагичными. Нам нужно иметь шанс все исправить. А ингредиент Томбстоуна единственный рабочий. — Откуда вы знаете? — Ты сам сказал мне. Паук хмурится. С момента прилета он не так уж много говорил с Тони Старком. А тот не так уж много спрашивал. Только про Уэйда. — Вы испытали его на Дэдпуле? — медленно выговаривает Питер. — Что ты. Я жить хочу, — Тони коротко смеется, но понимает, что для шуток рановато. — Он сам его принял. И он знал, что делал, — поспешно добавляет Старк. — Это было взаимовыгодное сотрудничество. — Вы получили подтверждение, что сыворотка работает, а что получил он? — Это довольно интимный вопрос, почему бы тебе… — Говорите! — Ох, Питер. Если бы ты прочел его досье, количество вопросов значительно уменьшилось бы. — Он что, перестал быть бессмертным? Какой ему от этого прок? — Я не тот человек, кому надо задавать такие вопросы. — Что ж, я тогда, пожалуй, вернусь к нужному человеку прямо сейчас и все их задам, — Паук снова поднимается на слабые ноги. — Хватит шантажировать меня своим уходом, пацан! — Старк начинает терять терпение. — Но если тебе так приспичило знать — Дэдпул далеко не такой красавчик, каким ты его видел все эти дни. Очевидно, сыворотка успешно убрала последствия его мутации. Иначе ты бы так трогательно не смущался на мой вопрос о том, как он выглядит. Все довольны, никто не в обиде. Сядь уже. Питер послушно садится. Уэйд мутант? Лысый, шрамированый урод с бесконечным запасом жизней? Иглой в висок вонзается воспоминание сегодняшнего утра, тот нелепый пластырь во всю щеку и та бездонная, полная разочарования тоска в голубых глазах. И как он вздрагивал от прикосновения. И как быстро затянулась его рана… — Возможно, ваш ингредиент не так надежен, как вы думаете… — тихо говорит Питер, натягивая маску. — Сейчас это не имеет большого значения, если до Томбстоуна с его сывороткой добралась Гидра… Питер, что ты делаешь? — Я хочу уйти. Мне правда надо, мистер Старк. — Оглянись, нас нихреново так разнесли. Не хочешь помочь? — Вы справитесь и без меня. — Я не могу отпустить тебя, Башня кишит агентами Гидры. — Да. А он там один! Один, понимаете? — Питер, что с тобой? — Тони Старк выглядит опешившим. Питера трясет, он сжимает побелевшие костяшки. — Я должен вернуться. Сейчас. Я… Он… — Ты вернешься, как только мы тут закончим. Обещаю. Ты нужен нам здесь, понимаешь? Это очень важно. Дэдпул большой мальчик, он справится без тебя, — Тони пытается смеяться, но у него опять получается не очень искренне. Питер смотрит на него жестко, ноздри раздуваются, губы сжаты в тонкую линию. — Так нельзя, мистер Старк. Я обещал ему. — Так, Питер. Ты просил, ты требовал серьезное дело. Вот оно. Серьезнее некуда. Возможно, ты видишь тут еще какой-то выбор, хотя для меня он очевиден. Но, допустим, если пытаешься поступить правильно, то чаши весов вот прям перед тобой. Решай. — Чем я могу тут помочь? Я там… нужнее. — Ты всегда себя недооценивал. Все мы… тебя недооценивали. Прости, мой мальчик. Голос Джарвиса, изломанный многочисленными помехами, пронзительно бьет в уши: — Внимание. Протокол «Цитадель» отключен. Брешь в системе. Брешь в системе. Брешь в систе… Истерично взвывает сирена. …Башня отстаивается с трудом. Только спустя несколько часов Старку удается добраться до центра безопасности, перезапустить охранные протоколы и окончательно выбить из штаба врагов. Бледный, измотанный Питер сидит за столом, опустив голову на руки, маски на нем нет. Тони Старк нервно ходит по комнате, из последних сил продолжая изнурительный разговор: — …Выставляешь все так, будто я тебя предал, обманул. Но, может, тебе следует взглянуть на ситуацию под другим углом, Питер? Может быть, он не хотел омрачать ваши уединенные каникулы своей непрезентабельной физиономией, и тогда — мое почтение Дэдпулу. А может быть, причины до противного банальны. Тебе виднее. Старк уходит, оставив на столе знакомую, изрядно потрепанную желтую папку. Питер смотрит на нее затуманенным взглядом. В его голове нет мыслей, все, что он чувствует, это запредельную усталость. Он хочет подняться и дойти до дивана. Или нет, он может спать прямо здесь, следует лишь уткнуться головой в стол. Пока его мозг выбирает, его рука медленно ползет к папке. Зацепившись за уголок, тянет к себе. Веки тяжелые, кажется, если он закроет их, то не сможет поднять снова минимум сутки. Или двое? Может, вечность?.. Не замечает, как открывает первую страницу. Мелкий шрифт, несколько серых пятен — фотографии. И одна цветная. Питер из последних сил фокусирует на ней взгляд. Decipit frons prima multos.