Двадцать пятый год

      — Эээ… Привет, — с удивлением и ужасом, произнесла Оля. — А откуда ты знаешь, как меня зовут?       — Я всё про всех знаю, — дама зло усмехнулась. — Ты же так давно хотела сбежать из дому.       — Это место мне не дом! — она вскинула голову. — Я не нужна своей тёте, ты ведь должна знать, если действительно всё обо всех знаешь или ты обманула меня!       — О, да, да, да! Несомненно! Я это тоже знаю. Также знаю о том, что ты ждёшь, когда тебе испонится восемнадцать, чтобы снять квартиру и съехать от этой женщины.       — Да… — школьница разинула рот от удивления. — А откуда… — начала она, но её перебили:       — А ты знаешь что-то о своих родителях?       — Я знаю одно, что их давно нет в живых, я никогда не видела ни отца, ни мать, я только знаю, что моего отца звали Сергей, а у матери была старшая сестра, у этой сестры муж, а с сестрой её мужа… — ей вновь не дали договорить:       — …ты живёшь. Ольга, а ты никогда не думала над тем, что ты не родственница этой женщине и вообще не отсюда, к примеру, из другого времени или измерения?       — Нет, я не верю в такие глупости.       — Зря! Очень зря… — с разочарованием, проговорила загадочная дама. — А ещё более зря ты так относишься к своей истории и великому искусству — литературе. Не мне тебя учить, но в жизни ведь всякое бывает.       «Ещё и здесь эти история и литература…» — только и подумала Николаева.       — Они повсюду, — продолжила женщина, будто прочитав её мысли, — от них никуда не скроешься, ведь это основа, она же классика.       «Кто она вообще? Небось маньячка какая-нибудь…» — только и хотела спросить Ольга, но загадочная дама вновь, будто зная, что у той в голове, резко ответила на её мысль:       — Кто я — совсем не имеет значения, но я не та, кем ты меня считаешь, — дама встала со скамейки. — И заруби себе на носу, деточка, — это не глупости, — она тяжело вздохнула, запустила руку в свой карман, достала оттуда медальон, с золотой огранкой и тёмно-красного цвета, и протянула его Ольге, со словами: — Возьми, только не потеряй, тебе это ещё пригодится.       — А что это? — только и успела произнести Ольга, как эта странная женщина, со зловещей аурой и в тёмном плаще, куда-то исчезла.       «И что мне с этим делать?» — подумала она и, с удивлением, взглянула на медальон. Сейчас же он ослепительно засиял, Николаева, как завороженная, отчего-то стала ещё больше вглядываться в него. В один момент медальон резко погас, и Оля, не контролируя себя, потеряла сознание, упав на холодную землю.       Подмосковный город окончательно поглотила тёмная звёздная ночь, а Ольга Николаева пропала без следа, как будто её никогда и не было…       Если я спрошу Александру Константиновну об её племяннице Оле, она лишь поводит пальцем по виску, приняв меня за сумасшедшего человека, ведь никакой племянницы у неё на попечительстве нет и никогда не было. Ежели захочу я узнать у Марины Галкиной о её нерадивой однокласснице, то она ответит, что никакой Ольги Николаевой в их классе нет. Так будет говорить каждый, кого я спрошу, как будто этой Оли никогда не существовало на этом свете, вот так пропал человек без следа и без имени, ненужный никому. Только мы знаем, что была она, а учитывая наше положение во времени, именно была, а не есть сейчас.       Куда же, собственно, эта грубоватая дамочка делась-то, да так, что даже найти никто не может? Без стеснений скажу, что была Ольга в Москве. Да, да, в Москве, только немного не в той, о которой вы, дорогие читатели, сейчас подумали… В какой конкретно Москве — узнаете дальше. Спросите, как она попала туда? А вот этого я вам пока что не скажу.       Что ж, долой лирические отступления, посмотрим наконец на нашу грубиянку.       Оля сама не знала, что с ней было и сколько времени она провела без сознания, но явно достаточное долгое время. Ольга чувствовала что лежит на чём-то мягком: диване или кровати, но глаза открыть не решалась. Голова её изнутри разрывалась от ужасной боли. Ясно, что недалеко был кто-то ещё, ибо где-то совсем рядом слышались какие-то незнакомые голоса, хотя может быть это были лишь галлюцинации.       — Ах, Боже мой! Сергей Григорьевич, она совсем неожиданно потеряла-с сознание! Я лишь на минуту отвернулась-с, — встревоженно говорил какой-то мягкий женский голос.       — Что с нею? — спокойно, но чуть дрогнув, произнёс низкий грубый мужской голос.       — Устала-с, видимо, княжна наша, спала-с плохо.       Мужчина тяжело вздохнул и задал ещё вопрос:       — Мария Николаевна где, известно ли тебе? Я с самого отъезда не видел её.       — Да-с, господин, княгинюшка уже почивать легла-с, весьма давно.       — Как она вообще? Здорова ли?       — Со здоровьем хорошо-с, только вот отчего-то всё время грустна… Сидит-с подолгу одна в комнате за чтением и не разговаривает-с ни с кем.       — А княжна как? Они разве совсем не пересекаются?       — Хорошо-с, Ваше сиятельство, она ведёт-с себя обыкновенно, с Марией Николаевной не видится-с.       — Ммм… Из Петербурга вестей не было?       — Андрей говорил-с о каком-то письме, от князя Трубецкого, кажется. Он вам его в ваш кабинет доставил-с.       — Хоть что-то доброе, — с каким-то облегчением, ответил он.       Ольга наконец открыла глаза и оглядела помещение, оно выглядело довольно странно, но очень роскошно. Около стен стояли огромные старинные шкафы со множеством, не менее старинных, книг, посреди комнаты стоял небольшой, из цельного дерева, стол, на окнах висели большие плотные шторы, бежевого цвета, а с потолка свисала люстра со свечами — всё было в стиле каких-то прошлых (или даже позапрошлых) веков. За окном было темно, шторы были задёрнуты, и комната освещалась лишь тусклым светом свечей. Около окна стоял мужчина лет тридцати пяти в военном мундире. Черты лица этого человека были грубыми и, казалось, какими-то сухими и безжизненными, но весьма красивыми и определёнными, сам он был довольно высокого роста и крепкого телосложения. Рядом с ним стояла маленькая темноволосая девушка лет двадцати, не красавица, но достаточно милая и привлекательная, утончённость у неё была не только во внешности, а также и во всех движениях.       — Ах! Где я?.. — от ужаса, воскликнула Оля, не контролируя себя. Позднее она пожалела, что сделала это, ибо привлекла к себе внимание.       Мужчина и девушка сразу обернулись на неё и, увидев, что Ольга пришла в себя, подбежали к ней.       — Olie, доченька, как ты себя чувствуешь? — произнёс мужчина, аккуратно взяв её руку.       — Что?.. Какого… М! — приглушённо выпалила она, быстро и испуганно, выдернув свою руку из его ладоней.       — Как вы нас напугали-с, Ольга Сергеевна! — взволнованно воскликнула темноволосая девушка.       «Кто эти люди? Почему они так странно одеты? Где я вообще нахожусь?! Голова как болит… Что со мной вообще?.. Ничего не помню…»       — Пойдёмте-с, госпожа, я провожу-с вас в вашу комнату, — произнесла девушка и, подав Ольге свою маленькую бледную руку, помогла ей привстать.       Оля, с явным вопросом, с головы до ног оглядела её, а следом и того военного, который назвал её «дочерью» и так беспардонно схватил за руку. Маленькая девушка сразу же взяла её под руку и повела куда-то.       — Ваш батюшка — Сергей Григорьевич, так беспокоился-с, — тихо произнесла она, когда они вышли в коридор.       — Слушай, — Оля резко остановилась, — а ты кто вообще такая?       — Ох… — девушка, с разочарованнием, вздохнула, — Шутить изволите-с, княжна? Дарья ведь я — крестьянка крепостная.       — Княжна? Эээ… Это я что-ли княжна?.. А ты моя слуга, получается?.. Ладно. Неважно. Скажи мне, где я сейчас?       — Что же это с вами такое приключилось-с? Никак головою вы ударились-с? Лекаря вам надо-с, — Дарья настороженно, будто считая её безумной, взглянула на свою госпожу. — Дома ведь вы, в Москве, у батюшки вашего — князя Сергея Григорьевича Волконского.       — Постой, постой! Волконского? Хм… Где-то я эту фамилию уже слышала…       — Да-с, моя госпожа. Как вы позабыли-с?       «Вспомнила! Болконский… Герой «Войны и мира». А был ещё Волконский… Галкина ведь говорила. Стоп! Они ведь девятнадцатом веке все жили… Так, так, что-то тут не то…»       — А год сейчас какой?       — 1825 от Рождества Христова, — ответила служанка, вновь вздыхая.       — Какого… Стоп! Как 1825?! Двадцать первый век ведь… Ты точно не шутишь?       — Кажется-с, это вы шутить изволили-с, княжна, — обеспокоенно произнесла Дарья, опять, уже с недоверием, взглянув на неё. — Ваша комната, ежели вы вдруг забыли-с, — она, со скрытым недовольством, указала рукой на дверь. — Вам точно не нужен-с лекарь?       — Ладно, ладно, успокойся уже, нормально всё со мной. Понимаешь?       Крестьянка не ответила ничего.       — Как там тебя? Дашка, да? Свободна, — Оля вошла в комнату и, закрыв за собой дверь, села на кровать, что была в комнате.       «Так, это что же, я с ума сошла что-ли с этим ЕГЭ? А может они все просто как идиотку разводят меня и прикидываются? Что всё это значит? Не удивлюсь, если Галкина за этим стоит. Точно она!» — начала рассуждать она. «Волконский… С чего он вдруг стал моим отцом, которого никогда не было? Точно! Они прикалываются все! А если я поверю, выставят дурой. Точно, точно!»       — Ну что, довольна? — послышался знакомый низкий голос. Рядом, на краю кровати, сидела та самая Дама в капюшоне, после встречи с которой Ольга оказалась в этом странном месте.       — А, это опять ты! Рассказывай, что за чушь вокруг творится! Твоих рук дело или Галкиной? А может вы заодно… Развести меня вздумали — думаете, я такая дура?! Сколько она заплатила вам всем?       — Поздравляю тебя, ты в девятнадцатом веке, — с иронией, ответила она.       — То есть, как это понимать? Это не шутка что-ли?! — Ольга резко менялась в лице, она не могла поверить, что все эти истории с перемещением во времени могут быть реальностью, ибо не верила в такую, как она говорила, чушь.       — Шутки кончились, деточка, — Дама встала с места и отошла от кровати, — тебя отбросило на двести лет назад, — зловеще добавила она. — Они все ни о чём не подозревают, ибо нет прошлого и будущего, а настоящее везде, но лишь там, где мы находимся в данный момент.       — Иии… Ну допустим так. Как-то можно же выбраться отсюда? В фильмах все как-то выбирались.       — То фильмы, а это жизнь… Пока ума не наберёшься, в двадцать первый век точно не попадёшь. Рано тебе знать всё, позже узнаешь.       — Эээ… Что?! В смысле, ума не наберёшься?       — В самом прямом, милочка.       — Немедленно возвращай меня обратно! Это ведь из-за тебя и твоего медальона?! Получи его! Мерзавка! — Ольга злостно, со всей силы, кинула тот самый тёмно-красный медальон в сторону этой странной женщины.       — Побереги его, а то навсегда останешься здесь! — ответила Дама и, словно сахар в чае, растворилась в воздухе. Медальон, с шумом, приземлился на пол.       — Ольга Сергеевна, у вас упало-с что-то? — воскликнула Дарья, неожиданно распахнув дверь.       — Опять ты, надоедливая… Я просто уронила медальон, — недовольно пробурчала Оля, закатив глаза.       Крестьянка подобрала с пола медальон и осторожно спросила:       — Этот, сударыня?       — А ты другой тут видишь? Пошла вон отсюда, оставь меня в покое! — она повысила голос.       Дарья подошла к кровати и отдала княжне медальон.       — Как изволите-с, княжна, отдыхайте-с, — проговорила она и, поклонившись, покинула комнату.       «Сумасшедший дом какой-то…» — подумала Оля и опустила голову на большую мягкую подушку.       Шторы на окне как-то зловеще качнулись, будто кто-то намеренно задел их. А что, если эта Дама всё ещё была здесь и наблюдала за Олей? Нет, всё это неправда и, кроме Ольги, в тёмной маленькой комнате никого, людей, мистических сущностей и даже приведений, не было, а Загадочной дамы и подавно — незачем ей было оставаться здесь так долго, и это место она покинула в тот момент, когда растворилась в воздухе.       «Это получается, я на самом деле попала в девятнадцатый век? Но этого не может быть… Эта странная женщина… Может это всё галлюцинации? Бред какой-то! Волконский… Стало быть — мой отец?.. Но у меня нет отца. А мать? Может это та Мария Николаевна, о которой они говорили? Нет. Матери у меня тоже нет… Медальон… Что он значит? Эта сказала, что, если с ним что, я не вернусь в двадцать первый век. Что ж за медальон-то такой всё-таки… И на кой чёрт он сдался мне? Хотя может и хорошо — ЕГЭ сдавать не надо… А тут слуги и всё такое, за меня всё делать будут. Ладно, завтра разберусь, хватит с меня приключений на сегодня!» — с этими мыслями Оля сомкнула веки и почти сразу заснула.