Двадцать пятый год

      Сергей Волконский, не попрощавшись ни с женой, ни с дочерью, уехал на следующий день на заре, чем очень расстроил княгиню и вогнал в недоумение княжну, которая в последнее время и так не видела никакой логики в его действиях.       За все два дня до отъезда Марии Николаевны, Ольга ни разу не виделась с ней, ибо ей в эти дни явно нездоровилось. Во-первых, из-за болезни, её мучили боли в сердце, а во-вторых, из-за беременности, была ещё и сильная тошнота, в связи с чем княгиня много отдыхала. Оля же не решилась её побеспокоить, она лишь спрашивала слуг о состоянии жены её отца, а также спала, ела и гуляла по саду — больше ничего.       В назначенный день, за час до отъезда, Оля, морально готовясь к прощанию с княгиней, глядела в окно и наблюдала за тем, как слуги возились около лошадей и повозки. Неожиданно она заметила, как из дома вышла дама, которая явно не была кем-то из крестьянок, а из дворянок, помимо Ольги, в доме была только Мария Николаевна.       «Это Мария Николаевна что-ли?.. Отчего она здесь? Отъезд ведь только в одиннадцать. Или… Боже мой! Она ведь в десять едет! Как я могла забыть?» — резко опомнилась Оля и быстро побежала вниз.       — Мария Николаевна, постойте! Я перепутала время… — кричала княжна, выбежав на улицу. Княгиня сразу обернулась на неё.       Княжна Оля, не медля, подбежала к повозке и вцепилась в её край обеими руками.       — Будьте осторожны, Мария Николаевна. Надеюсь, эта поездка поможет вам, — произнесла она.       — Да, милая, ты тоже будь аккуратна здесь одна, — Мария Николаевна, слегка нагнувшись к ней, поцеловала её в лоб и обняла. — А ещё возьми вот это, будешь вспоминать меня, когда тебе станет грустно, — она сняла с себя тонкую серебряную цепочку, на которой была изящная жемчужная подвеска, и вложила её ей в руки.       — Спасибо вам. Я буду беречь её.       — До встречи, Olie! — княгиня, слегка улыбнувшись, помахала ей рукой из повозки, которая уже тронулась. — Пиши мне, пожалуйста. Я буду очень скучать по тебе! — добавила она.       — До свидания, Мария Николаевна! — громко ответила Оля, продолжая бежать за ней.       — Пиши мне обязательно! — это было последнее, что прокричала ей княгиня.       Княжна остановилась. Она стояла и с тоской глядела, как, поднимая пыль, повозка удаляется от неё, а в ней Мария Николаевна, которая глядела на неё в ответ. Расстояние между их взглядами становилось всё больше и больше, а силуэты становились всё более расплывчатыми.       Когда картеж, свернув за поворот, совсем скрылся из виду, Оля не видя смысла в том, чтобы стоять там дальше, быстро прошла в дом. Ей навстречу попался Андрей, которого она едва не сбила с ног, что он даже что-то выронил.       — Что это у тебя? — спросила Ольга, глядя, как крестьянин поднимает с полу какую-то бумагу.       — Письмо князю Сергею Григорьевичу, Ваше сиятельство.       — Так князя же нет сейчас… Давай-ка его сюда, — Оля протянула руку, но он не отдал ей, а замер на месте с письмом в руках.       — Ну? Чего застыл? Ты разве не слышал?       — Простите-с меня, но я не могу-с, госпожа, ибо это письмо не вам.       — Я неясно выразилась? — возмутилась она. — Я сама отдам его Сергею Григорьевичу, когда он приедет, а ты ему ничего не скажешь. Давай сюда.       Андрей нехотя протянул ей письмо. Оля, выдернув его из рук крестьянина, поднялась к себе в комнату.       Для начала она, отложив письмо, достала из шкафа небольшую коробку и открыла её. В ней лежал тёмно-красный медальон Загадочной дамы, книга, подаренная Оле Пушкиным, а ещё его письмо и письмо Пущина, также там была бархатная коробочка, в которой были золотые серьги и кольцо с рубинами, те самые, что ей подарил на день рождения отец. Их Волконская не носила, а берегла для особого случая, в отличие от тех, что подарила ей бабушка, которые она носила каждый день, ведь они были маленькими и очень удобными. Ольга осторожно открыла подарок князя и положила туда цепь с подвеской, подаренные Марией Николаевной. Далее она всё это закрыла и убрала коробку обратно в шкаф.       После княжна присела на кровать и взяла письмо, которое забрала у Андрея.       «Так… От Михаила Бестужева-Рюмина. Это ещё кто такой?.. Конечно, нехорошо читать чужие письма, но отец всё равно уехал и нескоро получит его, так что надо проверить, вдруг там что-то важное. Не удивлюсь, если этот Бестужев-Рюмин тоже заговорщик».       Она открыла письмо, оно было написано очень неровным и не совсем разборчивым почерком.       «Привѣтствую Васъ, дорогой С.Г., моё письмо коротко, я лишь прошу Васъ о встрѣчѣ пятаго іюня въ пять часовъ вечера на юго-восточномъ концѣ набережной Москвы-рѣки, около въѣзда въ городъ. Прошу не сообщать ​Павлу Ивановичу объ этомъ. Дѣло по вопросамъ тайнаго общества.

Михаилъ П. Б.-Р.»

      «Ну и почерк… А он, выходит, тоже из этих же, я даже не удивлена. Интересно, а почему он просил не сообщать об этом Пестелю?.. А может быть мне сходить ради интереса, разыграть немного этого Бестужева-Рюмина? Раз отец не может идти к нему», — подумала Оля. «Так-с, значит, сегодня в пять… И опять набережная Москвы-реки. Пойду!» — Ольга, ехидно улыбаясь, свернула письмо и спрятала его в рукав.       В её голове уже возник план того, как она повеселится сегодня вечером, ибо просто так сидеть дома одной было бы довольно скучно, тем более, что и князь Сергей, и Мария Николаевна уехали — а это значит, что была полная свобода действия.       К пяти часам княжна Ольга прибыла в назначенное место. Людей на набережной, откуда открывался замечательный вид на Москву, не было совсем. Солнце было ещё высоко, однако было уже ближе к западу, нежели пару часов назад.       На другой стороне Оля заметила одного невысокого светловолосого юношу с усами и в военном мундире, на вид ему было не больше двадцати лет.       «Интересно, это Бестужев? Какой молодой…»       Оля по мосту перешла на другую сторону. Она решительно подошла прямо к нему и спросила:       — Вы Михаил Бестужев-Рюмин?       — Я?.. Да, да. А вы кто? — растерянно ответил он.       — Такого вопроса я ещё не слышала ни от кого… Я, кажется, весьма узнаваемая личность.       — Разве мы с вами знакомы?       — Пока что, нет, но можем познакомиться. Вы ведь ждали кого-то, верно? — весьма спокойно и расслаблено произнесла Ольга, пристально глядя прямо в его серые глаза, в которых было видно, что он начал волноваться.       — Я? Ждал?.. — переспросил он. — А какое вам, собственно, дело, барышня? Я просто здесь гуляю, на что имею полное право.       — Я даже знаю, кого вы ждали, — продолжала она, не слушая его. — Вы написали письмо князю Волконскому и назначили ему здесь встречу сегодня в пять часов. А ещё я знаю, что вы состоите в тайном обществе, — она сделала шаг вперёд. Бестужев-Рюмин от неожиданности попятился назад.       — Откуда у вас такие сведения?.. — испуганно спросил он, вцепившись одной рукой в ограждение.       — Отсюда, — с хитрой улыбкой, тем же спокойным тоном ответила Оля, достав письмо.       — Откуда… У вас… К-кто вы такая? — в ужасе вскрикнул Михаил, который хотел ещё отойти назад, но уже было некуда, и он едва не перевалился через ограждение, прямо в реку.       Оля, подавив смешок, гораздо громче, иронично сказала:       — Кто я такая? Я Ольга Сергеевна Волконская.       — Так вы дочь Сергея Григорьевича?..       — Верно. Вы послали моему отцу это письмо, однако он ещё позавчера уехал в Тульчин, по вызову Пестеля, посему встретиться с вами не может.       — Боже мой… — он, с облегчением, выдохнул. — Как же вы напугали меня.       — А вы так сильно испугались?.. — она рассмеялась, так звонко и пронзительно.       — А вы как же думали, будь вы на моём месте?       — К счастью или к сожалению, я не вы, а вы — не я. И что касается письма, судя по его содержанию, вы все из одной шайки.       — Из какой такой шайки, княжна?       — Не прикидывайтесь дурачком, Михаил, не знаю, как вас по отчеству. Я знаю, чем занимается и мой отец, и Павел Иванович, и вы, в том числе.       — Павлович, Михаил Павлович, но для вас просто Михаил. И раз уж вы знаете… Это не «шайка», как вы выразились, а весьма серьёзная организация, которая занимается серьёзными вещами, — с энтузиазмом, заговорил Михаил. — Мы изменим Россию, понимаете? Всё будет по-другому! Больше никто не станет угнетать крестьян.       — Сколько вам лет, ежели не секрет?       — Двадцать три года, а отчего вы спрашиваете?       — Ведёте себя как мальчишка! — Оля бросила в его сторону строгий укоризненный взгляд. — О таких вещах сообщаете всей улице…       — Да здесь же нет никого! А вообще, знаете, Ольга Сергеевна, может быть мы превратим это недоразумение во что-то более интересное?       — Ммм… Только у меня к вам одно условие, вы никакого письма не отправляли, соответственно, я его не читала и не знаю о ваших тайных делах, — она разорвала письмо на мелкие части и бросила их в воду. — Вот так.       — Что же, пущай будет так, всё равно в этом нет смысла.       — Вот и отлично, — Оля загадочно улыбнулась.       — Вы так похожи на Сергея Григорьевича… — произнёс Михаил, с восхищением, глядя на неё. — Улыбаетесь прямо как он, и взгляд у вас очень похож, хотя цвет глаз и другой. А вообще, вы очень красивая!       — Спасибо. Такая уж вот я.       — Вы не только внешне похожи на своего отца, вы такая же решительная как он. Только я думаю, князь не позволил бы себе читать чужое письмо…       — Да бросьте! — отмахнулась княжна. — Вы уже забыли? Никакого письма не было.       — Да, да, конечно… Знаете, я седьмого уезжаю, а сегодня у меня в общем-то ещё важные дела, и может быть мы с вами завтра вечером погуляем вместе?       — Хм… Это что, свидание? — Оля, кокетливо наклонив голову вбок, вновь взглянула в его серые глаза.       — Поймите меня правильно… — он смущённо отвёл от неё взгляд. — Я не могу упустить возможности не познакомиться ближе с таким человеком, как вы.       — Надо бы подумать.       — Сколько времени вам нужно?       — Хм… Ну смотрите. Четырнадцать дней на рассмотрение предложения, ещё десять на написание ответа, а также тридцать на подготовку, и то, в том случае, коли я соглашусь, а ежели нет, вы можете направить ваше предложение вновь, — ирония уверенно не сходила с её тона.       — Вы шутите?..       — Ничуть, — ответила Оля и вновь громко рассмеялась.       Михаил тяжело разочарованно вздохнул и отвернулся.       — Вы обиделись на меня?       Он ничего не ответил, а только подошёл к ограждению и оперся на него обеими руками.       — Успокойтесь и простите меня, пожалуйста, — Ольга аккуратно положила руку на его плечо. — Я приду завтра, ежели вы всё ещё хотите провести вечер со мною, после моих выходок… Я правда не хотела обидеть вас.       — Несомненно хочу! — воскликнул Бестужев-Рюмин, повернувшись к ней. — Вы ведь дочь Сергея Григорьевича, посему я хочу узнать вас лучше. А обиды я на вас не держу.       «Так он из-за того, что я княжна Волконская…»       — Значит, завтра, в половине восьмого вечера на этом самом месте я буду ждать вас, — оживлённо продолжил Михаил, поцеловав её руку в перчатке.       — Договорились.       — Давайте я провожу вас сейчас?       — Только до повозки.       Он стремительно подхватил её за руку, и они вместе направились к повозке, а после распрощались. Оля села в повозку и поехала домой. Михаил ещё долго глядел ей вслед.       Пока ехала, она, глядя по сторонам, размышляла:       «Интересно, какая всё-таки у этого Михаила цель? Кажется, на злого человека он не похож, скорее наоборот слишком наивен. Однако ежели ничего дурного, то отчего же просто не погулять с ним? Всё равно одной делать особо нечего. Был бы здесь Пушкин… С ним точно не соскучишься, хотя и от его общества не устаёшь, а все эти весельчаки местные быстро надоедают. Ладно, посмотрим, что будет завтра, может быть с ним вполне сносно. А вообще он довольно-таки симпатичный… Я бы даже сказала, красавец! Покрасивее остальных будет».