Наше будущее в наших руках

Когда Альтрон был изгнан из коридора, Алиса посмотрела на Вертера и уточнила: — О чём ты хотел поговорить со мной? — Алиса, — романтик вздохнул. — Пока ты была у папы, я всё обдумал и решил, что не стоит впутывать тебя в это — своих проблем хватает, а я ещё тут с моими. Знаешь, ну его — сам разберусь. Иди домой, Алисочка, делай уроки. — Вертер, мы — друзья. Сколько бы у нас не было проблем. Я понимаю, что для тебя это очень важно, ведь иначе ты не стал бы обращаться ко мне шёпотом. Я готова выслушать и помочь, чем смогу. — Ладно, — робот выдохнул, собираясь с мыслями. На самом деле, он был рад такому ответу Алисы — поделиться очень хотелось, но также Вертер не хотел быть ни для кого обузой. — Пообещай мне, пожалуйста, что о нашем разговоре никто не узнает. Особенно… никто, в общем. — Да, я обещаю сохранить всё в тайне, — понимающе кивнула девочка. — Я знаю, ты — кремень, Алиса, — улыбнулся Вертер, пока его механическое сердце стучало усиленный ритм. — Я хочу посвятить тебя в свою тайну и попросить у тебя помощи… Вы же с Полиной… лучшие подруги, да? — Да. Твоя тайна как-то связана с Полиной? — девушка улыбнулась. — Именно, — робот ощутил внутри лёгкую дрожь. — Я… в общем… я давно влюблён в Полину, но не знаю, как ей об этом сказать и каждый день мучаюсь от неизвестности. Каждый раз, когда я пытался ей признаться, у меня искрили провода от перегрева, слова путались, и я бормотал что-то невразумительное или делал что-то очень глупое, иногда всё вместе… Один раз я споткнулся на ровном месте прямо перед Полиной и чуть в неё не врезался… Так стыдно было… я тогда сразу же ушёл, найдя предлог, чтобы отдышаться и успокоиться в своей комнате… Написал стихотворение… и не одно, они у меня пачками лежат в комоде, — Вертер выдохнул, пытаясь перевести дух от такого признания, ведь очень давно он ни с кем так не делился своими чувствами. Все остальные слова застряли в горле — динамик временно вышел из строя, и биоробот несколько секунд не мог вообще ничего произнести. Алиса предполагала, как трудно Вертеру далось это признание. Он силой заставил себя договорить и не остаться наедине со своими мыслями и переживаниями. Они заели впечатлительную душу робота и приносили мучение каждый день, не только с каждой встречей, но и с каждой мыслью о возлюбленной. — Знаешь, я никогда ещё не влюблялась, но считаю, что признаться Полине нужно — хотя бы для того, чтобы узнать, чувствует ли она что-то к тебе в ответ и не думать об этом каждую минуту. Только вот как это сделать… — Если бы я мог прочитать ей свои стихи… тогда, уверен, она бы всё поняла, но… как ты уже знаешь, я этого сделать не смогу, — Вертер вздохнул, чувствуя себя слабым. Ощущение было не из приятных, но любовь к ней всегда делала его слабее, натягивала самые глубокие, ранимые струны его души. Робот каждый день ходил по этой грани, чтобы ни в коем случае не проявить свою присутствующую слабость окружающим — чтобы никто вообще не узнал о том, что он чувствует. — Получается, что Полина никогда не видела и не читала твои стихи? — уточнила Алиса. — Да… скорее всего, она вообще не знает, что я их пишу… во время наших заданий она никогда не проявляла себя романтичным человеком, и поэтому я ей ничего не читал — был уверен, что Полине будет не интересно, и она может плохо обо мне подумать… Если честно, я до сих пор так думаю… — Думаю, она должна прочитать твои стихи. Уверена, что женщина никогда не подумает плохо о мужчине, который посвящает ей стихи — наоборот, ей будет очень приятно. Полина улыбнётся, и, наверняка, обрадуется. А как ей их увидеть… О, придумала! Засунь их тайком под дверь её кабинета! — Под дверь кабинета? Тайком? — судя по взгляду, Вертер был чрезвычайно удивлён. — Да! Я уверена, это лучший способ! — у Алисы загорелись глаза. — Так она прочитает их без твоего непосредственного участия, а потом, когда Полина всё будет знать, вы уже поговорите лично, и там не будет такого волнения. Может быть, она даже ответит тебе запиской, также просунув её под твою дверь. — Сомневаюсь, что она так сделает, — улыбнулся Вертер. — Но мне, думаю, стоит попробовать. Спасибо большое, Алиса, за такой поистине прекрасный совет, — обрадованный робот даже не постеснялся и крепко, но аккуратно обнял близкую подругу. — Пожалуйста, Вертер, рада, что смогла быть полезной, — улыбнулась девушка, обнимая друга. — Только у меня к тебе будет одна просьба — поделись потом, пожалуйста, со мной, как всё пройдёт. Хорошо? — Хорошо. Раз уж сказал «А», то расскажу и «Б». Я доверяю тебе. — Я тебе тоже. Если вдруг когда-нибудь буду влюблена, обязательно обращусь к тебе за советом, — рассмеялась Алиса. — Обязательно будешь, как же иначе. Только, Алис, тебе не стоит признаваться в этом первой. Как правило, мужчины должны делать это, — произнёс Вертер. *** Вскоре друзья попрощались, и Алиса полетела домой — делать уроки. Пролетая мимо Космопорта, она хотела пересесть на флаер, но вспомнила, что тогда десятиминутная поездка превратится в двухчасовое удовольствие. Пришлось добираться до конечного пункта на флипе. Дома мама встретила Алису вопросами: — Дочка, ты почему так поздно? Уроки закончились три часа назад. Где была, что делала? — Я была в Институте Времени, — ответила девушка, снимая туфли. — Ты можешь представить, что там произошло? — Могу, но боюсь, — ответила Кира Селезнёва. — Профессор Гоги химическую лабораторию взорвал! Ты представляешь? — воскликнула Алиса. — Ну, надо же! Как он умудрился-то? — уточнила мама, проходя вместе с дочерью на кухню, где остывал обед, подогретый в третий раз. Алиса рассказала маме, почему это случилось, какая разруха теперь в коридоре, и что папа и роботы-уборщики застряли там до глубокой ночи. — Знаешь, Алиса, я думаю, что Институт Времени — не лучшее место для твоего времяпровождения после уроков. Мало ли, что там может случиться — это стратегически важный объект, на него могут напасть какие-нибудь пираты и схватить тебя, — выразила своё беспокойство Кира. — Мам, пиратов давно нет — они побеждены и сидят в космических тюрьмах, а в Институте Времени всё контролируют сотрудники, чтобы не было никаких происшествий, — ответила Алиса. — Оно и видно, как они это дело контролируют. Один из сотрудников САМ ЖЕ произвёл ЧП, поступил, как… малолетка какая-то! — Кира Селезнёва с трудом подбирала вежливые слова. — Профессор Гоги — самый что ни на есть безответственный сотрудник, его нужно немедленно уволить! Будучи на месте Полины, я именно так и поступила бы. — Мам, ну ты же знаешь, что Гоги — ценный специалист по 18 веку, никто не разбирается в эпохе просвещения лучше него, и Полина его ни за что не уволит, — утверждала Алиса. — Как и Альтрона, хотя он всем порядком поднадоел. — Альтрон — это тот ещё фрукт. Ненавижу, когда не хотят нести ответственности за свои поступки, и когда кому-то плевать на мнение других, на замечания старших сотрудников. У него абсолютно хамское отношение к людям при очень ответственном отношении к работе, — здесь Кира Селезнёва высказалась ещё суровее. — А насчёт пиратов: никогда нельзя быть точно уверенным, что победил зло, всегда должен быть намечен план действий на случай его возвращения. — Главное для Института, что он уборщик хороший, а в остальном… приходится терпеть. Не упахиваться же Вертеру одному, сокращая срок своей службы, — сказала Алиса. — Оно, конечно, так, но работа с таким напарничком не становится легче во всех смыслах, — продолжала Кира. — Хорошо, мам, давай поговорим об этом потом, а то мне уроков много задали, — перевела тему Алиса, вспомнив, что время идёт, а мамины рассуждения могут продолжаться ещё очень долго. — Ладно, иди тогда, делай, — кивнула Кира Селезнёва. — Всё нормально в школе? — Да. — Ну и хорошо. Обрадовавшись, что мама не стала спрашивать подробно про оценки, Алиса зашла в свою комнату, и решила, прежде чем делать уроки, десять минут поваляться на кровати. Комната Алисы очень хорошо обустроена, в её дизайне сочетаются космос и немного романтики. На весь потолок распростёрт рисунок галактики Млечный Путь, который светится в темноте, воссоздавая загадочный свет звёзд. На паркете же изображена туманность Ориона во всей её красе: бесчисленные звёзды, утопающие в ярко-розовых облаках космического газа и пыли. Кровать девушки накрывает тёплый, мягкий плед с украшением из красных сердец, а стены украшены фотографиями Алисы разных возрастов и с разными людьми: родителями, друзьями, знакомыми. Для полноты ощущения таинственного космического пространства окно комнаты закрывается шторой с изображением туманности Андромеды — её бесчисленных звёзд. На одной из полок стоят: макет Солнечной системы, системы Проксима Центавра и огромная книга о космосе с самыми современными научными данными, а подоконник украшен кашпо с любимыми цветами Алисы — фиалками. Полежав на кровати и помечтав о чём-то светлом и большом, девушка со вздохом вернулась в реальность к урокам. Сначала она решила уравнения, чтобы лучше понять заданный на дом текст, затем выучила этот злочастный пересказ. Вернувшись поздно с работы, Игорь Селезнёв зашёл к дочери, чтобы сообщить хорошую новость, пока она ещё не спала и смотрела на звёзды в современный телескоп. Алиса очень обрадовалась, узнав, что в ближайшие дни сотрудники Института планируют поход в её школу с целью дополнительного расширения кругозора школьников и, конечно же, рекламы МИВ. Вообще, Алиса давно хотела познакомить одноклассников с сотрудниками МИВ и показать, насколько близко она с ними общается, надеясь, что это привлечёт к ней внимание ребят. Когда Алиса ложилась спать, у неё внезапно зазвонил видеофон, но отключился после первого же сигнала, и девушка так и не смогла понять, кто же это был. *** Роботы отмывали лабораторию до глубокой ночи, и это времяпровождение для Вертера стало одним из самых худших. Постоянные бестолковые шуточки и подколы от напарника сыпались, как иголки от старой новогодней ёлки, и от них не было возможности спрятаться или закрыться. Вертер даже надел наушники, которые специально принёс из исторического зала, хотя раньше никогда не слушал музыку таким образом. Альтрон продолжал распинаться, не зная, как работают наушники. — Эй, Ветрикс, ты меня вообще слушаешь? — донеслось до романтика в перерыве между песнями 70-ти летней давности. — Что за рога ты нацепил на себя? «Только у Альтрона хватит ума назвать непортативные наушники рогами», — подумал Вертер и решил не отвечать, дабы не вступать в перепалку. У него было в планах до утра написать ещё один стих и подсунуть под дверь Полины какой-то из своих на выбор. На перепалку и порчу настроения не было ни времени, ни желания. — Эй, долбаный романтик! — последнее, что услышал Вертер перед следующей композицией. Следующие пять минут биоробот спокойно убирался, пока в него не прилетело ведро с водой. Тут уж Вертер, едва увернувшись, снял наушники: — Ты что, совсем уже с головой не дружишь? Хочешь устроить мне второй ремонт? — Ну, во-первых, не я тебе его буду устраивать… — нараспев сказал напарник, но Вертер перебил его: — Слушай, Альтрон, иди ты на свалку со своими идиотскими планами в бестолковой голове! Я не собираюсь из-за тебя портить себе жизнь и будущее! — А ты мне портишь жизнь своим присутствием здесь! Проводя время с тобой, можно сдохнуть от скуки, — заявил Альтрон. — Ну и не проводи! Я заставляю тебя что ли? — раздражённо ответил Вертер. — График работы заставляет, — пожаловался Альтрон. — Знаешь, о чём я мечтаю? Чтобы ты свалил отсюда подобру-поздорову, а мне прислали нормального напарника. — Ты слишком мало тут работаешь, и слишком низкую должность занимаешь, чтобы командовать. Я же работаю здесь с самого основания Института, и ни разу за всё время у начальства не было причины, чтобы меня уволить. Так что делай выводы, кто скорее отсюда уйдёт. Я, между прочим, тоже о нормальном напарнике мечтаю. — Оно и видно — весь Институт в твоих розовых соплях, — Альтрон никогда не скупился на грубости, особенно, когда нечего было ответить. Вертер решил не оставаться в долгу: — Знаешь, я тоже терпеть не могу твои глупые анекдоты, которые ты придумываешь и рассказываешь пачками каждый день. Но я же не ору об этом на весь Институт. Пора бы и тебе научиться тактичности хотя бы немного. Всё, уборка закончена, спокойной ночи, — с этими словами Вертер взял ведро со шваброй и покинул коридор. — Да ты просто зануда! — крикнул Альтрон в ответ, но, поняв, что напарник удаляется, не слушая его, плюнул и пошёл в свою комнату.