1513 июль.
Топкапы. Дворец Мирай султан.
Лето — идеальное время года. По крайней мере для Мирай. Теплые, короткие ночи сопровождаются жаркими длинными днями. Летом можно одеться легко. Пить прохладные напитки и сидеть в беседке, читая очередную книгу или отвечая на письма. В последнее время Мирай стала чаще заходить в кабинет Имама, когда его нет. Ключи он легкомысленно оставил в какой-то день в покоях, тогда, когда Мирай потеряла свою вторую серьгу. Она решила не говорить слугам, так как большинство было новых, а верные Мирай были на рынке. Она вспомнила, что в тот день ходила в покои к Имаму, дабы отчитаться о своем здоровье. Вот она и пошла в покои к Имаму, поискать серьгу. Как только она открыла первый попавшийся ящик, там оказался ключ. И когда из рынка приехали слуги, она приказала сделать копию ключа. Имам в те дни ночевал в главном Дворце. Так вот, в покоях она находила письма. Жалобы от жителей Топкапы. Женщин насиловали, детей били, нищета, угрозы, кража, домашнее насилие, изнасилование, избиение на улице, драки, убийства, хворь. В общем, есть на что жаловаться, и есть что исправлять. Пока Султан готовится к походу, его люди страдают. В прочем, за век так ничего и не изменилось. У Мирай репутация была такая уж, какая есть. О ней говорили не так уж и много. Чаще о молодом шехзаде. Но все же, Мирай понимала, что в глазах народа она упала, поэтому нужно отмыть репутацию и показать себя. Начать она хотела с чего-то маленького. Большее ей не дозволят. По крайней мере сейчас. Мирай постучала по поверхности стола ногтями, и наконец, позвала Лауру. -Лаура! — Девушка мигом примчалась. Она была уставшей, но все ещё верной своей госпоже. -Султанша? — Мирай улыбнулась и похлопала по подушкам. -Садись. Как ты знаешь, сейчас непростые времена. Ты сама видела как жители страдают. Вот и поэтому я хочу им помочь. — Мирай начала издалека, дабы объяснить свою позицию. -Мне нужны отчёты моей казны. Сколько денег я потратила в предыдущем месяце, на что идут большинство моих денег, сколько у меня сейчас денег, сколько денег я сохранила. Мне нужно все. — Лаура серьезно кивнула. -Я все сделаю, госпожа.***
Месяц спустя.
В те дни султанша особенно ничего не чувствовала. Пинков со стороны ребенка не было, но она этого даже не заметила. Было много дел во дворце, так как большинство новеньких ушли, поэтому им нужно было искать замену. Мирай своих слуг насильно не удерживала. В одно утро султанша проснулась от резкой боли в животе. Она открыла глаза и рефлекторно схватилась за живот, морщась от боли. Девушка закричала и вмиг сбежались несколько слуг, которые стояли возле двери. Все было молниеносно, сначала, одна девушка резким движением скинула одеяло и всем предстало красное пятно. Некоторые громко охнули, а некоторые побежали за лекарем. Мирай же продолжала держаться за живот и громко рыдать, плача и моля о помощи. -Госпожа! Посмотрите на меня! — Лекарша пришла довольно быстро, первым делом она должна была дать султанше успокоительное. Реакции со стороны султанши не было, но Лекарша была к этому готова, поэтому грубо взяла султаншу за подбородок и влила ей в рот снадобье. Дальше все было словно в тумане. Все что помнила Мирай — это как пришел паша, потом её начали жалеть, но она не реагировала и смотрела в одну точку. Вскоре она вырубилась. Наступил вечер. Слуги все также нервно кружились возле девушки, меняя простыни и наряд султанши. Лекари поставили лекарства и заходили каждый час. Некоторым слугам приказали следить за Мирай. Но только под вечер султанша проснулась. Первым делом это сообщили Имаму. Супруг был занят рабочими делами, но проведать супругу был обязан. У Мирай же был шок. Она продолжала смотреть в одну точку, переваривая эту ситуацию. Только его голос её отвлёк. -Мирай. — Паша кивнул. -Как ты себя чувствуешь? -Как девушка, которая только что потеряла ребенка. — Огрызнулась она. -Я не девушка, поэтому мне сложно понять твои чувства. — На его лице не мелькнула ни одна лишняя эмоция. Только одно безразличие, и Мирай это взбесило больше всего. -А ты как себя чувствуешь? — Имам вскинул брови. -Я? Это же не я потерял ребенка. — Мирай моргнула от удивления. -Ты его и потерял! Ты был его отцом, тебе все равно? — Имам вернул прежнюю маску безразличия. -Я не сильно привязался к этому ребенку. К тому же, откуда мне знать, что он мой? — На лице Мирай явно было видно разочарование. Паша её бесил во всех смыслах, но сегодня он не только взбесил её, а и разочаровал, что было редкостью. -Я тоже не рада, что этот ребенок от тебя, паша. — Бросила Мирай, не ожидая никакой реакции. Впрочем, она её и не получила. -Отдыхайте, султанша. — Мирай полностью выдохнула когда он вышел. Ей точно нужен терапевт в этом мире.***
-Султанша, я понимаю, сейчас не очень хорошее время, но… — Мирай кивнула, разрешая Лауре продолжить. — Вы просили подготовить отчёт о вашей казне. Все готово. — Она протянула несколько бумаг с подписью. -В вашей казне сейчас примерно 40 тысяч акче, больше всего акче вы потратили на новых рабов, также украшений и платьев, и на ткачиху. Вот. Также у вас в сбережениях 15 тысяч акче. Подробнее на бумаге. -Отлично, спасибо Лаура. Сейчас мои действия ограниченные, но это не значит, что я не смогу пожертвовать, скажем тысяч десять на благотворительность. Отправим в Мекку и Медины. После чего пожертвуем бедным семьям и раздадим янычарам и народу. Для этого выделю пятнадцать тысяч акче из основной казны. Сбережения пока трогать не буду. — Мирай кивнула на бумагу. -Еще пять тысяч я хочу поставить в мои сбережения. Каждый месяц будем выделять пять тысяч и ставить в сбережения. — Лаура кивнула. -Я могу идти? -Сегодня ты мне не нужна. Пришли письмо Нуру, что-то давно от неё не было вестей.***
Маниса. Покои Валиде султан.
Утром все собрались в покоях Валиде на семейный завтрак. Только Сулеймана не было видно. Также младших детей тоже не были. Например шехзаде Махмуда, Мурад и Шах. Атмосфера была расслабленная. Гюльфем полностью оправилась после родов и спокойно пила щербет, общаясь с Хатидже. Сама же Хатидже была счастливее остальных. Её жених скончался от сказа несколько недель назад. Валиде недовольно хмурилась от веселой Хатидже, которая должна была не показывать своего счастья. Она ходила в черном, так как держала траур. Спокойную атмосферу прервал Сулейман, который словно буря вбежал в покои матери очень встревоженный. В его руках был белый конверт, который был уже распечатанный. Все присутствующие невольно начали волноваться сами. -Мирай потеряла ребенка. — В покоях была гробовая тишина, никто не смел ничего сказать, переваривая в голове новую информацию. Когда послышался громкий вздох со стороны Валиде, тогда уже все начали говорить, и говорить начали одновременно. Но после того как Валиде тяжело подняла ладонь, в знак молчания все послушались. -Моя бедная девочка, храни её Аллах. Не представляю, какое горе она сейчас испытывает. — Сулейман обвел присутствующих взглядом, остановив его на некоторое время на Фюлане, а после посмотрел на Валиде. -Не беспокойтесь, Валиде. Мирай сильная, к тому же, Имам паша её поддержит. -Да, сейчас ей как никогда нужна поддержка. Мне нужно побыть одной. — Хатидже кинула обеспокоенный взгляд на маму. -Валиде, может я останусь? — Айше начала массировать виски, прикрыв глаза она махнула рукой дочери, чтобы та уходила. Хатидже не посмела ослушаться, хоть и сильно волновалась за мать, она ушла. Нуру, которая присутствовала в покоях, на некоторое время застыла в коридоре, после того, как вышла из покоев. Ей нужно было отправить письмо Мирай султан.***
1514. Январь.
Зима на удивление прошла хорошо. Многочисленные прогулки, поездки, письма с поддержкой, лекари — это все помогло быстро оправится от выкидыша. Хоть этот выкидыш и был изначально подстроен, но все же Мирай чувствовала какую-то большую вину. И она понимала, что эта вина заслуженная. Она заслужила все те слезы, которые проливала по ночам и дням, истерики, плохое настроение, вечно красное лицо, плохой режим сну и аппетит. Все это она заслужила. Она действовала себе в угоду, не думая о ребенке. Что, если бы он родился? Полюбила ли она его? А как действовал Имам? Может, если это был мальчик, он бы учил его держать саблю… А если девочка, то любил и хранил от каждого, кто мельком посмотрит на неё. Но нет. Этого ребенка нет, и это узнать уже невозможно. Мирай больше никогда не ляжет под Имама, а Имам больше никогда не взглянет на Мирай, и так будет всегда. Это правильнее, так легче. Несколько раз Мирай ездила в главный дворец. Там сад был больше и свежее. К тому же, главные лекари находились все там. Некоторое время Мирай даже жила там под опекой лекарей. Валиде султан волновалась о дочери, поэтому попросила султана Селима отправить Мирай во дворец. В прочем, отца она видеть чаще не стала. Он готовился к походу. Но сейчас султанша была в своем дворце. Она сидела в кресле, которое она заказала. Оно не вписывалось в тогдашний интерьер, но было достаточно комфортно, чтобы Мирай было плевать на то, что и как вписывается. Она держала в руках серебряное кольцо с большим рубином и возле рубина маленькими алмазами. Очередной подарок от Сулеймана был прекрасным. Мирай поддерживала брата в этом деле и много хвалила за проделанную работу, хоть и не все получалось идеально, но он только учится. На столе стоял нераспечатанный конверт из Манисы. Это написала Нуру. Так часто она не писала, потому что ничего такого не случалось, но этот конверт Мирай очень ждала. Все же подозрительно, что Махидевран ещё не появилась. Поэтому Мирай решила перечитать все письма от Нуру и заметила, что Нуру упоминала о новой наложнице шехзаде — Бахарай. Бахарай хатун — черкешенка. Молодая дочь князя — Бесленея и сестра Маашука Канукова. Очень красивая девушка, которая затмевает всех других наложниц. Недавно она приняла ислам и получила новое имя — Гюльбахар. Сулейман просто светился от радости, когда его фаворитка приняла ислам. Она щедрая и воспитанная девушка, которая понравилась всем достаточно быстро. После того как Мирай прочитала письмо она решила написать отцу с просьбой посетить Манису, дабы посмотреть на новорожденного шехзаде. Все же, она не захотела поехать туда тогда, так как была не в настроении. И отцу писать неохота было. Сейчас же это сделать нужно.***
Несколько дней спустя, из дворца пришло письмо от повелителя. Он позволил Мирай поехать в Манису. Видимо решил сжалиться над дочерью, которая и так потеряла ребенка. Пусть хоть на другого ребенка посмотрит. Это было великодушно с его стороны. Собираться начали сразу же, как Мирай прочитала письмо. Она не хотела оставаться в этом дворце и решила уехать вечером. Имам уже долго не появлялся дома, только бывает заезжал днём, дабы решить какие-то дела. Султанша была совсем не против, наоборот была рада. Не видеть мужа — совсем счастье, а в последние дни ей везёт. Скорее всего, судьба решила сжалиться над ней. -Султанша, вещи собраны и карета готова. Мы можем отправляться, если вы готовы. — Мирай кивнула, бросив взгляд на сад через окно. Мирай неспешно спустилась вниз, поглядывая на главную дверь. Вот-вот она откроется и Мирай уедет отсюда. Этот дворец начал ассоциироваться с плохими воспоминаниями, поэтому здесь было неприятно находиться. На улице собрались слуги, возле кареты стояла её лошадь. Мирай улыбнулась и подошла к ней, вытягивая руку, дабы погладить её. -Садимся. — Приказала девушка. — Уезжаем. — Голос её стал грустным, она отвернулась от лошади и посмотрела на дворец. Он величественно стоял, как и должен. Но Мирай чувствовала, будто он наблюдает, будто грустно улыбается ей, словно видит её в последний раз. Девушка взмахнула ему рукой на прощание и погрузилась в карету.***
Маниса. Покои Гюльфем султан.
-Мне Мирай султан только для полного счастья не хватало! — Султанша поморщилась и встала с тахты. Она нервно шагала по покоям, пока не остановилась рядом с детской. -Шехзаде нет в детской. — Тихо оповестила служанка, получив тяжёлый взгляд от Гюльфем. -Они совсем уже! Забирают ребенка даже не сказав мне! Я мать, разве я не должна знать где мой сын? — Она прикусила губу и посмотрела на дверь покоев. -Где он? -У Валиде султан. — Гюльфем кивнула, вернув прежнюю маску спокойствия, и вышла из покоев, почти бегом направляясь в покои Валиде. Волноваться было не из-за чего, Валиде часто так делала, но Гюльфем начинала из-за этого все больше и больше нервничать. Только возле покоев Валиде нужно было успокоиться, чтобы не получить выговор и лекцию о том, как лучше всего вести себя матери шехзаде. Двери за ней закрылись после того как она вошла в покои. -Валиде султан, Фюлане султан. — Гюльфем напряжённо улыбнулась. -Присаживайся, надеюсь ты не испугалась из-за сына? Я решила взять внуков, чтобы провести с ними немного времени. — После того как Гюльфем села, Валиде взяла её за руку и улыбнулась. Как же Гюльфем мечтала ударить это лицемерное лицо. -Что вы, я все понимаю. — Гюльфем улыбнулась в ответ. -Валиде султан, Махмуд уже засыпает, позвольте отнести его в кроватку, к тому же, мне нужно поспешить, чтобы подготовиться к вечеру. — Гюльфем вопросительно нахмурилась. -Вечером будет какой-то праздник? Насчёт приезда Мирай султан? -Нет. Шехзаде позвал меня. — Фюлане добродушно-лицемерно улыбнулась и поклонилась Валиде, после того как встала. -Валиде султан, мы зайдём к вам завтра. — Её служанка забрала Махмуда, и они ушли. -Гюльфем, ты слышала новость? — Девушка растерянно посмотрела на Валиде, а та спокойно, даже радостно, продолжила. -Фюлане беременна. Дай Аллах, она родит здорового ребенка. Дворец уже слышал шехзаде, а султанш все никак не было. — Валиде забрала руку, поставив её себе на колени. Она перевела взгляд на младенца, тихо спящего в кроватке. -Беременна? — Тихо спросила наложница, дабы не было слышно её хриплого голоса. -Мурад уже совсем уснул. — Валиде проигнорировала вопрос Гюльфем. — Возвращайтесь к себе, Гюльфем. Вечером я устрою в гареме праздник. И также вечером приедет Мирай, но я не думаю, что она будет присутствовать. — Гюльфем кивнула служанке, которая тут же забрала Мурада. Сама султанша медленно поднялась и поклонилась главной женщине в гареме. В коридоре Гюльфем могла только медленно, шатаясь, идти в покои и молиться, чтобы её никто не увидел в таком состоянии.***
Вечер. Маниса
Сонный голос тихо спросил: -Мы уже приехали? —Мирай оглянулась в окно, зевнула, а карета покачиваясь, остановилась. Служанка достала накидку для госпожи, открылись дверцы, на улице было холодно. -Добро пожаловать в Манису, госпожа. Позвольте вас помочь. -Сонными глазами Мирай оглядывалась, знакомый дворец притягивал к себе своим теплом и светом. -Моя лошадь, позаботьтесь о ней. — Бросила на последок госпожа, целенаправленно и быстро следуя во дворец. В саду было красиво. Деревья, как и цветы, спрятались под снегом. Протоптанная дорожка вела к главным дверям. Мирай улыбнулась, здесь не было её теплых воспоминаний, или что-то подобное, но все равно Маниса считалась для неё чем-то теплым и родным. Слуги бесшумно следовали за ней, но Мирай про них словно забыла. Двери открылись, каблуки туфель стучались об пол, было слышно эхо. Но во дворце было тепло. Относительно тепло. В гареме шел праздник, слышалась музыка и разговоры. Вот только султанша настолько устала, что хочет просто упасть на кровать и уснуть. Дайе хатун поклонилась девушке и тепло улыбнулась. -Султанша, пройдёмте, я покажу вам ваши покои. -Мирай остановила её жестом руки. -Не нужно, разве мои покои не остались прежними? — Дайе кивнула и отступила назад. -Возможно, вам что-нибудь нужно? Приказать приготовить хамам? — Мирай снова покачала головой. -Я помоюсь завтра. Я очень устала, Дай хатун. — Султанша хотела уже уходить, но шум из гарема напомнил о себе. — Этот праздник, он в честь чего? -Фюлане султан беременна. — Улыбка пропала с лица Мирай. -Что ж, передайте султанше мои поздравления. — Она развернулась и направилась прямо по коридору к своим покоям. -Вот же змея, как же так? Понесла, так ещё и так быстро! —Мирай скривилась. Нуру молчала, просто кивая. Лаура же приготовила спальный наряд. -Вам нужно успокоиться, мы что-нибудь придумаем. -Я столько раз слышала, что мне нужно успокоиться. Я уже начинаю думать, что какая-то сумасшедшая. Спасибо Лаура, Нуру, вы мне сегодня не нужны -Девушки кивнули, кланяясь. -И скажите девушкам, которые стоят возле двери, пусть уходят. Их тоже сегодня отпускаю. — Лаура отправилась в соседнюю комнату, предназначенную для приближенных слуг, а Нуру ко двери. После того, как все свечи были потушены, Мирай начала думать. По канону — сын Фюлане умер, второй так же умер, только во младенчестве. А про третью беременность в интернете ни слова. Либо про это просто не знали, либо канон начал меняться. В любом случае от этого ребенка нужно избавиться. Прямо сейчас.