Любовь, магия и сумеречные талисманы

Хиро казалось, что весь мир вокруг него рассыпается на песчинки. В бесцветной пустоте они падают вниз, унося с собой все краски жизни и не оставляя после себя ничего, кроме звенящего и беспросветного ничто. Это его новая реальность? Из чего теперь можно собрать её заново? В чём найти опору? И самое главное, как это принять? Тишину нарушили еле слышные шаги. Хиро поднял голову. Солнечный свет ярко озарял комнату. В воздухе как ни в чём не бывало невесомо парили пылинки. Может ли быть так, что мир всё ещё стоит на месте? Тот ли это мир или лишь иллюзия? В дверном проёме появился Алекс. На мгновение Хиро задержал на нём взгляд и тут же снова опустил голову. Алекс немного потоптался на месте и несмело приблизился к парню. Не поднимая головы, Хиро спросил: — Серый фантом — это правда ты? — Да, — тихое и лаконичное. Хиро неожиданно для себя рассмеялся. Он просто сидел, уткнувшись лицом в коленки, и сотрясался в приступе истерического смеха. Алекс же не шелохнулся и не издал ни единого звука, ожидая, когда Хиро успокоится. Вскоре так и произошло, но вместо смеха парня стали душить рыдания. Всеми силами сдерживая этот порыв, Хиро плотно стиснул зубы. Нельзя. Нужно быть сильным. Во чтобы то ни стало. — Ненавидишь меня? — послышался вопрос. Хиро ничего не ответил. Он не знал. Он не мог понять ровным счётом ничего из того, что сейчас с ним происходило. Время… Ему нужно время. — Именно поэтому я и молчал, Хиро, — продолжил Алекс. — Как можно признаться в таком? — Он помялся и добавил: — Хочешь, чтобы я оставил тебя? «Почему даже слышать его голос так мучительно больно?» — подумал Хиро и сдавленно ответил: — Да. В животе Алекса все внутренности резко свело гадким спазмом, а сердце сжалось и на несколько мгновений остановилось, забывая, как биться. Он дрожащими руками зябко обнял сам себя за плечи, словно пытаясь согреться, и зашагал прочь. Но в коридоре вдруг остановился. Он обернулся, нахмурившись, и уверенно вернулся обратно, а потом упал на колени перед Хиро и, ожесточённо мотая головой, воскликнул: — Нет! Не оставлю! Никуда я не уйду, даже не проси! И ты… ты обещал… обещал мне, что не оставишь меня, что не бросишь, что будешь любить меня несмотря ни на что! Я говорил тебе, что я преступник… говорил, Хиро. Почему же сейчас ты меня отталкиваешь? — По лицу Алекса струились влажные дорожки слёз. Он вцепился руками в плечи Хиро, пытаясь его растормошить. Ему нужно было хотя бы увидеть его взгляд, но Хиро упорно прятал его. — Прошу тебя, посмотри на меня. Ты сам говорил: всё, что было ранее, для тебя не имеет значения. Это твои слова. Прошу, Хиро… Я не смогу без тебя… лучше умереть… — Этими словами Алекс таки заставил парня поднять голову. В глазах Хиро стояли слёзы. — Хиро! — Алекс одним движением оказался у него на коленях и крепко обнял за шею, прижимаясь всем телом. — Прошу, не прогоняй меня, ты мне нужен. Я без тебя не могу дышать. Ты весь мой мир, и мне не нужен мир, где ты не рядом. Прохладная рука опустилась на спину Алекса, вторая — на затылок, зарылась в волосы. Вскоре он почувствовал, как эти руки прижимают его. Душа Алекса затрепетала. Хиро принимал его, мирился. Хиро чувствовал, что вместе с этими объятьями в его пустой мир снова возвращается свет и тепло. Пусть пилюля в виде правды и оказалась слишком горькой, но прошлого не изменить. Его Алекс, каким бы он ни был раньше, какое имя бы он ни носил, какие поступки ни совершал, всё ещё его Алекс. Самый любимый и самый нужный человек на всём белом свете. — Я не ненавижу тебя. Я бы никогда не смог… И я не верю, что ты делал такие вещи по своей воле, — пробормотал Хиро, отчаянно его к себе прижимая. — Не по своей, но это ничего не меняет, — скорбно произнёс Алекс. Хиро оторвал его от себя и, твёрдо глядя в глаза, заявил: — Очень даже меняет. Расскажи мне всё. Время пришло. Я должен знать. Я готов. Алекс высоко заломил брови к переносице, а его веки задрожали, отчего выражение лица стало до невозможного трагичным. Он покусал губы и спросил: — Знаешь, что такое кровный обет? Хиро вздрогнул и упавшим голосом ответил: — Это старый обряд кровно-родовой магии. Где человек клянется перед другим совершить какое-либо действие, обещание они оба скрепляют кровью. Я не знаю подробностей, но помню, что это запрещённый ритуал, в прошлом из-за него погибло много людей. Обетодержатель мог с помощью магии давить на обетодателя, при этом второй испытывал нечеловеческие мучения, от которых сходил с ума и мутировал, превращаясь в демона. — Верно, — подтвердил Алекс. — Но мутировали не все, хотя такой исход был очень частым. Суть обряда заключалась в том, что в основу магии был положен один из самых распространённых человеческих пороков — ложь. Обманывая, любой человек совершает преступление перед своим родом, но кара обычно настигает не сразу, она может и не настигнуть вовсе, компенсируясь какими-то положительными поступками человека. Но когда дан кровный обет, обетодержатель по своей воле может активировать карательную магию и тем самым наказать нерадивого. Энергия рода, накопленная в крови, начнёт мучить человека, и от этой боли будет невозможно избавиться никаким, абсолютно никаким способом. — Он говорил очень спокойно и размеренно, но его потухший взгляд, устремлённый куда-то на свои руки, которыми он теребил подол рубашки, говорил Хиро о многом. — Ты давал отцу кровный обет? — догадался Хиро, и его глаза потемнели сильнее чем прежде. Алекс вспыхнул и посмотрел на Хиро. — Я был слишком юн, Хиро! — воскликнул он. — Он подловил меня, а я… я ещё так многого не знал. Когда я вернулся с очередного задания, где должен был убить какого-то отцовского недруга и в который раз не смог, отец меня очень долго бранил и унижал. Он говорил, что я недостоин носить родовую фамилию, что я ни на что не годен, что я слабак, которому участь только одна — сгнить в сточной канаве. В его глазах я всё больше становился бесполезным; тогда я ещё держался за него и верил, что должен слушаться. Но лишить человека жизни… это было выше моих сил. Он сокрушался очень долго, и я никак не мог оправдаться перед ним. А когда он спросил: «Значит, и Бастиана ты пожалеешь? По-твоему, и он не заслуживает смерти?», я не задумываясь ответил, что Бастиана я не пожалею. Я ведь и впрямь винил его во всех бедах нашей семьи. Я не знал иной правды. — И ты поклялся убить его, — бесцветно продолжил за Алекса Хиро. — Да, я думал, что с помощью этой клятвы отец сможет понять меня. Что я готов служить семье, но я не могу убивать направо и налево, даже не понимая, за что тот или иной человек должен умереть. — И что же пошло не так? Почему ты убивал других? — Я произнёс неверную клятву. Я доверял отцу. Он написал её на листке, а я просто прочитал, не предполагая подвоха. — Что за подвох? — Там не было ни сроков, ни обстоятельств. Мне было четырнадцать, я был седьмым. Я совершенно точно не мог убить Великого Магистра, пока не достигну как минимум девятого уровня. Тогда, с амулетами, усиливающими магию, при должной подготовке, это было бы хоть сколько-нибудь реально. Но отца это не волновало. Он получил, что хотел, — способ давления на меня. — Алекс замолчал и как-то болезненно поёжился. — И он им воспользовался? — голос Хиро дрожал, и парень ничего не мог с собой поделать. Он уже знал, что ответит Алекс, но он хотел услышать это. Чтобы раз и навсегда расставить все точки над «и». Алекс прильнул к Хиро и, дождавшись, когда Хиро обнимет его, тихо проговорил: — Единожды, но мне этого хватило. Я не знаю, как я это перенёс и почему не стал демоном. Я даже не знаю, сколько это длилось, я был в подвале, в полной темноте, намертво прикован к деревянному столбу, и не мог шевелиться. Эту боль невозможно сравнить ни с чем, хотя я испытал на себе почти все её виды. Но страшнее этой просто не существует в мире. У неё нет какого-то конкретного очага, она просто везде, ты даже неспособен пожелать себе смерти, потому что неспособен думать… Я выжил, и после этого моя жизнь кардинально изменилась. Мной двигал только страх, что это может повториться. Дикий, животный, который не оставлял меня ни на минуту. Меня больше ничто не радовало, я не замечал ничего вокруг, мир стал серым и безжизненным, как и я сам. И всё, на чём я был сосредоточен, это на тренировках, потому что с тех самых пор у меня была только одна цель: убить Бастиана Сингха, получить свободу от обета и уехать далеко-далеко, чтобы больше никогда не видеть отца. — Поэтому ты убивал. — Да, я не мог ослушаться, я убивал и скорбел. Не знаю, возможно, отец считал, что чем больше я убиваю, тем более чёрствым становится моё сердце, но случилось ровно наоборот. Чем больше жертв я клал на алтарь великого и ужасного Лукаса Грея, тем сильнее я ненавидел насилие. — Как ты расправился с семьёй полковника Цян Чу? — Хиро не мог не задать этот вопрос. Хоть и понимал, что, заставляя вспоминать подробности прошлого, причиняет Алексу боль, а значит, причиняет боль и себе. Алекс покраснел и прижался плотнее к своему парню. — Я соблазнил его жену. Не знаю, почему на меня всегда так велись женщины, но она сама пригласила меня к себе в дом. Все её домочадцы были в отъезде, а слуг она заранее выпроводила. Когда она уснула, я просто отравил колодец. — Яд был, конечно, не простой? — О небеса, Хиро. Да! — воскликнул Алекс. — Пожалуйста, хватит. Я больше не могу. — Хорошо, — согласился Хиро. — Прости, но мне нужно было знать, он был моим наставником и очень хорошим человеком. Алекс поднял на него подавленный взор и смог вымолвить только одну фразу: — Я не хотел. Хиро больше ничего не спрашивал. Вся картина ему теперь была ясна. Отец Алекса управлял сыном, как марионеткой, держа ребёнка в дичайшем страхе и пытаясь уничтожить в нём всё человеческое. Ему не нужен был сын. Он старался вылепить из него лишённого воли и сострадания убийцу, фанатика, преклоняющегося перед волей отца, и, чтобы достичь своей цели, он был готов прибегнуть к любым методам. Даже если был велик шанс убить парня, обратив в демона, для Лукаса Грея такой риск был оправданным. Ласково поглаживая Алекса по спине и волосам, Хиро прошептал: — Я не виню тебя, я хочу, чтобы ты это знал. Ты ни в чём не виноват. Ты лишь клинок, а клинок не несёт ответственности за руки, которые им управляют. Алекс приподнялся, неверящим взглядом, полным благодарности, посмотрел на своего любимого и принялся покрывать его поцелуями, бормоча: — Я знал, что ты поймешь… знал… всегда знал… ты мой самый хороший… мой любимый… люблю тебя… — И я тебя люблю. Когда Хиро и Алекс спустились во двор, держась за руки, пленника перекосило. Мужчина брезгливо смерил взглядом молодых магов и, тихо выругавшись себе под нос, отвернул голову в сторону. Хиро подошёл к нему и, чуть наклонившись, уставился в глаза. — Чего морду воротишь? — Да ничего. Оба вы уроды и стоите друг друга. — Твоё мнение очень важно для нас, — скептически хмыкнул Хиро и добавил: — Короче, учитывая, что ты нам оказал очень полезную услугу — теперь мы с Алексом стали ещё ближе, а я наконец услышал историю его прошлого, — я не буду тебя калечить. Надеюсь, ты этому рад. Маг, не сдержавшись, вздохнул с явным облегчением, но Хиро продолжил: — Но вопрос о твоих нанимателях для нас всё ещё открыт, и я намерен получить на него ответ. — Я ничего не скажу, — настаивал на своём пленник. — Ну хорошо, — добродушно улыбнулся Хиро. Он сделал шаг назад и, легко качнув правой рукой, выпустил тёмное заклинание. Алекс вздрогнул, а мужчина истошно закричал. — Хиро, ну зачем же? — Алекс до боли впился пальцами в плечо парня. — Это что, «адские лезвия»? — Да. Ты лучше уйди в дом, там будет тихо. — Хиро мягко снял ладонь со своего плеча и, погладив тыльную сторону большим пальцем, добавил: — Тебе не нужно это ни слышать, ни видеть. Пожалуйста, оставь его мне. Маг голосил во всё горло и, насколько позволяли верёвки, извивался. Со стороны могло показаться, что его должен был слышать весь район, но благодаря магическому барьеру, которым Хиро окружил небольшое пространство вокруг пленника, звук оставался исключительно внутри. Алекс бросил взгляд на страдающего от боли, и глаза Алекса вновь стали влажными. Хиро это заметил и потянул парня в сторону дома. Тот нехотя зашагал. Когда дверь за ними закрылась, Хиро обратился к нему: — Он взрослый и опытный маг, думаешь, он сдался бы просто так? Нет. А это заклинание, кроме боли, не причиняет никакого вреда. Это хорошее решение. — Да, как и кровный обет. — Алекс болезненно потёр виски — от криков мага у него звенело в ушах и разболелась голова. — Не сравнивай, — прошептал Хиро и притянул его к себе. Универсальное лекарство от всех бед сработало и на этот раз. Парень в его руках расслабился и, потёршись носом о его плечо, вкрадчиво произнёс: — Я останусь в доме, но прошу тебя, помни: он тоже человек. Мы не знаем его историю, но наверняка у него тоже есть близкие, которые его любят и ценят. Не навреди ему, хотя бы ради них. Хиро, ласково улыбнувшись, пообещал: — Хорошо, с ним всё будет в порядке. — С этими словами он вышел во двор, а Алекс остался в тишине. Он забрался с ногами на диван и, поглаживая спящего Честера, принялся ждать. Когда Хиро подошёл к магу, тот уже только тихо постанывал и тягостно вздыхал. Его веки были плотно закрыты, а кисти рук, сжатые в кулаки, судорожно подрагивали. Казалось, он совершенно не заметил приближения парня. — Ну как ты? — заботливо поинтересовался Хиро, всем своим видом излучая миролюбие. — Сукин сын! — чуть приоткрыв глаза, яростно выплюнул маг. Белки его глаз были красными и воспалёнными. Очевидно, что даже говорить ему было тяжело. Но, тем не менее, действие заклинания подходило к концу — Хиро вложил в него совсем немного силы, поэтому организм мужчины быстро справился с вредоносной магией. — Ой, да ладно тебе. Не обижайся, — безмятежно сказал Хиро. Скрестив руки на груди, он разглядывал мага, а сам уже продумывал, что делать дальше. — Да пошёл ты! — скривился тот. Проблема Хиро была не в том, что мужчина отказывался говорить, парень был уверен, что рано или поздно тот расскажет всё, что знает. Но Хиро пообещал Алексу, что не навредит пленнику, а вот с этим были некоторые проблемы. Тёмная магия была отличным инструментом для пыток: заклинания лёгкие, практически не требующие энергии; в условиях, когда не переживаешь за человека, можно очень быстро разговорить кого угодно. Но, несмотря на кажущуюся безвредность, если не рассчитать силы, то нанести существенный ущерб организму было очень легко. Поэтому простота этой магии была скорее обманчивой, каждое заклинание требовало филигранной выверки и ожидания, когда внутренняя энергия мага полностью растворит тёмную низковибрационную магию. Иначе её избыток осядет в эфирном теле, а впоследствии начнёт угнетать уже и тело материальное. Использование тёмных заклинаний считалось чем-то недостойным и даже постыдным, поэтому волшебники старались избегать их применения. Хиро не был исключением и, совершенно не имея опыта, очень осторожничал. — Как скажешь, — кивнул Хиро и бросил в мага «жалящую колючку». Противная магия, в отличие от «адских лезвий», не цеплялась за какое-то конкретное место на теле, а перекатывалась по коже как вздумает и больно простреливала глубоко внутрь, метя в органы или суставы. Он несколько секунд оценивающе смотрел на корчащегося в мучениях мужчину и, решив, что заклинание удалось таким, каким он его запланировал, покинул двор. Ему тоже не хотелось слушать стоны и крики, приправляемые проклятьями в свой адрес.

* * *

— И какого хера они творят?! — кричал Хью Картер и в бешенстве метался по своему кабинету. Его секретарь, Мэгги Гири́т, высокая смуглая женщина со строгим взглядом практически чёрных глаз, стояла в дверях и, поджав губы, молча слушала не прекращающиеся уже в течении пары часов ругательства начальника. — Вот ты мне скажи: ну не идиоты ли?! Договорились же наблюдать! Блядь, просто, сука, наблюдать! Так нет же, нужно было полезть на рожон! Я в шоке, это нужно же быть такими затупками?! — Прошу вас, майор, успокойтесь, — не выдержала секретарь и поплотнее прижала к груди толстую папку с бумагами. — Мэгги, ты не понимаешь! — ещё громче заорал Хью и, вытаращив глаза, уставился на женщину, отчего та нервно дёрнулась. — Если они разговорят этого наёмника и поймут, кто дал приказ убить Грея, какие у нас гарантии, что Кимура не взбесится и не кинется мстить? О боги, да даже если они просто соберут манатки и исчезнут, разве это в наших интересах? — Майор, я всё понимаю, но всё, что мы сейчас можем сделать, это ждать ответа из Военного Управления. За домом объекта наблюдают. У нас пока всё под контролем. — Наблюдают они. На площади тоже наблюдали. Мэгги подошла к буфету и, налив в стакан воды, протянула его майору. — Выпейте, пожалуйста. И вам бы не мешало немного привести себя в порядок, надеть китель. Хочу вам напомнить, что в приёмной всё ещё сидит Трейси и ждёт, когда вы с ним переговорите. — Ещё один мудак, — фыркнул Хью, делая глоток прохладной воды. — Майор, — нахмурилась секретарь, — следите за выражениями, он всё-таки наш Градоначальник. Мужчина, допив воду, стукнул стаканом об стол так, что тот чуть не раскололся. — Да мудак он, Мэгги, мудак. Я ему и в лицо это сказать могу, — заверил он и нехотя стянул со стула серый с серебристыми погонами китель. Надев его и застегнув на все пуговицы, он придирчиво посмотрел на себя в зеркало. Судя по выражению его лица, отражение ему не понравилось, но майор, сделав над собой усилие, всё же выдавил: — Пригласи его. Последующий час Мэгги слышала доносящиеся из-за двери начальника новые вопли и крики. Причём ругался именно майор. Молодого Градоначальника было почти не слышно. Вскоре дверь распахнулась, и Чарльз Трейси, весь белый как снег, вылетел пулей из кабинета Хью, а вслед ему пролетело: — Пойдёте к парню со мной! Я не собираюсь один за всех отдуваться! Секретарь только разочарованно покачала головой. В этот же самый момент в приёмную забежала Сара, девушка, отвечающая за всю корреспонденцию городского отделения полиции, и чуть подрагивающей рукой подала Мэгги небольшой листочек пергамента, сложенный в трубочку и перевязанный серебряной лентой. Градоначальник шустро проскочил мимо неё и скрылся в сумраке коридора. — Спасибо, — даже не посмотрев на Сару, сухо проговорила секретарь и встала из-за стола. Майор сидел на диване и понуро глядел на зашедшую женщину. За долгие годы службы она хорошо изучила своего руководителя. Кажется, у него наконец-то закончился запал, и теперь, что бы ни было написано в послании, он воспримет это адекватно. Вздохнув с облегчением, она присела рядом и спросила: — Хотите, чтобы я прочла? — Будь так добра, — тихо отозвался мужчина и откинулся на мягкую спинку дивана, готовясь к худшему. Мэгги развернула пергамент и прочитала: — Лично для К. Немедленно отправляйтесь к объекту. Согласовано полное перед ним раскрытие. Объясняйте ситуацию — произошла чудовищная ошибка, операция устранения не была санкционирована, виновные будут наказаны. В конфликт с объектом не вступать, идти на все уступки. Исполнитель не должен пострадать. Примите все необходимые меры. К объекту выдвинулся наш человек для проведения переговоров. Ориентировочное время прибытия — полночь, — женщина закончила и посмотрела на начальника глазами, полными неприкрытой тревоги. Майор подобрался, провёл ладонью по голове, приглаживая волосы, и встал. Он как-то рассеянно развел руками и сообщил: — Ну… мне пора.