* * *
— Мы поедем покатаемся. Или тебе нужна помощь? — поинтересовался Алекс у Милли, которая в этот момент выкладывала из шкафа продукты на разделочный стол. Девушка покачала головой. — Нет, не стоит беспокоиться, я справлюсь и сама. Езжайте. Когда буду уходить, дверь просто захлопну, как всегда. — Отлично, — улыбнулся Алекс и выбежал во двор. Милли тонко порезала морковь и лук, засыпала в сковороду, залила оливковым маслом и вышла на улицу, где в барбекю уже был разведён огонь. Она подняла решётку, чтобы огонь жарил не сильно, и поставила на неё сковороду. Затем ушла в дом и принялась за нарезку телятины и картошки. На всё ушло около часа. Проверив наличие в холодильном шкафу ещё не съеденного мисосиро, большой плошки почти нетронутого овощного салата, также хлебных лепешек и не выпитого графина вишнёвого сока, она поняла, что сегодня готовить что-то ещё не имеет смысла. Бросив взгляд на пустую миску Честера и поняв, что еда для него закончилась, она снова взялась за нож. Как опытный повар, Милли точно знала, что кота нельзя кормить тем, что едят люди, для него нужен особенный сбалансированный рацион питания, поэтому с появлением полосатого нахлебника девушка готовила и для него, чаще всего это были тушёные на медленном огне мелко нарубленные овощи, мясо птицы и рис. Приготовив и остудив получившуюся кашу, она пошла на поиски Честера, который никак не отзывался на её «Пус-пус-пус». «Вредный кот, — подумала Милли, — ведь слышит, что его зовут, но никогда свою жопку с места не поднимет». Поиски в саду и на первом этаже результатов не дали. Милли хотела уже уйти, но вдруг забеспокоилась. А что, если убежал? Что если его напугали вчерашние незнакомые люди, а парни были слишком заняты решением проблем, что даже не заметили пропажи? Она очень любила Честера, поэтому снова принялась за поиски. Но кот ни на улице, ни на первом этаже так и не обнаружился. Она даже заглянула в конюшню и разочарованно вздохнула. Оставалось проверить второй этаж, но девушка никогда не поднималась туда, и не потому, что ей запретили — она понимала, что, скорее всего, там располагаются спальни хозяев дома, а это личное пространство, вторжение в которое слишком неэтично. Поразмыслив и решив, что если только заглянуть и не входить, то в этом нет ничего страшного, она поднялась по лестнице, остановившись между двумя чуть приоткрытыми дверьми. Милли, закусив губу, толкнула левую. Та мягко отворилась, являя взору комнату, которую спальней нельзя было назвать даже с натяжкой: справа окно, занавешенное тонким тюлем, посередине широкий деревянный стол, а на стенах множество полок, заставленных книгами и какими-то безделушками. Она несмело зашла внутрь и замерла перед полкой со стопкой газет и небольшой фигуркой солдата, облачённого в доспехи, принявшего атакующую стойку с длинным мечом, выставленным вперед. Солдатик был сделан так искусно, что она даже смогла различить маленькие серёжки-гвоздики в его ушах и реснички на веках. Такую красоту она никогда не видела, настолько детально был проработан весь его образ. Приглядевшись, она вдруг поняла, что он очень похож на Алекса, только волосы у металлического воина были гораздо длиннее. Милли улыбнулась, но дотрагиваться до фигурки не стала. Закрыв за собой дверь, она застыла перед дверью напротив. Если там была библиотека, то тут точно спальня. Ну а что, когда Милли и Ник жили с родителями в деревне, у них тоже была одна комната на двоих, большие кровати не помещались, поэтому приходилось спать на узких односпальных, но зато было весело, можно ночью перешёптываться, а по утрам драться подушками. Милли дотронулась до двери, которая неспешно открылась. Прямо перед ней у противоположной стены стояла широченная кровать, застеленная кипенно-белым бельём из дорогущего тонкого шёлка. Она видела подобные в магазинах и точно знала, сколько стоит такой постельный комплект. Словно заворожённая, она зашла внутрь и робко прикоснулась к прохладной гладкой ткани, запоздало осознавая, что кровать в комнате только одна. Она отдёрнула руку, словно обжигаясь, и сглотнула вязкую слюну. Растерянно покрутив головой в заведомо провальной попытке найти ещё одно спальное место, она наконец заметила пушистого негодника, вальяжно растянувшегося на подоконнике, пригревшегося под тёплыми солнечными лучами. Но он был уже ей не интересен. Её волновало другое: почему при наличии денег на такое дорогое бельё у братьев не хватило их на покупку ещё одной кровати? Ведь спать в одной постели двум взрослым парням — это как минимум странно. Она вновь посмотрела на аккуратно заправленную кровать, потом на тумбочку, стоящую справа, у изголовья. На ней лежала целая стопка салфеток и стояли несколько стеклянных баночек с различными цветными этикетками. Милли присела на корточки и стала читать: «Массажное масло», «Крем для рук и тела», «Лубрикант»… Глаза девушки резко расширились, и она отпрянула от тумбочки, плюхнувшись задницей на пол. Нет, она понимала, что мужчины могут делать это. Но как они могли делать это, находясь в одной кровати? Или они заранее предупреждали друг друга, что ближайшие полчаса вход в спальню закрыт? Милли нахмурилась своим мыслям и уже хотела встать и уйти, осознавая, что неправильно даже думать в том направлении, куда уводило её чересчур богатое воображение, но взгляд случайно упал вниз: из-под кровати торчал уголок салфетки. Она осторожно приподняла конец покрывала и потрясённо открыла рот: под кроватью, на полу были разбросаны скомканные салфетки, их было много, очень много. Сам пол был чистым, ни пылинки, а значит, убирались здесь не более трёх-четырёх дней назад. — Удивительная продуктивность, — нервно хмыкнула Милли, неловко отползая от кровати. Она потёрла ладонями лицо, пытаясь прийти в себя, но перед её взором вновь возникла картина, как Микки, сидя на коленях у брата, целует его лицо, а Джек вдруг тянет его на себя и страстно целует в губы. Девушка вскочила на ноги и как ошпаренная вылетела из спальни, совсем позабыв про кота. Остановившись посередине кухни, она хотела вернуться и забрать Честера, чтобы он покушал, но потом передумала и ушла домой. В конце концов, когда проголодается, сам найдёт свою миску.* * *
29 мая 516 г. после пробуждения Солнца Город Элфорд, Вечноцветущий Бор Хиро ласково поглаживал непослушные вихры Алекса. Заколки спасали лишь отчасти: чем длиннее отрастали его волосы, тем сложнее их было заставить лежать так, как хотелось. Развалившись на диване, в своём уютном доме, обнимая любимого, Хиро чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Они были в безопасности: Мэгги — секретарь начальника военной полиции Элфорда Хью Картера — каждую неделю приходила с докладом и извещала Хиро о важных новостях из столицы и обо всём, что могло затрагивать интересы Хиро и Алекса. Говорила она лаконично и по делу, её манера изложения несказанно нравилась Хиро, а что ещё больше ему нравилось, это то, что её новости были гораздо более точными и логичными, чем их преподносили газеты. Он осознавал, что проверить их всё равно не удастся, но он доверял майору, который последнее время стал захаживать на чай, то ли для того, чтобы просто потрепаться, то ли ему действительно были интересны Хиро и Алекс, как собеседники. Он даже стал нравиться Хиро, такой честный и неподкупный, ратующий за безопасность своей родины, бросивший высокое кресло в Военном Совете и вернувшийся в свой родной провинциальный город, чтобы жить обычной жизнью вместе со своей семьёй и старыми друзьями. — Ты правда считаешь, что мы созданы друг для друга? Или это просто совпадение, случайность? — неожиданно спросил Алекс, переплетая свои пальцы с пальцами Хиро. — Не знаю, — ответил Хиро, прикрывая веки. — Но то, что происходит между нами, отличается от обычных любовных отношений, ты не находишь? — Нахожу, — отозвался Алекс. Он задумчиво сощурил глаза и добавил: — Я тут недавно наткнулся на исследования некой Ингрит Хаяо. Она жила в Империи около сотни лет назад и была целительницей. Они тогда только и делали, что воевали. Короче, работы у Ингрит было много, учитывая, что она была именно военным лекарем. Ей приходилось передавать силы воинам, чтобы спасти их жизнь в том числе. Ну ты же знаешь, что обхват за запястье даёт возможность передачи энергии, но есть и иной способ. — Ты имеешь в виду чакра к чакре? — заинтересовался Хиро. Он слышал о таком способе, позволяющем вливать сразу большой объём энергии, но он был запрещён, потому что после такой процедуры тот, кто передавал, и тот, кто получал, будто бы становились одержимы друг другом. Некоторые маги-теоретики объясняли это тем, что вибрации энергии души передающего временно перенастраивали вибрации энергии души принимающего и длиться эта синхронизация могла от нескольких недель до нескольких лет. Таким образом распадались семьи, заключались новые браки, которые после существовали совсем недолго. Но никто не мог объяснить, что же это за вибрации энергии души. Никто не мог их ни измерить, ни почувствовать, эта составляющая магии была лишь предполагаема, но учитывая, какое влияние такой ритуал оказывал на людей, его просто запретили как опасный и забыли о нём. — Да, именно. Так вот, она описывает своё состояние как крайне сильное влечение: своё — к воинам, которых она таким образом спасала, и, внимание, этих воинов друг к другу. Она была одной из немногих, кто умел передавать энергию таким образом, и свои воспоминания облекла в целую исследовательскую работу, которую впоследствии изъяли из продажи, а ритуал запретили. Не знаю, каким образом тебе удалось купить эту книгу. — Мне просто Масато подарил целую кучу старых книг, доставшихся ему от родителей. Сказал, что это ненужный ему хлам. — Хм, повезло, — усмехнулся Алекс. — Короче, Ингрит считала, что перенастройка происходит из-за количества вливаемой энергии, а вибрация энергии уникальна у каждого человека, и соответственно, передающий энергию словно синхронизирует с собой другого человека. Это влияет на чувства и поведение людей. Поэтому воины становились более мягкими и добросердечными, как сама целительница. Она описывала, что одновременно была влюблена сразу в нескольких мужчин и сама понимала, что эти чувства для неё ненормальны, поскольку у неё был любимый муж, а эти мужчины ничем особо примечательным не отличались, просто являлись её пациентами. Хиро нахмурился. — Ты хочешь сказать, что наши чувства — это какая-то магия, не более того? — Дурачок, — улыбнулся Алекс, — я хочу сказать, что наши чувства могут быть предопределены самой природой. Мы не синхронизировались, мы такие от рождения. Словно две половинки одного яблока. — Не совсем понимаю. Я знаю, есть вибрации эфира, вибрации крови, не берём в расчёт вибрации магических центров, с ними всё и так ясно. Поэтому одно и то же заклинание каждого мага получается уникальным, оно имеет свой отпечаток; но что есть эта вибрация души? — Я так понимаю, ответ на этот вопрос, можно отыскать уже в исследованиях Ричарда Дарса, он пишет о вибрации сущности, что у каждого человека она совершенно особенна и что нет людей, у которых бы совпадали эти вибрации. Потому что именно сущность остаётся после смерти и перерождается в новом теле — это уникальный природный шифр каждого из нас. Так вот я подумал: что случится, если такие шифры вдруг совпадут? Если грубо, это как взять два абсолютно одинаковых саженца, посадить их в разную почву и в разных климатических условиях. Они вырастут разными, у них будут разные по форме ветви, одно деревце будет выше, а другое ниже, но по сути они останутся одинаковыми. Подумав над сказанным, Хиро мечтательно начал рассуждать: — И они будут тянуться друг к другу, к своей родной энергии, подобное к подобному, потому что проще понять родное и своё. Биология при этом получается различной, что не противоречит законам эволюции и не вредит здоровью потомства, а, входя в резонанс… — он замолчал, пытаясь справиться с эмоциями, а Алекс, вытаращив глаза, вцепился в руку Хиро и, перевернувшись, глядя на него, закончил: — Усиление. Физика, Хиро… — Ладно, ладно. — Хиро успокаивающе погладил Алекса по плечу. — Но в нашем случае есть одна загвоздка: мы оба мужчины. Почему природа так поступила? У нас не может быть общих наследников. Значит, всё зря? То, что происходит с нами в постели, — резонанс — усиление — совершенные дети. Я так это понимаю. — Я не знаю… не знаю, — грустно заключил Алекс и лёг на грудь своего парня. Хиро, нежно обняв его, улыбнулся и предложил: — Давай тогда будем просто думать, что мы с тобой две половинки одного яблока? Мне кажется, это неплохо звучит. — Давай, — улыбнулся Алекс, — очень даже неплохо. Выпутавшись из объятий Хиро, парень встал и пошёл мыть посуду, накопленную ещё с вечера. Скоро должна была прийти Милли, а ей необходимо было подготовить рабочее место. Минут через двадцать девушка зашла в дом, в руках у неё была корзина с пирожками. Часто она готовила что-то у себя дома и приносила ребятам, совершенно не заботясь о том, что использовала свои продукты. Но бороться с этим было бесполезно. — Милли, опять ты за своё? — фыркнул Алекс, но корзинку всё же забрал и, выудив из неё пирожок, сразу же засунул его в рот. Хиро тоже не устоял и присоединился к поеданию лакомства. Пирожки оказались со сладкой начинкой. Соседка хихикнула, глядя на жующих парней, и заявила: — Да, опять. Но вы бы хоть чай себе налили. — Нет, — ответил Хиро, — у нас по плану сейчас тренировка. А это просто быстрый перекус. Он наскоро вытер руку о полотенце. Выудил из рук Алекса уже третий по счёту пирожок, который тот так и не успел надкусить, и, вернув его в корзину, потянул Алекса за собой во двор. Алекс в ответ насупился, но послушно последовал за парнем.* * *
Магия бурлила в энергетических каналах Алекса, ей было слишком мало места, она стремилась покинуть это тело и выплеснуться вовне. Струясь по позвоночному столбу, она привычно сворачивала направо и, минуя плечо, опускалась по предплечью к кисти руки. Заклинание в ладони видоизменяло её природу, и она податливо вплеталась в холодную сталь клинка, скользила по остро наточенному лезвию, но в очередной раз упиралась в пустоту и была вынуждена отхлынуть назад, вернувшись в тело. — Демоны! — воскликнул Алекс. — Я просто словно натыкаюсь на какую-то невидимую стену. Булыжник с высеченным именем «Иричо» стоял перед Алексом, всем своим видом демонстрируя превосходство над парнем. — Давай ещё раз, только на этот раз попробуй «молниею». Тебе всегда это заклинание удавалось лучше всего, — предложил Хиро. Он взял Алекса за запястье и добавил: — Ты слишком сильно напрягаешь кисть, расслабь её. — Как же я её расслаблю, если я в ней держу меч? — возмущённо выпалил Алекс. — Алекс, чтобы держать меч, не нужно впиваться в него пальцами, словно желаешь раскрошить его на мелкие кусочки. Чувствуй воздух вокруг, ты — воздух, твой меч — воздух, — строго свёл брови Хиро. — Приступай и делай, как я тебе говорю. Алекс обречённо вздохнул и поднял клинок. Они делали это снова и снова, изо дня в день. У Алекса получалось всё лучше и лучше, магия подчинялась, и казалось — успех уже близко: энергия легко проходит по магическим каналам, заклинания сплетаются, проникают в оружие, но на этом всё заканчивается. Больше ничего не происходит. Конец. — Я — воздух, меч — воздух, я — часть окружающего пространства, — забормотал Алекс, максимально расслабляя правую руку и сосредотачиваясь на заклинании. Милли, прилипшая к окну, наблюдала за Микки. Она обожала смотреть, как он занимается. Хоть там во дворе ничего и не происходило — большую часть времени парень просто стоял в атакующей стойке напротив крупного валуна, но для неё это было красиво. Такого сосредоточенного и серьёзного Майка она больше никогда и нигде не могла увидеть. Обычно с его лица не сходила мягкая улыбка, но на тренировках он выглядел как настоящий воин, как тот металлический солдатик, которого она видела в библиотеке на втором этаже. Неожиданно по мечу Микки пробежала молния. Милли ещё ближе припала к стеклу. Холодная электрическая вспышка оторвалась от острия клинка и ударила в камень, в то место, где было написано чьё-то имя. Каменное крошево разлетелось в разные стороны, а Микки, уронив меч на землю, замер с открытым ртом. Дальше всё произошло слишком быстро: к парню подлетел Джек, он схватил Микки на руки и начал кружить в воздухе. Микки, звонко смеясь, держался за плечи Джека, а потом тот остановился и крепко прижал парня к себе, в ответ Микки обхватил его бёдрами, скрещивая ноги у него за спиной, и, склонившись, поцеловал в губы. Джек поцеловал в ответ. Они, сцепившись губами, жадно трогали друг друга, впивались руками в кожу, сжимая и поглаживая, и не могли остановиться. Милли, остолбенев с тарелкой в руке, забыла, как дышать. Она просто стояла и смотрела, неспособная оторваться. Сердце в её груди трепыхалось раненой птицей, но она его не слушала. Тарелка выскользнула из её рук и со звоном разбилась на мелкие осколки. Алекс и Хиро резко обернулись в сторону дома, и всё, что они успели увидеть, — это исчезающий силуэт Мелиссы в окне.