***
— Ты гребаный жулик! — прокричал Кагами на ухмыляющегося Кисе, который после показал язык и заставил Куроко с Акаши тихонько ржать в себя. Мидорима и Такао втихаря перекидывались шутками, Шинтаро честно старался не угарать и даже не улыбаться, но при Казунари выходило плохо. — Я? Жулик? Кагами-ччи, прямо в сердце! — Кисе притворно схватился за сердечко, а Тайга лишь закатил глаза и швырнул в парня баскетбольный мяч. Рета успел увернуться и теперь сам начал орать на Кагами матами. Тренировочный лагерь подходил к концу, поэтому они решили расслабиться и устроить небольшой сеанс стрит-бола три-на-три. Акаши, Куроко и Кагами играли против Кисе, Мидоримы и Такао. Распределились чистой удачей и справедливым разделением позиций. Честно. Акаши ничего не тасовал. Честно. То, что они с Кисе договорились, это мелочи. Как только они собрались командой обсудить тактику, то в тот момент Кагами очень хорошо понял почему Акаши стал капитаном. По крайней мере, одну из причин. Акаши был действительно невероятным тактиком, если они играли всерьез. Все шестеро решили играть на полную, поэтому и стратегию продумывали наперед. — Я беру на себя Такао, так как он видит Куроко, — сразу же начал Акаши, пока Кагами и Куроко его внимательно слушали. — Кагами, на тебе Кисе и Мидорима, справишься? — Тайга лишь серьезно кивнул, даже не думая спорить. Не потому что боялся, а потому что проникся уважением к человеку, который знал о чем говорил. — Куроко, — Сейджуро повернулся к парню и не сдержал своей улыбки. — делай то, что умеешь. И они оба знали, что это было сказано не с целью унизить или обратить внимание на то, что Тецуя слабый или бесполезный. Куроко такой же хороший тактик (не такой, как Акаши, но этого черта поганого никто не переплюнет. Только Ханамия с ним наравне идет) и его наблюдательность всегда работает на высшем уровне, поэтому все знали, что если ему дать зеленый свет, то тот сделает что угодно ради победы. Акаши верил ему, как никому другому, и доверял больше, чем самому себе, поэтому не боялся за свою команду. Игра проходила без счета и без лимита времени, в остальном правила были те же. Такао всеми силами пытался уйти от настырного Акаши, который его никак не отпускал, Мидорима из-за этого никак не мог получить мяч, которые Куроко переводил из одной части поля в другую, но Кисе отлично закрывал Кагами, который никак не мог разыграться нормально. Рета копировал каждое движение Тайги, из-за чего тот откровенно тормозил и не мог сориентироваться, но один взгляд на Куроко, который стоял на готове, и Акаши, показывающему что делать одними глазами и мимолетным движением пальцев, и Кагами уже отдает пас Сейджуро. Акаши быстро обходит Такао и, когда его закрывает Мидорима, передает мяч Тецуе, что сразу же отдал пас Кагами, который успел убежать от Кисе. Когда Тайга наконец-то забил, то начал возмущаться, что Рета гребаный мудак и сбивает его своим ебаным копированием, а Акаши и Куроко лишь дали друг другу по пятюне. — С вами и правда весело играть, — улыбнулся Сейджуро, когда Кагами, наоравшись, подошел к ним. — Ты отличный игрок, Кагами, неудивительно, что вы в паре с Куроко так хороши. — А?.. — Кагами опешил от похвалы от самого Акаши, который пару дней назад как бы швырнул в него нож. Контраст огромный. — Спасибо… Ты тоже хорош, Акаши. — Рад слышать, что я не давлю на тебя. — А я рад, что вы спелись наконец-то, — вставил свою лепту довольный жизнью Тецуя, а Кагами широко улыбнулся и потрепал того по волосам. — Ребят, — Акаши обратился ко всем. — думаю, на сегодня хватит. Уже закат, а мы даже не обедали. — Когда ты об этом сказал, то я осознал, что ужасно голоден, — Кисе подошел к ним, вытирая лицо полотенцем от пота. — У кого-то есть силы на готовку? Наши вряд ли что-то делали, — сказал Мидорима, подходя следом вместе с Такао, который был готов лечь на асфальт и там же умереть. Даже если каждый был доволен игрой, усталость давала о себе знать слишком сильно. — Я лучше сдохну, чем возьмусь сейчас за еду, — простонал Кагами, усаживаясь на землю. Такао уселся рядом с ним — все равно готовить не умел, че ему участвовать в бесполезном диалоге, когда можно тихо пострадать. — Поддерживаю, — выдохнул Акаши. Из всех шестерых готовили нормально только они двое, поэтому остальных спрашивать было бессмысленно, но и помирать с голоду Сейджуро никого не оставит. Он мамочка, один хуй он оставит своих детей и возможного мужа страдать. — У меня есть предложение. — все пятеро голов уставились на него. — Давайте поедем в город и поедим там в каком-то кафе. У нас с Мидоримой и Кисе все равно были планы вечером туда поехать. Я предупрежу семпаев и займусь тратами, так что переживать вам не о чем. — Шин-чан, мог бы и сказать, что собрался свалить, — театрально-обиженно сказал Такао, а Мидорима лишь нахмурился и поджал губы. Мог бы, но ступил. — А куда собираетесь, если не секрет? — подал голос Куроко. — В бар, — Сейджуро широко улыбнулся с Кисе на пару, пока Кагами с Куроко переглядывались, а Такао громко смеялся.***
— Вы точно доберетесь сами? — Акаши спросил это уже в четвертый раз, и Куроко уже не сдержал свои язву и яд. — Да, мама-кун, — Тецуя закатил глаза, а Акаши ущипнул того за локоть. Куроко пискнул и отобрал свою покалеченную ручонку. — Акаши-кун, мы же не маленькие дети, это скорее о вас надо беспокоиться. Вы несовершеннолетние и собрались пойти выпить, серьезно? — Сказал тот, у которого на дне рождении было куча выпивки, — Акаши потрепал Куроко по щеке. — К тому же, кое-кто уже весь вечер набирается смелости с тобой поговорить, — Сейджуро кивнул на мнущегося в стороне Кагами, который всё прекрасно слышал и вспыхнул в смущении. Однако, Тайга лишь кивнул в подтверждение слов Акаши, а Куроко произнес тихое «оу». — Акаши-ччи, уже пора идти, — нетерпеливо подогнал Кисе, а Акаши лишь бросил, что уже идет. Сейджуро в тот же момент наклонился к уху Тецуи и тихо произнес: — Расскажи мне потом как всё пройдет и не закрывайся от меня, как в прошлый раз после вашего разговора. Акаши не стал дожидаться ответа, лишь развернулся и пошел с парнями по направлению к нужному бару, когда как Куроко грустно усмехнулся. Их всех ждет очень интересный вечер. — Я пойду вперед, ребят, — сказал Такао, обратив на себя внимание. — если вы думали, что никто не видел ваших отношений, то вам стоит подумать ещё раз. — Вот же срань, — пробурчал Кагами на убегающего придурка, но лишь тяжело вздохнул и повернулся лицом к Куроко, который отчего-то слишком нервничал. Чуйка кричала, что будет что-то неприятное. — Прости, что так внезапно. Ещё и через Акаши. — Всё в порядке, — сказал Куроко, но сам он лично нихуя не был в порядке. Мысли роились в голове огромным пчелинным стадом, а сам Тецуя не успевал от них убегать. Сначала его думы думные об его отношении к Акаши, тут Сейджуро упездывает бухать (и без него), а теперь Кагами, про чувства которого Куроко благополучно забыл и из-за чего ощущал сильную вину. Он медленным шагом пошел вперед, и Кагами в таком же темпе последовал за ним. Они шли в тишине несколько минут, пока Кагами не решился начать: — Слушай, — Куроко обратил внимание на то, что Тайга нервничал больше обычного. Да и он сам не лучше, откровенно говоря. — я не знаю как ты отреагируешь на то, что я сейчас скажу, но мы ведь договорились рассказывать обо всем, что нас волнует. Это чужой секрет и я бы не хотел тебе говорить о нем так, но если я не скажу, то ты не сможешь правильно меня понять. Куроко не говорил ничего в ответ, давая парню собраться с мыслями, и Кагами понимал, что Тецуя не собирается давить и внимательно его слушает. Они уже это проходили, так что Кагами не переживал из-за этой тишины, как раньше. — Мне кажется… Нет, точнее, я уверен! — Кагами набрал в грудь побольше воздуха. — Акаши влюблен в тебя. Куроко резко остановился. — Что?.. — прошептал Тецуя больше себе под нос, но Тайга услышал и остановился перед ним, обернувшись. Кагами молчал, пока Куроко переваривал сказанное парнем. Но как-то не получалось это переварить. Что за хуйня? — Как?.. Что ты имеешь в виду?.. — Куроко перевел свой ошарашенный взгляд на хмурого Кагами, который не до конца понимал реакцию своего парня, но решил не вдаваться в подробности прямо сейчас. — Я это заметил ещё с твоего дня рождения, а потом кое-кто мне это подтвердил, — Кагами неловко потер шею. Внезапно стало очень неуютно. — Поэтому я так к нему и относился, потому что… ты мне очень дорог, Куроко, а он… чересчур, блять, идеальный. Он бесил меня, потому что я завидовал тому, как ты чувствуешь себя с ним. С ним ты другой, Куроко, и я боялся, что он заберет тебя. — Тецуя ответил далеко не сразу, старясь обрабатывать информацию по мере поступения, но все было хуево. — Я… Черт… Прости, Кагами-кун, ты меня очень удивил сейчас, мне нужно собраться с мыслями, — Куроко тряхнул головой, но теперь он точно нихуя не был в порядке. Это был такой разъеб, каких никогда свет не видел. Видимо, Куроко нужно очень много о чем подумать.***
— Как так вышло, что вы в этом баре завсегдатаи и вас пропускают, только заметив ваши красно-зеленые макушки? — спросил Кисе, усаживаясь в одно из очень мягких и уютных кресел. Акаши сел на диванчик, Мидорима рядом с ним, поэтому Кисе оказался напротив них. Они сняли с себя верхнюю одежду, уложив рядом с Акаши, потому что тот цепная собака и скорее съест каждого в этом баре, чем даст кому-то спиздить их вещи, и им сразу же принесли меню. — Веришь или нет, но наши отцы друзья-подружки и часто сюда ходили, а нас брали с собой, чтобы показать как мы должны будем вести себя на их месте, — усмехнулся Акаши, рассматривая появилось ли что-то новое в меню. — Делать им просто нехуй было. — Согласен, если честно, это была такая пустая трата времени, потому что мы с Акаши так и не смогли поладить толком в то время и сблизились только в Тейко, — пожал плечами Мидорима, разглядываю меню вместе с Сейджуро. — Мда-уж, ничего нового за полгода у них не появилось. — Значит, возьмем как обычно, только побольше, — хмыкнул Акаши, пока Кисе задумчиво смотрел на обоих. — То есть ваши отцы подавали вам пример вашего будущего, но в то время этого не произошло, — подытожил Рета, и Акаши кивнул в подтверждение. — Ребят, вы прямо сейчас именно то и делаете, что они хотели. — Иронично, правда? — улыбнулся Сейджуро и назвал подошедшему официанту их заказ. — На самом деле, в первый раз мы не хотели сюда идти, но мы несовершеннолетние, так что в другие места нас бы не пропустили. Тут нас знает хозяин заведения, плюс он отчитывается моему отцу каждый раз, когда я здесь, поэтому мне не приходится объяснять куда я слил его деньги. — А ты? — спросил Кисе, переводя взгляд на Мидориму. Тот лишь усмехнулся и сказал: — Отец Акаши делится всем с моим. Как бы они ни пытались показать какие они серьезные и строгие, они сплетничают о нас больше, чем моя сестра с моей матерью, — Мидорима хотел бы упомянуть мать Акаши, ведь она тоже когда-то в этом участвовала, но решил этого не делать чисто ради Сейджуро. — Мои сестры тоже те ещё сплетницы, — посмеялся Кисе, а Акаши грустно усмехнулся. Он единственный ребенок в семье с не самым лучшим детством, так что ему этих двоих точно не понять и именно поэтому он был рад подошедшему официанту с их заказом. Ура, бухать! — Ох, наконец-то, — выдохнул Акаши и сразу же открыл бутылку соджу, а Кисе вылупился на него во все глаза, разглядев этикетку получше: — Здесь продают корейское соджу?! — Добро пожаловать в Токио, здесь что угодно можно найти, — усмехнулся Мидорима и поднес свой стаканчик к Акаши, чтобы тот ему налил. Они решили сегодня много не думать и разделить две бутылки соджу на троих. И напьются, и до лагеря дойдут. — Отличное завершение тренировочного лагеря и моего пиздеца с Куроко, — улыбнулся Акаши, разлив всем троим и подняв свой стакан, мол, это был тост, пацаны, бухаем. Все трое чокнулись и одним залпом выпили, осознав, что не взяли ничего закусить, но решили забить хер — в кафе ведь нажрались, нахер и сейчас на это деньги тратить. — Как там у вас с ним, кстати? Вы после одного дня стали постоянно время вместе проводить. Случилось что-то, о чем мы не знаем? — Кисе ехидно улыбнулся и поиграл бровями. Акаши, не переставая улыбаться и вспоминая ту самую ночь, разлил новую порцию каждому, а после рассказал что между ними с Тецуей тогда произошло. Он, конечно, опустил пару деталей в виде его истерики, своих ощущений и их маленького секрета с именами, но зато во всех красках расписал, как бесился Кагами и их разговор на кухне. Особенно сильно он хвалился как красиво и мощно он швырнул в него нож. — Ебнутый, — фыркнул Мидорима, выпив стопку. — Ты про меня или Кагами? — усмехнулся Акаши, и так зная ответ. — Будто бы ты не понял, что я о тебе, — закатил глаза Шинтаро, одним жестом требуя ещё стопку. — Напьешься раньше нас, дружочек, — сказал Акаши с улыбкой, но противиться и не думал. — Да плевать, я пью за тебя и твои подвижки, — сказал Мидорима, и Кисе его сразу же поддержал: — Точно, это большой прогресс между вами. Надеюсь, что Кагами-ччи ничего сегодня не испортит своим разговором, — Рета следом осушил свой стакан с Акаши на пару, и второй наполнил все три по новой. Они пили слишком быстро, но сегодня было абсолютно насрать. — Я по-атеистски молюсь на это, как никто другой, — Акаши грустно усмехнулся. — Однако, я всё ещё нихрена не понимаю в поведении Куроко. Как бы… Мне нравится всё это, я в восторге от того, как мы провели этот лагерь, но причины мне до сих пор не ясны. Он сказал, что я ему дорог, что всегда к нему относился лучше всего и всё такое, но это никак не объясняет его отношение ко мне. Я путаюсь только сильнее из-за всей этой хуйни. Мидорима очень тяжело вздохнул, снова выпил одним залпом, а после обернулся к Акаши всем телом, внимательно того разглядывая и упираясь локтем в стол: — Ты только притворялся умным всё это время, скажи честно? — К чему это? — Акаши напрягся и нахмурился, чувствуя себя не совсем в уверенном положении, поэтому просто молча осушил свой стакан. — Проведем сеанс терапии мозговправства для самого Акаши Сейджуро, — усмехнулся Мидорима, а Кисе, поняв затею Шинтаро, громко рассмеялся и последний допил свою стопку. — Какого хуя вы надо мной угараете? — Сейджуро потихоньку начинал злиться, но очень красиво этого не показывал. — Давай начнем издалека, как ты думаешь, какую команду бы выбрал Куроко: Сейрин или Тейко до распада? — Сейрин, — выпалил сразу же Акаши, не до конца понимая о чем его друг толкует, поэтому, чтобы снять нервозность, начал наливать всем по новой. — А с кем Куроко там больше всего близок? — Мидорима продолжал улыбаться, но послушно выпил протянутый полный стакан. Кисе наблюдал за этим, мечтая об огромной банке попкорна, ведь растерянный вид Сейджуро — настоящее сокровище. — Мы играем в очевидные вопросы? С Кагами, с кем же ещё, — Акаши закатил глаза. — Есть идеи почему так? — Мидорима, я тебя очень люблю и все такое, но переходи к сути, я теряю терпение, — раздраженно выдохнул Сейджуро, и теперь Шинтаро закатил глаза, но лишь продолжил: — Когда наша команда распалась и мы все похолодели к друг другу, то Куроко чувствовал себя преданным. Мы были очень близки, и Куроко ценил каждого из нас, даже меня, — Шинтаро хмыкнул. — для него мы были семьей, а тут мы все ожесточились, скажем так. Больше не было ни команды, ни семьи, ни тех теплых чувств, что раньше мы все испытывали. Когда как мы начали думать, что это наш ответ, то Куроко больше всех понимал, как мы ошибаемся. Дальше мы все знаем, что он своей командной игрой всех нас переубедил, но самое важное не это. Кагами был похож на нас, но лучше каждого понял как важна команда и та же дружба, поэтому они с Куроко разделяли философию и эмоции. Они прошли вместе каждого из нас и свои личные трудности, медленно притираясь к друг другу. — Акаши ошарашенно уставился на парня, который улыбнулся, и залпом осушил свой бокал от осознания и ахуя. Кисе последовал его примеру. — То есть ты мне хочешь сказать, что их связывают сильные эмоции? — решил уточнить Сейджуро. — То есть привязанность, симпатия, доверие, близость и подобная хуйня? — Именно так, — кивнул Мидорима. — да, может показаться, что они в любви к друг другу, но это просто эмоции, которые Куроко и искал. Куроко хотел близких людей, которые будут его ценить и принимать, и Кагами стал одним из первых, кто это сделал. В тот момент, когда Куроко был больше всего уязвим и боялся, что не сможет найти того самого в Сейрин. Это не как у меня с Такао или у Кисе с Касаматсу-семпаем, так как мы долго к этому шли, пытаясь это осознать. Ты знаешь, что я очень долгое время не мог понять что чувствую к Такао, но сейчас я понимаю, что это за пределами простой привязанности. Кисе отпустил влюбленность в Аомине, которая была вызвана теплым отношением в Тейко и восхищением им, и смог понять, что Касаматсу тот самый человек, которому по силам помочь осознать свою важность. Кагами с Куроко очевидно пошли на поводу у чувств, не думая головой. Если Куроко ещё можно понять, ведь ему было хреново после всех нас, то Кагами, возможно, просто ещё не до конца разобрался. Теперь перейдем к самому главному, — Мидорима улыбнулся и кивнул на бутылку. Акаши очнулся и сразу же налил им по новым порциям, а Кисе еле сдерживал себя, чтобы не начать фоткать этих двоих. Такими непривычными для всех вокруг они были и такими родными для него лично. — Ахуй, — ответил Сейджуро, выпивая залпом и даже не чувствуя вкуса. — и ведь я думал об этом, понимал, но не хотел это принимать и осознавать в полной мере. — Дай мне закончить, — сказал Мидорима, взяв стакан в руки. — когда как ты в Тейко относился к Куроко теплее, чем даже ко мне, то и Куроко относился к тебе намного более дружелюбнее, чем к тому же Аомине. — Даже со мной он был грубым, — расстроенно выдал Кисе, чокнувшись с Мидоримой, и они оба осушили свои порции. — Да, всё так, — кивнул Шинтаро. Акаши даже не думал перебивать, раздумывая обо всем вместе с чужими наблюдениями, чтобы собрать всю картинку в голове воедино. Отличный вечер паззл. — Они с Аомине были близки, это факт, но к тебе у него было другое отношение. Он был более мягок и открыт с тобой, вы вдвоем имели много общих интересов, он даже пытался с тобой в сёги играть, хотя все знают, что он полный лох в этой игре. Пусть вы и не проводили много времени вместе, но он один из первых вместе со мной заметил в тебе изменения. Мы с ним как-то это обсуждали и именно из-за него я убедился, что в тебе живут две личности. Он отлично тебя знает, Акаши, даже если вы не были достаточно близки. К чему я веду? У тебя есть все шансы его заполучить, если не будешь тупить, — Шинтаро пожал плечами, взял бутылку и сделал большой глоток с горла. Они выдули уже половину, поэтому были достаточно пьяны, но за речью пока ещё следили. — Я всё ещё нихуя не понимаю, — нахмурился Акаши, выхватив бутылку из рук парня и сделав пару глотков прямо за ним. — Почему же тогда мы с ним сблизились именно после того, как я был слаб? Я, блять, абсолютен, почему это его не привлекает во мне? Или он хочет меня сломать? — Акаши-ччи, ты упускаешь важную деталь, чтобы это понять, — настала очередь Кисе забрать бутылку, сделать несколько глотков и продолжить: — Не идеальность сближает людей. Куроко-ччи начал лучше тебя понимать, он увидел в тебе человека, а не идеального робота. Ему стало откровенно проще, так как ты стал с ним наравне. Это как айдол и обычный фанат. Ты был айдолом, а тут стал обычным фанатом. — Звучит как хуевый апгрейд, — съязвил Сейджуро, улыбаясь. — Но ты ведь понял меня, Акаши-ччи! — Кисе тоже был уже пьян и перестал сдерживать свои эмоции ещё больше, чем обычно. — Куроко-ччи любит изучать людей, а ты весь из себя такой ахуенный и недоступный. Твоя искренность сделала тебя более доступным. Да и к тому же, тебе ведь самому стало легче после этого. Не веди себя как Мидорима-ччи. — Эй! — возмутился Шинтаро, который успел переместить свою уже тяжелую голову к Акаши на колени. Будь они в этом баре впервые, то он себе такого не позволил даже в полный бухой трип, но сейчас с ним были его родные друзья, вокруг были люди, которые их даже не заметят, и хозяин, который никогда не расскажет подробностей. Этого было мало для трезвого Шинтаро, но достаточно для пьяного Шинтаро. Был бы здесь Такао, то вообще бы полез целоваться, ибо заебался сдерживать это свое желание. Он пусть и цундерка, но нежности к себе тоже хочет. — То есть мне нужно просто открыться ему? — Акаши начал неторопливо поглаживать Мидориму по голове, но смотрел прямо на Кисе, у которого очень мило заалели щеки. — Не просто открыться, Акаши-ччи, ты должен ему довериться, — Рёта мягко улыбнулся и уперся локтями в стол, удерживая ставшую тяжелой головушку. — И как мне это, блять, сделать? — Сейджуро нахмурился. — Вам напомнить, что меня воспитывал безэмоциональный хуй, который хотел от меня только идеальности? Я не умею добровольно быть слабым, что это вообще такое? — Всё ты умеешь, — закатил глаза Мидорима и ткнул друга в бок, заставив того ойкнуть и вздрогнуть. — Когда тебе хреново, то ты отлично умеешь рассказывать свои переживания. Однако, с Куроко ты чувствуешь себя свободнее, ведь так? — Акаши лишь коротко кивнул. — Тебе может сыграть это на руку. Можете устроить, я не знаю… игру в вопросы какую-нибудь. Только не с тупыми вопросами, по типу, любимая еда и цвет, а что-то из вашего личного, что интересует вас обоих. — О-о, такое Куроко-ччи точно понравится! — воскликнул громче обычного Рёта. — Мы с ним когда-то играли в подобное, правда, Аомине-ччи тогда все испортил своими конченными шутками. — Мне, кстати, всегда было интересно что ты в этом полудурке вообще нашел, — Мидорима перевел взгляд на Кисе, но из-за стола он видел лишь его глаза, поэтому вернулся к разглядыванию потолка. — Акаши, перестань меня гладить, я засну. — Прости, дорогой, не хочешь массажа перед сном? — улыбнулся Сейджуро и получил ещё один тычок в бок, но в этот раз посильнее. Однако, он лишь посмеялся на это действие с Кисе на пару и всё же перестал трепать чужие волосы. — А мне всегда было интересно почему вы двое не начали встречаться, — Кисе наклонил голову немного в бок, рассматривая обоих с чертовски сладкой улыбкой, но Акаши мысленно подметил, что у Куроко она слаще. Ох уж эта ваша любовь. — Вы ведь всегда были так близки и ведете себя, как давно женатая парочка. — Я? С ним? — удивился Шинтаро, даже выпрямившись и уставившись на Рёту. — Любимый, хочешь поцелую? Нечего нам больше скрываться, иди ко мне, — Сейджуро протянул к Мидориме свои ладошки, но тот лишь отсел подальше: — Акаши, блять! Не шути так! — Кисе с Акаши вновь громко рассмеялись, ведь реакция Шинтаро — настоящее золото. — Почему я вообще дружу с вами? — У тебя просто выбора не было, — улыбнулся Акаши и вновь взялся за позабытую бутылку. После второй он начнет лезть с поцелуями всерьез, но это после второй. — В Тейко мы ещё с Мурасакибарой близко общались, я удивлен, как вы не съели друг друга. — Просто ты его отлично воспитывал при мне, — хмыкнул Мидорима, протянув руку к парню, и Сейджуро передал бутылку. — Не зря вы постоянно дразнили меня мамочкой, — усмехнулся Акаши. — Просто ты был чересчур заботлив, Акаши-ччи, — негромко посмеялся Кисе и взял переданную от Шинтаро бутылку. — Чего только стоил тот разговор, что Аомине-ччи и Мурасакибаре-ччи стоит есть больше овощей. — Они так и не начали их есть, — тяжело вздохнул Акаши, вспоминая те времена. — Если Мурасакибара ещё пытался, то Аомине ни в какую не хотел. — Натуральный мясоед, что с него взять? — усмехнулся Мидорима. — Натуральный долбоеб, — рассмеялся со своей же шутки Кисе, а Акаши с Мидоримой переглянулись и засмеялись за другом, ибо у того был очень заразительный смех. А вечер был действительно хорошим.***
Куроко вышел на улицу из лагеря с пледом и пачкой сигарет, думая куда примостить свой зад так, чтобы его никто не нашел, а особенно Кагами. Он плелся к волейбольному полю недалеко от их лагеря, высматривая укромное местечко и подсвечивая дорогу фонариком с телефона, чтобы не наебнуться, когда его мобильный завибрировал в его руке, оповещая о звонке. Тецуя, мельком глянув на имя звонившего, потому что он агрессивно игнорирует Кагами, сразу же принял звонок и решил усесться прямо на землю. Всё равно же он с пледом, че ему переживать. — Куроко-ччи-и! — Рёта заорал так сильно, что Куроко отодвинул телефон от уха. — Меня Акаши-ччи обижает. — Придурок, отдай мне мой телефон! — Куроко услышал на фоне злой голос Сейджуро и усмехнулся. Оба говорили с большими задержками, так что даже идиот бы понял, что те пьяные просто в хлам. — Мидорима, блять, останови его! — Я тебе собака, блять, что ли? Сам его лови, ты капитан, — Мидорима звучал не лучше, поэтому Тецуя решил усесться поудобнее, ибо это будет долго. — Ах ты гребаный предатель, — прошипел Акаши. Его голос звучал уже ближе. — Куроко-ччи, меня хотят убить, — Кисе очевидно побежал по улице, пока на фоне Сейджуро громко на него матерился и обещал захуярить его ножом намного точнее, чем как было с Кагами. Тецуя решил потом уточнить, о чем тот говорит. — Ты был хорошим другом, пусть иногда и грубым, но я все равно тебя люблю и жду в Кайджо. — Кисе-кун, ты мне торчишь бутылку вина ещё с моего дня рождения, не смей помирать, пока не отдашь мне должок, — улыбнулся Куроко, а Рёта закричал ещё громче: — Куроко-ччи! Акаши-ччи очень плохо на тебя влияет! — Че ты там вякнул? Да я лучше всех вас на него влияю! — Акаши сказал это прям рядом, а после Куроко услышал возню, немного ругани и в итоге в трубке заговорил Сейджуро. — Боже, блять, я его придушу в один день и насрать, что он мой друг. — Акаши-кун, пощади ребенка, — сказал Куроко, не в силах убрать улыбку с лица. — Пошел он нахуй, — ответил Акаши неожиданно очень громко, значит, понял Куроко, тот был реально очень нихуево пьян. — Мидорима-ччи-и, — по звукам Кисе плакал. — почему Акаши-ччи такой муда-ак? — Я задаюсь этим вопросом всю свою жизнь, — ответил Мидорима. — Те… Куроко! — внезапно запнулся Акаши, игнорируя двух идиотов. — Бля-я, чуть не спалился, — тут Тецуя не выдержал и громко рассмеялся. — О, боги, у тебя такой милый смех. Так, стоп, нет, я не это хотел сказать, — Куроко всё продолжал улыбаться и молчать. Эти трое и сами с разговорами справлялись. — Куроко, буди Такао и Касаматсу-семпая. Мне похуй как, пусть встречают своих мужей, они меня заебали оба. — Сказал тот, кто лез ко мне целоваться полчаса назад, — фыркнул рядышком Шинтаро, пока Кисе завел какую-то песню из к-попа. — Я был пьян! — возразил Акаши, а Мидорима громко рассмеялся (Куроко ахуел, что тот такое умеет) и ответил: — Ты и сейчас пьян, придурок. — Тогда я был более пьян. — Прошло всего полчаса. — Ты заебал. — Я тоже тебя люблю. — Акаши-ччи, Мидорима-ччи, я та-ак люблю Касаматсу-семпая, — Кисе перестал петь, потому что забыл слова. — Почему он такое чудо? Хочу его обня-ять, — Рёта снова зарыдал, а Акаши тяжело вздохнул, обращаясь вновь к Куроко: — Теперь ты понимаешь почему этих двоих надо разбудить? — Понимаю, Акаши-кун, — тихо посмеивался Тецуя. Желание покурить внезапно ушло и пришла небольшая расслабленность, но Тецуя лишь нахмурился на эти ощущения. — Умница, теперь иди работай, а я собираюсь быть единственным в этой семье, кто не топографический кретин, — ответил Сейджуро. — Как же много ты выебываешься, — сказал Шинтаро. — Не так много, как ты при Такао, — Кисе на фоне вновь завел очередную песню. Зная, что тот часто ходит в караоке, Куроко точно понимал какой огромный у Рёты репертуар из попсы. — Ты при Куроко выебываешься больше, — фыркнул Мидорима. — Не переводи стрелки, у тебя плохо получается, — улыбнулся Сейджуро. — Так о чем это я… Ах, да! Куроко, пошли гулять. — Что? — со смехом удивился Тецуя. — Не оставляй меня одного, меня окружают одни сранные парочки, блять, — расстроенно ответил Акаши. — Мидорима полезет к Такао за романтикой и нежностью, Кисе будет рыдать на плече у Касаматсу-семпая и говорить как он его любит, а я что? А я или зальюсь энергетиком и буду спать на улице, или погуляю с тобой и все равно засну на улице. — Хорошо-хорошо, Акаши-кун, я не дам тебе заснуть на улице, — улыбнулся Тецуя. — Чудесно! — воодушевился Сейджуро. — Мы припремся через полчаса! Наверное… Я не уверен. Да похуй, будем через десять минут. — Сейджуро обратился к Кисе и Мидориме, который начал петь за компанию. — Пацаны, у нас десять минут, чтобы дойти до лагеря, иначе Такао и Касаматсу-семпай к вам не придут. — Что?! — воскликнули они оба одновременно и по звукам явно побежали вперед по дороге. — О, они вспомнили маршрут, отлично, — гордился собой Сейджуро, ускорив шаг. — Ты чертов манипулятор, Акаши-кун, — тихо посмеялся Куроко. — Я очарователен, а ты иди буди тех двоих, ибо если они будут спать, то мои двое разбудят абсолютно всех. Нам этого не нужно. — Понял-принял, капитан, — с улыбкой ответил Куроко, а Акаши, побежав, сбросил звонок. Тецуя был в ахуе и, стараясь не думать о своих чувствах, пошел будить чужих будущих мужей.***
— Угораздило же вас так нахуяриться, — улыбнулся Касаматсу, забирая уже клюющего носом Рёту в свои теплые ладони и утаскивая внутрь лагеря. — Шин-чан, ты жив? — Такао заглянул в чужие мутные глаза, а Мидорима внезапно крепко того обнял, прижимаясь носом к его шее и шумно вдыхая запах Казунари. — Всё-таки жив. — Жив я, не ерзай, — возмутился Шинтаро, а Акаши закатил глаза: — Боже, блять, засоси его уже, не тупи. — А говорят, что я прямолинейный, — сказал стоявший рядом с Акаши Куроко и глазеющий на двух парней. — Вообще-то, мой дорогой, у нас намечена сви… прогулка! — поправил себя сразу же Акаши, схватил Куроко за запястье и утащил в темноту подальше от лагеря. Пусть все вокруг трахаются себе спокойно, а у них будет романтика. Акаши все разрулит. Может быть. — Свиданка звучало бы романтичнее, — произнес Куроко с улыбкой на лице. — Я сказал эту хуйню вслух? — Акаши резко остановился и начал философски и с тяжелым мысленным процессом пялиться в ночь перед собой. — Какую хуйню? Акаши-кун, ты настолько пьян, что совсем за речью не следишь? — Куроко не будет раскрывать, что Сейджуро реально сказал это вслух. По крайней мере, не сегодня, а в очень хороший момент в будущем. — Да, — Сейджуро кивнул и продолжил путь уже медленнее. — А вообще заткнись и не издевайся надо мной. — Не могу отказать себе в этом удовольствии, когда ты пьян и не сдержан, — посмеялся Тецуя, взяв Акаши нормально за руку. Сейджуро удивился, но лишь принял это и сжал чужую ладошку покрепче, ведя куда-то хуй пойми куда. Они прошли баскетбольную и волейбольную площадки, направляясь в сторону города, который был совсем рядом, в полной тишине. Акаши нервничал, Куроко нервничал, а потому нормальный разговор не клеился. Оба знали много того о друг друге, чего не должны были, и потому вопросов было слишком дохуя, которые никто не решался задать. Они лишь шли за руку по слабо-освещенной дороге, выходя к трассе и мостовому переходу. — Давай здесь остановимся, нам стоит поговорить, — внезапно сказал Акаши, встав на середине моста и упираясь в него руками. На самом деле, он был не так сильно пьян, но достаточно для того, чтобы решиться на этот разговор на минуту быстрее, чем в трезвом состоянии. — Согласен, — Куроко встал рядом, с грустью глядя на руки парня, ибо держаться за них явно приятнее, чем не держаться. Они оба уперлись взглядом вперед, наблюдая за машинами и ночным небом, которое было не таким звездным при освещении города. — Начни первый. — Тецуя, — тихо начал Акаши. — пару дней назад я швырнул в Кагами нож, но, я клянусь, он не пострадал. Куроко перевел взгляд на Сейджуро, похлопал глазками, а затем рассмеялся: — Так вот чего он такой зашуганный и послушный был всё это время! — Нихуя себе до чего мое воспитание доводит, — улыбнулся Акаши, глядя на Куроко, который явно ждал чего пострашнее. — А о чем ты хотел поговорить? — улыбка сразу же спала с лица Тецуи. — Кагами-кун сегодня рассказал мне кое-что, что я не могу выбросить из головы, — Куроко вновь отвернулся на дорогу и прислонился к мосту также, как и Сейджуро. — Я мог бы это проигнорировать, потому что мне это не нужно, но, поразмыслив над этим весь вечер, я внезапно понял, что нужно. — О чем ты? — Акаши смотрел на чужую макушку с недоумением и небольшим страхом, ибо Тайга знал его секрет, который он бы не хотел раскрывать вот таким парашным образом. — Сейджуро-кун, — Куроко повернул голову и посмотрел парню в глаза. Акаши напрягся. — ты говорил, что ты влюблен. Кто этот человек? — Почему ты хочешь это знать? — всё веселье улетучилось из них обоих: Куроко не знал как подвести всё к правде, а Акаши очень сильно хотел убежать и кое-кого убить одновременно. Сейджуро сразу же всё понял, не тупой ведь, но будет играть дурочка до последнего. Это признание должен был сделать он, а не Кагами. — Я сам не знаю, — внезапно сказал Тецуя и тяжело вздохнул. — Когда думаю о том, что тебе кто-то нравится, то меня злость берет. — Злость? — Да, — кивнул Куроко и снова отвернулся к дороге. — Наверное, потому что я не хочу тебя ни с кем делить, Сейджуро-кун. — Чего?.. — Акаши опешил и нахмурился. — У меня к тебе необъяснимое чувство собственности, — продолжал Куроко так невозмутимо, будто они погоду обсуждали. Вот только Акаши нихуя в порядке не был и в нем самом сейчас буянила буря. — когда ты пытался заменить меня Маюзуми-саном, то мне было хуево. Я не уверен в том, как я себя чувствовал. Сначала была сильная злость, потом принятие, а после я ощутил предательство. Однако, я не мог ненавидеть тебя, ведь всё это делал Император. — Куроко перевел дыхание. — Когда я думаю о том, что рядом с тобой кто-то будет, то мне хочется только застрелиться. Будь это кто-то, похожий на меня, или кто-то другой, мне невыносимо от этой мысли. Возможно, я испытываю к тебе симпатию, а возможно, я просто идиот. Однако, всё ведет к тому, что я запутался, Сейджуро-кун. Я не понимаю, что чувствую к тебе и кто ты для меня. Мне очень хорошо с тобой, я могу даже забыть о Кагами-куне, когда я с тобой, но меня это пугает. Я не понимаю причин. Когда ты спросил тогда ночью почему я с тобой такой или так к тебе отношусь, то я выдумал причину. На самом деле, я её не знаю. Прости меня, Сейджуро-кун. Акаши пытался переварить всё сказанное, вглядываясь в ночное небо и, возможно, надеясь увидеть там ответ и что ему стоит сказать или сделать. Они стояли молча, прижимаясь руками, пока Акаши не взял ладонь Куроко в свою и не переплел с ним пальцы. Тецуя не смотрел на него, лишь сжал его руку покрепче, очевидно понимая что имеет в виду Сейджуро этим действием. Он снова направляет его на правильный ответ. — Тецуя, — прошептал Акаши и тяжело сглотнул. Главное — не сказать ничего лишнего. — Сейджуро-кун, — сразу же перебил его Куроко. — пожалуйста, не говори мне ничего, пока я не смогу в себе разобраться. Он знает. Акаши понял это сразу же, но подтверждение слишком сильно било в голову. Он просто не знал что ему чувствовать или думать по этому поводу. Сейджуро лишь сильнее сжал руку парня, а Куроко продолжил: — Я всё ещё хочу лучше тебя узнать, Сейджуро-кун. Как ты можешь видеть, ты для меня важнее кого-либо другого, поэтому я надеюсь на ответную реакцию и от тебя. Я не хочу двигаться в одиночку, мне нужны твоя помощь и ты сам, — Куроко повернул голову к Акаши и посмотрел ему в глаза, в которых плескался теплый и не обжигающий огонь чувств, которые Сейджуро сейчас испытывал. — Я хочу, чтобы ты был рядом со мной, Сейджуро-кун. Акаши тяжело сглотнул, вглядываясь в глаза, источающие сейчас ту самую нежность, которой Сейджуро чуть ли не захлебывался в ночь на площадке. В этот момент многое было иначе, но теплое отношение осталось таким же. Мало того, что Куроко от него не закрылся, он только больше ему раскрылся, и Акаши понимал, что должен сделать то же в ответ. — Я… — он запнулся. — хочу доверять тебе. Больше, чем остальным. Так, как доверял своей маме. Во мне очень много демонов, помимо второй личности. Он жесток, но и я не лучше. Я многого не знаю из того, к чему ты привык. Я отличаюсь от всех остальных в твоем окружении. Я не такой простой и удобный, как Кагами или Аомине, со мной будет очень сложно. Ты уверен, что хочешь этого? Без твоего согласия я не смогу двигаться, Тецуя, ведь я не хочу ранить тебя, но если ты согласишься, то я буду стараться ради тебя, — Акаши, не расплетая их пальцев, второй рукой погладил Куроко по голове, плавно спустившись к щеке. Куроко немного прикрыл глаза, наслаждаясь этим небольшим прикосновением, ведь оно ощущалось совсем не так, как с Кагами, и это тоже чертовски пугало и путало. Куроко знал, что он не был готов. Он понимал, что в нем нет уверенности. Но был готов прыгнуть в омут с головой. — Да, Сейджуро-кун, я хочу попробовать стать ближе, — Куроко почти шептал это, сам не веря, что способен на такие открытые и нежные эмоции. Акаши действительно невероятно влияет на него. — мы стояли на месте столько времени, наконец-то я узнаю что же за демоны в тебе сидят. — Это будет полный пиздец, я уверен, что тебе не понравится, — улыбнулся Сейджуро и прижал к себе смеющегося парня, который сразу же его обнял. Было слишком тепло и уютно, чтобы оторваться или разорвать всё ещё сцепленные руки.