214 дней

      Солнечные лучи безуспешно пытались проникнуть через плотные ночные шторы, и всё же один наглый проблеск нашёл щёлочку и сейчас беззастенчиво скользил по волосам спящего Драко.       Любоваться таким безмятежным и расслабленным лицом было для Гарри чем-то сакральным, вызывающим благоговение, ну, и стояк в трусах, конечно.       Гарри рассматривал спящего, соревнуясь в наглости с солнечным лучом. Он обратил внимание, что в углах рта Драко наметились тонкие первые морщинки, а на щеках виднелась щетина. Обычно Драко был гладким, и для Гарри стало открытием, что тот не обновлял Бреющие Долговременные чары, которые действовали всего около восьми-десяти лет. Значит, он каждое утро пользовался кратковременными. И почему Гарри разглядел только сейчас?       Когда-то тонкое изящное тело Драко теперь стало более крепким и мускулистым. После того, как он вышел на работу, то занялся физическими упражнениями, Гарри и не заметил, что его муж раздался в плечах, и без того подтянутые ягодицы стали круглее и рельефнее, а бёдра мощнее. На предплечьях проступали крупные вены, а на животе виднелись кубики пресса, не такие заметные, как у Гарри, но всё же. Драко был высоким и тонкокостным, в отличие от сбитого невысокого Гарри, но тонкая кость не мешала выглядеть сейчас довольно спортивным и поджарым.       Преследовало странное ощущение, что с глаз Гарри спала пелена, через которую он смотрел на Драко. В его представлениях и фантазиях тот всегда был идеален, до тряски в коленях, до обильного слюнотечения; безумно хотелось припадать к его ногам и боготворить, преклоняться и любить до зубовного скрежета. Целовать лебединую фарфоровую шею, осыпать ласками изящные тонкие пальцы, зарываться в водопад белых волос и вдыхать, вдыхать до головокружения аромат хвои.       Гарри придвинулся чуть ближе, скрипнув кроватью, и наклонился, вдыхая запах Драко в местечке за ухом. К хвойному шампуню примешивался собственный аромат Драко, аромат его кожи, который невозможно описать словами, очень родной и знакомый, но почему-то не возникающий ранее в памяти и фантазиях.       Он осторожно вернулся на место, но продолжал пожирать глазами красивое тело, открывая для себя мелочи, на которые раньше не обращал внимания.       На плечах Драко обозначилась еле заметная граница между очень белой кожей и кожей с налётом золотистого загара, там, где были открытые руки. На острове Драко спал раздетым, несмотря на охлаждающие чары, работающие в номере, поэтому Гарри бессовестно рассматривал фигуру, едва укрытую белой простынью.       Нет, Драко не был идеален. Но таким и не должен быть. Он человек, а не кукла или божество.       — Хватит прожигать на мне дырку, — Драко недовольно приоткрыл один глаз.       — О, ты проснулся, — встрепенулся Гарри.       — Конечно, проснулся. От твоего взгляда невозможно не проснуться.       Драко открыл второй глаз и сладко потянулся.       — Чего поднялся в такую рань? — укоризненно проворчал он.       — И тебе доброе утро, — цокнул языком Гарри и наклонился, чтобы чмокнуть в щёку.       Драко уклонился.       — Зубы надо почистить сначала.       — Да плевать на зубы, — Гарри ухитрился всё-таки оставить поцелуй на немного колючей щеке. Он провёл большим пальцем против роста волос, вызывая шуршащий звук от ультракороткой щетины на лице Драко.       — Что? — спросил тот.       — Ничего, — ответил Гарри, улыбаясь. — Ты такой ворчливый с утра.       — А ты такой болтливый с утра. Как можно вообще утром разговаривать? Сначала нужно умыться, постоять в душе с часок, проснуться, выпить чаю, а затем можно начать говорить, — перечислил Драко.       Гарри пробежался рукой по обнажённому бедру Драко, вызвав у того мурашки.       — Могу сделать тебе массаж, чтобы ты подобрел, — предложил он.       — Знаю я твой массаж, — хмыкнул Драко.       — Нет, настоящий массаж, — серьёзно ответил Гарри. — Я не буду заходить далеко, если ты сам не захочешь. Если что-то не понравится, скажи мне, и я прекращу.       Драко смотрел на него из-под полуопущенных светлых ресниц с нечитаемым выражением лица.       — Давай, — согласился он. — Я люблю массаж.       Гарри спустился в изножье кровати и расположился между ступней Драко.       Тот недоверчиво косился на него.       Гарри осторожно взял одну прохладную ступню в ладони и начал мягко поглаживать, постепенно усиливая нажим, разогревая кожу.       — Я начал со стоп, ты не против?       — Продолжай, — разрешил Драко, откидываясь полностью на подушку.       Гарри осторожно массировал стопу, чуть сильнее надавливая на верхнюю часть подошвенной стороны и пятку.       Драко не любил использование масла при массаже, предпочитая сухие касания, поэтому Гарри проминал мышцы аккуратно, но уверенно, чтобы не было щекотно.       Разогрев кожу, его движения стали активнее и размашистее, он скользил ладонью по всей стопе, уделяя внимание пальцам и не забывая двигаться наверх, к голеностопному суставу.       Гарри помнил, как он трогал ступни Драко раньше. Конечно, как можно забыть такое? Он помнил, что тому это нравилось, и Драко всегда забавно смущался.       Вот как сейчас. Пунцовый румянец залил бледную тонкую кожу на щеках, выдавая с головой. За те годы, что состояли в браке, они испробовали такие грязные вещи, что многим и не снилось. Драко практически ничем нельзя было смутить или удивить, но именно ласки ног вызывали у него неловкость.       Правда, Гарри не мог вспомнить точно, когда это было в последний раз. Кажется, вообще до свадьбы.       — Драко, ты моешься два раза в день, и утром, и вечером, не стоит переживать, — усмехнулся Гарри. — Всё нормально, я люблю твои ноги.       Он взял в руки другую ступню и выдохнул тёплый воздух на холодные пальцы. Гарри потёрся щекой о подошву, кожа которой не была грубой.       — Можно? — спросил он у Драко. — Можно мне сделать тебе приятно?       — Да, — выдохнул Драко, — продолжай.       — Пожалуйста, — он выделил это слово, — останови меня, если тебе покажется слишком. Слышишь, Драко? Останови меня, я хочу знать, что хочешь именно ты из того, что делаю я.       — Хорошо, я скажу тебе.       Во рту скопилась слюна от того, что Драко позволил ему. Гарри нежно помассировал стопу, пробегаясь по выступающим косточкам.       Подушечки пальцев были округлые, розоватые и так и манили их попробовать на вкус. Гарри поцеловал каждую из них, от большого пальца до мизинца, вызывая неожиданный вздох у Драко.       Тот наблюдал за ним, не отводя глаз, и рвано дышал. Румянец не сходил со щёк, расползаясь на шею и грудь.       — Тебе нравится? — спросил Гарри, ища признаки лжи в лице Драко.       — Да, — коротко ответил тот, продолжая смотреть своим гипнотическим взглядом. Член Гарри уже давно затвердел, но он игнорировал его, пытаясь доставить удовольствие Драко.       — Тогда я продолжу?       Драко кивнул, и Гарри, осмелев, взял большой палец стопы в рот и осторожно пососал.       Чуть солоноватый привкус кожи лёг на язык, Гарри согревал своими губами и языком прохладные пальцы, а руками гладил нежную кожу тыльной стороны стопы, чуть царапая место, где она переходила в щиколотку; обводил круги вокруг косточек на суставе и надавливал на бьющуюся венку по внутренней стороне голени.       Драко прикрыл глаза, позволяя Гарри действовать, и иногда постанывал, когда юркий язык пробегался по самым нежным местечкам.       Гарри наслаждался запахом и вкусом кожи, хотелось поцеловать каждый миллиметр тела Драко, но он не осмеливался двинуться выше.       На трусах расползлось влажное пятно, свидетельствуя о том, насколько сильно он возбуждён. Член, сдавленный тканью, изнывал от недостатка внимания и тесноты белья.       Гарри прочертил языком влажную дорожку от пальцев к щиколотке и следом подул туда, где осталась его слюна.       Драко чуть вздрогнул и открыл мутноватые глаза. Его взгляд остановился на стоящем члене Гарри.       Свободной ногой Драко провёл по его шее, медленно спустился на грудь и живот, а затем и вовсе положил стопу на выпирающий бугорок, осторожно поелозив ею.       — Не надо, если не хочешь, — остановил его Гарри. — Ты не обязан.       Драко сглотнул так, что было заметно движение острого кадыка.       — Мерлин, Гарри… У меня нет внятных слов сейчас, просто продолжай делать то, что ты делал. А мне позволь сделать, что я хочу. Я хочу.       Гарри издал глухой смешок от его набора слов.       Он оставил лёгкий поцелуй с внутренней стороны пятки и поднялся выше, Драко водил другой ногой по его паху, усугубляя размер влажного пятна на белье от текущего члена. Гарри мельком посмотрел на Драко, по-прежнему ища в лице признаки отторжения, но заметил лишь, что у того тоже возникла эрекция.       — Снимай трусы, — хрипло сказал Драко и убрал стопу.       Гарри привстал на колени и спустил бельё вниз, выпутываясь из него.       Пенис наконец освободился от плена тесных боксеров и гордо качался у живота.       — Садись, — сказал Драко и обхватил стопами член Гарри, потирая его круговыми движениями.       Гарри не сдержал стона и положил свои руки поверх тыльной стороны стоп, усиливая давление и скользя членом между ногами.       Член истекал предэякулятом, пачкая руки, ступни и простыни.       — Блядь, — простонал Гарри. — Блядь, Драко, я сейчас кончу.        Драко убрал ноги.       — Иди ко мне.       Гарри молчал.       — Гарри, иди ко мне, — настойчиво повторил Драко. — Это уже слишком.       — Не слишком, — хмуро ответил он. — Я не хочу снова узнать потом, что ты всё это терпел.       — Я хочу тебя, Гарри, — произнёс Драко, совсем скидывая с себя простынь и представая перед Гарри совершенно обнажённым с внушительным стояком. — Хочу, чтобы ты взял меня. Действительно хочу. Пожалуйста, иди ко мне.       Гарри поднялся выше, нависая сверху. Драко обхватил руками его шею и, притянув к себе, прижался к губам, вовлекая в поцелуй.       Эйфория накатила стремительным цунами, Гарри жадно покрывал поцелуями шею и острые ключицы, бережно касаясь руками желанного тела Драко. Он хотел подарить ему всю нежность, на которую был способен.       Жар отражался от жара кожи Драко, и им можно было растопить все льды мира, включая сердца, забывающие сострадать. Он горел, и Драко горел вместе с ним, за пару минут они могли бы уничтожить с десяток вселенных и остаться одни в целой Галактике.       Драко выбрал за Гарри. Вместе с Гарри. Выбрал Гарри, и ни одна вселенная не пострадала. А правда оставалась скрыта летней ночью, запертыми дверями и молчанием.       Драко в его руках был самым ценным хрусталём, который ни в коем случае нельзя разбивать, потому что неровные осколки склеить невозможно.       Это раннее утро, или поздняя ночь спрятала их от посторонних глаз, она спутала следы, стёрла грани и перестроила маршруты.       Впрочем, грани стирал сам Гарри, собой, своей душой и своим сердцем, падая на них, чтобы притупить, сделать неострыми, не обращая внимания на то, что ранился сам.       Гарри хотел во всех вселенных держать пальцы Драко в своих и тонуть в его глазах, пьянящих, дурманящих. И он тонул, но Драко вёл его, как маяк, своими прикосновениями и поцелуями, своим желанием быть с ним.        С Гарри.       Он стоял на самой высокой башне, и только Драко удерживал его на полпути от того, чтобы полететь вниз.       — Я люблю тебя, — прошептал ему Гарри. — Больше жизни.       Он хотел научить Драко доверять ему, проявлять себя, и с благодарностью целовал бы запястья, пахнущие летом и океаном. Драко должен чувствовать, что Гарри подержит небо за него. Боль — лишь ветер, и на смену придёт зной нежности и долгожданная прохлада любви.       Драко отдавался ему пылко, цепляясь ногтями в спину и обнимая ногами за талию. Он кричал, и Гарри наслаждался тем, что крики выражали удовольствие и экстаз, понимая, что никогда больше не хочет слышать отголоски боли в звуках родного голоса.       — Я тоже люблю тебя, Гарри, — сказал Драко, излившись себе на живот.       Он часто дышал, тело лоснилось от пота, а на лице разлилась безмятежность.       Гарри поцеловал его сухие губы и откинулся на подушки.       — Я просто надеюсь, что ты сказал это не на волне эйфории после оргазма.       — Любишь ты испортить момент, — беззлобно проворчал Драко.       — Говорю, как есть. Мне до сих пор сложно осознать, что наши четыре года брака были по сути… ложью?       — Всё не так просто. Я увяз в тебе по уши. Пытался разобраться, что я действительно чувствую, но не мог вычленить из этого клубка что-то понятное человеческому разуму, — Драко собрал взмокшие волосы в неряшливый пучок и убрал наверх. — Мне нравилось, что мы с тобой делали, но почему-то после я ощущал себя разбитым. Ненужным. Использованным. Какая-то амбивалентность чувств и мыслей. Тео предположил: это потому, что я знал две твоих стороны и не мог собрать у себя в голове их воедино. Чёрт возьми, — он сплюнул сквозь зубы, — с тобой вечно так. В школе я восхищался тобой, завидовал тебе и одновременно ненавидел. Потом совсем запутался. Ненавидел тебя за всё, что ты сделал мне, но и любил вопреки всему.       — А сейчас? — тихо спросил Гарри. — Сейчас изменилось что-то? Ты ненавидишь меня?       — Нет, — Драко мотнул головой, две светлые прядки упали на лицо. — Больше нет. С тех самых пор, как подумал, что могу тебя потерять. Что ты больше не откроешь глаза. Но и по щелчку пальцев не могу вычерпать тот осадок, что остался после семи лет насилия. Но я стараюсь. Потому что хочу быть с тобой. И чтобы между нами не было препятствий. Даже, если это препятствие — ты сам, Гарри.       Гарри завернулся в простынь, чувствуя, как остывает его вспотевшее тело.       — Я тоже хочу постараться. Мне нужно пойти к целителю разума, но не знаю, кого найти, чтобы сохранили в тайне всё это.       — Я знаю, кто может тебе помочь, — помолчав, произнёс Драко.       — Кто?       — Тео.       Гарри испустил недовольный выдох.       — Он сам сказал, что не может работать со мной.       — Я попрошу его.       — Он же не работает с близкими.       — Ты ему никто, Гарри. Он просто банально не хочет.       — Ну, я могу его понять, — усмехнулся Гарри. — Я тоже не горю желанием.       — Лучше его кандидатуры не найти. Он в курсе ситуации, — начал перечислять Драко, загибая пальцы, — он принёс Непреложный, он высококвалифицированный специалист, он достаточно терпелив, чтобы вынести твой несносный характер. Ну, а ещё ему плевать, что ты сам Гарри Поттер.       — Последний аргумент крайне убедительный, — хмыкнул Гарри. — Как же ты уговоришь его?       — Так ты согласен?       — Я не знаю.       — Я скажу, что это для меня. Попрошу, как друга. Но только, если ты действительно согласен.       Гарри задумался. Он не доверял Нотту, но в последнее время стал больше склоняться к тому, что его чувства несправедливы по отношению к нему. А если смотреть объективно, то Нотт действительно самая подходящая кандидатура. Гарри уже нечего стесняться, тот видел всё. Даже свою смерть.       — Хорошо, — наконец ответил он. — Я согласен. Но не уверен, что ты уговоришь его.       — Ну, я попробую, — усмехнулся Драко. — Блядь, надо идти в душ, чувствую себя загнанной вонючей лошадью.       — Драко, — укоризненно посмотрел Гарри, — если кто здесь вонючая лошадь, то это я. В конце концов я больше старался.       — Ну, так и ты иди в душ, — вскинул бровь Драко. — Лошадушка. Глядишь, там ещё поскачем, — подмигнул ему и резво побежал в ванную.       Гарри рывком сдёрнул с себя простынь и помчался за ним.