Лонгвею нельзя доверять. Но Гарри давным-давно усвоил, что игнорирование угрозы никогда не избавит от нее. Где заканчивается реальность и начинается иллюзия?
***
Гарри не чувствовал себя виноватым, когда опускал письмо в почтовый ящик — он был доволен тем, что ему пришло в голову написать имя и адрес хозяина дома до того, как началась вся эта неразбериха. Из-за всего того, что с ним происходило, его прежний адрес никак не приходил на ум. Письмо аккуратно опустилось в щель, и Гарри с тяжёлым вздохом отправился в кафе, где его ждал Лонгвей. Гарри переписывался с ним несколько часов назад, и именно на этом месте они остановились. Очевидно, цирковая команда не была... "традиционной", как объяснил Лонгвей в голосовом сообщении. Гарри был не слишком любезен, отвечая на звонки Лонгвея. Гарри ответил на первый звонок, и это привело его в ужас. Его тело отреагировало на голос Лонгвея. В груди запульсировало, руки не переставали дрожать на протяжении всего телефонного разговора (как будто сама душа кричала ему, что нужно найти Лонгвея и остаться рядом с ним, и Гарри было больно..). Все его мысли плавно свелись к "я вернусь, я скоро буду дома", и Гарри ничуть этого не оценил. Потребовалось несколько часов медитативной езды, прежде чем он вернулся к обычному состоянию. Настолько, насколько это было нормально для Гарри, и он начал думать, что его нынешняя нормальность тоже не совсем правильная в данный момент. "Оодако, кажется, он накачал меня наркотиками", — пробормотал Гарри, кутаясь в куртку. Хотя, если рассуждать логически, такая доза должна была уже подействовать. В невежественной задней мысли Гарри действительно винил еду, которой накормил его китаец. Гарри почувствовал, как щупальца стягиваются вокруг его груди, и с ужасом подумал о Лонгвее. На данный момент... в общем, было всего несколько причин вернуться сюда и продолжить цирковые махинации. Первая из них — ему действительно нужны были деньги. Недавно он уговорил бензоколонку выдать ему столь необходимый бензин. Вторая причина заключалась в том, что Гарри познакомится с "цирковой командой" и узнает, принадлежит ли Лонгвей к миру волшебников или к миру мафии. Он не мог быть обычным прохожим. Гарри не был настолько удачлив. Кроме того.. это было... Чем дольше он думал об этом с чистой головой, тем более жутким было то, что этот человек постоянно прикасался к нему. И ещё более жутким было то, насколько Гарри это позволял. Это давало основания полагать, что Лонгвей был волшебником и напоил Гарри каким-то зельем. Это не было любовное приворотное зелье — Гарри не стал вдруг любить этого человека. Но ему хотелось выполнять все его приказы. И это заставляло мурашки бежать по коже. Так что, в конце концов, для Гарри это была своего рода шпионская самоназначенная миссия, которую он собирался выполнить. Гарри почесал запястье и нащупал там свою палочку. Его мотоцикл был припаркован перед кафе, и он трансфигурировал новую сумку взамен той, которую потерял у Аркобалено. Она была гораздо красивее, чем предыдущая версия. Но, опять же, Гарри просто влил в трансфигурацию больше магии, и всё получилось довольно удачно. "Сэр", — женщина у кассы махнула рукой, привлекая его внимание. Гарри слегка вздрогнул и виновато улыбнулся, заметив, что он довольно эффектно проскочил всю очередь в кафе. Гарри спокойно заказал обычный кофе и (после проверки купюр) яблочный тарт. Получив свои товары, он подошел к тому месту, где Лонгвэй подал ему знак, и опустился на свободное место за маленьким круглым столиком. Гарри обнаружил, что во рту у него медный вкус. А руки не дрожали. На лице Лонгвея появилась приятная улыбка: "У тебя там какие-то тяжёлые мысли?" А Гарри почувствовал, что его тело медленно расслабляется от напряжения, которого он даже не заметил. Нет, это было совсем не нормально (но его мысли на эту тему медленно, медленно начали затуманиваться и... дрейфовать). "Не совсем", — пожал плечами Гарри, откусив кусочек яблочного тарта. "Отлично", — пробормотал Лонгвей, открывая папку на столе. — "В любом случае, Цуна попросил меня принести вам это. Просто несколько форм, которые вам нужно заполнить перед тем, как мы проведем собеседование на предмет "пригодности". Основная информация и все такое". Лонгвей достал из кармана ручку и положил ее на стол. Однако, подняв темные глаза, он сфокусировался на пирожном с сахаром в руках Гарри и тут же предложил: "Почему бы мне не написать это за вас?". "Ах, конечно", — согласился Гарри, прежде чем сделать глоток кофе. — "Кстати, Интернет был прав — в этом кафе действительно феноменальная яблочная продукция". Гарри посмотрел на чай, который пил Лонгвей: "Хочешь, я принесу тебе что-нибудь погрызть?" "Нет, я в порядке... в общем, полное имя?" — спросил Лонгвэй, щелкнув ручкой. "Г-А-Р-Р-И, А-Б-А-Г-Н-А-Л-Е-Й", — Гарри терпеливо произнёс выбранное им имя. Именно его он использовал для конкурса, и он мог бы придерживаться его до тех пор, пока кто-нибудь не затронет его напрямую. "Страна происхождения?" — продолжил Лонгвей, переходя к следующей строке. "... Британия? Великобритания?" — как будто он не слышал его акцента. Лонгвэй по-американски поднял большой палец вверх и что-то записал. "Возраст? 28, верно?" — спросил Лонгвей с ухмылкой. Гарри нахмурился: "А, нет. 24". Перо Лонгвея остановилось над бумагой, и он медленно моргнул: "Я... почти уверен, что в прошлый раз ты сказал 28". "Может быть, тебе нужно проверить свои уши, приятель. Я уверен, что помню, что мне столько лет", — добавил Гарри, откусывая последний кусочек пирожного. Что же он рассказывал Лонгвею в прошлом? Ну, он говорил о своих детях и жене, поэтому, когда прозвучал вопрос о том, что он женат, Гарри тихо попросил Лонгвея написать "в разводе" и оставил все как есть. К тому времени, как закончилась бумажная работа, кофе Гарри уже остыло. "Как бы то ни было, пора на собеседование. И если у нас все получится — сразу на медосмотр и в комнату", — добавил Лонгвэй, рассеянно пролистывая пальцами знак мира, хотя глаза его не отрывались от бумаг. "Отлично. Звучит замечательно. Пойдемте, пожалуй, дальше", — Гарри обвел взглядом оживленное кафе и посмотрел на группу из четырех молодых людей, которые откровенно пялились на их столик. Три парня и одна девушка. Гарри отвёл бы глаза, но тут его взгляд остановился на зелёных глазах девушки, и он не смог удержаться под её пристальным взглядом. Она была молода, и Гарри заметил это по гладкости ее глаз и рта. Но недовольное выражение губ и медленное, почти полное отсутствие моргания свидетельствовали о том, что она ничего не упустила. Мальчики смотрели на стол и окружающую их обстановку, явно надеясь перехватить столик. Но девушка смотрела на него. Не на стол. Или на окружающую обстановку. Ее рот двигался. Она произносила слова. 'COME', — Гарри прищурился. — 'COME PLITH HE'? Это был английский? Гарри по умолчанию читал по губам по-английски, он не умел читать по губам на других языках (насколько он знал). Краем глаза Гарри увидел, как Лонгвей наклонил голову в сторону: "Хм?" Он повернул голову, чтобы посмотреть, на что смотрит Гарри. (Не позволяй ему смотреть...) У Гарри сжалось нутро. Гарри протянул руку и с улыбкой опустил тяжелую ладонь на предплечье Лонгвэя, легко привлекая его внимание, и притянул руку Лонгвэя ближе, чтобы обеспечить максимальное внимание: "Пойдем. Ты упоминал о медосмотре?" "Да. Новые сотрудники должны пройти его. Примерно через пять дней у нас будет шоу, так что Тсуна предпочел бы, чтобы ты был здоров и сделал что-нибудь, соответствующее твоему новому статусу", — Лонгвэй помог убраться со стола, и они вдвоем без проблем вышли из магазина. "Так... как ты доберешься?" — спросил Гарри, когда мусор был выброшен, и они вместе стояли перед кафе. "А можно я вместо такси поеду с тобой?" — спросил Лонгвей, подняв руки в молитвенном жесте, направленном на Гарри, и вскоре бесхитростно пожал плечами. Гарри мысленно взвизгнул, и его желудок жалобно сжался. "Да, я могу. Только... ты когда-нибудь ездил на мотоцикле?" —спросил Гарри, подсаживая Лонгвея на свой мотоцикл. "Эм...", — Лонгвэй замялся, улыбка не сходила с лица. Гарри мысленно поморщился, даже когда протянул руку и опустил шлем на голову Лонгвея. Тот слегка подпрыгнул, его руки взлетели вверх и ухватились за нижний край шлема. "Застегни его под подбородком", — добавил Гарри, быстро отвлекаясь от шлема, чтобы наложить на Лонгвэя и мотоцикл несколько чар из своей палочки, чтобы предотвратить скольжение. Четыре заклинания, и Гарри приподнял козырёк, чтобы посмотреть Лонгвею в глаза. Как у гиппогрифа. Что-то тёмное и царственное. Не дракон, как сначала подумал Гарри. Лонгвей больше походил на гиппогрифа. "Просто держись за меня, хорошо? Я не буду безумно гнать", — пообещал Гарри, перекинул ногу через байк и подождал, пока Лонгвей проскользнет за ним. Гарри взъерошил волосы и надеялся, что отсутствие шлема не станет проблемой. Оставалось надеяться, что в этой стране не существует законов, которые он нарушает. В конце концов, беспокойство было беспочвенным. Отель оказался не так уж далеко от кафе, и они без лишних слов проскочили пробку. Парковка была довольно большой и в основном заполненной. Гарри проехал мимо нескольких машин, похожих на те, которые дядя Вернон очень любил в детстве Гарри, хотя можно ли считать их классикой сейчас, а не в будущем? "Итак, вы все сейчас находитесь в гостинице?" — спросил Гарри, остановившись на парковке. Мест для мотоциклов не было, поэтому Гарри просто нашел свободное место. "Да, у нас есть арендованное поле неподалеку. Поставим на три дня, а снимем в один день", — объяснил Лонгвей, соскальзывая первым, чтобы Гарри мог соскочить следом. Гарри убедился, что подставка опущена, а ключ находится в его руке, прежде чем слезть. Гарри достал свою сумку из отсека под сиденьем. Самые ценные вещи лежали у него в карманах, но нужно было поддерживать маггловский вид. Несколько вещей в сумке, чтобы придать ей вес, и все в порядке. Гарри бросил последний взгляд на свой мотоцикл. ...он всегда мог сесть на него и просто уехать. Лонгвей подтолкнул шлем к руке Гарри, и Гарри спокойно взял его. Он засунул его подмышку и повернулся лицом к Лонгвею. Центр груди сильно сжался, и Гарри сделал неглубокий вдох через нос. ...Это не могли быть наркотики. Это должно быть что-то другое. Это должно быть зелье. Это должны быть волшебники. (Да, волшебники. Но... но что, если все не так? Не так, как мы предполагаем? — прошелестел маленький голосок в затылке Гарри. Что-то густое и непонятное, и в конце концов голос затерялся в этой неразберихе) Гарри жестом велел Лонгвею вести его, и как только тот оказался спиной к Гарри, Гарри быстро наложил на мотоцикл несколько противоугонных чар. Защиту от приближения. И мягкий маггловский репеллент. Гарри засунул палочку в рукав и зашагал за Лонгвеем. Гарри закончил свой поворот и споткнулся, когда мир на секунду продолжил вращаться даже после того, как он остановился. Окей. Странно. Что—Лонгвей перехватил внимание Гарри, бросив непринужденный взгляд через плечо, и Гарри рысью двинулся следом. "Итак... этот Тсуна — как бы ты его описал?" — Гарри искал информацию, пока Лонгвей махал Гарри рукой, чтобы тот следовал за ним. Отель, в котором они находились, Гарри не запомнил, но когда они рысью прошли через большие стеклянные двери, там было полно народу. Все были одеты в деловую одежду и костюмы. "Пушистый, как облако", — Гарри практически услышал смешок в голосе Лонгвея. "Э-э... это похоже на внутреннюю шутку", — заметил Гарри, идя в ногу с Лонгвэем. "Он немного молод, но дед обучал его деловым практикам. Недавно его главный наставник унаследовал цирк, и Тсуна захотел немного обновить его и сделать более прибыльным в качестве благодарности за всю ту тяжелую работу, которую он проделал за эти годы", — Лонгвей болтал, а Гарри бросал взгляды по залам, пока они двигались к арендованным комнатам для деловых встреч. Было интересно. Фасад отеля выглядел вполне обычно для гостиниц. Слева располагался красивый холл, который вёл к нескольким комнатам со стеклянными стенами, заполненным людьми в костюмах. В середине стекла был даже приятный мозаичный узор, который позволял уединиться во время некоторых презентаций. Гарри протянул руку и провёл пальцами по стеклу, когда они проходили мимо. Стекло было прохладным на ощупь—не волшебное тепло и не горький холод. Это указывает на то, что Лонгвей находится под влиянием мафии. И не волшебник. (Не повезло—кто-то постоянно тянет куда-то ниточку... Где кончается ложь? Где начинается реальность?) "Итак, подросток или близкий к моему возрасту?" — спросил Гарри, поскольку в деловом мире возраст говорил об опыте. "Маа, немного между", — Лонгвей взял конец своей косы между пальцами, потирая кончик о челюсть. "А кто-нибудь еще будет присутствовать на этом... собеседовании?" — а был ли вообще цирк? (Фон не стал бы нам врать—заткнись!) Гарри провёл большим пальцем по левому глазу. Он почувствовал, как за глазами запульсировала головная боль, и на ощупь они были горячими и опухшими. Вообще, ему было жарко везде, кроме того места, где Оодако прижималась к его боку внутри куртки. "Хм, может, наш цирковой врач придет? Какие-нибудь личные помощники?" — Лонгвей пожал плечами, а Гарри закатил глаза. "А что будет включать в себя медосмотр? Я не очень люблю врачей", — бесстрастно заявил Гарри, глядя в сторону. Гарри всегда мог отказаться (но если Лонгвэй настаивал, по коже Гарри ползла слабая мысль, что если Лонгвэй скажет сделать это, то он будет обязан. Не нормальный не нормальный должен был сбежатьсбежатьсбежать когда у него была возможность—) и уйти, если ему не понравится, как все складывается перед ним. Лонгвэй перевел взгляд налево: "Я не слишком уверен. У меня под рукой был последний медосмотр. Я проходил его перед поездкой. Так что..". Мужчина пожал плечами, на его лице появилась умиротворенная улыбка, а глаза были спокойны. У Гарри защемило в мозгу. (Я уже видел это раньше...) Гарри почувствовал, как по телу пробежал холодок, а ноги зашатались и остановились. Лонгвей остановился вместе с ним — всегда спокойный и невозмутимый. На мгновение Гарри почувствовал вкус меди, колени заболели, а между пальцами появился зуд и жжение. (Улыбка умиротворения, пустые безмолвные глаза, изгиб челюсти и щеки и...) (Двигайся—умолял его разум. ДВИГАЙСЯ) Гарри, шаркая ногами, наблюдал, как Лонгвей подошел к одной из стеклянных дверей и распахнул ее. Размашистым жестом Лонгвэй пригласил Гарри войти внутрь и заговорил: "Привет, Тсуна, я принес его и бумаги". Гарри все так же тащил ноги, устремив взгляд на мутное стекло - там определенно было больше двух человеческих фигур. Гарри затаил дыхание, засунув кулаки в карманы. Ведь сейчас наступал момент истины. Он переместил руку, перекладывая палочку из рукава в карман. Комната была небольшой, но для этого заклинания обнаружения требовался лишь быстрый взмах. Мягкий белый свет в виде человеческих фигур мелькнул в поле его зрения - пять фигур, которые исчезли после двух напряженных морганий. И уже в двух шагах от комнаты Гарри уперся пятками в землю и почувствовал, как Лонгвей заходит ему за спину. (БЕГИБЕГИБЕГИБЕГИ) Гарри глубоко вздохнул и упёрся пятками в землю, сопротивляясь реакции своего тела. Грудь болела от стука сердца. (Я хочу домой!) Гарри снова напряжённо моргнул, наблюдая, как дружелюбные взгляды, устремлённые на него, становятся острыми и... (Но где же это? Дом? ...дом — это семья, а моя семья — это...?) Рука Лонгвея протянулась по спине Гарри, и Гарри почувствовал, как Оодако сжался от беспокойства. Лонгвэй отдернул руку, почувствовав под курткой Гарри шевелящиеся щупальца. Вскоре рука Лонгвея легла на плечо Гарри, и китаец продолжил путь, как ни в чем не бывало: "Давайте присядем и представимся, хорошо?" (Это не вопрос, это приказ. Он приказывает нам! УДАРЬ ЕГО—!) Разум Гарри кричал против другой части. Всё его существо кричало: РВАТЬРАЗДИРАТЬУБИВАТЬ, ПРОСТОСДЕЛАЙЭТОУЖЕ ПОЖАЛУЙСТАПОЖАЛУЙСТАГДЕМОЙДОМ-) Гарри выбрал себе место и заметил, что Лонгвей занял место рядом с ним. Гарри улыбнулся им всем — ему действительно были нужны деньги. И Лонгвей хотел, чтобы он был здесь, так что это была достаточная причина, чтобы выглядеть как можно более презентабельно. "Здравствуйте, я Гарри. Я, э-э, занимаюсь трюковой ездой для развлечения. И мне очень странно везет", — Гарри попытался добавить что-нибудь интересное, чтобы казаться более симпатичным. Ведь что, если они откажут ему? Это была бы пустая трата времени, особенно если учесть все те усилия, которые он уже вложил в эту встречу и получение этой работы. "Я — Тсуна", — представился молодой человек с детским лицом, перебирая пальцами кипу бумаг. "Я — Дино", — проговорил блондин с тонкой челюстью, не удосужившись даже взглянуть на Гарри, когда тот жестом указал на Лонгвея. Лонгвей протянул папку с документами, которую они закончили в кафе. Гарри на мгновение проследил взглядом за тонкой папкой, прежде чем снова сосредоточиться на Тсуне, потому что Тсуна сделал движение в сторону человека, стоявшего рядом с ним. "Это Гокудера — моя правая рука, а... наверное, по-английски это "помощник"?" — обезоруживающее выражение лица, которое делал Тсуна, показалось бы любому другому смазливым. Но Гарри чувствовал, что юноша совершенно искренен в своих чувствах. В этом Гарри доверял своему чутью. Этот человек носил свое сердце в рукаве, и Гарри доверял этому. Он доверял всем тем крошечным микровыражениям, которые Тсуна демонстрировал — мягкой радости, крошечной проблески вины и нескольким местам, полным отвращения к самому себе. Тело расслабилось от доверия. Все это собралось воедино и составило человека, который называл себя Тсуна. "Вы деловой человек, верно? Каким бизнесом вы занимаетесь?", — спросил Гарри, хотя бы для того, чтобы получить возможность расспросить его о цирке. "В настоящее время я исполняю обязанности генерального директора корпорации моего деда. Мы занимаемся всем понемногу. Страхование. Инвестиции. Итальянские некоммерческие организации, а также итальянская недвижимость", — Тсуна перечислял, поднимая глаза вверх и вправо, когда он щелкал пальцем по каждому пункту, который он приводил. "Не забудьте о региональных грантах и виноградниках. Плюс сельские заводы и другие подобные инвестиции в Германии, Франции и на Украине", — Гокудера хмуро помогал Тсуне, перебирая пальцами толстую пачку собственных бумаг. Гарри не мог определить, какого цвета глаза у собеседника, поскольку они были опущены и сосредоточены на бумагах. Гарри мог видеть только серебристые ресницы. Гарри посмотрел на человека в докторском халате и пролепетал: "А вы, значит, цирковой врач?" "Нет, просто у меня выдался свободный день... и я должен был оказать Тсуне услугу", — мужчина побарабанил двумя пальцами по столешнице. Тап-тап-тап, тап-тап-тап-тап — непрерывное повторение. На волосах доктора выступила слабая полоска пота. Уголки его рта были насмешливы, губы тонки. Он слегка сгорбился в своей позе. Гарри сдвинулся с места и уже собирался заговорить, когда Тсуна произнес. "Это Шамал. Друг семьи. И друг моего старого наставника — Шамал очень заинтересован в том, чтобы все шло гладко", — Тсуна весело добавил к их разговору, и Гарри мысленно поаплодировал разговорной интуиции юноши, угадавшего, о чем Гарри собирается спросить, еще до того, как Гарри успел додумать эту мысль. Гарри повернулся к Дино и стоящему за его спиной черноволосому очкарику. Дино перевел взгляд с папок на Гарри, затем на человека, стоящего у его плеча, и вежливо улыбнулся: "Мой коллега. Я старший Тсуны в нашем деловом кругу. Я здесь для того, чтобы убедиться, что все идет гладко". "А, так ты проходишь обучение на рабочем месте?" — спросил Гарри у Тсуны, потому что он мог это понять. Тсуна слегка пожал плечами: "Не совсем обучение на рабочем месте, так, в качестве подстраховки, когда я пробую что-то новое". Гарри хмыкнул и позволил втянуть себя в подробный опрос о его истории вождения, навыках, акробатике и прочем. В подтверждение своих слов Лонгвей представил видеозаписи с соревнований Гарри. "Ну... это впечатляет. Но в этом бизнесе нет ни места, ни программы для такого рода шоу. Вы выглядите достаточно впечатляюще со своей акробатикой?" — Тсуна с улыбкой продолжил. "Да. У меня быстрая реакция. Я никогда не занимался формально, но мне говорили, что я прирожденный спортсмен", — Гарри усмехнулся и с нежностью подумал о Оливере Вуде. Тсуна многозначительно кивнул: "Ну, может быть, мы посмотрим, есть ли у тебя к этому способности?" "Конечно..", — Гарри замялся и задумался о том, что еще он может предложить. — "Вы случайно не занимаетесь магией?" Действительно, магия была практически единственной вещью, которую он мог принести в цирк, кроме готовки, уборки и охраны. Тсуна взволнованно улыбнулся: "Вы умеете колдовать?" "Я считаю себя профессиональным фокусником", — усмехнулся Гарри, немного посмеиваясь про себя. Дино наконец-то сосредоточился на Гарри и их разговоре, а не на бумагах. Мужчина поставил локоть на стол и положил подбородок на руку. "Вы можете превратить воду в вино?" — спросил мужчина, выглядя немного довольным своей шуткой. Что ж, шутки в его адрес — Гарри технически мог. Гарри вытащил из кармана на ладонь правой руки кусочек бечёвки, закрепив его большим пальцем: "Ну, это, пожалуй, слишком много. Но как насчет..". Гарри замялся, подошел к Лонгвею и потянулся к задней части его шелкового воротника. Лонгвей поднял бровь, а Гарри лишь усмехнулся. Правой рукой он, усилием воли и практикой, бесшумно трансформировал нитку в горсть незабудок с обратной стороны воротника Лонгвэя. Тело Лонгвея физически подпрыгнуло, руки отлетели назад, чтобы зажать воротник, в то время как Гарри торжественно вручил цветы Тсуне. Тсуна моргнул, наклонился вперед и принюхался (Гокудера в ужасе уставился на Гарри, как будто Гарри пытался отравить Тсуну), после чего Гарри забрал цветы обратно. Он сжал цветы в руках, превратив их в шарик, и как только все это было закрыто от глаз... Немного беспалочковой магии в сочетании с бесшумным заклинанием — и из его рук выпало десять бумажных цветов, каждый из которых был разного цвета радуги. Дино выглядел немного ошеломлённым, а Гарри игриво бросил бумажный цветок блондину. И еще несколько — в сторону Тсуны и Лонгвея. Гарри рассмеялся, глядя на их изумленные взгляды. Даже напряженное лицо Гокудеры расслабилось, и он с открытым ртом уставился на цветы. "Как он это сделал!" — Гокудера чуть не вскрикнул, а Гарри мысленно посмеялся над ним. Дино медленно покачал головой и посмотрел на Тсуну, а затем снова на бумаги. Гарри моргнул — и между морганиями и борьбой с самим собой оказался сидящим за овальным столом с наполовину выпитой чашкой чая перед собой, а в его руке покалывало от магии, оставшейся после заклинания обнаружения. Только через мгновение он понял, что с ним кто-то разговаривает — светловолосый мужчина с лохматыми волосами, густо уложенными вокруг головы. Выразительные скулы в сочетании с тонкой челюстью создавали интересное лицо, на котором, казалось, застыло выражение "серьёзного дела". Гарри слушал, не сводя глаз с говорящего блондина и не обращая внимания на стоящего за ним человека. "—По вашим данным, вам 24 года..", — услышал Гарри, даже когда его глаза сфокусировались на очках, которые носил черноволосый пожилой мужчина с черными усами. Переносица Гарри заныла от сочувствия по поводу потерянного веса его собственных очков, прежде чем до него дошли слова, которые произносил блондин. "Мне не 24, а 30", — Гарри нахмурился и сжал руки в кулаки, лежащие на коленях, когда блондин сделал паузу и стал рассматривать бумаги лежащей перед ним папки. Откуда у блондина взялось досье... с информацией о Гарри? "Гарри, ты говорил мне, что тебе уже 24 года..", — раздался голос справа, и Гарри повернулся посмотреть. Рядом с ним сидел мужчина, приятное лицо с раскосыми глазами. Аккуратная коса небрежно перекинута через плечо и... (Я знаю этого человека. Я ЗНАЮ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА!ФОНГ—! Все вокруг на мгновение перевернулось — в глазах поплыло белое пятно, в котором вспыхнул убийственный замысел, но затем его задушило черное одеяло, которое поглотило ВСЕ. ВСЕ МЫСЛИ, ВСЕ ЧУВСТВА, НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ—) Гарри моргнул, глядя на Лонгвея: "Я...? Странно..". Гарри неловко остановился и обвел взглядом комнату. Там сидел молодой человек с детским лицом, каштановыми волосами и жуткими оранжевыми глазами (НЕБОНЕБОНЕБОНЕДОМНЕПРАВИЛЬНО). Большая часть бумаг на столе лежала перед ним, и Гарри решил, что это Тсуна. Слева от Тсуны небрежно сидел еще один человек — с серебряными волосами, несмотря на молодое лицо. Это лицо было довольно прищуренным и сильно нахмуренным, когда молодой человек смотрел на свою кипу бумаг. "Так и морщины появятся, знаете ли", — Гарри, не задумываясь, проговорил это, и автоматически (защищаясь) улыбнулся, когда прищуренные зеленые глаза сфокусировались на нем. Гарри даже не пришлось произносить имя (разве они уже представились? Гарри не мог вспомнить. Должно быть, он пропустил...), чтобы направление его комментария привлекло внимание серебристоволосого мужчины. "Что?" — это был даже не вопрос, то, как акцентированный английский язык выделил это единственное слово, говорило о почти убийственной враждебности. Оранжевоглазый молодой человек слегка опустился на землю: "Не волнуйся, Гокудера, это всего лишь короткая встреча..". Его голос был мягким и успокаивающим (и раздражающим, Гарри хотел встать и заставить этот голос умолкнуть), и Гарри не хотел больше его слышать, так как сосредоточился на последнем, что ему еще предстояло увидеть в комнате. Нервозность — первое, что пришло на ум. Он не хочет быть здесь, понял Гарри. Человек в белом халате (доктор!) барабанил пальцами по столу. Его дыхание было глубоким в вынужденном спокойствии, и в целом Гарри мог только представить, что, вероятно, где-то еще есть худшие последствия, если бы этого человека не было здесь, как не было его самого. Доктор должен был быть кем-то опасным. Потому что Гарри смотрел на него лишь мгновение, прежде чем они встретились взглядами. Каштановые волосы и глаза было легко не заметить. По сравнению с серебристыми волосами и оранжевыми глазами доктора мужчина был простоват, но щетина придавала ему неопрятный вид, а потому запоминающийся. "Итак, Гарри... ты попал в аварию на мотоцикле?" — отметил мужчина, усаживаясь прямо напротив Гарри за стол, что позволило ему наклониться вперед. Гарри бросил взгляд в сторону, где Лонгвей разговаривал с блондином и очкариком о бумажной работе. А оранжевоглазый Тсуна успокаивал взволнованного Гокудеру (то, что Гокудера тыкал пальцем во что-то на своей куче бумаг, казалось важным), отчего маленькая комната казалась довольно напряженной. Гарри подумал, что для группы из семи человек это довольно большая комната для совещаний — у них было по крайней мере десять дополнительных мест. Казалось, что он не может дышать. "Да, но на мне ни царапины", — Гарри ссутулился на своем месте, колено быстро подпрыгнуло под черным стеклом стола. Откинувшись назад, мужчина переплел пальцы (умный ход, нитки скрывают нервы, которые беспокоят..). Он поднял бровь: "Тогда я буду настаивать на полном обследовании". Гарри нахмурился: "... и что это значит?" Мужчина поднял бровь: "Раздеться, чтобы я мог наглядно убедиться, что вы здоровы". Этого не должно было произойти. При этой мысли у Гарри зачесалась кожа. "Этого не произойдет... нет", — Гарри сдержался, потому что интуиция подсказывала ему, что этого делать не следует. Это было бы нехорошо, если бы его тело оказалось в руках незнакомцев. Он так долго не мог контролировать ситуацию, что отказывался помещать себя туда, где ему не хотелось быть. Лицо доктора прищурилось: "Тогда я вижу, что у нас возникли разногласия. Я настаиваю..." "Не будь таким жестким, Шамал", — мягко прошептали оранжевые глаза, сфокусировавшись на Гарри. Задыхающийся Гокудера уже не слушал. "Лонгвей заявил, что он опытный автомобилист. Если бы он был ранен, у него хватило бы ума обратиться за помощью к профессионалам", — оранжевые глаза продолжали смотреть, и Гарри наблюдал, как пожилой доктор ссутулился, громко клацая зубами, чтобы показать свое недовольство, но не выражая его словами. Что ж... это удобно, подумал Гарри, сосредоточившись на оранжевых глазах. Гарри хотелось избить их всех до крови. Это была ловушка. Определенно мафиозная. Гарри практически чувствовал вкус небесного пламени, которым была наполнена комната. И вместо того, чтобы успокоиться, Гарри почувствовал, как в его глазах закипает ярость. Подождите, небесное пламя? Гарри моргнул, слегка зажмурившись, когда сосредоточился на этой мысли. Небесное пламя... Это была обычная мысль. Или, по крайней мере, казалась таковой сейчас. Но когда Гарри думал об этом раньше? ...Постойте, так он называл пламя из своих воспоминаний? Пламя, которое... которое он помнил? Подожди... Лонгвей коснулся плеча Гарри и привлек его блуждающее внимание. "Эй, ты что-то притих. Ты передумал?" — голос Лонгвэя был мягким и обеспокоенным. (Не верь ему — прокричала интуиция Гарри. Поэтому Гарри выдернул плечо из хватки Лонгвэя и доверился ему.) "Не знаю. Мне вроде как нужны деньги и..", — Гарри замялся. Тсуна улыбнулся и хлопнул в ладоши: "Значит, решено. Вот расписание обязанностей. Мы посмотрим, насколько хорошо вы впишетесь в группу в первые две ночи. И если все пройдет хорошо, то на третий день мы выделим тебе время для выполнения акробатических трюков". Гокудера даже не поднял глаз от жеста Тсуны, прежде чем протянуть Гарри бумагу. Лонгвэй протянул руку и вложил бумагу в руки Гарри. Это был написанный от руки... "список дел". Причем довольно обширный. "Верно..", — пробормотал Гарри, нежно сжимая пальцами толстую маггловскую канцелярскую бумагу. Она напоминала ему деловые письма Вернона в те редкие случаи, когда Гарри давали их в руки, когда он приносил их к столу за завтраком. Английский язык был напечатан печатными буквами, и читать его было легко, если не сказать больше. Гарри аккуратно сложил гладкую, как масло, бумагу и сунул её в карман, улыбнувшись раздражённому взгляду Гокудеры на небрежное отношение к написанному от руки списку. (Гарри невольно задался вопросом, почему он так старается вызвать раздражение, но, возможно, это просто его пассивно-агрессивные наклонности снова дали о себе знать, поскольку он вынужден был ввязываться в ситуацию, которая действительно была ему неприятна) "Как бы то ни было... это, конечно, впечатляет. Думаю, в первый вечер нам придется устроить шоу. Дать тебе... десять минут?" —спросил Тсуна. И Гарри сделал паузу, пытаясь вспомнить, о чем именно говорит Тсуна. "... конечно", — пробормотал Гарри. Если что, Лонгвей напомнит ему, не так ли? "Спасибо, что уделили мне время. Я рад, что все обернулось к лучшему", — Гарри замолчал, получив ряд пожеланий от всех присутствующих. Гарри повернулся к Лонгвею. "Итак..", — Гарри сделал паузу и замолчал, а Лонгвей вскоре обхватил Гарри за локоть, и они вышли из комнаты. Гарри слушал болтовню Лонгвэя — как он понял, его комната была двухпалатной, и Гарри согласился разделить ее, чтобы они могли поговорить о списке. Список казался ему тяжёлым в кармане, а палочка в руке, спрятанная в глубоком кармане пиджака Гарри, покалывала, когда он продолжал произносить заклинание за заклинанием. В конце концов, здесь не было ничего даже отдалённо магического. Самым волшебным здесь был Гарри. Гарри не знал, как к этому относиться. На самом деле, Гарри полагал, что у него немного... кружится голова. Ощущения оставались, перемежаясь между чувством тревоги и ужасным удовольствием от внимания Лонгвэя (при этом он понимал, что это не так, что это что-то не так, но ЧТОЧТОЧТО-ТО - было причиной, всё всегда выясняется со временем). Гарри чувствовал, что его слишком много, но мало, и примерно через час после того, как он поселился в гостиничном номере, под обеспокоенным взглядом Лонгвэя в ванной комнате его стало зверски тошнить. Гарри в беспамятстве оглядел ванную комнату, зажатую между шкафами из темного дерева и белым фарфором. Лонгвей вызвал врача, и Гарри, закрыв глаза, откинул голову назад и задумался, как он здесь оказался. Время тянулось и сокращалось. Гарри рывком пришел в себя от мягкого пинка по ноге и, прищурившись, посмотрел на доктора... Доктор Шарк? Руки мужчины не дрожали, когда он прижимал тыльную сторону ладони к потному лбу Гарри. "Ты весь горишь — давай. Сними эту куртку. Неудивительно, что вы вспотели", — доктор сказал это, опустив руки к куртке Гарри и быстро расстегивая молнию. Тело Гарри казалось... слишком тяжелым. И в то же время слишком легким. Левая нога слабо дернулась, и Оодако, раскрывшись, протянул три щупальца и отвесил доктору Шарку мощный удар по руке. По комнате разнеслось нестройное "СМАК", и доктор с шипением отпрянул назад, тут же засунув в рот пораженную часть тела. "... фу, это что, та рука, которая трогала мой потный лоб?" — Гарри рванул, совсем чуть-чуть. Было забавно наблюдать, как доктор бледнеет от отвращения. На фырканье Лонгвея, стоявшего в дверях, Гарри усмехнулся. "Он поймал тебя, Шамал", — Лонгвей был неизменно весел, несмотря на тревожную линию между бровями. "Вы оба такие маленькие засранцы..", — пробормотал Шамал, вероятно, думая, что Гарри не услышит слов, которые он с шипением произнес. Гарри услышал. Но это была шпионская миссия, и лучше всего было прикинуться идиотом и позволить всем просто предположить некомпетентность. (Это, конечно, не было способом жить, но ход мыслей был довольно знакомым...) Гарри стянул с себя куртку и запихнул её в небольшое пространство позади себя. Между его телом и стеной. Оодако забрался под рубашку и обхватил грудь Гарри, прижимаясь к нему кожа к коже. Это движение было удивительно охлаждающим, и Гарри вздохнул, расслабившись в своем маленьком пространстве. Шамал снова осторожно протянул руку и обхватил шею Гарри, чтобы почувствовать тепло, как это делают с маленьким ребенком. Гарри не смел отвести взгляд и наблюдал за ним сквозь ресницы. "Лед", — Шамал щелкнул пальцами в сторону Лонгвея, и китаец исчез. Шамал расстегнул ботинки Гарри, Гарри услужливо выскользнул из них и позволил мужчине снять с себя носки. Вскоре у Гарри под ногами, под левой подмышкой и в паху оказалось несколько пакетов со льдом. Немного странно, но это быстро охладило его настолько, что тепловые разряды исчезли. Прекратилось и негромкое, постоянно возобновляющиеся рвотные позывы. Прошло меньше часа, но к тому времени, когда Шамал объявил, что лед можно снять, Гарри чувствовал себя ужасно уставшим. Гарри подчинился под пристальным взглядом Лонгвея: доктор измерил пульс, послушал легкие и усмехнулся, когда Оодако отвесил ему очередную оплеуху за то, что тот слишком долго разглядывал шрам василиска на руке. Головокружение прошло. Воздух имел привкус срыгнутого яблочного пирога. Признав себя жутко здоровым, Гарри улегся в постель и закрыл глаза... Видимо, он долго притворялся спящим, потому что в конце концов Лонгвей вышел из палаты, а за ним по пятам шел доктор Шамал. Когда они уходили, между ними завязался разговор на китайском языке. Гарри перевернулся с боку на живот и, выглянув из кокона одеял, вытащил из заднего кармана брюк мобильный телефон. Он чувствовал себя очень... уязвимым. Мне нужен... кто-то, кому можно довериться. Ему захотелось взять несколько склянок... но если у него какое-то недомогание, то лучше повременить. Лонгвею нельзя доверять. (Может, чуть-чуть?) (НЕТ!) Гарри с тоской посмотрел на номер телефона, по которому он связывался с Реборном. Ведь, как ни печально, у него был и номер Реборна, и номер Лонгвея. И как бы ни расслаблялось его тело, превращаясь в податливую слизь вокруг Лонгвея, из них двоих... Лонгвей был более отвратителен. И это чувство только усиливалось, чем дольше отсутствовал с косой человек. Гарри нажал на маленькую иконку телефона, прежде чем успел об этом подумать. Одним из пальцев он нажал на кнопку "громкая связь". Гарри насчитал три звонка, прежде чем надпись на телефоне "ВЫЗОВ" сменилась на "ПОДКЛЮЧЕН", и он услышал... тишину. Тишина продолжалась, прежде чем Гарри услышал вздох: "Да?". Голос Реборна зазвенел по телефону. "... Я часто звонил тебе в прошлом. Не так ли? Ты всегда брал трубку", — пробормотал Гарри. "... мы общались", — Реборн приглушённо согласился. Гарри хмыкнул про себя, закрыв глаза, так как на мгновение ему показалось, что он чувствует в этом ложь, но в то же время усталость слишком сильно давила на него, чтобы его это действительно волновало. Гарри достал из заднего кармана джинсов свою палочку и, спрятавшись под одеялом, погасил все лампы, которые ещё горели в комнате. Не успел Гарри положить палочку на место, как по его телу прокатилась горькая горячая волна, и он вздрогнул. Вдруг ему стало слишком жарко. "Реборн", — прочистил Гарри горло, — "... у меня... у меня такое чувство... мне нужно домой, а времени на это не так много, но..". —Гарри смахнул воду с глаз, взял в руки кусок мыла, и холодная вода обтекала его тело. Гарри смотрел на красное тело Оодако, надежно прижавшееся к душевой лейке. Холодная вода не очень-то действовала на его тело, но все же разве он не... только что разговаривал по телефону? Почувствовав себя достаточно чистым, Гарри тихонько положил кусок мыла на отполированное место в душе и позволил воде, льющейся дождём, смыть мыло с его рук. Гарри беззвучно выключил душ и протянул руку Оодако, чтобы тот забрался на нее. "... У меня проблемы", — он чувствовал это всеми своими костями. Раздался сильный стук в дверь: "Поторопись, Гарри! Нам нужно поскорее добраться до палаток!" Это был Лонгвей. ...А разве цирковое представление не через... пять дней? Потер заслезившиеся глаза. Лицо было горячим, несмотря на ледяной душ, который он только что принял. Щупальца Оодако массировали его руку, а Гарри спокойно смотрел на дверь ванной комнаты. Что... что происходит? Он попал в беду и не знал, что делать. Его телефон лежал на стойке. Гарри потянулся к нему и разблокировал телефон. На экране не было ни телефонной книги, ни сообщений. Это были заметки. Там была одна сохраненная заметка. Гарри без колебаний нажал на нее. Это было простое предложение. "ТЫ ПОМНИШЬ, КАК ПИСАЛ ЭТО?" "... Нет, не помню", — Гарри пробормотал про себя, когда экран потемнел. В перерывах между морганиями Гарри профессионально одевался в полностью чёрный костюм, логотип которого был напечатан на спине неоново-жёлтым цветом, его лицо было гладко накрашено густыми фиолетовыми тенями для век и тёмной помадой. В зеркале Гарри уже не узнавал себя (кто это в зеркале, но загадка, которая..). Гарри довёл себя и Лонгвея до палаток (когда он успел узнать, где находятся палатки?) и наблюдал, как Лонгвей убегает в неизвестном направлении среди всех этих цветов, ярких электрических огней... Гарри достал список дел. Первым в списке значилось "НАКОРМИТЬ ЖИВОТНЫХ". ...Так, а где же животные? Гарри поймал первого человека, который выглядел хоть сколько-нибудь любезно, и получил указание на палатку позади главной. Там стоял человек, направлявший вереницу помощников, и Гарри тихонько присоединился к ним, покормил лошадей, пересчитал кроликов, чтобы убедиться, что они не сбегут, и посмотрел на случайного осла, раскрашенного под зебру. Странно, но ничего? Далее по списку: "СДЕЛАЙ САХАРНУЮ ВАТУ!". Гарри пришлось тщательно вымыть руки, пройти осмотр, после чего ему выделили рабочее место внутри трейлера и станок. Также была предоставлена тележка, полная сахара и пластиковых пакетов. Гарри сжимал пальцы, когда пластиковая лопатка шлепала его, когда он немного медлил, но в целом он тупо следовал списку заданий. (Если он не будет обращать внимания на маленький кричащий голосок внутри—может быть, он в конце концов утихнет?) Закончив делать розовую и голубую вату, Гарри приступил к выполнению третьего задания. 3. Проверить электричество. Что это было за слово? Гарри подпрыгнул, проверил свет и, полагая, что все в порядке, перешел к заданию номер четыре. А именно... Гарри прищурился на размытое слово. Ладно. Переходим к пятому. Проверить билетную кассу? Конечно. Всё было в порядке. Гарри быстро зашагал к входу в цирк. (Что я делаю...?) Гарри столкнулся с кем-то (кто-то чуть выше и светлее...?), кто выходил из билетной кассы. Гарри уловил, что кто-то еще находится внутри, но его внимание привлек блондин, к которому он подбежал. Зеленая форма и повязка на голове привлекли его внимание, они были такими яркими в свете цирка. Люминесцентные белые огни сияли на фоне черного неба. Гарри нахмурился: "Извини, не хотел на тебя налететь... Ты в порядке?" Гарри спросил, глядя в голубые глаза блондина, которые, казалось, застыли на месте. Гарри подождал мгновение, прежде чем помахать рукой перед лицом мужчины. Глаза мужчины проследили за его рукой, но он не пошевелился. "... точно", — Гарри моргнул, а затем стремительно протиснулся мимо мужчины, чтобы войти в билетную кассу. Это была женщина в клоунском парике. Гарри обратил внимание на странный след от пламени на ее щеке — похоже, она замазывала его каким-то гримом? "Эй, вам нужна помощь в кабинке?" — спросил Гарри, и женщина подмигнула ему, ненадолго замерев, прежде чем продолжить наносить консилер на щеку. "В данный момент нет", — она говорила по-немецки, и Гарри с запозданием понял, что говорит в ответ. "Ладно... хорошо, я пойду дальше", — Гарри махнул рукой и выскочил из будки, услышав слабое "до встречи!" от женщины в парике. Гарри обогнул застывшего блондина и вышел. Он проверил список и... обнаружил, что все остальное было вычеркнуто. Точно... это он сделал? Это было похоже на его почерк. ... Зачем он это сделал? Гарри перевернул список и увидел свой собственный неуклюжий почерк, написанный техническим карандашом. "НАЙТИ ДОМ" гласила надпись. Ничего полезного. Тем не менее, Гарри подошел к нескольким столикам, нашел еще несколько мужчин и женщин в форме, совпадающей с его формой, и встал в очередь, чтобы перекусить. Гарри задержался за своим столиком. Пустота между воспоминаниями не позволяла ему понять, что именно он должен делать. Гарри ковырялся в еде, подавляющий запах гриля и дыма раздражал его нос, и Гарри задавался вопросом, что он с собой делает. Почему он был так спокоен. "... Я должен быть в панике", — пробормотал Гарри про себя. Он должен звать кого-то на помощь. Гарри быстро обнаружил свою еду. Затем ещё одно заклинание зоны - никакой магии поблизости. И снова он был самым волшебным существом на многие мили. Гарри убрал палочку в рукав и достал телефон. Там была еще одна записка. Было напечатано: "ПОЛУЧИТЬ ПОМОЩЬ". "... Я не очень-то помогающий...", — оцепенело отметил Гарри про себя. У него было двенадцать пропущенных звонков от Лонгвея. Гарри положил телефон лицом вниз на стол и принялся за еду. Гарри закончил трапезу, выбросил мусор и вернул поднос на место. После этого он вышел к кабинкам и стал бродить. Он наблюдал за медленно формирующейся толпой. Наблюдал, как она разрастается. Его взгляд зацепился за рыжие волосы. Сердце замерло. Джинни? Гарри проскользнул сквозь толпу, следуя за короткой вспышкой красного цвета, пока не нагнал её, послав в намеченную цель спотыкающийся гекс. Падение и последующее вставание с земли рыжеволосой головы дали Гарри время догнать её. Гарри схватился за руку рыжеволосого и уставился на встретившее его мужественное лицо. Красные глаза с компасными зрачками - Гарри отдёрнул руку, словно она горела от мягкой хватки, которой он сжимал руку рыжего (неДжиннинеДжинни). Гарри запыхался и, заикаясь от быстрого извинения, побежал к юноше с криком "подожди!". Он чувствовал погоню. Заклинание невидимости, и Гарри быстро скрылся... Гарри моргнул и вернулся к себе, выблевав все, что съел, за одной из небольших палаток. Когда желудок наконец успокоился, Гарри исчез из виду. И оказался перед кучей детей. Они сидели за столами. Гарри моргал, глядя на их веселые маленькие лица и хлопающие в ладоши. В руках у него оказалась шляпа, а в ушах гремели радостные возгласы. Ему стало жарко, и он отчаянно нуждался в Оодако... но он ведь вернулся в гостиничный номер, не так ли? "Верните кролика!" — позвала маленькая девочка у его ног. Светлые волосы в косичках и мечтательные голубые глаза смотрели на него. Гарри не мог не улыбнуться ей. Неужели он... играл для них в магию? Гарри заглянул в пустую черную макушку, перевернул ее на правую сторону и слегка покачал, чтобы показать, что внутри ничего нет. "Какого цвета должен быть кролик?" — спросил Гарри, почему-то говоря четко, несмотря на тяжелый язык. Мальчик в задней части их группы ехидно выкрикнул: "Радужный!". Простая просьба. Ему показалось, что его голова горит. Гарри, высунув из рукава палочку, усмехнулся. Он протянул шляпу одному из столпившихся родителей. "Что-нибудь из вашего кармана. Всё, что вы готовы принести в жертву магии?" — мужчина на мгновение замешкался, но мгновенная мольба детей заставила его порыться в карманах. Мужчина намеренно взял не монету, а длинный кусок белой веревки и бросил ее. Гарри улыбнулся и вывел себя на "центральную сцену". Он помахал рукой с палочкой над шляпой, пробормотал какую-то бессмыслицу и — немного невербальной трансфигурации - вытащил маленького радужного зайчика. Крики восторженной радости заставили его усмехнуться. Ему всегда нравилось радовать публику. Это была лучшая часть шоу-бизнеса. Гарри осторожно передал радужного пушистого зайчика в жаждущие руки ближайшего ребёнка, хотя дети уже подходили ближе. Человек, подаривший нитку, немного растерялся. "Извините за верёвку", — Гарри слегка пожал плечами в ответ на недоверчивый взгляд мужчины. — "Пришлось от чего-то отказаться", и это что-то Гарри поменял на кролика. Гарри хлопнул в ладоши, достал из рукава цветы, одним движением руки превратил лепестки в нечто блестящее и раздал детям. При этом он шепнул, что они простоят совсем недолго. Многие дети достали телефоны и принялись их фотографировать. Гарри рассмеялся и—чутье подсказало ему, что надо посмотреть—резко посмотрел налево. Там стоял Лонгвей, запыхавшийся и слегка расширивший глаза. "Ты... вытащил эти цветы из воздуха?" — Лонгвей выглядел немного не в своей тарелке, и впервые Гарри мог вспомнить, чтобы другой так выглядел. "Да. Почти", — Гарри пожал плечами и вытер пот, стекавший по шее. Было похоже на середину лета, он буквально облился потом, как только заметил. Еще одно мгновение - и он снова в своем гостиничном номере, темная-темная ночь пробивается сквозь тонкие занавески, а перед ним стоит Лонгвей. Лонгвей крепко сжал его руки, и Гарри уставился на китайца. Его сердце колотилось так, словно он бежал, спасая свою жизнь. А Лонгвей был так близко, так близко. Но Гарри стоял спиной к двери. "Я что-то сделал? Ты всю ночь игнорировал мои звонки. Ты в порядке?" — Лонгвей надавил, неуловимо приближаясь все ближе. Все было рассчитано, смутно осознавал Гарри, даже отдергивая руки. Это маленькое движение задело самую душу, и Гарри мог поклясться, что почувствовал жжение в груди, когтями вцепившееся в горло и вызвавшее слезы на глазах. "Гарри?" — Лонгвэй не прижался ближе. Более того, он сделал шаг назад. "Держись... подальше", — Гарри поднял руки и легонько толкнул Лонгвея в грудь. Это не должно было причинить боль, но Лонгвей выглядел раненым. "Уходи, Фонг!" — прорычал Гарри —от боли, ненависти и обиды, и глаза Лонгвея-Фонга на мгновение расширились. Гарри нанес удар. Удар пришелся в челюсть Лонгвея, и Гарри почувствовал, что все его тело словно нанизано на гвозди. Больно, больно, больно... Гарри задыхался, приходя в сознание. Ему казалось, что он весь горит — не только от температуры, но и от того, что ему казалось, что он не спал несколько дней и все еще чувствовал себя ужасно бодрым. Сейчас он находился на границе между Германией и Францией. Гарри знал, что с точки зрения логистики она называется "границей", но на самом деле это была просто дорога, по обеим сторонам которой стояли знаки, указывающие, с какой стороны дороги находится то или иное графство. Гарри припарковался на той стороне, где мог проехать на своем мотоцикле, и сидел на обочине. Гарри посмотрел на почти темное небо и вздохнул про себя. Он почувствовал, как Оодако слегка съежился, и Гарри опустил голову на руки. Улицы были пусты. Ночь была тихой. Гарри не чувствовал, что может заснуть. И, в конце концов, это было нездорово. Гарри потёр глаза, откинулся на руки и уставился в небо. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Затем он сделал это снова. Гарри оценил тишину, но в то же время ему показалось, что по его коже ползают мурашки. Гарри смотрел, как последние лучи солнца уходят и чернеют на небе. Гарри наблюдал, как под полной луной затянувшиеся облака превращаются из оранжевых в тёмно-серые. Ему было интересно, как живут оборотни под скрытым владычеством Невыразимцев. Тедди не был оборотнем, но эта мысль всегда вспоминалась ему в связи с его крестником. Гарри некоторое время смотрел на луну, считал двенадцать проезжавших мимо машин и просто немного посидел. Тедди умер. Был убит. Гарри закрыл глаза и вспомнил лицо Тедди, которое он видел в последний раз. Или, ну... он пытался это сделать. Гарри нахмурился, сведя брови вместе, когда он смутно представил себе то, что мог. Собрав воедино цвет кожи, форму лица, гладкость, Гарри медленно открыл глаза. ...С тех пор как он видел Тедди, прошло не так уж много времени. Не больше трёх месяцев. Это не могло быть нормальным. ... А как же Джеймс? Джеймс, его носатый сын, любивший устраивать маленькие шалости, из-за которых его братья и сестры часто бегали по дому в поисках потерянных игрушек. Такой самодостаточный, с уверенностью в себе, которая, как мог предположить Гарри, досталась ему от Джинни. Сын, которому он подарил свою мантию-невидимку на Рождество после первого возвращения из Хогвартса. ...Но как выглядело его лицо? Гарри сжал пальцы в кулак и почувствовал, как сердце заколотилось в ушах. Альбус? У них были одинаковые глаза. Гарри зажмурился и попытался вспомнить своего сына. Ярко-зелёные глаза. Чёрные волосы... Но в итоге лицо Альбуса осталось в его памяти таким же расплывчатым, как лицо Джеймса. Как и лицо Лили. .... Такое же нечёткое, как у Джинни. "... Это не может быть нормально", — что-то было не так. Гарри уже давно говорил себе, что что-то не так. Но именно это стало реальностью. Гарри годами запечатлевал в памяти лицо Джинни. Её причёску, он мог подобрать цветы и листья точно такого же оттенка и по желанию подарить их Джинни. Он мог найти кожаные квиддичные ботинки, которые подходили к её глазам, без её присутствия рядом с ним. Это были не другие воспоминания. Это были его собственные воспоминания. Воспоминания о днях, неделях и месяцах назад были размытыми и нечеткими. Но он помнил, что думал о своей жене после того, как проснулся с Фрэнком в этом дурацком маленьком кабинете. Он ясно представил себе ее лицо в ту первую ночь в "Котле", но тут же отогнал эту мысль. Он... он... Что случилось? Гарри потёр лицо. ...учебник истории. Ему нужна... Джинни, Фрэнк сказал, что она снова вышла замуж. Но за кого? Где она жила? У Гарри была всего одна страница. Но жизнь Гермионы была подробно описана. Жизнь Джинни должна быть такой же подробной. Верно? Гарри сдвинулся с места и огляделся. Улица была пуста. Здания вокруг были темны. Гарри вытащил свой сундук и открыл его. Покопавшись, он достал коробку из-под обуви волшебника. Потребовалось немного времени, чтобы достать нужную ему книгу. Он просунул руку до самого плеча и копался там, казалось, несколько часов, прежде чем достал нужную книгу. Гарри посмотрел на стопку книг, которую он достал из библиотеки Блэков. "... Я провёл в этой квартире больше недели... Почему я никогда не читал их?" — спросил себя Гарри, чувствуя, как Оодако выползает из-под его водительской куртки и прилипает к спине. О чтении он не думал, кроме как о заботе об Оодако. Он читал. А потом просто остановился. Почему он остановился? Ему нужна была информация на будущее. Почему он остановился? Книга вернулась в коробку, и Гарри засунул коробку в переднюю часть пиджака. Он быстро наложил на Оодако чары, чтобы отвести от него взгляд. Ему нужно было немного света, чтобы прочитать эту книгу. Быстрая поездка охладила его перегревшееся тело холодным ночным воздухом (и он смог спокойно ехать, хотя чувствовал себя немного легко), и Гарри устроился перед круглосуточным магазином во Франции. Гарри подогнал свой мотоцикл к тротуару и расположился рядом с ним перед витриной. Он поднял голову, пытаясь найти камеру, и обнаружил неподвижную камеру, направленную в сторону от него. Гарри взглянул на яркий свет и, взмахнув палочкой, понял, что нужно готовить реплику. Гарри поднёс кончик палочки к цементу. ...и получил ничего. Этому... этому он научился ещё в корпусе авроров, когда работал в засаде. Почему она исчезла? Ведь это было одно из первых, чему он научился, верно? Движения палочкой и заклинания должны были въедаться в память. Гарри сдвинулся с места, прислонился спиной к стене магазина и уставился на свою палочку. Незаметно он сунул её под ногу и сосредоточился на коленях. Это... это было нехорошо. Гарри глубоко вздохнул и попытался вспомнить о своих медицинских навыках. Бинты. Шитьё. Заматывание. Пламя цвета солнечного света... Где были его воспоминания о корпусе авроров? "... черт", — выдохнул Гарри. Гарри почувствовал, как щупальце коснулось его лица, и повернулся, чтобы посмотреть на разочарованного Оодако. Или Удако, который должен был быть разочарованным. Он был наполовину выцветшим. Гарри на мгновение застыл на месте, а затем протянул руку и провел ею по макушке видимой головы Оодако. Это было нехорошо. И Гарри даже не мог придумать, с чего начать. ...кроме того, где он уже находился. Гарри засунул палочку обратно в рукав и вытащил из куртки книгу. В данный момент она была ни к чему. Гарри с минуту наблюдал, как магия рассеивается по одному из щупалец Оодако, а затем раскрыл книгу. Страницы зашипели, когда он пробежал пальцами по словам. Найти Джинни Поттер было несложно. Её ранняя жизнь не была подробно описана. Только после его смерти начались подробности. Судебные процессы — Джинни Поттер обвинили в убийстве Гарри Поттера во время успешного выполнения задания под прикрытием. Она была исключена из завещания Поттеров и бежала во Францию. Там она снова вышла замуж... Гарри протер глаза — он чувствовал себя словно онемевшим. Он просто... не мог. Джеймс Поттер горячо защищал свою мать во время и после судебных разбирательств и покинул Англию вместе с матерью. Старший Поттер бойкотировал Англию и завершил своё образование в провинции. Он поклялся никогда не возвращаться на британскую землю. В отличие от своего брата, Альбус Поттер все годы обучения оставался в Хогвартсе и жил в поместье Малфоев. Лили Поттер, младший ребенок и единственная дочь Мальчика-Который-Выжил и Джинни Поттер, получила образование во Франции. Этого он никогда не хотел для своей семьи. Но... он мог понять Джеймса. Но почему Альбус остался? Почему никто не помог Джинни? Упоминание о суде было таким поверхностным — в каком лживом притворстве они обвиняли его жену? Гарри побарабанил пальцами по колену, прежде чем перевернуть страницу. Джинни Поттер, переименованная в Джинни Леандро... Глаза Гарри остановились на этой фамилии. Определенно не британская фамилия. Гарри медленно выдохнул. В глубине души его мучила мысль о том, что кто-то из его знакомых женился на его жене после его "смерти". Гарри заставлял себя не думать об этом, но сейчас он почувствовал облегчение от того, что ему не придётся думать об этом. Гарри провёл пальцами по абзацам, дойдя до конца... Джинни Леандро была похоронена во Франции. ...местоположение не указано. Гарри медленно закрыл книгу. Джинни умерла три месяца назад. И даже Гарри понимал, что это не может быть совпадением. Ведь вскоре после этого его нашли Невыразимцы. По датам, указанным в книге, Гарри понял, что Джинни всё-таки дождалась его. Ждала двадцать пять лет. А потом снова вышла замуж. Гарри поднял книгу и прижал обложку ко лбу. Она ждала. Она ждала более чем достаточно долго. Она одна вырастила их детей. А когда они стали взрослыми, нашла для себя хоть какое-то счастье. "Я рад... что ты нашла свое счастье", — они собирались быть вместе до конца. Но... но он был хотя бы рад, что ей не пришлось жить одной. Она могла бы, но ей не пришлось. Гарри смахнул несколько слезинок и привалился спиной к стене. Ему отчаянно хотелось найти это кладбище. Он хотел просто поехать туда, провести там несколько недель... Гарри застонал от внезапного сильного толчка в живот, который через секунду ослаб. Гарри, сгорбившись, уставился на землю и медленно выпрямился. Он прижал руку ко лбу и проверил температуру. Ничего. Он даже ничего не сделал! Он просто подумал о том, чтобы остаться и присматривать за Джинни... Гарри застонал, прижав руку ко рту. ...это были его мысли, не так ли? Его тело было ледяным и в то же время жгучим. Что-то было не так, и ему нужна была помощь. Ему нужна была помощь, а все были мертвы, подверглись чарам или... или... Гарри опустил глаза на книгу. ...Альбус. Фрэнк сказал, что Альбус во Франции. И хотя Гарри не хотел верить ни единому слову, сказанному ему этим болваном... если есть шанс... Гарри достал коробку из-под обуви и вытащил оттуда найденные ранее книги. Он мог бы поклясться, что видел... Гарри улыбнулся, когда нашёл выбранную книгу, и запихнул всё обратно в коробку. По крайней мере, на этот раз ему не пришлось засовывать руку до упора. "МНОЖЕСТВО ПРИМЕНЕНИЙ КРОВИ И МАГИИ" Гарри провёл пальцами по обложке, на мгновение задержавшись, чтобы поискать название. Не найдя такового, он пролистал обложку и перешел к разделу с описанием. Альбус был его ребёнком, и у Гарри было более чем достаточно крови, чтобы выследить другого, если он окажется достаточно близко. (Это противозаконно — проворчал Гарри) (Сейчас или никогда—кричала более недавняя, более импульсивная и бесконечно более отчаянная сторона Гарри. Дальше будет только хуже) Гарри прочитал инструкцию. Ему понадобится плоская поверхность, кровь и чистое пламя. Гарри оглядел улицу. И желательно не там, где его могут увидеть, пока он это делает. Гарри некоторое время смотрел на картинку в книге, и когда ему показалось, что он её запомнил, он откинул уголок верхней части страницы и закрыл её. Гарри закрыл глаза, представляя, что ему нужно будет нарисовать и выжечь. Гарри начал считать. 5 секунд. 1 минута. 4 минуты. Гарри открыл глаза и посмотрел на улицу. Он уже забыл общие очертания изображения. Образ, который четко вырисовывался за его веками, рассеялся так же быстро, как послесловие раскрытого пламени. Гарри впился зубами в нижнюю губу и осторожно встал. Сжав коробку, он положил её в карман и, пригнувшись, направился к магазину, перед которым сидел всё это время. У двери Гарри остановился и оглянулся через плечо на улицу. Он посмотрел вверх. Розовые рассветные часы мерцали в ответ, и Гарри вздрогнул. Куда делись это время? Он вошел внутрь, его ноги были как желе, а легкие словно наполнены водой. (Дальше будет только хуже...) Гарри на мгновение отлучился в туалет и закрыл за собой дверь. Взяв палочку, он быстро выжег на плитке нужную руну из книги. Жар, исходивший от кончика палочки, почти соответствовал жжению, которое он ощущал в груди. Тело уже болело, и порезать руку, чтобы собрать кровь, было совсем не страшно. Гарри пронзил руку режущим проклятием, обмакнул пальцы в выступившую кровь и тихонько начертил руну. Конечно, одной капли крови не хватило, чтобы начертить её полностью. Но когда Гарри пошёл за новой кровью, порез исчез. Гарри оцепенело провёл пальцами по месту пореза, размазывая небольшое количество крови. Гарри вздрогнул, и его руки разжались, когда он еще раз провел пальцами по руке. Создал ещё одну рану. Зачерпнул немного крови. Проследил. Пошел за новой. И снова. И снова. И снова. Когда руна была завершена, Гарри поспешил прошептать заклинание, бросив взгляд на свою книгу. Запирающие чары на двери держались, даже когда кто-то начал стучать в запертую комнату. Это должно было быть больно. Но Гарри полагал, что он уже достиг своего порога и явно вышел за его пределы. Он почти ничего не чувствовал, даже когда руна перенеслась на его руки и обожгла ладони. Иди на юг—прошептала руна в его сознании. В книге говорилось, что у него есть час, чтобы найти намеченную цель, прежде чем он потеряет её. Гарри аппарировал. Исчезнув из чистой ванной комнаты, он вышел на улицу. Он уменьшил свой мотоцикл и засунул его в карман на молнии вместе со склянками. И Гарри отправился на юг. Он закрыл глаза, сосредоточился на волшебном, колющем нутро ощущении, которое вызывали руны на его ладонях, и вслепую аппарировал. Гарри вслепую упёрся ногами в землю, как только приземлился — нападающие толкнули его, и Гарри с такой же силой оттолкнулся и разбил их. Они рассыпались вокруг него, и Гарри почувствовал, как что-то в его груди тоже рассыпалось... и собралось во что-то, что почти позволило прояснить ситуацию. Гарри глубоко вздохнул, посмотрел на слишком раннее утреннее небо и... и моргнул, обнаружив, что стоит перед главной базой семейства Каркасса. Гарри пошатнулся в сторону, а затем направился к зданию. ДОМ — провозгласило его тело. Его ладони запульсировали, когда он увидел, как сгоревшие руны начали медленно исчезать в пустоте. С каждым вдохом он чувствовал себя все более похожим на себя. Чуть более сосредоточенным. Немного больше похожим на Гарри и меньше на безмолвный призрак, в который он превратился за последние несколько дней (недель? месяцев?). Гарри вытянул руку, даже когда на вилле включился весь свет, и произнёс "appareo". Гарри нужно было знать... Глаза жгло от внезапного наплыва — столько белого света. Здесь было столько магии, что Площадь Гриммо не устояла бы. Гарри сделал дрожащий вдох и шагнул вперёд. Он моргнул, и зрение вернулось в нормальное состояние. Первый. Альбус. Почему Альбус был здесь? (Каркасс была семьёй только благодаря упорству и дурной репутации, но зачем им похищать кого-то, связанного с ними? Если бы Альбус пострадал... Гарри сжег бы это место дотла. Сомнительные нынешние отношения с кем-либо или нет) Найти Альбуса. Сжечь все, что стояло на пути.