"Искусство удовлетворения наших потребностей странно, Оно может сделать драгоценными мерзкие вещи." (с) КОРОЛЬ ЛИР
***
Гарри молча достал свой телефон. Точнее, ту половину, которая от него осталась. Слепое наваждение не прошло для него бесследно. Но это был телефон с номером Реборна. Его несколько фотографий. Под светом растущей осведомлённости Каркассы Гарри открыл слот для микро-SD и тихонько сунул чип в карман. Он застегнул молнию и наложил защитные чары на куртку. К этому моменту его куртка претерпела столько изменений, что, хотя он потерял кусок и большую часть кармана джинсов (и задний каблук левого ботинка), куртка осталась невредимой. (Надо будет раздобыть заплатки и пришить их) Гарри взял в руки палочку, быстрым заклинанием привёл брюки и ботинки в порядок. Глубокий вдох — воздух был пропитан ароматом травы и незабудок. Словно облако над головой разделилось на две части, и он наконец-то смог думать. Перед глазами все прояснилось. Включился яркий свет. Гарри заслонил глаза левой рукой. В правой руке он свободно переложил палочку, тихонько зачаровывая землю под собой. Заколдовал рыхлый гравий на случай, если ему понадобится бежать. Из распахнутых дверей виллы выкатились фиолетовые мафиози в прыжках. Никто из них не направился к нему. Вместо этого они расширились в пространстве между Гарри и причудливой виллой, от которой веяло знакомым зудом, и медленно расползлись по неглубокому кругу вокруг него. "Череп!" — воскликнула женщина, выходя вперед из общей массы. Гарри вспомнил язык ее тела. Это была девушка в наручниках. Гарри выпустил свою палочку — беззвучный Левикорпус — и девушка была поднята в воздух за лодыжку. Гарри спокойно преодолел расстояние между собой и девушкой. Она находилась на полпути между ним и виллой, но расстояние было небольшим. На мгновение воцарилась тишина, а затем раздалось клацанье взводимых и готовых к стрельбе пистолетов. Гарри остановился перед безмолвно висящей девушкой. Его разум — самый ясный за последнее время — позволил ему обнаружить магию в её костюме, в её шлеме. "Где ты держишь Альбуса Поттера?" — спросил Гарри, чувствуя себя немного отстранённым от хорошего настроения, звучавшего в его голосе, и от улыбки, растянувшей его лицо. Сейчас было не время для веселья, но Череп-и-Гарри использовал своё веселье как отвлекающее оружие, и оно искренне и часто срабатывало. Но все же хорошее настроение смущало. Видеть агрессора таким приятно веселым всегда было неприятно. То же самое чувство, которое возникает, когда злодей Бонд слишком приятен, слишком харизматичен. Воздух стал гуще. От женщины в костюме ничего не было слышно. "Мне нужно его местонахождение", — приятно добавил Гарри. Перед глазами промелькнули дни работы в корпусе авроров. Рейды по домам обвиняемых в Тёмных искусствах. Засады на улицах. Погони по Косой аллее. И вот такой момент, как сейчас. Гарри с палочкой в руках и кто-то беспомощный у его пресловутых ног. Гарри не слишком ценил тишину. Он поднял палочку. И краем глаза наблюдал, как маленькая армия в шлемах сжимает вокруг него круг. Несколько палочек пронеслись между полуавтоматическими винтовками. Быстрый редукто разбил шлем висящей девушки. Открылось бледное лицо с зажмуренными глазами и ртом. На месте, где шлем разбился о ее лицо, появились тонкие красные линии, но крови не было. Быстрый щит защитил их маленький пузырь от натиска заклинаний. Оружие еще не решилось выпустить ни одной пули. Но это не занимало его внимания, пока он знал, что находится в безопасности под мерцающим щитом. Они с девушкой оба защищались, когда огонь заклинаний утих. Она открыла левый глаз. Потом правый. Гарри уставился в зелёные глаза девушки из кафе с яблочным пирогом. "...Ты...", — Гарри плотно сжал губы, его сердце болезненно забилось, прежде чем его уши стали горячими, а горло сжалось. "ГДЕ ОН!?" — Гарри наконец закричал—в голове у него пронеслись заклинания, которые заставили бы её говорить с той плавностью, которой ему так не хватало. Но с яростным гневом, без которого он мог бы обойтись. "На этот раз вы пришли, чтобы покончить с нами?" — спросила девушка, склонив голову набок. У нее были короткие светлые волосы. Гарри не знал, что не обратил внимания на этот цвет, но он был достаточно знакомым. Спокойная формулировка "на этот раз" заставила Гарри замереть. Он медленно покачал головой: "... Я хочу увидеть сына". Девушка на мгновение моргнула: "Тогда спусти меня. Дедушка будет внутри". ... Дедушка? Гарри резко вдохнул и беззвучно произнёс ответное проклятие. Девочка упала, но извернулась так, что приземлилась на ноги. На мгновение она замерла с вытянутыми руками, прежде чем подняться на ноги. Они снова встретились взглядами. Дедушка? (прозвучало в голове Гарри, и он увидел цвет своих собственных глаз в её электрической зелени. Разные, но жутко похожие. Очертания её лица были до боли знакомы, что заставило его пошевелиться) "Дай мне свою палочку", — протянула она руку. Гарри ударил её по руке левой рукой. "Только во сне", — прошипел он. Он отказался отдать свою палочку! Это была самая нелепая просьба, которую он слышал в своей жизни. Девушка хмыкнула и сделала шаг назад, не сводя глаз с Гарри и поминутно отряхивая занесённую для пощёчины руку. Она не посмела даже на йоту отвернуться, как храбрецы не отворачиваются от смерти. "... Что ты имеешь в виду?" — это прозвучало как шёпот, но Гарри ничуть не пожалел, что сказал это. "Я имею в виду то, что я имею в виду — я не говорю ничего, что не имею в виду", — девушка продолжала идти, всё ещё отступая назад. Гарри приостановился и, держа палочку в руке, сделал шаг вперёд. Быстро наложив заклинание щита, он сделал шаг вперёд, и оно зависло в пространстве вокруг него. Гарри перевёл взгляд с девушки на окружавших их мафиози: "Они все под внушением? Итальянцы?" спросил Гарри, не желая надолго отрывать взгляд от девушки. "Более или менее, но мы не клянемся святыми и не сжигаем их в качестве индукции", — ответила она, заложив обе руки за спину, когда она задом наперед приближалась к дверному проему главного входа на виллу. Мафиози вокруг них поминутно отступали назад, но не отходили от них более чем на расстояние вытянутой руки. Девушка зацепилась руками за дверной проём и, плавно маневрируя, прошла через тёмную деревянную арку в ярко освещённую виллу. Гарри не собирался отрывать глаз от терпкого яблока — так же, как и она не собиралась отрывать глаз от него. "...Занимается ли Каркасса торговлей наркотиками и работорговлей?" —спросил Гарри. Яблочный пирожок отрицательно покачал головой: "Нет. Мы просто позволяем всем так думать". "... даже мне?" — выдавил Гарри. "Даже ты. Мы здесь не для того, чтобы играть в мафию... Гарри Поттер", — девушка назвала его имя с полной уверенностью. Она остановилась перед рядом закрытых дверей. "Семья Каркасса — молодая семья, ей всего 49 лет. Нам осталось несколько месяцев до юбилейных пятидесяти. Пока крупная рыба нас не засекла, мы в полном порядке.." , — девушка прислонилась к широким двустворчатым дверям, ведущим в большую столовую, которую Гарри, честно говоря, никогда не помнил, чтобы она использовалась. Гарри так крепко сжал свою палочку, что она заскрипела: "И почему именно ты распространяешь такую ложь?" "Защита, конечно. Мы ни с кем не связаны, и никто не хочет связывать себя с нами. Мы свободны и можем быть такими, какими нас задумали", — пояснила девушка. Её взгляд быстро скользнул к палочке, но тут же вернулся обратно, чтобы посмотреть в глаза Гарри. "... и что же?" — Гарри зашипел. "Тихая гавань Гарри Поттера", — пробормотала она и, нажав на ручки дверей, шагнула назад, в открывшийся дверной проем. И там был он. Они были там. Гарри посмотрел мимо девушки того яблочного тарта на три фигуры, стоящие на другом конце длинного стола. Гарри моргнул и ослабил хватку, поняв, что это его дети. Они были его детьми, и их постаревшие лица были ужасно знакомы Черепу, они были как маленькие яркие пятна в его воспоминаниях о Каркассе. Внутренний круг семьи Каркасса. Трое старших. Три младших босса. Те, кто был под руководством первого босса Каркассы. "...Вы никогда не называли своих настоящих имен", — поперхнулся Гарри. В его памяти всплыли их лица. Мысленный образ его детей быстро нарисовался. Намного, намного старше. Мягкие морщины на их лицах. Веснушки, доставшиеся им от Джинни. "Гоменум ревелио", — пробормотал Гарри — там были только его дети и девочка с яблочным пирогом. Ноги Гарри подталкивали его всё ближе и ближе к тому месту, где стояли эти трое. Гарри добрался до начала длинного стола, хотя яблочная пирожница шагала прямо перед ним. Но не на ней он сосредоточился. Это была лишь небольшая побочная мысль. Его дочь, его Лили, просто улыбнулась и взяла Альбуса за руки. "Глупышка, мы ведь никогда их не меняли, мало ли что", — ее голос был таким же нежным, как в детстве, но слегка охрипшим с возрастом. Гарри показалось, что он узнал розовый кардиган — один из любимых у Джинни. Он был старым, хорошо поношенным и любимым. "Джакомо, Джильо... Гарт?" — Гарри замялся, называя своих детей по именам, которые они носили в семье. — "Почему Гарт?" Лицо Лили растянулось в улыбке, а ее хватка на руках Альбуса сменилась на хватку за руку брата: "Я знала, что он спросит об этом!" Альбус вздохнул: "...в отличие от тебя и Джеймса, мое имя не переводится напрямую на итальянский! А я думал, мы договорились об унификации имен на букву "Г"". Альбус протянул руку и легонько толкнул Джеймса в плечо, когда его старший брат подошел ближе. Джеймс лишь усмехнулся и прошептал "назвал это". Это было похоже на странную перемотку времени. Лили, как всегда, прижималась к Альбусу, а братья беззаботно дразнили друг друга. Гарри стало жарко и холодно от этого зрелища, и он пошёл вперёд. Ему до боли захотелось обнять их, всех! В последний раз, когда они были в его объятиях, они все умещались в них. Они почти не выросли. Яблочная девочка поставила ноги перед Гарри и стала стеной, отделяющей Гарри от его детей. Их разделяло всего полкомнаты! Гарри услышал треск в ушах и, моргнув, обнаружил, что кончик его палочки упирается ей в горло. И нож у его бедренной артерии. Девушка сжала губы в тонкую белую линию: "Ты должен бросить свою палочку, Гарри Поттер". Рука Гарри дрогнула, и он увидел, как кончик палочки ещё чуть-чуть прижался к её трахее, увидел, как сузились уголки её глаз. "Прежде чем ты сделаешь что-то, о чём потом пожалеешь", — продолжала она, глядя направо, на его старших детей, а затем снова на него. Гарри посмотрел. Джеймс шагнул вперед. Он стоял перед Альбусом и Лили, занимая явно оборонительную позицию. Джеймс слабо улыбнулся в ответ на ее взгляд. "Папа..", — Джеймс заколебался. —"Папа, пожалуйста, доверься нам. Пожалуйста. Опусти палочку". Никто не удивился. "... я уже делал это раньше?" — Гарри вздохнул. "... да", — пробормотала Лили, слегка склонив голову на плечо Джеймса, чтобы не терять бдительности. — "И с тех пор мы предусмотрели все возможные варианты". "Так вот почему я не помню этой комнаты?" — спросил Гарри, его палочка всё ещё оставалась в руке. "Она была перепланирована, как раз для таких случаев", — заявил Альбус, отступая назад с Лили на руках. Гарри опустил взгляд на яблочный пирог: "И... как тебя зовут?" "Лилиана", — девушка, молодая женщина, ответила резко. Гарри отвёл кончик палочки от её шеи и сделал шаг назад. Нож следовал за ним, пока он не вышел за пределы досягаемости. Лилиана всё это время сохраняла спокойствие. "Она моя внучка", — сообщил Альбус (Фрэнк солгал. Книга солгала. У его Альбуса были дети!) с того места, где они с Лили почти вышли из комнаты. Джеймс был единственным, кто шагнул ближе. В его руках теперь красовалась рапира. "... Я уже бывал здесь раньше", — рассеянно повторил Гарри. И, судя по реакции остальных, это было не очень приятно. — "Я уже бывал здесь и причинил вред". И Гарри не сомневался, что нанес значительный ущерб. Вся его жизнь была потрачена на то, чтобы стать сильнее, чтобы преодолевать трудности за трудностями. Он всегда становился сильнее, чтобы никогда не поддаться какому-нибудь недо-Волдеморту. "Пожалуйста, папа. Твоя палочка. На столе. Оставь ее там, и никто к ней не прикоснется", — продолжал Джеймс. Джеймс подавил смех: "Если моя палочка не под рукой, это не значит, что я не могу колдовать!" Облака снова надвигались на его мозг. В ушах стало жарко, а сердце Гарри заколотилось, когда мир начал расплываться. "Нет—но мы больше не можем пользоваться магией. Не многие из нас могут", — Джеймс говорил мягко и ровным тоном. Джеймс поднял руку в успокаивающем жесте. Но не то, что делал Джеймс, заставило ползущее пламя прекратиться. Ощущение было такое, словно на голову вылили ушат ледяной воды. Гарри посмотрел на Лилиану, которая лишь приподняла бровь. "Снаружи были палочки..", — пробормотал Гарри. "Это последние из нас", — добавила Лилиана. — "Те, кто тратил на тебя драгоценную магию. С ними поговорят". Это было просто... слишком. "А что будет, если я опущу палочку?" — спросил Гарри. Он смотрел на Лилиану. "Я проведу тебя в комнату, которую мы для тебя приготовили. Ты ведь помнишь ее? Ванна?" — Лилиана медленно выпрямилась и перевернула нож так, чтобы держать его в руке в обратном направлении. Ее колени по-прежнему были слегка согнуты, готовые в случае необходимости отпрыгнуть назад. При фразе "ванна" в голове возник образ. Большая каменная комната с распахнутыми окнами. Крышка для каменной ванны... "Камера сенсорной депривации?" — Гарри нахмурился. "Последний подвиг тёти Гермионы", — сказал Джеймс, скривив губы. "И что, я принимаю ванну?" — Гарри сморщил нос. Тогда заговорил Альбус, который не стал отступать дальше из комнаты, несмотря на то, что находился совсем рядом с выходом: "Это решение, которое я придумал, чтобы проверить, не было ли у тебя физических воздействий. Любые зелья для контакта с кожей. Такое часто случается". "... Я делаю это... каждую вторую неделю?" — спросил Гарри, переводя взгляд с Джеймса на Альбуса. Альбус кивнул: "Да... Мафиози и волшебники... Папа, тебя всегда было легко найти. Просто нужно сохранить тебя как можно более целым". Руки Гарри дрожали. Если он отпустит свою палочку, то станет уязвимым. Потому что, хотя он всё ещё мог творить магию, с палочкой он был бесконечно более сильным. Даже просто держа её в рукаве, он был полностью вооружён и более опасен, чем многие другие. "Папа, мы не знаем, где ты взял палочку смерти, но ты должен ее опустить", — добавила Лили, еще более бледная, чем обычно. "Это не..", — Гарри посмотрел на свою палочку. Это была его палочка. Верно? Она выглядела как палочка. И на ощупь была похожа. "Пожалуйста, папа", — Джеймс пробормотал. — "Пожалуйста..". (Я могу доверять своим детям — повторял Гарри про себя. Он повторял это снова, и снова, и снова...) Гарри по одному отделял пальцы, сдвигая и держа палочку над столом. С каждым пальцем, который он отрывал с намерением опустить его вниз, его сердце начинало учащённо биться. Его дыхание сбивалось, и он попеременно испытывал то жжение, то холод. "Пожалуйста", — повторили его дети, и Гарри, моргнув, увидел, как палочка смерти упала. Она с глухим стуком упала на стол, и Гарри опустил руку к боку, радуясь тому, что Оодако высвободился и обхватил всю правую руку Гарри. Гарри взволнованно вздохнул и сделал несколько шагов влево, отходя от стола и создавая некоторое расстояние между собой и столом. Гарри поднял правую руку и прижал Оодако к груди, раскачивая осьминога, который становился все тяжелее, по мере того как он произвольно увеличивался в размерах. Вскоре ноги осьминога вывернулись из его рук, а затем он медленно обхватил Гарри. Его сердце бешено колотилось, а дыхание свистело. "Гарри... Гарри!" — Лилиана была рядом, перед его лицом. И он сосредоточился на ее спокойствии. Она не улыбнулась: "Ты молодец. Спасибо. Пойдем, положим тебя в раствор. И в ванну". Гарри взволнованно вздохнул и поднял глаза. Лили и Альбус исчезли. Остался только Джеймс, который держал свою рапиру в ножнах у бедра. В паре с темным повседневным деловым костюмом. Гарри слегка поморщился: "Хорошо выглядишь, сынок..". Гарри попытался улыбнуться, протягивая одну из рук, когда Оодако перевел свое ожидание на прикрепление к груди Гарри. Джеймс улыбнулся и потянулся к руке Гарри, но тут же замер, заметив руну, выжженную на ладони Гарри. "Магия крови?" — тихо спросил Джеймс, наконец-то сократив расстояние между их руками и перевернув ладонь Гарри так, чтобы люстра над головой могла осветить рисунок. Джеймс быстро провёл пальцем по рисунку, и Гарри облегчённо выдохнул, почувствовав жжение в ладонях. Он даже не заметил жжения, пока оно не ослабло. Гарри поднял вторую ладонь, как только убедился, что Оодако может держаться, и отец с сыном наблюдали, как шрамы от ожогов пузырятся, лопаются, а затем отслаиваются, обнажая свежую, здоровую кожу. Джеймс легонько ковырнул ее, а затем пробормотал: "Я не узнал ее целиком — она привела тебя сюда?" "Да... Я хотел найти Альбуса..", — Гарри запнулся. Джеймс улыбнулся: "Хорошо, что мы все были в том месте, куда ты мог добраться. Гоблины снова укрепят защиту, так что небольшое разрушение не помешает". "Гоблины?" — Гарри потёр руки, наблюдая, как отслаивающаяся кожа падает и исчезает, не успев упасть на землю. "Да, мы предоставили убежище британским гоблинам с некоторыми... уступками", — Лилиана постучала ножом по щеке. — "Гоблинская сталь превосходит любой металл, который может сделать человек". Джеймс надулся и словно тихо сказал девочке, чтобы она убрала свои игрушки. "А что случилось с гоблинами?" — спросил Гарри, потому что "великий Галумф гоблинов" был чем-то, что существовало в глубине его сознания и всплыло сейчас, когда эта тема была упомянута. Джеймс подтянул руку Гарри к своему локтю и молча повёл их в сторону депривационной камеры. Все коридоры были сделаны из старого камня. С них практически капала магия. Джеймс на мгновение замолчал, прежде чем заговорить: "Ну... ты это сделал, папа. По-моему, тебе было... тридцать три года, когда Невыразимцы схватили тебя после того, как ты..". Джеймс запнулся. Лилиана заполнила пробел: "В пятый раз выскользнув из-под контроля Невыразимых". "Похоже на то", — пробормотал Джеймс. Гарри поджал губы и, выглянув из окна зала, увидел, что утренний свет уже вполне прилично освещает территорию вокруг виллы Каркасса. Гарри замедлил шаг и прищурился. Это был кентавр? Джеймс потянул Гарри за руку, и они продолжили путь. "Это были не лучшие времена. Мы смогли предупредить гоблинов, что помогло нам заключить сделку. Но некоторых гоблинов пришлось оставить умирать. Нашлись добровольцы, но даже они испытывают горечь по поводу всего этого события. Британия сейчас не самое любимое место для них", — торжественно произнес Джеймс. — "Мы потеряли много людей, а пытаясь вернуть тебя оттуда..." Пальцы Гарри покалывало. Он сосредоточился на том, чтобы сделать глубокий вдох. Впереди показалась комната, в которой находилась "лечебная ванна", которой постоянно пользовался Гарри-как-Череп. Разве не кто-то когда-то подал ему эту идею в качестве медитативного ухода за кожей? "Кто... кто умер?" — ради меня? Он замолчал, но чувство всё равно прозвучало в воздухе. Они остановились на пороге комнаты, где находилась депривационная камера. "Папа... давай сначала ты устроишься. Тогда мы сможем начать все с самого начала. Мы никогда... мы никогда не думали, что ты снова станешь собой", — Джеймс протянул руку и провёл большим пальцем возле глаза Гарри. Гарри протянул руку и поймал ее, прижав к своей щеке. Хотя в словах Джеймса было столько смысла. С точки зрения логики... в общем, Гарри ненавидел эту мысль. Он хотел знать сейчас! Сейчас! СЕЙЧАССЕЙЧАС— Гарри взволнованно вздохнул: "Я доверюсь тебе". "Ты помнишь, что нужно делать?" — спросила Лилиана, глядя вперед. "... Просто раздеться и войти, да?" — Гарри еще раз обхватил Оодако руками. "Более или менее. Никаких сережек. Никакой одежды. Когда выйдешь, не трогай ничего, что было на тебе раньше. Мы должны будем просканировать их и обеззаразить", — Джеймс протянул руку и зачесал назад волосы Гарри. — "На стуле будет лежать комплект одежды для сна. Надень его, хорошо?" Гарри изо всех сил подавлял желание бежать. Конечно, это напомнило ему: "Мои склянки с воспоминаниями, смогут ли они перенести обыск?" "Воспоминания?" — слово прозвучало резко, и Гарри машинально отступил назад. (Если ты не можешь доверять семье, колесо будет только крутиться. А Гарри был здесь.) Гарри медленно потянулся в карман и достал браслет. Поворот запястья — и он снова стал большим. Длинный пояс и много-много пучков. Джеймс медленно протянул руку и, наблюдая за лицом Гарри, осторожно взял его в свои руки. "Чьи это воспоминания?" — прошептал Джеймс. "Мои... Черепа", — ответил Гарри, шепча что-то невнятное. Лилиана и Джеймс переглянулись между собой. "Где твой омут памяти?" — спросил Джеймс. И Гарри позволил своему ответу говорить самому за себя. Джеймс помрачнел: "Ты вводишь их напрямую... Я попрошу гоблина осмотреть их и попрошу Лили достать омут. Из всех нас Лили — лучшая в этой области". Рука Гарри вырвалась и сжалась в кулак, перчатка заскрипела. "...Я... не знаю, почему я это сделал", — пробормотал Гарри. "Давай пап. Пожалуйста", — Джеймс не стал отстраняться и подождал Гарри. Медленно, как и в случае с палочкой, Гарри разжал каждый палец и отступил назад. Джеймс и Лилиана отступили. Гарри повернулся к каменному порогу, который стоял перед ним. Сразу за порогом перед ним была простая стена. С проёмом слева и справа. Гарри указал на левый, оглянувшись через плечо на Джеймса и Лилиану. Джеймс кивнул, и Гарри снова посмотрел вперёд. Он шагнул вперёд. Камни вокруг и над ним засветились золотым мерцанием. Два шага — и Гарри почувствовал сильный толчок в грудь. Два шага — и он споткнулся, приземлившись на стену. И почувствовал такую лёгкость, словно парил. "Полагаю, это чары принуждения", — Джеймс беспомощно улыбнулся, глядя на мерцающие камни. — "Гоблинская магия, очень удобно". Гарри кивнул, даже когда беспомощный, постоянный гнев, который он испытывал, растаял. Паранойя, ярость, потребность сжечь всё и растоптать недостойных... Гарри сделал дрожащий вдох: "Точно... точно..". Гарри протёр глаза и, пошатываясь, пошёл налево. Он тихонько пошёл по коридору и через мгновение уткнулся в уютную палату. Окна здесь были зашторены для уединения и тянулись от пола до потолка. Гарри увидел свечи и спички, но отказался от них, посчитав, что утренний свет достаточно сильный. В центре комнаты стояла каменная ванна. Каждый дюйм ее, внутри и снаружи — руны. Красивые руны ручной работы. Гарри никогда не изучал руны. Конечно, он мог использовать их в случае необходимости, самые простые и эффективные для авроров. Но разбирать целый параграф рунической работы? Это была не его сильная сторона. Гарри шагнул к ванне и впился глазами в бледно-оранжевый цвет наполовину наполненной ванны. Гарри попытался успокоить сердце медитативным дыханием. Доверие к семье. Доверие к семье. Гарри потянулся к Оодако и осторожно положил осьминога на удобный стул в углу, поверх бледно-голубой с белыми полосками пижамы. Гарри прищурился, потому что пижама была ему до жути знакома. Но он никак не мог понять, в чём дело. Гарри отступил в сторону и, улучив момент, разложил всё по карманам на небольшом деревянном столике, притулившемся сбоку. Мотоцикл. Карта памяти microSD. Крупная мелочь и небольшая пачка денег, о которых он и не подозревал. Волшебная коробка из-под обуви и ожерелье из сундука. Гарри смотрел на свои "сокровища", и у него чесались руки спрятать их ещё раз. Он добавил к ним ключи от мотоцикла и заставил себя отвернуться. Он разделся догола и бросил все на пол. Прохлада комнаты успокаивала. Это успокаивало его. "Здесь я в безопасности", — пробормотал Гарри. И, возможно, если он будет повторять это достаточно часто, он поверит в это. Гарри посмотрел на бледно-оранжевую смесь. Она напоминала растаявшее мороженое в виде апельсинового шербета. К тому же оно было густым. Гарри слегка поперхнулся, когда сунул ногу внутрь. И тут же вздрогнул: оно было холодным, как лед! Засунув вторую ногу, Гарри сделал несколько быстрых, резких вдохов и стал садиться. Быстро, пока он не успел хорошенько подумать, он лёг. Как он и помнил, борта ванны потянулись вверх и над его головой. Растягивались до тех пор, пока оба борта не соприкоснулись и не закрыли его в темном пузыре. Гарри закрыл глаза и сосредоточился на глубоком дыхании. Всё вокруг покалывало. Это было знакомое ощущение. Медленно жидкость нагревалась, превращаясь в нечто приятное. Гарри расслабился и погрузился в дрейф. Доверие к семье. Доверие к Джеймсу. Доверие к Альбусу. Доверие к Лили. И если он когда-нибудь снова увидит Фрэнка, он убьет его. Гарри не знает, как долго он дрейфовал, но в конце концов покалывание прекратилось. А бортики каменной ванны медленно опустились и вернулись в исходное состояние. Гарри медленно сел. Все его шрамы были ярко-оранжевыми. Гарри на мгновение застыл, а затем спокойно провёл пяткой ладони по одному из наиболее заметных шрамов на груди. На самом деле... на его животе, ладонях и внутренней стороне рук была огромная полоса гневно-оранжевого цвета, отличного от мягкого бледно-оранжевого цвета шрамов. Такого с ним еще не случалось. Или он так думал. Гарри выдохнул жидкость, которая теперь больше напоминала гель. Гарри посмотрел на то, что оставило после себя его тело, и, обхватив руками грудь, задрожал на месте. Свет, проникающий через затянутые тучами окна, был полуденным и освещал комнату. Гарри подошёл к лежащему Оодако и быстро надел на своё странно сухое тело пижаму. Одевшись, Гарри потянулся к Оодако, но остановился. Джеймс сказал... не прикосаться к тому, что на было с ним? Оодако был с этим согласен, не так ли? Гарри вздрогнул и заставил себя отступить. Оодако посмотрел на него и лениво махнул рукой. "Убедись, что с моими вещами все в порядке, пока меня не будет, хорошо?" — попросил Гарри с дрожащей улыбкой. Оодако выглядел спокойным, так что Гарри мог в это поверить. Оодако слегка покачивался, затем обхватил кресло и устроился в нем. Гарри сделал несколько глубоких вдохов, после чего босиком вышел из комнаты. Лили ждала его по ту сторону порога. На этот раз камни не светились. Однако Лили театрально вздрогнула, увидев его. "Так. Я отведу тебя прямо к Альбусу. Он разберётся, что к чему", — объяснила она и скрестила руки перед собой. Она ухватилась за локти, чтобы не поддаться искушению потянуться к Гарри. Лили всегда была большой любительницей держаться за руки. "Сколько тебе лет, Лили?" — спросил Гарри. Потому что ему нужно было сосредоточиться на чем-то другом. Лили усмехнулась: "Ну, это знакомый вопрос. Ты всегда донимал меня этим вопросом, когда был Черепом. Всегда осыпал меня комплиментами. "Вы так молодо выглядите, миледи!"". Лили заговорила низким голосом, ужасно имитируя естественный голос Гарри, но очень точно изображая голос Гарри, когда он говорил высоко, чтобы вызвать раздражение. Гарри скорчил гримасу. А Лили ухмыльнулась ему в лицо. В конце концов, улыбка исчезла, и она вздохнула: "Мне 86 лет". Она сделала паузу, а затем добавила: "Когда я видела тебя в последний раз, мне было восемь". Гарри потер лицо. Он подумал... он вспомнил её там, в Хогвартс-экспрессе. "Я никогда не училась в Хогвартсе. Незадолго до того, как мне исполнилось одиннадцать... разразилась чума", — Лили смотрела на Гарри, крепко сжимая пальцы на рукавах розового кардигана. "Чума?" — Гарри остановился, и Лили остановилась вместе с ним. Она кивнула, затем пожала плечами и отвела взгляд. "Ну, это была не совсем чума. Не в том смысле, в котором многие это понимают. Я заболела, у меня была очень сильная лихорадка. А когда лихорадка прошла... Я стала сквибом. Многие ведьмы и волшебники были такими. Все до пяти лет. Со мной произошел какой-то странный... несчастный случай". Она пожала плечами, но голос её был мягким от старой обиды. Гарри потянулся, чтобы коснуться её плеча, чтобы обнять её. "Не надо! ...ты заразишься. Альбус должен сначала посмотреть на тебя... а потом... потом я бы очень хотела тебя обнять", — Лили отстранилась, принуждённо улыбнулась и моргнула, пытаясь избавиться от блеска слёз. "Мне... мне так жаль", — пробормотал Гарри. Она пожала плечами: "Ну, чтобы работать с существами, не обязательно владеть магией. Или зельями... или магией разума. У меня было достаточно, но не настолько, чтобы поступить в Хогвартс. Конечно, даже тогда..". Она замолчала и покачала головой. Она решительно зашагала дальше, и Гарри последовал за ней, тоже сложив руки. "Я занялась разведением магических животных. И это мне помогло. Кошки, совы и... более экзотические существа", — она улыбнулась про себя, и Гарри понял, что их путь лежит в медицинское "крыло" виллы, хотя это было довольно небольшое помещение, учитывая, что в семье Каркасса проживало не более сотни членов. "Я даже вырастила Оодако. Я не ожидала, что он так вцепится в тебя...", — она замялась. — "С твоей магией в том разрушенном состоянии, в котором она была в то время..." "Так вот почему он может менять размер, когда ему этого хочется?" — спросил Гарри, удивлённый, но не удивлённый этим открытием. Лили рассмеялась: "И это, и многое другое! Самое дорогое, я думаю, в какой-то момент вы научили его делать массаж... У нас есть большой резервуар, в котором он сможет расслабиться, как только мы убедимся, что он обеззаражен". "Обеззаражен...?" — уточнил Гарри. "А, просто быстрое сканирование через арку, подобную той, что ведёт в ванну. Это должно снять любые чары или проклятия, которые там могут быть". Гарри кивнул. "Итак... Лили, сколько тебе лет?" Лили беспомощно улыбнулась Гарри. "Достаточно взрослая, папочка, чтобы не спрашивать у леди ее возраст", — она вздохнула. — "Мне восемьдесят шесть. Прошло... много времени с тех пор, как я видела тебя таким, какой ты есть. Это мама выяснила, что твои воспоминания о Гарри Поттере на самом деле физически удалены, а не просто заблокированы в твоей голове. Честно говоря, это было... удручающее открытие". "... Как Джинни нашла меня?" — тихо спросил Гарри. Даже когда он рылся в своей голове в поисках какого-нибудь подходящего воспоминания. Лили посмотрела на Гарри, когда они остановились перед тёплыми деревянными дверями медицинского крыла. "У мамы... были Кингсли и остатки ордена, присягнувшие на своей магии — они помогли ей проникнуть в ряды Невыразимцев. Достаточно долго, чтобы она смогла... найти способ отследить тебя". У Гарри забурчало в животе. Его голова словно горела. "Как...?" — пробормотал он, теряя сознание. "... Лучше всего, если Альбус объяснит", — Лили подняла руку, чтобы коснуться лица Гарри, но затем быстро поднесла ее к двери и толкнула ее.Над ним показалось лицо. Держа перед глазами полоски плоти Криса: "Боже, думаю, это поможет". Это было лицо Криса! Это было его лицо! Мир провалился в туннель, и все, что Крис мог видеть, это палку, которая могла резать, приближающуюся к углу его рта и... "Уоллоуби! Иди сюда и закончи введение", — пауза, — "сейчас же!" Мужчина разорвал рот Криса. Крис не думал, что сможет почувствовать еще большую боль. Но крик, вырвавшийся из него, был не более чем животным. Когда мучитель Криса встал и покинул его ограниченное поле зрения, к нему подошли мужчина и женщина. Цвета были размыты и неправильны. Но лицо было знакомым. Как будто Крис видел его сотни раз раньше. Из глаз текли слезы, а в воздухе над его телом висели сотни маленьких камешков. "Все в порядке, Герти", — прошептал мужчина. Но Крис не мог отвести взгляд от ее лица. "Мне так жаль, Гарри..."
Гарри зажмурил глаза. Он поднял руки и спрятал лицо, задыхаясь. Он захлебывался слезами и воздухом. Его колени упирались в землю, и он действительно не мог... он просто... не мог. Это была Джинни! Она была там! Возможно, ее цвет был изменен. И волосы... но Гарри мог узнать изгиб ее щеки. Очертания ее носа и бровей. "Папа..", — прошептал голос рядом с Гарри. Гарри вздрогнул—в лицо ударила фантомная боль. Камни. Камни, заталкиваемые в оставленные раны. Медленные толчки и введение камней— Гарри снова вздохнул. "Папа, посмотри вверх", — взмолился мужской голос. Гарри медленно выполнил просьбу. Альбус стоял на коленях на полу напротив него. Руки безобидно раскинуты, глаза умоляющие. "Вот ты где..", — пробормотал Альбус, голос его дрогнул. Гарри поднял глаза не на Альбуса, а на Лили, которая сжимала руки и пятилась в сторону. Она действительно была в слезах. Альбус издал успокаивающий звук, и это привлекло внимание Гарри. "Папа. Нам нужно... Мне нужно, чтобы ты выпил несколько противоядий. Мне просто... нужно протереть пораженные места бумагой, чтобы выяснить, чем тебя накачали. Мне нужно, чтобы ты встал... сам, и добрался до стола. Вы можете это сделать?" — Альбус прикусил нижнюю губу, белки его глаз сильно выступили. "Альбус..", — Гарри поперхнулся. "Ну же, папа, ты сможешь. Здесь нет драконов", — Альбус пробормотал, медленно вставая. Он двигался так медленно, что Гарри показалось, что он слышит скрип и хруст старых костей. Гарри вздрогнул и поднялся на ноги. Кровать была близко. Это было прекрасно. Гарри успел моргнуть, как уже сидел, а Альбус был облачён в медицинский халат и синие перчатки. В руках у него была бумага, которой он протирал рот Гарри, издавая успокаивающий звук каждый раз, Гарри вздрагивал, когда Альбус прикасался к большим шрамам на лице. Альбус отодвинул бумагу. Она была такого же сердитого оранжевого цвета, как на его руках и животе. По-видимому, она была и на его лице. "...Что это?" — пролепетал Гарри. "Остатки долговременного зелья, изменяющего сознание", — пробормотал Альбус, поднося бумагу к нескольким прозрачным флаконам, стоящим в стороне. Альбус методично отрывал полоски бумаги и вставлял их в пробирки. Бумажки растворились в прозрачной жидкости. Одна из них приобрела насыщенный розовый цвет. "Ты знаешь, что это такое?" — Гарри вытер лицо рукавом. Вытирая слезы. "... к сожалению, да", — Альбус с гримасой протянул розовый раствор. "... что это?" — Гарри нужно было знать. "Ну, официального названия у него никогда не было, разве что в народе его называли "зельем укрощения драконов", изобретенным Чарли Уизли. Оно было создано для непосредственного нанесения на шкуры драконьих младенцев, чтобы вызвать у них чувство любви и покорности и облегчить уход за осиротевшими драконами..", — Альбус взболтал зелье и подошёл к закрытым деревянным дверцам большого шкафа. Альбус открыл его и начал рыться в нем, продолжая говорить. — "Какой-то придурок в двадцатые годы приспособил его для применения на людях. С тех пор он представляет угрозу. Непосредственно наносишь на кожу, три дня ждешь, пока впитается. И как только пострадавший почувствует себя в безопасности рядом с кем-то, бам — мгновенная преданность". "Ему нужен трехдневный период ожидания, чтобы полностью проникнуть во все клетки человеческого тела. После этого он может вызвать боль, если пострадавший попытается изменить свою верность, подумает о том, чтобы пойти к кому-то другому, кроме того, к кому зелье привязалось, и, конечно, вызвать ответную боль", — Лили пробормотала, придвинувшись ближе. — "Оно сохраняется в организме до пяти лет". Гарри почувствовал холод. Значит... значит, когда он думал о Лонгвей...? Гарри вздохнул, и его напряжённые мышцы расслабились. Альбус и Лили переглянулись, и Гарри ударил кулаком по кровати. "Противоядие?" — Гарри выдавил из себя это слово. "Есть", — сказал Альбус, доставая несколько склянок и баночек и расставляя их на большом рабочем столе. "Пока ничего не пейте", — сказал Джеймс, открывая двери. — "У нас нашествие личинок". "... Личинки?" — Лили нахмурилась. Джеймс посмотрел на Гарри, затем вздохнул и подошел ближе. Джеймс взял в руки один из флаконов с воспоминаниями и потряс его: "Личинки. Крошечные существа. Они были помещены внутрь флаконов — отец запихивал их себе в голову". "Магготы!" — Лили звучала гораздо более встревоженно. — "Заражают память или мозг?" "Подожди, что?" — зашипел Гарри, поднимаясь на ноги. "Мама всегда говорила, что если не знаешь, кто это сделал, не употребляй!" — Джеймс обвиняюще указал на пузырёк. И это было правдой. Это было очень похоже на правду. Это было связано с дневником, который Джинни завела давным-давно. На память пришло давнее высказывание мистера Уизли: "Никогда не доверяй тому, что может думать само за себя, если не можешь увидеть, где оно хранит свои мозги". Это всегда что-то неизвестное. Гарри застонал и опустил лицо на руки. "Сначала личинки. Сейчас же. Все остальное — на втором месте", — настаивал Джеймс. Лили и Альбус пробормотали свое согласие, когда Лили подошла к шкафам. "Папа, ложись. Я что-нибудь приготовлю", — настаивала Лили, указывая на кровать, которую оставил Гарри. Гарри заколебался: "Мои воспоминания... они..." "После этого мы проведем сеанс исцеления разума. Посмотрим, что можно сделать, хорошо?" — предложила Лили, быстро включив бунзеновскую горелку и поставив на нее стеклянный пузырек. Вода. Порошки. Стеклянная ложка. Джеймс появился в поле зрения Гарри: "Папа, кто дал тебе склянки?". Гарри иррационально вспомнил, что Реборн задавал тот же вопрос. Но здесь ответ проскользнул: "Фрэнк Лонгботтом". Джеймс на мгновение застыл на месте, а затем его лицо исказилось от гнева, даже побледнев. Альбус повернул голову, чтобы посмотреть на него. "Перебежчик?" — прошептал он. Это прозвучало эхом. Лицо Джеймса было мрачным: "Это правда?" "Да... да..", — пробормотал Гарри. "Папа, расскажи нам все. С самого начала. Пожалуйста", — руки Джеймса поднялись в знакомом умоляющем движении. Гарри почувствовал, как немеют его ноги, и тяжело опустился на кровать. Информация была дана и принята. Его дети делились с ним всем, чем могли, сохраняя при этом контекст. Они помогали ему. Семье можно было доверять. Поэтому Гарри открыл рот и вспомнил все, что мог. Ощущая зияющие дыры в своих воспоминаниях, он перебирал в памяти все, что ему говорили. Всё, что он видел. Как Гарри пришёл в себя в Министерстве магии, под пристальным взглядом Фрэнка Лонгботтома. Как позже, в отделе тайн, Фрэнк продержал его без сознания неизвестно сколько времени. Спрятал рядом с аркой смерти. Бой и сожжение Площади Гриммо. Эти... временные разрывы. Всё. Он мог вспомнить. Лили сунула ему в руки кружку. Внутри была белая жидкость с кремовым оттенком. "Это избавит от личинок. Я добавила снотворное. Ты будешь сильно пылать, но ты у нас есть. Хорошо, папочка?" — пробормотала Лили. Гарри уставился на чашку. Затем на своих детей. "Это самое безопасное место на планете, созданное специально для тебя", — Джеймс настаивал, а Альбус кивнул. "... Джинни сделала это, не так ли?" — спросил Гарри. Лили кивнула, так как его взгляд остановился на ней: "Мама была боссом. Пока она не умерла. Лилиана будет следующим боссом. Мы все... немного староваты". "Сосредоточься на том, чтобы поправиться, папа. На всем остальном. Это будет со временем. Хорошо?" — проговорил Альбус, указывая на кружку. Гарри глубоко вздохнул, проверил температуру и одним махом выпил безвкусный напиток. Она попала в желудок и сердито забурлила. Гарри вздрогнул и схватился за рот, когда Лили забрала кружку. На мгновение Гарри испугался, что его обманули. Что его предали. Но затем он успокоился. Он медленно опустил руки и закрыл глаза. "Я останусь с папой. Поработаю над оборотным зельем", — услышал Гарри слова Альбуса, даже когда кто-то накрыл его одеялом. — "Лилс, сходи поговори с кентаврами, может, они видели что-нибудь в звездах..." Гарри услышал бормотание Джеймса: "Лили, пожалуйста, приготовь что-нибудь, чем мы сможем уничтожить оставшихся личинок... Склянки нужно осмотреть". Гарри ненадолго приоткрыл глаза, наблюдая за тем, как его дети удаляются от его кровати. Он закрыл глаза, в один момент почувствовав себя ужасно бодрым. А в следующий момент — ничего. Гарри проснулся от крика: над ним было искаженное и опаленное огнем лицо, на плечах лежали скрюченные руки. Всё вокруг было в огне. Жар волнами разливался по его лицу, и он бился в конвульсиях. Демон потерял хватку и упал. Гарри вскочил на ноги. Одеяло закрутилось вокруг него, и он мокро шлёпнулся на пол. "Папа... папа! ... ст... хал..." Альбус... это был Альбус! Он звучал так далеко. Вот. Гарри уставился на демона. Он смотрел на него! Его лицо почернело и растрескалось, он открыл рот и заговорил голосом Альбуса: ".... Просто.... Галлюцинация! Папа!" Гарри сухо выругался. Огонь горел всё жарче. На голову ему вылили холодную воду. Гарри подпрыгнул — и огонь исчез. Ощущение было такое, будто он бежал. Его грудь вздымалась, когда прохладная вода продолжала поступать. Рядом с Гарри стоял мальчик со шлангом от маленькой раковины, направленным на Гарри. Гарри застонал и опустил голову, пока его лоб не коснулся пола. Альбус издал ответный стон и медленно опустился на колени. "Слишком беспокойно, папа...", — прохрипел Альбус. Гарри слабо рассмеялся: "Это... это горячо..". Вода остановилась. Мальчик был рядом, рука нежно лежала на шее Гарри. "Он действительно горячий, сэр", — молодой голос прошептал. "Все в порядке. Приложим лед...", — вскоре Гарри был уложен и обложен льдом. Альбус склонился над Гарри, и Гарри с тоской посмотрел на сына. "Папа... Мне нужно кое-что проверить. Мне не хочется этого делать... но мне нужно сделать надрез", — Альбус надел перчатки и взял в руки скальпель. Гарри отшатнулся. Насколько он помнил, в последний раз, когда кто-то навис над ним с оружием, было много крови и боли: "Что. Почему?" "Это просто... слёзы, мне нужно убедиться, что они всё ещё активны!" — Альбус заторопился, уже протягивая Гарри руку. Гарри задохнулся от страха, не сводя глаз с ножа: "Какие слезы? Х...эй!" Мальчик оказался у локтя Гарри, успокаивая его руку. "Слезы феникса. Слезы и яд никогда не покидали твой организм, понимаешь..", — Альбус замолчал и сделал такой быстрый надрез, что Гарри почти не почувствовал его. Шипение при соприкосновении с воздухом, небольшая струйка почти невидимого дыма — и вот уже порез пузырится и заживает, не оставляя ни малейшего пятнышка крови. "Ладно, ладно — всё ещё активно. Наверное, зелье Лили сработало. Ты выжигаешь все в своем организме. Мы будем прикладывать к тебе лед, чтобы ты не сварился заживо. Ты в надежных руках, клянусь..." — руки на его руке отдернулись, и Гарри прижал ее к груди. "Пожалуйста... сделай так, чтобы это прекратилось..", — пробормотал Гарри, огонь в его голове был таким тяжёлым, что он задыхался. На грудь ему положили пакет со льдом. И еще два были на шее. —"Всё хорошо. Всё хорошо. Ты у нас..". Пробормотал Альбус. В глазах Гарри замелькали черные точки. Несколько раз он моргнул, а затем... темнота. Гарри вздрогнул от холода, проснувшись от темноты. Окно было широко распахнуто, и луна за окном была лишь чуть менее чем полностью. "Гарри Поттер..." — прошептал мужской голос, и Гарри слегка вздрогнул, прежде чем повернуться направо. "... Фиренце", — Гарри поперхнулся, узнав постаревшее лицо кентавра, который сидел на земле рядом с его кроватью. Фиренце хмыкнул, не отрывая взгляда от окна, за которым виднелась луна. "Луна улыбается тебе. Удачи", — его тихий голос прозвучал в комнате как удар булавки. "Отдыхай, Гарри Поттер. Ты там, где ты нужен", — Гарри наблюдал за тем, как сморщенная рука вышла, и позволил Фиренцу мягко закрыть глаза. — "Отдыхай, тебе это понадобится". Гарри сдался и уснул.