(Череп поднял взгляд от милой женской руки, лежащей поверх его покрытой шрамами. Улыбка на лице Луче была такой непринужденной, такой красивой. От того, что она была обращена к Черепу, в его сердце разлилось тепло, охватившее все тело. Она заговорила: "В будущем мы не очень подходим друг другу. Но мы можем существовать так, как существуем сейчас. В одной сфере. У судьбы... другие планы на тебя, Череп". Чем дольше она говорила, тем мягче становился голос Луче, и Череп напрягся, чтобы расслышать его, как бы ему ни хотелось отрицать, что он когда-либо слышал подобные слова. Череп не хотел того, что запланировала судьба. Он хотел... дома. Он хотел принадлежать себе. Тем более, когда он доставлял всем столько хлопот! Череп боялся того дня, когда они отвернутся от него, ведь он был последним, кто не был связан узами в их группе. "Это будущее не для тебя", — прошептала Луче. Мир исказился в слезах. Череп больше не был теплым. Череп разрывал себя по частям и собирал заново, если это было необходимо! Он стал бы совершенно новым человеком, только для Луче! Почему она не могла... "Не для тебя и не для меня", — она добавила, как болезненные гвозди в гроб. Она коротко сжала его руки и отпрянула. Руки Черепа метнулись вперед, и он крепко зажмурился. Череп открыл рот, чтобы взмолиться, но из него вырвался лишь панический свист. Он задрожал, закрыл глаза от слез и, прижавшись лицом к ее руке, пожелал себе того тепла, которое ощущал всего несколько мгновений назад. Он был последним! Все остальные уже были связаны друг с другом, почему же он не мог этого сделать? Это была карма? За то, что он сделал до аварии? Карма его ребенка? Возмездие? "Почему... почему!" — Череп в конце концов зарыдал, ему нужно было знать, в чем дело, чтобы исправить ситуацию. Череп не очень хорошо функционировал сам по себе. Или вообще. Он нуждался в них. Они были всем, что у него сейчас было. Рука дернулась, словно собираясь отдернуться, и Череп крепко, до синяков, вцепился в нее. Он не хотел отдавать это! Луче переместилась и села в кресло рядом с Черепом, а не за маленький столик. Она протянула свободную руку и погладила Черепа по волосам. Каждое поглаживание причиняло боль."... Ты был сгорел, Череп. И ты еще не совсем... оправился", — прошептала Луче, прижимаясь поцелуем к его лбу. Череп вздрогнул и в конце концов ослабил хватку на руке, которую она схватила. "... сгорел?" — он задыхался от едва сдерживаемых рыданий. Он успокаивался, правда. Просто... это занимало некоторое время. Он чувствовал все так сильно, что ему всегда требовалось больше времени, чем другим, чтобы успокоиться. Луче была терпелива. Она всегда была такой. Она хмыкнула. "... да. Должно быть, связь между вами была очень сильной. Я чувствую это... возраст... я чувствую, как сильно вы страдаете. Вы ищете другую сторону вашей связи. А привязавшись ко мне, сейчас... ты просто впадешь в разлад", — Луче объясняла так мягко, как только могла. Рука медленно обхватила плечи Черепа, и он, не торопясь, отпустил ее руку и зарылся в ее объятия. Он вздрогнул — неужели его сожгли? Он не мог припомнить, чтобы до встречи с Луче ему встречалось небо. Это должно было случиться раньше. ДО, раньше. "Когда память об этом человеке исчезает... ну, может быть, не совсем так — когда разгладятся шрамы. Когда ты будешь меньше болеть душой — возможно, следующее небо Аркобалено сможет свяжет узы с тобой..." "... следующее?" — Череп моргнул и почти отстранился. Луче крепко сжала руки: "Глупая я. Не обращай внимания — мы все равно можем установить... связь. Это все равно, что предъявить претензии. Полная связь, в данный момент... для тебя маловероятна... не невозможна... ты так... поврежден". Череп крепко обхватил ее за плечи и зажмурил глаза. Он просто знал, что после этого плача его макияж будет размазан по ключицам Луче. Он чувствовал себя виноватым. И стыдно. Что его так обидело, что он потерял эту вещь, которой дорожили даже другие Аркобалено? Череп никогда не был достаточно хорош. Ни в чем. Гнев мелькнул, но лишь на мгновение, прежде чем стыд заглушил его. ...Возможно... Череп был виноват в этом. Узнает ли он когда-нибудь? "... пожалуйста... не надо..." "Ш-ш-ш... Я не уйду. У тебя есть я, Череп. Настолько, насколько это возможно. Я никогда полностью не рассчитывал... но этого должно быть достаточно. Остальные не заметят разницы". ... Череп никогда не хотел, чтобы связь была только "достаточной". Остальные, может быть, и не заметили, но Череп точно заметил, что "достаточно" никогда не было совсем "правильным".)
Гарри моргнул, возвращаясь к себе, и на мгновение вздрогнул на диване. Его голова лежала на коленях. Гарри сильно моргнул и поднял глаза на Альбуса. Гарри смахнул ещё несколько слёз. Альбус улыбнулся и смахнул несколько слезинок. "Вот, пришло время для очередной дозы, папа..", — Альбус помог ему сесть, чтобы выпить эту порцию. Глотать было трудно, но Гарри справился, прежде чем снова лечь. Гарри огляделся и заметил Лили и Джеймса, которые сидели рядом с диваном и тихонько бормотали над горсткой отчётов. "... Что...?" — пролепетал Гарри. "Вас захлестнуло сильное воспоминание. Из-за этого ты на некоторое время впал в коматозное состояние. Что случилось..?" — спросил Альбус, выглядя скорее нерешительным, чем любопытным. "... Будучи Черепом, я был очень чувствителен, не так ли?" — спросил Гарри. Альбус немедленно кивнул, даже не спросив, что Гарри имеет в виду под словом "чувствительный". "Ты очень много плакал, но это всегда казалось тебе очень действенным", — Альбус добавил, положив руку на грудину Гарри. Гарри потянулся и положил свои руки поверх рук Альбуса. Гарри смахнул еще несколько слезинок и кивнул... он чувствовал себя... менее тяжелым, возможно? Но это только мешало ему обдумать увиденное. Ему уже отказывали в Небеса? Но кто: "...Что случилось с моими воспоминаниями о других жизнях?" "Уничтожены. Ваши воспоминания о Гарри Поттере не были удалены, поскольку они были неразрывно связаны с базовыми знаниями. Но все остальное всегда считалось... лишним по вине Невыразимцев", — Альбус объяснил, и Гарри закрыл глаза, кивнув. Может быть, за то время, что прошло между Гарри и Черепом, он успел познакомиться с Небом? Верно? Гарри поднял руки и протёр глаза, после чего сел. Он поднял свою палочку с пола рядом с диваном и снова повернулся к омуту памяти. Никто его не остановил.(Реборн навис над Черепом, тяжёлое колено упёрлось Черепу в живот, а пальцы Реборна впились в щёку Черепа. Реборн излучал смертоносное намерение и казался больше, чем жизнь. Слишком большим, и мужчина наклонился еще ближе.
"Кто посмел сделать это с тобой?"
"... это не имеет значения", — прошептал Череп, голос исказился от сильного притяжения к щеке. Щипок усилился. Реборн, очевидно, думал иначе: "Я... я... я не знаю".
Еще крепче.
"Я амнезиец. Я действительно не знаю! Неужели ты думаешь, что я бы не вырвал свой килограмм плоти, если бы знал?!" — гнев пылал — бесполезный и, как всегда, не имеющий выхода, в который Череп мог бы выплеснуть его.
"Тебе не нужно вынимать килограмм плоти. Я принесу их труп к твоим ногам целиком. Никто... ни прошлый, ни настоящий, не сможет причинить тебе такую боль".
"... ну, у меня нет прошлого. Так что у тебя нет трупов, которые ты должен доставить, сенпай".
"Величайший. В Мире ", — Реборн вздохнул. — "Даже если на это уйдет вся наша жизнь, я найду их".
"А если они уже мертвы?"
"Тогда в загробном мире я выслежу их и положу к твоим ногам. И каждый из нас сможет извлечь столько килограмм плоти, сколько пожелает")
Руки Гарри дрожали, когда он нащупывал еще. Мир за его веками окрасился в яркие цвета, когда он прижимал к виску воспоминание за воспоминанием. Лишь немногие из них были способны вырвать его из настоящего. Послать слезы на глаза. Он так остро ощущал каждый случай...(Череп горько всхлипывал, вцепившись в рукоятку пистолета, который Реборн насильно всунул ему в руки. Заставил нажать на тот страшный курок. Эхо отдачи все еще сотрясало его. Всего два выстрела. Но в ушах звенело. Его тело содрогалось. Первый выстрел. Затем двойной удар. Было больно. Больно, и Череп не знал, как это остановить. Он только что забрал жизнь. И не было способа вернуть ее. Невозможно исправить ситуацию. Прикосновение Реборна обжигало. "... он заслужил это". "Никто этого не заслуживает". "... со временем ты поймешь, что некоторые заслуживают".)
Гарри провел рукавом по лицу.(—Однажды Череп приставил дуло к виску женщины, на руках которой была кровь тысяч детей, посмотрел ей в глаза и нажал на курок. Череп не плакал.)
Зелье. Вспышка солнца.("Ю-юни! Пожалуйста, не плачь! Славный Череп-сама подарит тебе другую книжку с картинками!" "Я... я... мне так ж-ж-жаль, Череп. Я... просто... драконы такие страшные!")
Зелье. "Папа, ты должен поесть. Пустой желудок не годится для этого зелья. Галлюцинации, помнишь?"("Великий вождь Череп-сама... могу я задать вам вопрос?" — Череп ухмылялся, глядя в небо, его глаза были закрыты, впитывая солнечное тепло. Стоял такой приятный полдень, что, когда Лилиана предложила устроить пикник, он не мог не согласиться. "Конечно, подчиненный!" Череп весело подтолкнул Фрэнка к разговору. Фрэнк был таким серьезным, круглолицым мальчиком! Он был любопытен, но Череп не возражал. Не многие спрашивали его о том, как починить кожу, или как сильно болит пирсинг. Не многие задавали ему такие вопросы, как Фрэнк, ожидая, что Череп действительно знает ответ. "... спасибо... просто... если бы ты... если бы у тебя была возможность изменить мир к лучшему... но для этого пришлось бы проливать кровь тысяч людей... ты бы это сделал?" — это было... удивительно тяжело. Но Фрэнк был из тех, кто любит такие глубокие мысли, не так ли? Подождите, он же должен был ответить? "... э... э... Конечно! История полна жертв ради улучшения мира! Череп-сама всегда думал о мире!" "... спасибо".)
Зелье.(Череп застыл, как только увидел его. Человек с нелепыми бакенбардами. Он томно растянулся в кресле, чтобы казаться беспечным. Но Череп чувствовал это. Он знал это. Нет, именно то, что этого человека Череп видел когда-то в том давнем цирке, который породил Черепа... то, что он оказался здесь, в этом логове чудовищ... В глазах Черепа промелькнуло лицо его наставника. Медленно пробираясь к столу, Череп задел носком сапога край ковра и, не удержавшись, упал лицом к ногам человека, который исчез в тот момент, когда она была мертва от одной пули в затылок. -Этот человек...?—)
Зелье. "Папа, все будет хорошо... пожалуйста, перестань... не плачь", — Джеймс. Руки в его волосах. Гарри не смел отвести взгляд от омутп памяти. Он был уже наполовину полон. Осталось всего ничего. Скрытые знания о соединениях Каркассы пульсировали в его сознании. Знания о местах, которых Гарри никогда не видел, но которые Череп обожал, отзывались болью в его сердце. Он распадался на части. Разрывая себя на части и собирая заново. Как Череп всегда клялся, что сделает это, если понадобится. То, что Череп хотел...(Череп всхлипнул, зарывшись в ее волосы. Такое маленькое существо. Так нежно свернулась в его объятиях. Ее маленькие ручки и маленькие ножки. Череп прижал ее к своей груди и зарыдал. Долго, сильно и громко — потому что это было несправедливо! Почему его дочь мертва, мертва, мертва— Череп резко вдохнул запах ее волос. Он судорожно искал этот мягкий ванильный аромат... и все, что он получил — это что-то гнилое. Его ребенок, которому было всего несколько лет, и единственная причина, по которой он связался с Аркобалено... Ей было всего три года, и ее забрал рак. Она родилась такой больной и жила так сильно и так недолго...)
"Может, перенести его в его комнату?" "Нет, дезориентация не поможет. Давайте принесем еще одно одеяло". "Сколько еще зелий?" "Еще на один день". "- Похоже, теперь осталось только несколько воспоминаний".(Череп хотел спасти их. Каждого ребенка, который попадался ему на пути и оставался на улицах со всего мира. Конечно, Каркасса была намного лучше, чем умереть от голода, никому не нужным на улицах? Когда Череп протягивал руку помощи и не объяснял, что такое умирающие на улицах дети...Черепу было больно, потому что каждый раз эти голодные глаза встречались с его глазами, когда он протягивал руку... и оставались там, каждый раз, когда они брали ее. И каждый раз Череп умолял своего босса найти им хорошую жизнь. Иногда он снова видел их лица в роли охранников. А иногда... нет. В любом случае, он горел за них.)
Вот. Последняя. Гарри положил палочку на стол и вцепился в одеяла, обмотанные вокруг его плеч. Ему было очень, очень холодно. Он закутался и прислонился к телу рядом с ним. Они напевали какую-то песню. Она успокаивала. Это помогало ему успокоиться, когда холодная хватка воспоминаний вцепилась в его лодыжки.("Эй, Лал! Мой пистолет больше не стреляет!" "... какого хрена, ты что, никогда не чистил этот кусок дерьма!" "...и... ты должен его чистить?")
"... Череп?"(Череп крепко прижался лицом к подушке перед собой. Он не обращал внимания на руку, натирающую круги на его спине. Это был голос Маммона. Хотя, даже пытаясь не обращать на него внимания, Череп не мог игнорировать тот факт, что прикосновения помогали ему успокоиться. "Я дам тебе небольшой совет... бесплатно". "... ты никогда не делаешь бесплатно", — угрюмо пробормотал Череп в подушку. "Если ты будешь продолжать, то снизишь доходы. Так будет лучше в долгосрочной перспективе. Заведите дневник. Записывай свои ежедневные действия. Заведите планировщик, чтобы всегда знать, что вы должны делать. Это уменьшит вашу панику и позволит не забывать о своих обязанностях", — Маммон говорил совершенно серьезно. Даже когда он говорил, успокаивающие круги от руки, трущейся о спину Черепа, не прекращались. "... Простите, что отвлекся". "... Мы также должны были давно заметить твои... проблемы с памятью". "... правда. Сколько прошло, несколько десятилетий?" — Череп вздохнул. "... не давите на него". Череп снова вздохнул и отодвинул подушку. Но он не поднял глаз. "Дневник... хм..", — пробормотал Череп про себя. И тут же моргнул, когда один из них упал в пространство перед его лицом. Еще мгновение — и к этому беспорядку добавилась простая черная шариковая ручка. Что ж, либо поблизости оказался дневник с его именем, выбитым на обложке, либо Маммон давно это планировал. "Пиши", — потребовал Маммон. Череп подчинился.)
Гарри застонал, когда его подтянули к сидящему зельевару. Гарри тут же начал прогибаться, но нежные руки, обхватившие его, подхватили его. Гарри задрожал, когда его тело значительно согрелось. Как будто на озябшую кожу накинули тёплое одеяло.("Колоннелло! Я... я не... мне страшно. Я не знаю, куда дел свой дневник, не могу вспомнить, что я должен делать... и мне кажется, что за мной наблюдают!" — Череп тяжело дышал, пытаясь побороть панику, сидя на корточках внутри запертого туалета в ресторане. Вздох по телефону: "Хорошо. Где ты?" "Гм... Гм... В той кофейне Т-терракота. Которое нравится Реборну?" "... а. Точно. Я знаю. По крайней мере, ты вспомнил, что в этот раз я нахожусь в Италии". Череп вздрогнул, выдав дрожащую улыбку, даже когда он крепко зажмурил глаза, чтобы побороть слезы: "Да... в прошлый раз я позвонил Маммону и узнал, что они во Франции, и все расстроились, и Реборнкричали—" "Эй, нет ничего плохого в звонке. Мы просто волнуемся, потому что ты так расстроен", — Колонелло добавил. "... Мне очень жаль". "... просто делай дыхание. То, о котором тебе говорила Юни". "Точно... да". Время дрожало, и вскоре Колоннелло взломал замок и некоторое время сидел с Черепом в ванной и ждал, пока Череп успокоится. Когда слезы перестали наворачиваться, а Череп перестал дрожать, они вышли из ванной и посидели за чашечкой кофе, после чего вышли на улицу к машине Колоннелло. Они дошли до дверей, а дальше — темнота. Ничего нет.)
Гарри застонал — его тело словно распарили. Он чувствовал себя так легко и непринужденно. Гарри нечасто чувствовал себя настолько расслабленным, и он уделил время тому, чтобы по-настоящему насладиться этим ощущением. Это было то чувство, которым он так дорожил, когда мир был упорядочен и устроен правильно, и Гарри мог на какое-то время успокоиться. Гарри быстро пришёл в себя, когда его грубо подхватили на руки. ...Кто, чёрт возьми, имел наглость подхватить его? Список был коротким. Гарри моргнул и почувствовал, как его глаза проследили за ярко-зелёным цветом, освещённым послеполуденным светом. Леон. Гарри опустил взгляд от края федоры. И закрыл глаза с Реборном. Молчание. "...Они вливали в тебя неопознанную жидкую субстанцию. И вы почти не приходили в сознание. Я забираю вас в безопасное место", — Реборн объяснил в долгой, затянувшейся тишине. Гарри чувствовал себя слишком расслабленным, слишком защищенным и слишком уставшим, чтобы даже расстроиться из-за такого предположения. "Это лекарство", — мягко поправил Гарри. "... это успокоительное". "Я выгляжу усыпленным?" "Ты выглядишь обкуренным". "... Вы видели меня под кайфом?" Когда это случилось? (Примерно три года назад) Реборн закрыл рот и категорически отказался отвечать на этот вопрос — но в кои-то веки Гарри не нуждался в ответе, поскольку информация уже была у него в голове. "Я разорвал с тобой отношения", — Гарри напомнил. "Я отказываюсь разрывать с тобой отношения". Гарри прищурился: "Так не бывает". "Величайший в мире", — Реборн выстрелил в ответ, сдвигая руки. Гарри протянул руку и схватил Реборна за плечо. Сильно. "Я не жалею, что выстрелил в тебя". (Мне очень, очень жаль.) "Ничего страшного. Ты промахнулся", — Реборн сузил глаза, глядя на Гарри. "... чушь собачья, я не промахнулся", — прошипел Гарри. "Промахнулся", — небрежно ответил Реборн, поворачиваясь лицом к двери кабинета. Гарри оглядел комнату. Пусто. Где были его дети? ...или... или это была галлюцинация? Гарри зажмурился. Ощущение было реальным. "...Не", — Гарри угрюмо добавил, потому что он не промахнулся. Реборн упал, черт возьми! Чувство вины гневно забурлило в его животе. "Ты ударил — ты никогда не бьешь, когда не хочешь", — напомнил Реборн, и Гарри не мог этого опровергнуть. Ведь он точно знал, что именно Реборн научил его пользоваться оружием (даже если этот засранец никогда не учил его чистить оружие...). Гарри толкнул Реборна в плечо: "Ты упал!" "Прикидывался мертвым, пока не услышал, что ты бросил пистолет", — рассеянно отозвался Реборн, остановившись перед дверью кабинета. Гарри протянул руку к двери и заставил Реборна опустить на него глаза, прежде чем киллер успел подумать о том, как уйти, продолжая нести Гарри на руках (с большим количеством одеял в комплекте). Гарри не хотел спрашивать, но... Реборн был довольно спокоен (что больше располагало к галлюцинациям), и даже Гарри понимал, что сейчас самое время все уладить."... Мы уже делали это раньше?" "Да. И не раз", — это было похоже на честность. "...сколько раз..?" — спросил Гарри. "Сейчас это скорее привычка, чем случайность... но я глубоко сожалею, что выстрелил в тебя", — Реборн не отвел взгляда, когда извинялся, и извинения повисли в воздухе, как миазмы. Гарри это не понравилось. В нём чувствовалось что-то неправильное. "...Ты никогда не бьешь, если не хочешь", — пробормотал Гарри. "Да." "Ты выстрелил в меня". "В ногу", — Реборн не поправил, а лишь добавил. "Но от этого не лучше", — прошипел Гарри. Реборн ухмыльнулся, один уголок его рта резко дернулся: "От этого хуже не становится". Верно, но все равно раздражает. "Ты всегда причиняешь мне боль. Так или иначе", — обвинил Гарри, вспоминая все те "тренировки", которые проводил с ним Реборн. Все те разы, когда он стоял за спиной Черепа и заставлял его нажимать на курок по движущейся мишени. Он формировал, резал и сваривал Черепа в мафиози, который мог реально функционировать и выживать в том мире, в котором они жили. "... Я не милый и не добрый", — признался Реборн, и Гарри захотелось, чтобы тот отвернулся. "Но ты мог бы им стать — если бы захотел. Если бы ты этого хотел. Ты просто не хочешь быть добрым со мной", — это не было похоже на его крик на Колоннелло. Это было более личное. Это было прямое обвинение в адрес Реборна. Реборн был их непосредственным начальником. Тот, кто отдавал приказы. Реборн был единственным, кто подчинялся Луче. А все остальные подчинялись Реборну. Именно Реборн отвечал за то, чтобы они могли выполнить свои задания. Реборн был тем, кто смотрел на Черепа, видел его недостатки, а затем выжег их. ... Колоннелло был союзником... который помог ему пережить панику. Реборн был тем, кто избавил его от паники и дал ему силы справиться с ней. Гарри пристально вглядывался в лицо Реборна, чувствуя, как всё медленно, очень медленно... начинает вставать на свои места. "...В этом мире есть только столько людей, с которыми я могу взаимодействовать как человек, которым я являюсь. Бесконтрольно. Несвязанный. Неограниченный. Взаимодействовать с теми, кем я действительно являюсь и кем мне суждено быть. Жестоким. Сильным. Величайшим... И ты — один из немногих, кто может пережить меня и вернуться", — Реборн зарычал, голос его упал ниже. Но даже произнесенные шепотом слова заставили Гарри почувствовать, как его кожа покрывается мурашками. Реборн всегда был напряжённым, но когда это было сказано вот так... "...Но почему я продолжаю возвращаться, когда ты причиняешь мне боль?" — Гарри говорил скорее сам с собой и ждал, не придёт ли ему в голову ответ. Не пришел. А вот Реборн — да. "... Я никогда не спрашивал. Но ты спрашивал. И ты вернулся. Продолжал возвращаться. Почему ты так думаешь?" — спросил Реборн, наклонив голову в сторону. Леон подражал Реборну в наклоне головы, и это было так нелепо, что Гарри не смог удержаться от улыбки, но тут же сдержался. Гарри на мгновение задумался. Он пытался найти ответ на этот вопрос: "... Я не знаю. Может быть, я никогда не узнаю... мы никогда не узнаем. Ты никогда не узнаешь. Я, такой, какой я есть, хочу держаться как можно дольше". Гарри сдвинулся с места, извиваясь еще сильнее, чтобы заставить киллера просто бросить его. Хватка Реборна сжалась почти до боли. "Тогда ты, как ты есть... почему ты продолжаешь звать?" Реборн наклонил голову, чтобы показать Bluetooth в ухе. Гарри глубокомысленно нахмурился, даже прекратив свои извивания. "... Я тебя не звал". сказал Гарри. Реборн вздохнул и, повернувшись на пятках, направился обратно к дивану. Реборн демонстративно перевёл взгляд на торцевой столик, за которым когда-то сидел задумчивый Гарри. Гарри не мог не посмотреть. Там, на столике... лежал телефон, который дала ему Лилиана. Реборн переместил свою руку и наклонился, чтобы Гарри мог протянуть руку и взять телефон. Гарри со вздохом согласился и поднес трубку к уху. "И что теперь...?" — спросил Гарри и скривился, услышав собственный голос через динамик телефона. "Ты собираешься мне ответить?" — Реборн нажал на кнопку. Глаза сужались, чем дольше тянулось молчание. "... Я не знаю", — он действительно слишком устал в этот момент. Его энергия была на исходе. Его желудок был пустым. Все его конечности чувствовали себя так, словно у него исчезли кости. Ему хотелось просто лечь в постель и спать, пока он не почувствует себя достаточно сильным, чтобы снова встать. Реборн отвел взгляд и снова повернулся к двери: "Пока ты не сможешь ответить на этот вопрос, я отведу тебя в безопасное место. Вы так долго проявляли признаки нестабильности, что этот рецидив был... нежелательным". Гарри застонал: "Это не рецидив. Это лекарство". Тишина. Гарри приоткрыл один глаз и встретился с недоверчивым взглядом Реборна. "... заткнись". "Я ничего не говорил", — Реборн посмотрел на дверь, а затем напрягся. Гарри посмотрел на дверь и моргнул, заметив Альбуса. Гарри улыбнулся, потому что Альбус всегда был желанным гостем. Однако улыбка не сходила с лица. Потому что Альбус смотрел не на Гарри, а на Реборна. "... Как ты сюда попал?" — прошептал Альбус. Реборн переместил свой вес на пятки: "Через окно". ...правда? Гарри повернулся и посмотрел на окна комнаты. И довольно скоро заметил то, в котором слабо шевелились занавески. (Окна были не просто выходом, видимо...) "... погоди, ты что, просто ходил и заглядывал во все эти чёртовы окна!" — Гарри зашипел, изо всех сил пытаясь сесть, но с трудом, так как Реборн скрежетал зубами.Гарри застонал: с этой аркобаленовской чепухой действительно пора кончать. "Я серьезно, Реборн. Я не Аркобалено — и я отказываюсь быть похищенным прихлебателем!" "Желаю..." "Если ты еще хоть раз скажешь "желаемое за действительное", я прострелю тебе член!" "... ты промахнешься", — Реборн зашипел, а затем бросил Гарри. Гарри вскрикнул и тяжело упал на пол. Он судорожно пытался выпутаться из одеял и вскоре поднялся на ноги. Он сделал несколько шагов от Реборна и посмотрел направо, чтобы увидеть Альбуса. Но Альбуса там не было. Дверь была по-прежнему открыта. Гарри перевёл взгляд на Реборна и протянул руку к рукаву в поисках своей палочки. О, нет. Гарри посмотрел на стол. "...Вы ищете это?" — спросил Реборн и протянул Бузинную палочку. Гарри напрягся, перенеся вес на пальцы ног, даже согнув колени. Реборн держал палочку за кончик и медленно размахивал ею в воздухе взад-вперёд. Его глаза не отрывались от Гарри. "...Зачем ты её поднял?" — спросил Гарри. "Я видел его раньше, в Германии. Из всего, что изменилось за последние несколько недель, у тебя постоянно было это. Что это должно быть, палочка?" — насмехался Реборн. "Ну... да", — ответил Гарри. Взмах палочки замер. "... что это?" "Палочка". "Нет-нет, что это." "Это гребаная палочка, мудак! А теперь давай!" — Гарри зарычал и протянул руку вперед. Гарри с наслаждением наблюдал, как палочка выскользнула из руки Реборна и вонзилась в его руку. Гарри крепко сжал рукоятку и расправил плечи, встав лицом к лицу с Реборном. Реборн медленно перевёл взгляд с его руки на Гарри. "... Магия", — проговорил Реборн. Подождите, Реборн не знал о магии... "... Нет?" Реборн снова сохранял невозмутимое выражение лица, но у Гарри возникло ощущение, что Реборн мысленно пускает пули в его лицо: "... Значит, все это... было магией?" "... не обязательно?" — Гарри, к сожалению, скорее спросил, чем утверждал. "Эй, вы, два придурка, закончили!" — раздался голос из открытого окна, и Гарри подпрыгнул, прежде чем навестись на Лал. Гарри заскрипел зубами, глядя на ее хмурый вид, но потом остановился, заметив, что ее глаза, полные убийства, устремлены на Реборна: "Твоя драматичность всегда разрушает наши планы!" Реборн, драматизирует? Проповедь. "Ты слишком серьезна", — заявил Реборн, положив руки на бедра и повернувшись к ней лицом. ...Неужели этот человек не понимает, что Альбус не собирается просто сидеть сложа руки из-за того, что Реборн здесь? Гарри моргнул и сделал небольшой шаг назад, когда эти двое сцепились в поединке взглядов. Это было только к лучшему, что эти два неудачника полностью расслабились и тянули время. Также было совершенно непонятно, что они делают это на задании по проникновению. "- И в последний раз повторяю, прекратите болтать!" — шипел Лал. Реборн передернул плечами и повернулся к Гарри. Гарри застыл, держа руку на ручке двери в кабинет. "Череп—" "Не Череп—". "Я не буду называть тебя Гарри Поттером—" "Это моё имя!" "Это слишком банально!" "... Ого, скидка на Волдеморта", — Гарри моргнул. "... что". "Пока!" — Гарри выскочил из кабинета. И прямо на Лилиану. Гарри попытался поймать ее за локти, чтобы она не упала и не разбилась о стоящие за ней тела. Гарри моргнул, прижимая к себе Лилиану, и заметил Фэбиана среди других людей в пурпурных костюмах Каркасса. Сильно зачарованные и готовые к бою костюмы. "... Привет", — Гарри моргнул, глядя на группу. Фаэбиан моргнул в ответ. Лилиана встала: "Гарри, что..." "Ип!" — Гарри вздрогнул, когда его ноги оторвались от пола, и его тело было втянуто обратно в кабинет за заднюю часть рубашки. Гарри поднял голову и увидел Реборна, хотя Реборн был больше сосредоточен на Лилиане и её стражах, которые следовали за ними в комнату. Что ж, это было самое странное противостояние, в которое попал Гарри. Он даже не был частью этого противостояния. Более того, он был уверен, что в этом сценарии он считался "принцессой". "Реборн", — шипела Лилиана, — "отпусти его". "Почему? Это один из моих", — Реборн даже не потрудился шипеть. В его голосе звучала скука. Но Гарри чувствовал, как крепче сжимается его рубашка. "Нет, он Каркасса! Он мой, потому что я — босс!" — быстро заявила Лилиана, даже когда ее опекуны выстроились за ней в свободную подкову. Гарри тронули за плечо, и он повернулся, чтобы посмотреть на Лал. Женщина держала в руках винтовку, и на ее лице вновь появилось привычное серьезное выражение. Еще одна рука коснулась его спины, и Гарри, повернувшись еще дальше, увидел знакомый капюшон Маммона. "...Вы все здесь?" — Гарри не мог не спросить, хотя это явно привлекло внимание всех присутствующих в комнате. "Конечно, мы здесь", — пробурчал Реборн. Гарри опустил лицо на ладони, издал один большой, протяжный вздох и взмахнул палочкой вверх... Левикорпус! Гарри взмахнул палочкой и отправил их всех болтаться в воздухе за лодыжки. Аркобалено, то есть. Гарри протянул руку и небрежно подхватил Леона, прежде чем хамелеон упал на пол. Не обращая внимания на Лилиану, замешкавшуюся у двери, он направился к Аркобалено. (Гарри не был принцессой!) Лал не выпустила из рук пистолет, но, переместив свое тело, выглядела скорее ошеломленной. Маммон... вообще был неподвижен. "...Итак, вы, ребята, пришли "спасти меня"", — Гарри не шевелил пальцами в воздушных кавычках, но, судя по тому, как прищурились глаза Реборна, он был уверен, что киллер его услышал: "Меня не нужно спасать от моих детей, идиоты!" "... детей?" — медленно спросил Лал. Слово вышло длинным и путаным. "Я его правнучка", — Лилиана встала рядом с Черепом, беспрекословно следуя примеру Гарри в разговоре. Потому что если Аркобалено так сильно хотят найти Гарри, то лучше всего было просто бросить это в лицо Аркобалено и дать им успокоиться, чтобы они могли идти каждый своей дорогой. Реборн, возможно театрально, посмотрел между Гарри и Лилианой. "...", — Реборну не нужно было произносить ни слова, но Гарри мог услышать то безмолвное "фигня", которое тот не произносил. Гарри не мог отрицать, что Лилиана и он сам выглядели очень близкими по возрасту. Она была немного моложе. Лилиана положила руки на бедра: "... ему даже не нужно говорить, чтобы быть козлом". "Для человека, у которого нет члена, ты выглядишь фиксированной". Ну и ну, это было мелочно. Гарри взмахнул своей палочкой и парировал заклинание. Все трое приземлились на ноги. "...Может быть, нам стоит присесть?" — предложил Гарри. У него болело тело, и его бил озноб — у него не было сил заниматься этим. Но он бы поговорил с ними, хотя бы для того, чтобы они ушли. Лилиана положила руку на плечо Гарри: "Тебе нужно принять последнюю дозу. Альбус в лазарете". Лилиана упомянула об этом, и Гарри усмехнулся. Он понимал, что потерял время, но если осталась одна доза, а потом он освободится от драконьего зелья, тем лучше! Руки схватили Гарри за шею и оттащили от Лилианы. Гарри закатил глаза и посадил Леона на плечо Реборна, ведь тот был так близко. "Это лекарство!" — Гарри даже не потрудился остановить вырвавшееся у Черепа хныканье. Реборн на минуту замер, прежде чем покачать головой: "Нет, если нет испытателей, ты его не выпьешь". "Ты не можешь решать, что мне делать", — возможно, если Гарри будет говорить это достаточно часто, Реборн поймет это. "Череп..", — пробормотал Лал. "Не Череп!" — прошипел Гарри и ударил Реборна ногой в голень. Тот даже не вздрогнул. Гарри заскрипел зубами, изображая покер-фейс. "Почему мы не уходим?" — позвал Колоннелло из окна, пробираясь в комнату. Гарри закрыл глаза и сделал глубокий, успокаивающий вдох. Этого не было. Боже. У него галлюцинации. Это должна быть галлюцинация. Противостояние продолжалось. Гарри думал, что всё уже закончилось! Гарри поднял палочку и взвизгнул, когда Реборн выхватил у него из рук палочку и направил кончик далеко от его лица. "... Правда?" "... Да." "... Палочка облегчает задачу, но не делает меня беспомощным", — Гарри предупредил, прежде чем успел подумать об этом. Иногда Гарри действительно ненавидел тот факт, что он так часто предупреждал, отстранял и проверял Реборна на безопасность. В дверь постучали. Гарри потянулся к руке с палочкой, но не нашел ее. Гарри покачал головой и повернулся, чтобы посмотреть на дверь. Надеюсь, это был Альбус— Тёмные волосы, ярко-красная китайская рубашка. Гарри замер, когда его взгляд остановился на лице Лонгвея. ЛонгвэйФонгЛонгвэйФонгЛонгвэйФонг— Его сердце затрепетало. --Иди туда, будь рядом, слушай, будь послушным, слушай, слушай, следуй, слушайся... Его тело слегка дрожало, но Гарри не мог отвести взгляд. Глаза Фонга были прикованы к Гарри. Его рот двигался. Но Гарри слышал только звон и эту ужасную изматывающую больбольболь.. —слушатьслушатьслушатьповиноватьсяподчинятьсяподчинятьсяповиноваться— Гарри не мог дышать. Его грудь болела. Руки на его шее. Более сильная тряска. Кто-то стоял между ним и Лонгвейфонгом, но Гарри не нужно было видеть его, чтобы понять, что он там. Ему нужно было подойти к нему. Упасть на колени, целовать его ноги и... УБИТЬ ЕГО СМЕРТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ РАЗОРВАТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ УБИТЬ СОЖГИ ЭТО БЛЭК БЛЭК БЛЭК БЛЭК Гарри задохнулся и рывком поднялся. Он вцепился руками в простыни и повернулся. "Что... Что..", — Гарри уставился на лазарет вокруг себя, тяжело дыша. "... Пап..", — позвал Альбус. Гарри дернулся, чтобы перевести взгляд на Альбуса, и обнаружил, что его сын сидит в кресле рядом с кроватью. "Что... что..", — Гарри заикался. Что только что произошло? "Фонг не умер", — начал Альбус, и сердце Гарри... слегка сжалось. "Никто не умер", — продолжил Альбус. "Он хочет знать не это", — голос Реборна был ледяным, и Гарри подскочил, осознав, что он не один на кровати, и что тёплая рука лежит на его шее. Он повернулся и посмотрел на Реборна. "...Ты негативно отреагировал на Фонга и попытался его убить", — пробормотал Альбус. — "Мы ввели тебе последнюю дозу после того, как ты вырубился. Теперь эффект должен рассеяться". Гарри скривился: "... почему я...?" "... ты всегда негативно реагировал на контролирующие воздействия, когда знал о них", — сказал Альбус. Рука на шее Гарри сжалась. "... Кто... кто вырубил меня?" — спросил Гарри, протягивая руку к Альбусу. "... Джеймс." "... заклинание?" "... Да." "С ним все в порядке?" — прошептал Гарри. Альбус заколебался: "... он заболел". "Я хочу его видеть", — Гарри немедленно заявил, пиная одеяла. Реборн потянулся вниз и сдернул их. Гарри замер — его одежда была изодрана в клочья и окровавлена. Это... было очень много крови. "... большая часть ее — твоя", — сказал Реборн. Гарри протянул руку и провел пальцами по самым большим клочьям. В некоторых местах они больше походили на ожоги от кислоты. Сердце не успокаивалось и продолжало колотиться в груди. Гарри ненадолго закрыл глаза и сделал несколько вдохов. Когда он почувствовал, что сердце не собирается вырываться, он открыл глаза и сосредоточился на Альбусе. "... Я думал... что потери сознания прекратятся". Альбус выглядел грустным: "Мы не можем учесть уникальные обстоятельства". Гарри выпрямил позвоночник и захрустел, после чего поднялся с кровати. Через секунду Реборн оказался рядом с ним. Гарри повернулся и посмотрел на Реборна. "... Я всегда был таким?" — спросил он, даже не желая знать ответ. "Да. В разной степени, но да". Мир слегка вращался. Гарри покачнулся, прежде чем снова выпрямиться: "... насколько плохо?" "Провалы в памяти. Крайне забывчивый. Вы часто временно забываете имена и лица, которые знаете уже много лет. Обычно вспоминаете через несколько дней. Вы склонны к опасному поведению, например, к прыжкам с разной высоты...", — Реборн замялся и в конце концов решил промолчать. "...Так что, когда я начал прыгать из окон и убегать от вас..." "... Это было вполне нормально. Но ты никогда не был так последовательно компетентен. Обычно ты никогда не старался так сильно", — пауза: "Я всегда полагал, что ты позволяешь себя поймать". Реборн потянулся вниз и взял Гарри за руку. "Ты — Аркобалено, мы заботимся друг о друге. Даже в худшие времена", — Реборн настоял на своем после короткого сжатия руки. Гарри закрыл глаза и сел на край кровати, чтобы не упасть. Он задумался, вспоминая все их общение."Лакей, я не знаю, что они с тобой сделали. Но мы это исправим". "...Ты действительно не помнишь..?" "А ты помнишь? Ты помнишь нашу историю?" "Я не отпущу тебя".
И затем эти проклятые слова, сказанные самим Гарри. "Всё, чего я хотел — это помощи... Ты хоть раз помог мне?" Слова были кислыми на вкус, воспоминания об этом звучали в его ушах. Но ведь это было не самое худшее из того, что он сказал, не так ли? "Из-за тебя я разбился на мотоцикле, не так ли?" "Если так?" "Тогда ты самый худший". "Я могу с этим смириться." Гарри свободной рукой потер лицо. О, чувство вины должно было сожрать его заживо. Всё это время Аркобалено, должно быть, волновались до безумия. Хотя у них был забавный способ показать, что им не всё равно... но в то же время это не выглядело слишком необоснованным, когда было очевидно, что они, похоже, привыкли к тому, что Череп устраивает вспышки насилия. Аркобалено были жестокими преступниками — они не собирались быть идеальными святыми, оказавшись перед уникальным случаем легкого помешательства. Они будут ворчать. Они будут вздыхать. И кричать. И жаловаться. И, возможно, ударять слишком сильно в ответ на то, что их ударили первыми. "... сенпай...", — пробормотал Гарри. Реборн протянул руку и взъерошил волосы Гарри. "Твой... сын сказал, что теперь ты можешь спокойно видеться с Фонгом... хочешь ли ты этого?" — спросил Реборн. Гарри моргнул и посмотрел на пол, затем на Альбуса. "... как долго я был в отключке?" "... около шести часов", — ответил Альбус. "С Фонгом все в порядке?" "У него нет ни кровотечения, ни переломов", — предложил Реборн. Гарри прищурил глаза и позволил выражению недовольства расползтись по его лицу: "... он в порядке". "Тогда я хочу увидеть Джеймса", — решил Гарри. Альбус кивнул, но потом сделал паузу и посмотрел на Реборна: "... Только семья в главном доме". Прошло немало времени, прежде чем Реборн отпустил Гарри. Когда он это сделал, Реборн скрестил руки на груди. Гарри кивнул и снова поднялся на ноги. Гарри посмотрел на Альбуса и протянул сыну руку. Альбус с благодарностью принял помощь и поднялся на ноги. Реборн шагнул вперёд и открыл дверь. Гарри увидел, что Лал и Колоннелло стоят в коридоре у входа. Рядом с Фэбианом. До того, как они вышли, в зале стояла мертвая тишина, которая сохранилась и после того, как Гарри и Альбус вошли в зал. "... Как, чёрт возьми, вы вообще нашли это место?" — Гарри ничего не мог с собой поделать, ему нужно было знать это. Реборн самодовольно закрыл дверь: "Величайший в мире". "... Я так устал от этой фразы", — простонал Гарри. "Юни", — сказала Лал, ее бесстрастное лицо было обращено к Реборну, чтобы увидеть момент, когда самодовольный взгляд сгладится до безразличия. Альбус, державшийся за руку Гарри, наклонился к нему и прошептал: "Это место не защищено от магглов... оно защищено от воров и тех, кто хочет причинить вред". Гарри кивнул в знак того, что услышал информацию, и, как бы ему ни хотелось указать на недостатки в заслонах, он должен был признать, что магия — вещь неумирающая. И, возможно, существовали и другие защиты, о которых Альбус не знал. Гарри взъерошил волосы и зашагал по коридору. Свита могла следовать за ним. Пора было идти к Джеймсу. В конце концов, у магии есть последствия. А его сын был стар и немощен. В глубине души... он немного боялся. Гарри это чувство не волновало.