Бытие в мире МК

Давным-давно, в прекрасном мире, напоминающем райский сад, жила-была девочка.  Девочка происходила из знатного Эденианского рода, жила в доме, больше похожем на дворец, с прислугой, няньками и наставниками. Девочка была красива и умна, умела музицировать, говорила на нескольких языках, разбиралась в искусстве и политике, была искусным дипломатом и умелым воином.  Девочка была окружена вниманием и заботой: родители делали все, для того чтобы их единственный ребенок жил счастливую жизнь и развивался согласно установленным требованиям аристократического этикета и предписанными эденианскими медиками нормами физического развития.  И вот тут сказка давала сбой, потому что девочка доподлинно знала, что ни в одном сраном памфлете, что распространяли среди семей эти хапуги из культа ПИЗОЖ (просвещение и здоровый образ жизни), не говорилось, что девочкам нельзя стричь волосы.  А ей было нельзя.  Было бы логично, если все ее волосы подпадали под этот запрет. Но мать, с остервенелостью таркатанца, регулярно водила девочку в восточное крыло их дома, куда вход был открыт только дамам. Там, вооруженные бесчисленными баночками с маслами, настойками и прочей ароматизированной ересью, служанки и специально обученные дамы умасливали кожу, мяли ее, массировали, втирали и полировали.  Там же все тело, за исключением головы и бровей, лишали волос. В первый свой визит много лет назад, девочка сломала руку служанке, оторвавшей кусок вонючей мази вместе с волосами с ее промежности. Мать была очень недовольна. Со временем девочка привыкла.  Пока девочка была маленькая, ей даже нравились ее длинные волосы: изумительно пепельного оттенка, с черными прядями. Сначала они достигали ее плеч. Потом они дошли до лопаток. И ладно бы их было мало. Или они были тонкие. Они были плотные и густые и, иногда казалось, жили своей отдельной жизнью. Девочка могла поклясться, что по ночам они сами расползались во все стороны из ее аккуратной косы и по этой причине утром ее прическа бывала очень пышной и непослушной. Со временем девочка стала думать, что она либо сошла с ума, либо ее прокляли эти чертовы служители демонического культа из Преисподней своей ритуальной магией. Ей казалось, что ее волосы...живые.  Например, ей было лень вставать с кушетки за чашкой, но она оказалась в ее руке. У нее чесалась пятка. Раздражал свет. И таких случаев было много.  Они могли удлиняться, возвращаясь потом к нормальной длине. Они существовали сами по себе. Однажды сын генерала, рогатая бесятина Шао, сказал ей, что седые патлы самая уродливая ее часть. Девочке было до слез обидно, но ее локонам было обидно больше, поэтому они помяли его морду, сломали запястье и чуть не оторвали рога. После того случая он смотрел на нее со смесью уважения и страха. А потом мальчик из соседнего замка захотел ее поцеловать. Ее пряди чуть не придушили его, потому что он был мерзкий, у него пахло изо рта и вообще, она не давала разрешения. Ну и что, что позже она вышла замуж за того самого мальчика (который, слава Внешним мирам, почитал памфлеты о здоровье ротовой полости).  С тех пор, девочка очень трепетно относилась к своим волосам. Теперь она знала, что ее шевелюра была поистине уникальной. Как и некоторые вокальные данные.