Бытие в мире МК

– Брат...– неуклюжий топот режет слух Би-Хана, который занимаясь со старшими уже постигал тонкое искусство воинов Лин Куэй.  – Да Куай, что такое? – откладывает толстый фолиант, в котором хранители клана фиксировали все события их богатой истории. Потом дочитает про путь первых, самое начало и становление криомантов. Поворачивается и замечает у младшего порез на всю щеку и синяк на худеньком предплечье. Хан хмурится, уже зная, откуда у проказника эти следы. – Отец уже меня отругал, как и Сайракс. – братишка сразу понимает причину недовольства старшего и стыдливо опускает голову, неосознанно делая маленький шаг назад. Так не пойдёт. Он – семья и пришел за поддержкой.  – Я не собирался тебя ругать. Идем. – Хан хлопает по скамье рядом с собой и не успевает сгруппироваться, как на него налетает вихрастый мальчонка, забираясь прямо на колени и прижимается здоровой щекой к его плечу. – Ну все, все. Дай я посмотрю.  Он медленно проходится кончиками пальцев по здоровенному синяку, представляя с каким упорством брат пытался лупить деревяшки в тренировочной зале, что заработал такой ушиб. Слегка подмораживает кожу на руке прикосновением и переходит к щеке. Здесь ситуация не лучше – длинный след от лезвия. Опять полез в покои грандмастера и своевольничал с отцовским дао. Хмыкнув, Хан аккуратно охладил края пореза, подув, когда Куай всхлипнул от боли. Неугомонный. Ему никогда не сиделось на месте. Всегда надо было проскользнуть, проскочить, попробовать даже без спроса, за что, собственно, ему и попадало, а порой под раздачу попадали сразу оба брата. – Вот так. Уже меньше болит? – ласково потрепав непослушные космы, половина которых выбилась из пучка, он вместе с Куайем повернулся обратно к книге.  – Ух ты, это же про то, как первые криоманты открыли свой дар! – ну вот и вся благодарность. Глаза младшего сына грандмастера уже увлеченно бегали по иероглифам, а перевернув страницу и вовсе стали шире блюдец, когда увидели красочную иллюстрацию, чьи чернила переливались как северное сияние. – Почитаешь мне?  -- – Брат...– Би-Хан повернулся на зов Куайя и обнаружил смущенного брата у порога.  – Выкладывай, где накуролесил в этот раз. – его забавляли слегка порозовевшие кончики ушей и легкий румянец на щеках братца. В словах не было укора, только легкий юмор, потому что за столько лет он привык быть тем, к кому всегда приходит Куай. – Томаш сказал...понимаешь он вчера всю ночь гулял на празднике в деревне... – Да, за что был наказан и теперь начищает полы в кухне.  – Он там...он там целовался. Понимаешь, он пихал язык в рот девушке. Он сказал это приятно! – хитрый белобрысый проказник. Вот почему он так широко лыбился пока его ругал старший дозорный.  Би-Хан похлопал по скамье рядом с собой, и братишка послушно сел рядом. Пришла пора рассказать ему как становятся мужчинами.  -- – Брат... Он знает, что ему мерещится голос, звук шагов и даже шорох открываемой двери, ведь совершенно точно его младший брат не мог вернуться. Поэтому он продолжает неподвижно сидеть на той же самой скамье, покручивая в руках значок, который Куай сорвал с груди уходя.