Неделю спустя
Леня бегает по квартире в поисках своих затерявшихся носков. - Насть! Ты не видела мои носки? Женщина не обращает внимание на его возглас, притворившись, что ничего не слышит. Хоть раз Лёня должен сам найти что-то в этом доме - он ведь сам носит! - Настя! Снова притворяется, что не слышит его и продолжает красить губы. "От привычки всё спрашивать мужчину необходимо отучать" - всегда считала Анастасия, став жить с Леонидом. Она ведь как никто знала: пусть он вроде как рос самостоятельным и даже не получившим должной любви от матери - чисто мужской дурной привычки полагаться во всем на женщину он тоже не избежал. Мама стремилась обстирать и обойти с полотенчиками каждого: и Николая, и Лёню и, уж тем более, Костика. Настя в страшном сне видела, чтобы её муж стал ТАКИМ ЖЕ. Пусть Костя постоянно при любой возможности поддевал старшего, что зарабатывает в разы больше - никакой мужской солидности ему это не прибавляло. Наоборот - закончатся у тебя деньги, потеряешь ты работу и что от тебя останется в конечном счете? - Всё, я нашел! Шварц тихо радуется. Всегда приятнее найти самому, чем придет жена и тыкнет тебе в лицо находкой, правда же? Выйдя из ванной, она целует мужа в щеку: - Ну вот видишь. Ты по крайней мере можешь сам найти. А вот твой брат... Лёню порадовало такое сравнение. Хоть кто-то не говорит о нем, как о пупе земли и королевской особе. Хоть кто-то признает и его заслуги, Лёни. А их ведь немало! Но разве их матери можно что-то объяснить? С таким положением дел старший сын смирился давным-давно, перестав даже пытаться воззвать к маминому материнскому чувству. Оно навеки предназначено только для Кости. Но спасибо судьбе, что есть теперь Настя и их сын Сашка. Больше ему в этой жизни никого и не надо.квартира Веры и Кости
Вера ни к чему так никогда в жизни не готовилась, как к сегодняшнему дню. Ей на электронную почту пришли результаты теста ДНК, сделанного на той неделе. Вера не открывала письмо - только посмотрела, что это из лаборатории. Интрига же должна быть до приезда и прихода гостей. Что тут гадать и трепетать, если Вера как никто знала, от кого все четверо детей? Пусть и другие узнают. Особенно, Галина Ивановна, что еще не так давно, кажется, обвиняла невестку в блядстве. "Посмотрим, еще посмотрим, кто здесь блядь!" - мысленно потирая ладони, ехидничала Воронина, сервируя стол. Галины Ивановны что-то не было сегодня, что неимоверно удивляло и хозяйку, и хозяина квартиры. Но и Костик молчал. Он ходил грустнее тучи, сжатый изнутри как комок нервов. Тронешь - разорвется от накопившихся эмоций. Но почему Веру сейчас должно это сильно волновать? Он ничего не предпринял существенного, чтобы устранить проблему. Значит, она сама её устранит. И совсем не важно, каким способом. Всеми, какие одобрены законом. Раз уж свекровь начала эту войну, то - на войне все средства хороши. Также Маша и Люся помогали маме накрывать на стол. Ян и близнецы удалились к телевизору - только мешаться под ногами будут и тырить крабовые палочки или уже нарезанные огурчики. Через полтора часа приезжают Лёня, Настя и их сын Сашка. - Саша, как ты подрос! - Вера, Люся и Маша радостно встречают гостей. Парень с гордостью приподнимает подбородок и улыбается: - Уже почти шестнадцать! Фил и Кирилл пожимают руки брату и уводят его к телевизору - там как раз идет какой-то ну очень крутой матч. И глядя на своих сыновей украдкой, Вера всё так же не понимает: как Галина Ивановна вообще может говорить, что они не от её сына? Такая же патологическая любовь к футболу, иногда - пиву. Тем более, что братья даже по профессиям похожи с дедом и отцом: один работает в небольшой газете и учится на журфаке, второй - в автомастерской. Какие сомнения могут быть? - Кость, иди и позови сюда Галину Ивановну и Николая Петровича, пожалуйста! Воронин нехотя отрывается от телефона и поднимает голову на жену: - Я не буду их звать. - Костя, пожалуйста, приведи их сюда. Иначе я сама схожу за ними. Услышав это, он подорвался в сторону двери. Настя тихонько подошла к Вере: - А что у вас за напряг такой? Если не секрет, конечно. Он ни со мной, ни с Леней, ни с Сашей не поздоровался. Сидит и сидит себе в телефоне. Вера махнула рукой: - Так, ничего. Впрочем, сама сейчас всё услышишь. Будет интересно! Настя обращается к Маше и Люсе: - Девчонки, а вы-то какие уже взрослые сами! И жених твой, Маш, такой... симпатичный! Ян кивает: - Спасибо за комплимент.***
- Я туда ни ногой! - протестует Галина Ивановна, уперев руки в бока. - Мам, ну ведь это ты всё заварила. Тебе и отвечать. Николай поддерживает сына, впервые: - Да, Галь. Чего прячешься-то? Сама виновата! - ЧТО?! ЭТО Я ЕЩЕ И ВИНОВАТОЙ ПОЛУЧАЮСЬ! - А кто, я что ли? Кто тебя просил рот раскрывать про детей? Галина Ивановна садится за стол и начинает театрально плакать: - Да, да я виновата в том, что так случилось, но... Костик, вам не нужно было заставлять нас ходить через дверь, когда гораздо удобнее это делать через балкон! Вот я и сорвалась! Простите вы меня, простите! Костя чувствует, что сердце сжимается. Но вовремя вспоминает, какой его мама может быть актрисой погорелого театра и твердо отвечает: - Если ты хочешь просить прощения - то не передо мной надо плакать вот так, а перед Верой! Ты натворила слишком много для одного "прости". Вера сама не своя, хочет, наверное, уже на развод подавать. Машка и близнецы вместе с Люсей тоже как в воду опущенные ходят. Конечно! Каково узнать, что их родной отец - им не родной на самом деле? Мам, у тебя уже просто крыша едет! Николай с гордостью, которой и раньше особо к нему не испытывал, смотрит на младшего сына. Но ничего не говорит. Впервые отца посетило это странное чувство - он гордится, что Костя его родной сын.***
Настя, Леня и остальные расселись по местам в ожидании Кости и Ворониных-старших. Вера же не могла дождаться, когда её правда восторжествует. Этот сладостный момент, когда неминуемо, не отложить разоблачение наглого вранья, клеветы. Улыбка не сходит с лица женщины, как только в гостиной появляется Галина. Что-то вот ей не радостно. Кто знает - может, правда оказалась бы за ней? Или же нехорошо чувствовать, что все твои слова - это не более, чем обычная манипуляция, зная всю подноготную? И знать, как сейчас ты сядешь в лужу голой задницей при всех. - Верочка, мне очень нужно с тобой поговорить наедине, - тихо произносит Галина. - Что, Галина Ивановна, пришли еще раз сказать, что близнецы и Маша с Люсей - не от вашего сына? Лёня и Настя непонимающе переглядываются, но молчат. - Нет, просто я знаю, для чего ты всех собрала. Показать, что я - монстр, который говорит и не думает. Которому важнее собственная правота, чем чувства внуков, сына и невестки. Но это не так! Вера, приготовившаяся озвучить результаты, замирает. - ...И если ты сейчас озвучишь результаты прилюдно - это будет большой ошибкой. Уж поверь мне. - Это почему же..? Галина смахивает скупую слезу: - Потому что ты разрушишь и мою семью тоже. В гостиной появляется Николай, готовый расстегнуть штаны и сесть за стол: - Всем большой привет! Где жратва? Свекровь умоляюще смотрит на Веру. Та же не знает, как поступить. Хотелось показать всем и ей самой, кто она такая. А с другой стороны - что она имела ввиду, говоря, что таким образом её семья тоже будет разрушена? Вера заглядывает на почту и от увиденного приходит в настоящий шок, ужас. - Что там, Вер? - поторапливает Настя, не понимая до сих пор, что происходиит. Вера, побледневшая и позеленевшая на несколько раз, на одном дыхании произносит: - Николай Петрович не родной отец Косте и Лёне.