Юичиро
— На север! Следуйте на север! — наши вороны призывают нас отправляться на следующее задание, Рекуча указывает путь, в то время как Гинко возвращается к Муичиро и усаживается ему на плечо. Мой брат теперь позволяет ей прижиматься клювом к щеке. Она носится с ним как старая тетушка, потому что он ее балует. Я так не нежничал с Рекучей. На самом деле я подумываю попросить у Кобе собаку, просто чтобы доказать свою правоту. От этой мысли я усмехаюсь. Уверен, Муичиро придет в восторг. Должен признаться, после первой миссии я пригрозил нашим воронам. Они планировали дать нам разные миссии, ни я, ни Муи не желали разлучаться друг с другом, так что я молчать не стал. С тех пор прошли три недели, мы выполнили еще четыре миссии, то есть, в общей сложности пять. И почти каждый раз приходилось запрашивать новую униформу. Та, которая на нас сейчас, сшита по индивидуальному заказу. Ее доставили вместе с запиской от Аманэ. Очевидно, она поддерживала связь с нашими учителями и добавила, что мешковатая одежда поможет скрыть наши движения. Раньше я относился довольно холодно к этой женщине, но со временем стал проникаться к ней симпатией. Именно благодаря таким мелким деталям я подсознательно начал понимать, что мы для нее не просто солдаты. Аманэ искренне заботилась о нас, хоть и отправляла по сути на смерть. Что касается Кобе… Он до сих пор исправно мне пишет. И я получаю неподдельное удовольствие, получая от него письма, потому что мне приносит радость не отвечать на них. Но когда он выражается более-менее прилично, я показываю их Муичиро, и он… Я одновременно чувствую гордость и огорчение, что вынужден признать, он теперь вполне бегло читает. И порой помогает мне писать письма. На несколько минут я выпадаю из реальности, но меня возвращает брат, заведя разговор: — Что ты думаешь о нашей одинаковой форме, нии-сан? — Наша старая форма тоже была одинаковой, — отвечаю я. — Да, но эта сделана на заказ, а у ткани даже бирюзовый оттенок. Этот цвет подчеркивает наши волосы, тебе не кажется? — Мы выглядим как пара детей, которые напялили взрослую форму, — говорю я более раздраженно, чем хотелось бы. — Оу… Прости, что поднял эту тему, нии-сан, — его голос полон уныния. Я оборачиваюсь и вижу, что он опустил голову. Дерьмо! Ну почему я всегда все порчу? Вероятно, Муи уже давно собирался спросить меня об этом и терпеливо ждал, потому что хотел застать меня в тот момент, когда у меня будет нормальное настроение. Я видел это по его лицу, как он был счастлив, что у нас одинаковая удобная форма. И я знаю, ему нравится, когда люди не могут отличить нас друг от друга. А я взял и расстроил его, потому что в глубине души я до сих пор гневаюсь на Убуяшики за то, что они разрешили ему вступить в истребители. И время от времени… все заканчивается тем, что я вымещаю свою ярость на нем. — Нии-сан. — Да? — говорю я с некоторой надеждой, что у меня будет шанс искупить свою вину. — Ммм… Неважно. — Нет, скажи. — Но ты можешь разозлиться. — Я уже зол. — проклятье! — Но не на тебя. Моя рука все еще убивает меня. — Ох… — его голос такой же горестный, — прости, нии-сан. — Не извиняйся, Муичиро. Ты не сделал ничего плохого. Итак, о чем ты хотел меня спросить? Похоже, Муичиро удивлен. Он уводит взгляд влево и задает таки вопрос: — Я хотел узнать… может, перед миссией ты поешь со мной фурофуки дайкон, когда мы доберемся до города… если будет время. Почему его предложение должно меня разозлить? Муичиро явно хотел спросить меня о чем-то еще, но я думаю, что будет лучше сейчас не давить на него. — Да… Если будет время, — соглашаюсь я. Я пытаюсь придумать, как сменить тему, чтобы поднять брату настроение… но в голове у меня пусто. С заходом солнца моя рука беспокоит меня больше обычного. Боль усиливает мой гнев. И тогда мой клинок жаждет крови. Я хватаюсь за рукоять… Как же я рад вновь видеть луну. Мои налитые кровью глаза сужаются, когда мой мысленный взор фиксируется на том, чего я сейчас хочу. Убить демонов, один из которых оставил мне на память незаживающую рану… Убить тех тварей, из-за которых моему брату снятся кошмары! Я отправлю их в ад! В последнее время я становлюсь таким все чаще и чаще, я больше даже не пытаюсь с собой бороться. Муичиро желает помогать другим. Он хороший парень. Но я — нет. Вот что увидел во мне Кобе, вот как узнал, что я смогу овладеть Дыханием Луны. Дело было не только в том, что мой предок являлся до меня его единственным пользователем. Решающую роль сыграл тот факт, что внутри меня есть что-то гнилое. И если это что-то поможет моему Муичиро быть в безопасности и счастливым, я буду только рад принять свою сущность. Ни один злой демон не сможет избежать моего гнева.Муичиро
Нии-сан и я родились с разницей в девятнадцать минут… Всего в девятнадцать минут. Но порой я думаю, что нас разделяют годы. Даже сейчас, когда я иду за ним по ночному лесу, он кажется таким далеким. Он никогда не позволяет мне брать инициативу в свои руки. Он сосредоточен на цели и обладает отличным чутьем, как ее обнаружить, не говоря уже о том, насколько виртуозно он владеет мечом. Я пытался повторить за ним несколько движений, но у меня ничего не получилось. Это правда: я стал истребителем демонов, потому что хотел помогать людям, однако эгоистично желаю, чтобы нии-сан заметил, каким сильным я стал… и чтобы похвалил меня. — Муичиро, — шепчет он. — Да, я вижу, — тихонько отвечаю я. Демон, которого мы выслеживали, стоит на поляне на коленях. Мы смотрим на него с дерева. — Простите! Простите меня! — скулит он. — Я не знал, что это Ваша территория. Из тени выходит другой демон. Этот одет в зеленое кимоно с волнистыми фиолетовыми полосками… Голова ужасно деформирована, она выглядит красноватой и почти прозрачной. А еще она двуликая. С двумя разинутыми ртами — по одному с каждой стороны. Ничего не говоря, он замахивается отвратительной скрюченной рукой на первого демона и в мгновение ока сносит ему голову! Тело падает на землю, но не рассыпается, и двуликий демон начинает пожирать голову столь безобразным способом! Я с трудом могу на это смотреть. — Муичиро, — зовет меня брат, — этот демон ощущается по-другому, лучше держись от него подальше. — Нет, нии-сан. Я справлюсь. — теперь я понимаю, каким детским звучит мой голос по сравнению с его. Вообще-то они идентичны, просто брат всегда говорит уверенно, в отличие от меня. Я практически ною. Но я знаю, что смогу! Я уже спланировал, что повернусь к демону, и как только он ослабит бдительность, прыгну сверху и отсеку ему голову. Но демон поднимает на нас взгляд и говорит голосом, который одновременно является и мужским, и женским (вероятно, это потому что у него два рта). — Вечер добрый, истребители! — он сводит руки вместе, и прежде скрытые огни озаряют поляну. При свете я вижу нечто такое, от чего у меня закипает кровь! Меня чуть не тошнит! Повсюду валяются обезглавленные тела истребителей демонов! Они наполовину зарыты в грязь! — Куфун ждал вас. — произносит демон. — Куфун голоден. От его тембра у меня по спине бегут мурашки. — У Куфуна появилось два новых блюда, — продолжает он. — Куфун добавит истребителей в свою коллекцию мумий! Его слова, голос, недвигающиеся губы. Кстати, я только сейчас заметил, что там, где должны быть его четыре глаза, есть впадины, весь его облик кричит о том, что я должен бежать! Но я не стану. — Нии-сан! Давай нападем вместе! Я не жду его ответа. Прыгаю на демона с мечом, но из его рта вылетают мухи! Две волны оглушительно громких мух симметрично поворачиваются и надвигаются на меня с обеих сторон. Я зависаю в воздухе и, возможно, не могу защититься полностью, но появляется нии-сан и спасает меня. — Шестой стиль: Одинокая луна в бесконечной ночи Авичи! Меч нии-сана делает красивый разрез на триста шестьдесят градусов, рассеивая атаку вокруг меня. Я приземляюсь на ноги невредимым, а Куфун опускается на колени и прикладывает руку к туловищу мертвого демона. — Искусство демонической крови: Зараженная мумия-манекен! Кожа демона начинает пузыриться, как будто под ней что-то есть, а его конечности начинают выворачиваться! Затем он вскакивает и бежит на меня, но его движения настолько предсказуемы, что я мог бы победить его даже во сне. Я взмахиваю мечом и разрубаю его, но когда я это делаю… появляются черви. Я весь в них, и я замираю… Я не могу пошевелиться, я парализован… Черви! У меня пересыхает во рту. Немеют руки. Я настолько дезориентирован, что даже не осознаю, что выронил свой меч. Я не слышу, как нии-сан зовет меня по имени. Внезапно я теряю зрение… и переношусь в те дни. Я…Юичиро
— Муичиро! — ору я, но брат уже потерял сознание. Я бросаюсь и подхватываю его прежде, чем он падает на землю… Он весь в них. В этих мерзких извивающихся червях! Мне и в голову не приходило, что он так их боится! Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что они только что пробудили его самые ужасные воспоминания! Если бы в те дни я оставался в сознании так же долго, как он, со мной, вероятно, было бы то же самое. — Эй! Муичиро! Брат не отвечает. Он явно в панике, прерывисто дышит, я хочу вытащить его отсюда и бежать куда подальше, но теперь мы окружены. Обезглавленные трупы истребителей демонов отрезают нам путь к отступлению. — Куфун съест ваши головы, — произносит этот отвратительный жено-мужской голос у меня за спиной. — И тогда Куфун превратит ваши тела в манекены-мумии. Я чувствую, как к горлу подкатывает желчь, когда поворачиваюсь к демону и вижу в середине его головы, между двумя лицами, болезненный зелено-фиолетовый глаз с иероглифами в нем… Я не знаю, что там написано, и мне все равно. Сейчас мой единственный приоритет — выбраться отсюда вместе с Муичиро, но я не смогу сражаться и нести брата одновременно. Трупы бросаются на нас, и я вырубаю их одного за другим! Но продолжают прибывать новые. Большинство из них вообще мирные жители, которых убил этот ублюдок! Безголовые, наполненные червями трупы, которые когда-то были обычными людьми, как мы с братом, как наши родители. Они наступают и от моих атак все обращаются в противных червей! Пока один из них не превратился в жужжащих кусачих мух. Я отбиваюсь от них так быстро, как только могу, но я не успеваю! Затем один хватает Муичиро в ту долю секунды, когда я отвлекаюсь. — О нет, не отдам! — кричу я, разрубая дохляка пополам! Брат падает, и над ним кружатся мухи! Изо рта демона вылетает все больше мух, а из земли появляется все больше трупов… Я не знаю, как долго это будет продолжаться, но… скоро я выдохнусь. Я не могу продолжать защищать Муичиро! Я сбился со счета, сколько раз его у меня забирали и я едва его не терял. Нас обоих до крови покусали мухи. Я готов разреветься. Я бы давно упал на колени и молил о пощаде, если бы не знал, что это бесполезно. Этот безжалостный демон… безусловно, самый отвратительный из всех, с кем я когда-либо сталкивался. В моем паническом состоянии я делаю настоящую глупость. Я подхватываю Муичиро, перекидываю его через плечо и бегу! Но я спотыкаюсь. Что-то скользкое схватило меня за лодыжку и тащит обратно к демону… Тысячи червеобразных щупалец высунулись из его пасти, и к тем немногим, что вцепились мне в лодыжку, присоединились еще сотни. Они обвиваются вокруг моих ног и рук. Муичиро пропал! Его схватили и тоже волокут к демону. — НЕТ! — я не чувствую ничего, кроме страха и ярости. Каким-то образом мне удается высвободиться и перерезать всех вокруг. Как только щупальца отделяются от тела хозяина, они обмякают и падают. Я бросаюсь на демона и целюсь ему в шею! — Первый стиль: Темная Луна: Вечерняя святыня! Я бью… но ничего не происходит… Мой меч даже не задел его. — ТУК! — его удар только что причинил мне куда больший вред, чем я ему. Я отлетаю назад. Уверен, что сломал несколько ребер. Я падаю на землю далеко от демона, в грязь, смешанную с червями от бесчисленных мумий, которых я уничтожил. Мой меч… не смог его рассечь. Я лежал там, в этой отвратительной куче… беспомощно наблюдая. Как моего любимого брата… держат в воздухе… Мое зрение начинает затуманиваться, когда глаза наполняются слезами, и рыдание вырывается из моей груди… Я ничего не могу сделать, только кричать. И я кричу, чтобы демон остановился. Кричу имя своего брата. Я взываю к богу… — Пожалуйста… пожалуйста, спасите его! — Дыхание цветка, четвертый стиль: Алое Ханагоромо. Я смаргиваю слезы. Словно ангел, спустившийся с небес, передо мной появляется девушка в прекрасном хаори, которое развевается, словно крылья бабочки. Она не просто подхватывает Муичиро, когда он падает: она нежно прижимает его к себе и разрубает червей. — С тобой все хорошо? — я поднимаю взгляд и вижу другую девушку, с короткими черными волосами, которые на концах окрашены в фиолетовый, и глазами цвета глицинии. Она обеспокоенно смотрит на меня сверху вниз. «А что, блядь, по мне видно, что все хорошо?!», — ответил бы я, если бы не мое плачевное состояние. — Да! Только спаси моего брата! — это все, что я могу выдавить из себя. Я замечаю, как глаза девушки расширяются, когда она видит мои раны, которые… кишат личинками мух. — Вставай! Быстрее! — вопит она, вытаскивая меня из грязи, а затем зовет свою спутницу. — Не-сан! Пожалуйста, будь осторожна! Демон, похоже, боится ее не меньше, чем мы его… этот с иероглифами выглядит испуганным. Он проваливается прямо в землю и исчезает. Ангел, держащий Муичиро, вкладывает меч в ножны, а затем берет моего брата на руки, как младенца. Она сочувственно смотрит на его раны, а затем на меня. — Не надо плакать, — утешает она. — С вами обоими все будет хорошо. — О чем ты вообще?! — возмущаюсь я. — Ты его видела?! Мне следовало бы оглядеть себя. Черви в наших ранах исчезают. То же самое происходит с мухами и их личинками. Похоже, искусство крови двуликого демона не действует, как только он оказывается вне зоны досягаемости. — Ваши раны не опасны для жизни, — говорит она, подходя ко мне. Другая, которая, должно быть, ее сестра, успокаивающе обнимает меня. — Теперь все хорошо. Мы с не-сан разберемся. — Меня зовут Кочо Канаэ, — представляется старшая. — А это моя младшая сестра Шинобу. Вы двое проделали потрясающую работу, продержавшись так долго против одного из Двенадцати Кизуки. Просто удивительно. Я опускаю взгляд. В этих двоих есть что-то такое обезоруживающее… и моему брату больше ничего не угрожает. Сегодня произошел самый страшный момент в моей жизни. Муичиро и я не должны были приближаться к этому демону. — Просто заберите его отсюда. — это все, что я могу сказать, прежде чем чувствую, как в моей груди зарождается еще одно рыдание. Вдалеке я слышу, как к нам кто-то бежит, должно быть, какуши. — Конечно, — кивает Канаэ. — Мы немедленно доставим вас в Поместье Бабочки. Вы заслужили отдых. Отдых — это последнее, о чем я сейчас думаю. Я зарываю пальцы в землю. Мне становится легче. Я дрожу от благодарности. Но мои слезы — это слезы гнева. — Я… — мой голос напоминает рычание, — я никогда не допущу, чтобы это повторилось!