Верность (Fidelity)

      Анакин устал. Сила текла через него, и он испытывал воодушевляющую радость от того, что сражался бок о бок со своим сыном, но больше семи дней, проведенных отрезанным от Силы, теперь давали себя знать. Разделить внимание было сложнее, чем обычно — Люк сиял рядом с ним. Лея светилась слабее, ее адреналин подскочил, когда она напряглась, чтобы защитить Пиетта и Вирса. И что-то еще... происходило что-то еще...               — Люк! — позвал он.               — Я тоже это почувствовал! — закричал его сын, двигаясь как смертоносный танцор.               И еще десять аэроспидеров пронеслись над ними, стреляя на ходу.               Оба джедая подпрыгнули невероятно высоко и отскочили в сторону, когда войска, с которыми они сражались, тоже укрылись.               — Лея! — послал Анакин.               — У нас все в порядке, — тут же отозвалась она. — Но нас прижали... У адмирала есть идея... подожди, пожалуйста.               Подожди?..               Иногда она была слишком похожа на Падме.               Он прыгнул обратно в бой, чтобы приземлиться рядом с Люком, и двое Скайуокеров встали спиной к спине, когда аэроспидеры сделали круг для следующего захода…               …и затем Анакин ухмыльнулся за несколько секунд до того, как появились крестокрылы, чтобы их уничтожить, а за ними следовали транспорты войск «Палача», спешащие высадить членов 501-го.               Люк завопил совершенно недостойным образом.               Флот прибыл. Леди была здесь, а это почти наверняка означало, что и все остальные тоже были здесь.               Анакин наслаждался двумя секундами счастливой передышки, прежде чем Сила хлынула в мощном взрыве ярости и страха...               …Лея.               — Люк! — он повернулся к своему сыну, который явно тоже это почувствовал. — Направь усилия сюда! — И Анакин побежал через площадь, прыгая на платформу, чтобы дать себе толчок, необходимый для прыжка на другую сторону.               Его взгляд сразу же привлек крупный мужчина в том, что когда-то было богатой одеждой, а теперь порванной и грязной, который был распластан на разбитой статуе, удерживаемый на месте невидимым и огромным давлением...               Маленькая фигурка стояла на тротуаре под парящим человеком, ее рука была протянута к нему.               Прекрасные карие глаза Леи горели яростью, яростью, порожденной страхом за... Пиетта.                Адмирал лежал позади нее, Вирс в этот момент подбегал к своему другу. Анакин потянулся Силой — он был жив, рана не угрожала жизни, — но его дочь этого не знала.               — Лея…..               — НЕТ! Ты видел?.. Я не могу потерять...               — Ты этого не сделаешь, дочь моя.               Бластер в руке Круи Вандрона был вырван и смят в комок металла. Мужчина в ужасе что-то пробормотал, и Лея слегка вывернула руку, заставив его вскрикнуть, когда она сузила глаза.               — Лея, — попробовал он еще раз. — С адмиралом все в порядке. Это всего лишь поверхностная рана. Правосудие вершится не так, дочь моя. Ты знаешь это лучше, чем я.               Ее рука задрожала, а глаза метнулись к отцу.               — Не повторяй моих ошибок, дитя.               — Принцесса! — крикнул Пиетт, с помощью Вирса изо всех сил пытаясь подняться на ноги, Анакин мог видеть, как по одной его ноге стекает кровь.               — Отпусти, Лея. Он предстанет перед правосудием.               И она отпустила его — Вандрон упал на землю, скуля. Лея вздохнула, вздрогнув, и посмотрела на Анакина.               Тот улыбнулся ей и был приятно удивлен, когда она улыбнулась в ответ. Он чувствовал ее внутреннюю победу.               — Спасибо, — послала она ему и заколебалась.               — Иди к нему, — понимающе сказал ей Анакин.               Она снова улыбнулась ему и повернулась, чтобы побежать обратно к своему адмиралу, поддерживая его маленькое тело под руку, в то время как Вирс оставил своего друга, чтобы целеустремленно шагнуть к Анакину и Вандрону, последний поднимался на ноги, дрожа и рыча проклятия.               Звук кулака Вирса, врезавшегося прямо в лицо Вандрону, эхом разнесся по площади, и Анакин позволил себе удовлетворенную улыбку, когда Вандрон снова упал, потеряв сознание.               Вирс поднял глаза на своего командира: — Надеюсь, вы не возражаете, что я воспользовался этой привилегией, милорд, — сказал он, нисколько не раскаиваясь. Он был грязным и измученным, но все еще стоял на ногах и был готов сделать то, что необходимо.               — Учитывая его ответственность за лицо адмирала, я бы сказал, что он в полном вашем распоряжении.               Вирс ему ухмыльнулся: — Каковы теперь будут ваши приказы, милорд?               Анакин поднял глаза на свою дочь, чувствуя ее эмоции в Силе, умиротворение по отношению к себе, глубокое облегчение и любовь к Пиетту, который обеими руками обнимал ее и наблюдал за ними.               — Обратитесь за медицинской помощью, генерал, это первое, о чем вы можете позаботиться. Мы с Люком понаблюдаем за сдачей местных войск и переговорами с оставшимися властями. Без сомнения, Венка скоро выйдет на связь. И я подозреваю, что мне также нужно будет подготовиться к присутствию генерала Соло.               Вирс рассмеялся, и Анакин понял, что это был первый раз, когда он и генерал взаимодействовали вот так — на равных… может быть, по-дружески?..  прошептал его мозг.               Он слегка улыбнулся в ответ, прежде чем они оба перешли к своим соответствующим задачам.               Позже Анакин встанет на мостик сверхмощного звездного суперразрушителя и позволит ему выплеснуть часть своих чувств, испарив с орбиты платформу для казни, демонстрируя захватывающую дух точность наведения. Возможно, Леди поняла, что геноцид — это неправильно, но она все еще была его Леди, и ей нужно было выплеснуть немного гнева. Возможно, пришло время посмотреть, не захочет ли она поговорить с его дочерью.               ****              Несколько часов спустя Люк отправился на их поиски. Его отец был удивительным, помогая командовать войсками, находя в столице самых высокопоставленных чиновников, с которыми можно было поговорить, и представляя Мон Мотму, когда та прибыла. Большая часть имперских вооруженных сил — особенно военного флота — на столичной планете, очевидно, поддерживала лорда Вейдера и его людей — и не только на планете, учитывая то, что сказал ему Хэн.               Контрабандист уже приземлялся, и поэтому Люк взял на себя смелость отправиться на поиски своей сестры и их офицеров. Он мог чувствовать ее присутствие — спокойное, приглушенное, спящее?.. когда вошел в обширный Суд. В отделанном мрамором вестибюле его чуть не сбил молодой человек, спешивший оказать помощь другому раненому солдату. Казалось, помещение превратилось во временную сортировочную площадку для менее серьезных раненых.               Молодой медик рассыпался в извинениях.               — Мне так жаль, сэр, я доставлял... вы... коммандер Скайуокер? — тоном недоверчивого благоговения.               — Виновен, — сказал Люк, улыбаясь мужчине. — Вы случайно не знаете, где я могу найти адмирала Пиетта и генерала...               — ...Вирса, сэр, и принцессу? — нетерпеливо перебил он. — Принцесса Органа находится здесь! Конечно... Верно... Вы знаете, что...               Он замолчал, покраснев, и Люк сжалился над ним.               — Если бы вы могли мне сказать, где...               — Извините, да, сэр, я позаботился о них несколько часов назад, коммандер. Первый кабинет справа от вас.               — Спасибо, — сказал ему Люк и направился к двери, на которую тот указал, остановившись, когда позади него зашипели двери, чтобы оценить открывшуюся перед ним сцену.               Это был очень шикарный офис — без сомнения, он принадлежал кому-то довольно высокопоставленному в политической иерархии планеты. На темно-зеленых стенах висели большие картины в витиеватых рамках, а ковер с серо-золотым экзотическим узором проминался под ногами.               Но Люк не заметил этого богатства, которое явно ничего не значило и для трех других обитателей комнаты.               Люк ухмыльнулся. Если бы он был Хэном, это был бы материал для шантажа, но он не был таким закаленным, как кореллианин. Он оставит это при себе.               Вирс вытянулся во весь рост на одном из глубоких серых диванов, закрыв лицо одной рукой, а другая свесилась с края. Его китель был расстегнут — без сомнения, из-за бинтов, которые Люк только мельком заметил у него на боку. Его грудь медленно двигалась — генерал был мертв для всего мира.               Перпендикулярно его месту отдыха расположились его сестра и Пиетт, прислонившись к углу дивана. Забинтованная нога адмирала покоилась на оттоманке перед ним, а его голова покоилась на голове Леи, которая прижалась к его боку. Она выглядела такой умиротворенной, что Люку почти не хотелось нарушать эту маленькую идиллию.               Но... на «Палаче» они смогли бы спать целыми днями, если бы захотели. Он начал с Пиетта, положив руку ему на плечо.               — Адмирал, — и Пиетт моргнул, глядя на него, его мозг явно пытался понять, почему его будит Люк Скайуокер.               — Извините, сэр, но вас ждет шаттл. Я думаю, ваш корабль будет рад вашему скорейшему возвращению.               Медленное осознание отразилось на лице адмирала, и он, в свою очередь, мягко толкнул принцессу в плечо, в то время как Люк подошел к Вирсу.               — Генерал? — он коснулся руки на лице Вирса.               — Ох, нет, — проворчал Вирс. — Я вымотался.               Люк усмехнулся: — Извините, сэр. Вы, безусловно, это заслужили, но, по моему мнению, вам следует знать, что «Палач» прислал за вами шаттл, а генерал Соло...       — Ну, — произнес знакомый голос позади него, — и кто сейчас выглядит неряшливо?               — ...уже в пути, — закончил Люк, поворачиваясь к своему другу, который стоял и смотрел на них всех, уперев руки в бока, и широко улыбался двум имперцам, которые, безусловно, выглядели намного хуже из-за трехдневной щетины и грязной униформы.               — Очень смешно, Соло, — парировал Вирс, заставляя себя подняться и выпрямиться.               — Хэн! — воскликнула Лея, которая тоже поднялась на ноги и бросилась через комнату, чтобы его обнять.               — Ваша милость. Ходят слухи, что ты являешься великим героем, — он поцеловал ее и подмигнул остальным.               — Действительно, — сказал Пиетт, осторожно убирая раненую ногу с оттоманки. — Она была великолепна... И что означает этот взгляд, генерал? — он фыркнул, так как Вирс многозначительно на него уставился.               —  Вы, адмирал, можете подождать медиков, — ответил Вирс, подходя к нему. — Вам сказали абсолютно не нагружать ногу. Разве не так, ваше высочество?               — Пожалуйста, адмирал, — согласилась Лея.                — Я вижу, вы двое сговорились, — бросил им адмирал, сумев подняться на здоровую ногу и ухватившись за диван. — И хотя при других обстоятельствах я мог бы это оценить, я дойду до своего шаттла, а потом сойду на мой корабль. Проклятье, я здесь старший по званию! Генерал, помогите мне.               — Ты будешь прыгать на одной ноге, Фирмус, но, прекрасно, ты, упрямый вакоголовый, — пробормотал его друг, и Вирс подошел к нему, в то время как Хэн уважительно поднял брови.               — Да, сэр! — сказал он и повернулся к Люку. — Тебя подвезти, малыш?               — Звучит заманчиво, — сказал ему Люк. — Я сообщу отцу, что мы на пути к «Палачу».               — Вы, э-э... пилотируете шаттл, Соло? — осторожно спросил Вирс, ради Пиетта двигавшийся медленно.               Люк внутренне развеселился. Он мог понять беспокойство Вирса.               — Сегодня это не моя привилегия, генерал, — ответил Хэн. — Я прилетел на «Соколе». Вы двое выглядите так, будто вам все равно нужен хороший легкий темп. Что вы сделали, адмирал, были сбиты спидером?               И Люк обменялся с Леей и Хэном озадаченным взглядом, когда Вирс рассмеялся, а Пиетт выглядел смирившимся.              ****               Вирс наблюдал, как Хенли снует по лазарету, собирая материалы для обработки ноги его друга.               У доктора для Вандрона имелись отборные выражения, когда он осторожно обрабатывал переломы на лице Пиетта, и Вирс невольно впечатлился словарным запасом Хенли.               Другой медик заканчивал накладывать свежие повязки на его собственный ожог от бластера, и Вирсу ничего так не хотелось, как принять душ, побриться и проспать неделю. Но он не покинет эту комнату, пока с адмиралом не закончат, и он обещал не позволить Хенли запереть Пиетта в лазарете. Итак, он остался здесь.               — По крайней мере, сначала обезболили, — заметил Хенли в пространство, — а потом кто-то полукомпетентный о вас позаботился. Вам действительно следует провести некоторое время в бакте...               —  Нет, — твердо заявил Пиетт. Он выглядел ужасно, боевой адреналин, который поддерживал его — не говоря уже о присутствии его принцессы, владевшей Силой, — теперь отсутствовал. Но он был полон решимости добиться своего, и Вирс мог это поддержать. Никто в здравом уме не хотел проводить больше необходимого времени в грубом, хотя и умелом присутствии Хенли.               Доктор протяжно и страдальчески вздохнул, аккуратно отрезая оставшуюся часть испорченной штанины Пиетта. Он снова начал промывать рану и потянулся за бакта-гелем.               — Ладно, адмирал, если вы собираетесь быть таким упрямым. Но компромисс заключается в том, что вы можете не никак нагружать ногу в течение 48 часов.               Вирс наблюдал, как Пиетт обдумывает это, и вскинул бровь, глядя на друга: — Вы уже запретили мне находиться на службе, по крайней мере, столько же, не так ли? — сказал адмирал доктору.               Хенли уставился на него ВЗГЛЯДОМ.               — Очевидно. И потому что я вас знаю... заперты в каюте.               Хм. Крутой компромисс, по мнению Вирса, зная его друга. Лицо Пиетта говорило то же самое, но он также ненавидел бакту (Вирс подозревал, что это как-то связано с беспомощностью, но не собирался обвинять в этом своего друга), поэтому коротко кивнул.               — Прекрасно.               Хенли закончил перевязку и посмотрел на Вирса.               — Ну, я полагаю, именно поэтому вы зависли, как ястреб-переросток, генерал. Проследите, чтобы он следовал указаниям доктора.               Вирс свирепо посмотрел на него, когда подошел к Пиетту:  — Очаровательны, как всегда, доктор. — Он крепко обхватил адмирала, и Пиетт соскользнул со стола, приземлившись на одну ногу.               — О, и еще, джентльмены, я пришлю медика для осмотра. Если вы не будете есть или спать, я  узнаю. Имейте это в виду, — высокомерно заявил Хенли.               — Я буду придерживаться ваших... — начал Пиетт тоном человека, которого так сильно толкнули за черту, что он забыл, где она находится.               — Да, да, заткнись, Фирмус, прощайте, доктор! — перебил Вирс, вытаскивая своего друга, прежде чем ситуация стала непоправимой.              Что привело его сюда 36 часов спустя, чувствующего себя после сна немного более человечным и снова наслаждающегося полноценной едой. Он возвращался после проверки своего офиса в ангарном отсеке, когда наткнулся на принцессу, попрощавшуюся с Соло, прежде чем обернуться и его заметить.               Она выглядела опустошенной.               — С вами все в порядке, ваше высочество? — спросил Вирс, когда она приблизилась.               — Я в порядке, спасибо, генерал, просто очень устала. Мы были на планете последние 14 часов, разговаривали и... разговаривали.                — И куда направляется Соло?               — Очевидно, он должен сдержать обещание контр-адмиралу, что-то насчет покупки выпивки? Я не совсем уверена, но они оба это заслужили.               Вирс это обдумал. Тактически то, о чем он размышлял, имело смысл и убило бы одним выстрелом двух зайцев.               — Ну что ж, принцесса, — сказал он, предлагая ей руку (видишь, Пиетт, он мог быть очаровательным!). — Вы должны сопроводить меня к адмиралу и сами выпить.               — Я не хотела бы мешать... — сказала она, в ее карих глазах читалась нерешительность.               — Поверьте, — ответил он, прекрасно понимая, что манипулирует, — он захочет вас увидеть, и вы сможете помочь мне вырвать у него из рук служебные отчеты. Он и так едва держится за свое здравомыслие.               — Что ж, мы не можем допустить, чтобы наш адмирал его потерял, — сказала она, улыбаясь и беря его за руку.               — Посмотри, кого я нашел, — объявил Вирс без предисловий, входя в каюту Пиетта. Принцесса отпустила его руку, чтобы подойти и опуститься на диван рядом с адмиралом с уверенностью человека, который имел полное право здесь находиться.               Что так и было, подумал Вирс, наблюдая за довольным лицом своего друга.               — Как поживаете, ваше высочество? — спросил Пиетт.               — Подумываю бросить политику, — ответила она, подхватывая плед и накидывая его на плечи.               — Бренди или виски? — спросил Вирс через плечо, роясь в шкафу Пиетта.               — Да, конечно, предлагай мне мой алкоголь, — сухо сказал Пиетт. — И мне жаль это слышать, моя дорогая. Я так понимаю, обсуждения были?..               — Боюсь, это еще не все, — простонала она. — Но я на данный момент закончила разговоры, хвала Силе. Пожалуйста, бренди, генерал. Над чем вы работаете, адмирал?               Вирс занялся разливанием, в то время как Пиетт показывал принцессе свой прогресс в реформировании флота внутренней обороны и включении некоторых кораблей в состав флота Новой Республики. Он обернулся с их напитками, увидел две темноволосые головы, склонившиеся друг к другу над датападом, и улыбнулся про себя.               — Вот, держите, — сказал он, возвращаясь и вручая каждому из них по стакану.               — Вы — святой, генерал, — прокомментировала принцесса, аккуратно выхватывая датапад из рук Пиетта, когда он пил свой напиток.               Вирс бросил на нее одобрительный взгляд, когда она спрятала его с другой стороны, вне досягаемости адмирала.               — О, да, — сказал Пиетт, приподнимая бровь, когда Вирс поудобнее устроился в кресле. — Действительно, святой Макс. Боюсь, у меня много, много историй, которые опровергли бы это маленькое название.               — Я бы с удовольствием их послушала, — с надеждой сказала принцесса. — Например, мне всегда было любопытно, как вы подружились. Простите, но я знаю не так уж много случаев дружбы между армией и флотом, как у вас.               Глаза Пиетта встретились с его глазами, и он слегка покачал головой. Этим вечером они поддерживали легкую дискуссию.               — У нас был... трудный командир, — начал Вирс. Пиетт пристально наблюдал за ним.               Да, задумался Вирс, что бы принцесса сделала с Кендаллом Оззелем, если бы присутствовала. Счастливая мысль.               — И это привело к нашей совместной работе с капитаном Пиеттом.               Пиетт расслабился, уверенный, что Вирс не собирается вдаваться в какие-то плохие воспоминания для них обоих.               — Тогда он был полковником Вирсом, — вставил он, — и уже тогда являлся крайне настойчивым.               Вирс фыркнул.               — Под этим он имеет в виду, что кто-то противостоял ему и обвинял в этом проклятом упрямстве, которое с самого первого дня было весьма заметно, могу вам сказать.               Принцесса улыбнулась, удобно прислонившись к своему адмиралу.               — Это был не... особенно приятный период, моя дорогая, так что вы простите, что сегодня вечером мы упускаем некоторые детали, — сообщил ей Пиетт.               — Я понимаю, — ответила она, положив руку ему на плечо. — Это было связано с отцом?               Вирс обнаружил, что его слегка позабавило воспоминание о том, что наименьшей из их проблем на тот момент был Дарт Вейдер.               — На самом деле, нет, — ответил он, — наш адмирал в то время активно поощрял разделение между флотом и армией. Как вы можете себе представить, это не приводило к гладкой рабочей среде.               Пиетт сделал глоток и кивнул: — Так что можете себе представить мое удивление, когда недавно переведенный на «Палач» армейский полковник оказался на корабле самым порядочным человеком.               Принцесса одарила Вирса одной из своих ослепительных улыбок.               Да, хорошо, я понимаю, почему люди следуют за этой женщиной.               — Добрые слова, Фирмус, — сказал он вслух, кивнув другу.               — Я могу честно признать, что без Макса не пережил бы те первые месяцы, — серьезно сказал Пиетт, глядя на него. — Видите ли, он довольно хорошо справлялся со всеми нами.               Вирс слегка фыркнул: — О чем он не упоминает, ваше высочество, так это о том, что у нас была наземная миссия, в ходе которой наш добрый капитан не только сплотил армию и флот, но и сумел спасти мою жизнь, почти ценой своей собственной.               — Полегче, Макс, — сказал Пиетт в свой бокал, и Вирс встретился взглядом с карими глазами принцессы в полном понимании.               Вы поможете мне сохранить ему жизнь, не так ли, ваше высочество?               — Что ж, я рада, что вы оба это пережили, — сказала она, похлопав Пиетта по руке.               —  В любом случае, — продолжил Пиетт, — этот беспорядок был, в основном, улажен, и вскоре после этого меня повысили до капитана «Палача». Между нашими родами войск было довольно много разногласий, поэтому полковник Вирс и я работали над тем, чтобы попытаться их сгладить.               Что ж, это был один из способов подвести итог, — подумал Вирс, с удовольствием потягивая бренди.               — Ваше высочество, — сказал он, — теперь я должен уделить время для сообщения, что ваши актерские способности превосходны.               Она слегка покраснела, но рассмеялась: — Я полагаю, что мой опыт работы в Сенате помогает мне изображать человека, которым я на самом деле не являюсь. Тем не менее, генерал, ваше отсутствие реакции было столь же впечатляющим.               — Его прозвище «Железный Макс» неспроста, моя дорогая, — вставил Пиетт, улыбаясь Вирсу и глядя на нее сверху вниз.               — Это выглядит лучше, — прокомментировала принцесса, осторожно касаясь пальцами щеки адмирала.               И улыбка, которую подарил ей Пиетт, вызвала у Вирса быстро подавленную боль по потерянному сыну.               — Значит, Хенли был здесь? Что он сказал? — спросил Вирс, стряхивая с себя призраков и указывая на ногу своего друга, вытянутую перед ним на столике.               — Много хмыканья и кудахтанья о том, что 48 часов являются абсолютным минимумом, и мне действительно следует дольше оставаться без нагрузки... — Пиетт закатил глаза и сделал еще глоток.               — И что?               — Удержал его от этого, пообещав в течение следующих 12 часов не двигаться отсюда без крайней необходимости.               — Тогда поужинаем? — спросил Вирс, глядя на принцессу, которая теперь казалась гораздо более расслабленной и довольной по сравнению с Пиеттом.               — Вам двоим не обязательно... — начал адмирал.               — Вам нужно где-нибудь быть в настоящий момент, ваше высочество? — многозначительно перебил его Вирс.               — Я сейчас там, где хочу быть, — сказала она с улыбкой, сжимая ладонь, лежащую на руке Пиетта.               — Тогда я сделаю заказ, — сказал Вирс, встретив благодарный взгляд адмирала.