Одной крови

В основной массе времени, ребёнок проводил дни и ночи во сне, и так было проще коротать время. Пятна ожогов сошли полностью, а самая серьёзная рана уже могла обходиться без плотной перевязки. Кожа срасталась. И это странно! От того, что быстро. Проходило как минимум недели две, прежде чем результат становился заметен. Подозрения Северуса росли, как снежный ком. Он уже узнал про убийства. Вспомнил необычный взгляд мужчины. Видел, что у обоих гостей длинные клыки. Не раз замечал капли крови: на одеяле, на коже, на тумбочке, на полу. Клопов в доме не было однозначно, Северус очень строго за этим следил, периодически окуривая дом. Другое дело, а возможно ли, что люди, пожаловавшие к нему — совсем не люди? Только так объясняются абсолютно все странности. С толку сбивало ранение. Разве мальчишка бы пострадал, не будь он человеком? Легенды гласили о сверхспособностях нелюдей. О невероятной силе, быстроте и регенерации. Но это лишь легенды. Миф! С другой стороны, именно монстрам выгодно, чтобы их считали плодом мистики, существуя среди людей без страха. Но что о них известно? И как проверить своих гостей? А быть может, не стоило? Рациональная часть твердила об опасности. Всё равно что потыкать палкой спящего медведя, проверяя, проснётся ли он от этих тычков. Любопытная же и абсолютно неадекватная сторона выстраивала план, припомнив всех мифических-сверхъестественных существ: демоны, оборотни, вампиры, призраки, лешие. Обо всех них имелась литература. У священника в церквушке. Но насколько достоверной будет информация? Не собран ли там полный бред? За размышлениями Северус подошёл к комнате больного. Пришло время сменить повязку в последний раз, наложив побольше мазей. — Гарри? — позвал мальчика после стука, всегда обозначая своё присутствие, несмотря на то, что хозяин дома. — Я войду? — Да! По первости его голос был еле слышен. Приходилось напрягаться слух, чтобы разобрать слова. Теперь же звучал громко и ясно. Мальчик лежал в постели, поверх одеяла, и совсем не выглядел больным, одежда скрывала повязку на боку. А занимался ребёнок чтением. Что не удивительно, ведь, в отличие от простолюдинов, в высшем обществе обучали с юных лет. Гарри хорошо умел читать. Жаль, коллекция у Северуса была скудной. — Время сменять повязку. — Хорошо, — кивнул, откладывая книгу в сторону и снимая рубашку. Послушный мальчик, что ни говори. Отец хорошо справлялся с воспитанием. И всё-таки, симпатии к детям не прибавилось. Пусть Гарри умный и послушный, это не отменяет того, что во всех маленьких людях есть вредность, капризы, хотелки, и за ними требовался огромный уход. А также лежала огромная ответственность. Как сейчас, когда Северус обязался поставить мальца на ноги. Пожалуй, сейчас он мог утверждать, что его задача подходит к завершению. Ещё одна повязка, а дальше ране можно заживать самой. Лента для повязок закончилась. Пришлось взять материю и нарезать. А ножницы, как назло, слегка затупились. Перестаравшись, Северус неаккуратно дёрнул рукой. — Проклятье, — тихо прошипел, прервавшись на миг. Небольшая царапина вскоре проявилась сильнее и засочилась кровь. Мальчик испуганно воззрился на него и взялся руками за повреждённую ладонь. А потом… Северус так и не понял, почему он просто сидел и не отобрал её. Голова абсолютно опустела. Ещё до того, как мальчишка поднёс порез к губами и… облизнул его?! — Г-гарри? Что ты- Договорить Северус не успел, ощутив боль, как от укола большим шприцом. Мальчишка его укусил. И точно знал, что делал: держал руку уверенно, а горло шевелилось так, что сомнений не осталось — он пил кровь. Как вампир, в которых Северус не верил. Голос разума, всего несколько секунд назад вопящий о происходящем, вдруг заглох. Снейп чувствовал боль, сосущее ощущение, но не предпринимал никаких попыток вырваться из лап маленького монстра. — Гарри, Гарри, сынок, остановись. «Голос на фоне. Джеймс? Когда он успел прийти? И почему так спокоен?» — будто со стороны наблюдая, Северус увидел, как мужчина осторожно постучал сына по макушке, после чего тот лизнул прокушенное место напоследок и отпустил. — Прости, папочка. Он порезался, и я не сдержался, — ребёнок с сожалением отвёл глаза. — Он оказался такой вкусный! — Именно поэтому я просил тебя быть осторожнее, — устало вздохнул Джеймс и перевёл взгляд на лекаря. — Северус… — Нет, — молодой мужчина дёрнулся и отошёл подальше от этих двоих. Осознание обрушилось камнем на голову. Они нелюди! Как он и предполагал. Сосущие кровь. Вампиры! — Не смейте подходить. Убирайтесь из моего дома. — Прошу, успокойтесь. Я вас не трону, — Джеймс робко поднял руки, демонстрируя, что он безоружен. — Я помню наш уговор. Когда сын будет в порядке, я заплачу, и мы уйдём. Ведь всё это время мы хорошо себя вели. Вы бы ничего не узнали. — Ничего не узнал? Хорошо себя вели? — ошалел от наглости Северус, невольно вжимаясь в стол позади себя. Его трясло. И от злости, и от страха. — Ваш сын решил меня отведать, как горячее сочное мясо! Думаете, я так просто это оставлю?! Убирайтесь! Случилось неожиданное. Джеймс вздохнул и сложил пальцы в странном жесте, после чего Северус ощутил полное опустошение. Зашкаливающего гнева, животного страха — ничего не осталось. Эмоции будто выпиты. — Зачем ты это сделал, папа? — подал голос всё это время молчавший Гарри. Но обратился Джеймс не к сыну, а к хозяину дома, подойдя ближе. — Простите меня, Северус. Это не очень честно по отношению к вам. Но не нужно бояться. Вам не будет вреда. Я не хочу расставаться врагами после того, что вы для нас сделали. Вы — хороший человек. Словно безвольную куклу, его усадили на постель. Гарри подобрался ближе, волнуясь о состоянии человека. Джеймс тоже присел рядом, с другой стороны. Оба вампира окружили его, такого слабого, беззащитного и безвольного. Кровь просочилась из ранки снова, дразня обоняние. Гарри поддался инстинктам, но отец не дал вновь взяться за руку. Сам перехватил кисть человека и зализал ранки. Его слюна обладала исцеляющим эффектом. Слюна Гарри, как полукровки, нет. Всё в качестве лечения, но… как же Джеймс понимал желание сына! Кровь Северуса безумно притягательна. — Папа, — едва не проскулил мальчик. Удлиненные клыки резали нежные губы при разговоре, — я хочу ещё… — Нет, малыш, больше нельзя. Иначе он будет истощён. Джеймс чувствовал себя предателем, отказывая сыну в лакомстве. Но они и без того причинили вред мужчине. Оставалось надеяться на благоразумие сына. А чтобы не искушать, и не видеть обиду в глазах, Джеймс решил отнести лекаря подальше. В его спальню. К счастью, та не была заперта. — Вот так. Не бойтесь. Кровь больше не идёт. Ещё немного и вы снова будете в порядке. Дурман действовал пару минут. После его исчезновения могут нахлынуть новые эмоции. Но Джеймс хотел надеяться на лучшее. Этот человек ему нравился. Прямолинейный, одинокий, знающий себе цену. Он как топаз, затерявшийся среди обычных камней. Не слишком популярный, полу-драгоценность, но всё-таки драгоценность. Его только обработать, и будет прекрасное украшение. — Всё хорошо. Вы в безопасности. Лицо такое тёплое. Джеймс прикоснулся к нему, погладил по щеке и наклонился ближе. Желал рассмотреть ближе лицо человека, который пробуждал сильный интерес. Северус был совсем не красавец: глаза узкие, одно веко нависшее, нос длинный, губы тонкие. Волосы вечно висящие, не собранные, часто немытые. От него исходил лёгкий запах трав. Что не удивительно для работы лекаря. Но обычно они раздражали слизистую. Ни один вампир не любил сильные запахи трав и других лекарств. Однако, Северус пах хорошо. Травы гармонично переплетались с его природным запахом. Кончиком носа Джеймс провёл по открытой шее. Так заманчиво. Если прислушаться, он сможет уловить пульс, сейчас такой спокойный, тихий. Холодное сердце работало, как хорошие часы. Не у всех оно так стучало. Почти умиротворяюще. Венка на шее гипнотизирующе шевелилась под кожей. Всего лишь на мгновение. Один раз. Джеймс коснулся её губами. И не захотел отстраняться. Инстинкты включились, требуя не просто продлить, а впустить в ход зубы. Лёгкое давление — и мягкая плоть поддастся, выпуская наружу живительный источник. Нельзя. Этот десерт не попробовать. Он должен держать себя в руках. Если запах настолько соблазнителен, от вкуса он потеряет контроль и выпьет досуха. Нельзя этого допустить. Он может лишь дальше касаться губами, переходя из пробы в ласку. Язык собирал вкусный запах, двигался по шее, обводил выступ гортани. Превосходно. — М-мкхг… Тёплый вкус обволакивал. Джеймс не мог думать. Без контроля от разума, руки сами оказались на плечах человека, скрытых одеждой. Так хотелось её снять и попробовать на вкус остальную кожу… — Что происхо- Возмутиться очнувшемуся не удалось. Джеймс совершил немыслимое, мягко и оплавляюще целуя Северуса. Губы вампира по вкусу напоминали суфле, с терпким и сладковатым привкусом каштана. Рука человека потянулась к роскошной, тёмной шевелюре, словно грива льва, обхватила затылок и усилила напор. «Не останавливайся. Ещё. Больше», — билось в голове Снейпа. Ему не хватило времени окончательно прийти в себя. Был ли это такой план, или же что-то изначально пошло не так? Он не знал. И не хотел знать. Губы покалывало от сильного напора. Дыхания не хватало от интенсивности и насыщенности. Вдох — поцелуй. Выдох — поцелуй. Вампир жадно поглощал его дыхание. Продолжал, отвечал, поддавался. Рукам своим дал волю. В какой-то момент Северус ощутил одну на своём торсе. И ему нравилось. Вампир оказался ещё ближе. А Северус обхватил его ногами. Пока рациональная часть не затрубила, не заверещала, очнувшись после долгого дурмана. Джеймсу хватка понравилась. Лицо стало взбудораженным, глаза хищно расширились. Руки смелее заблуждали по телу, рассылая жар. — Всё, нет, стой, прекрати, — забормотал, с трудом вырывая возможность хоть что-то сказать под напором поцелуев. — Почему? По-моему, тебе приятно, — прошептал Джеймс. И тут он был прав. Физическое удовольствие действительно имелось. Но оно не должно перекрывать один очень важный факт — всё происходит с вампиром Убийцей! Для которого ты — еда! Где гарантия, что после своего дела, он не высосет Северуса до последней капли? — Боишься? — Конечно, боюсь! Ты что-то со мной сделал, почему я испытал к тебе желание! «Испытываю», однако, звучало бы правильнее. К своему стыду и обиде, Снейп всё ещё был возбужден. Но неизвестное пугало. То, как держал Джеймс, как смотрел на него, целовал, ласкал. Никогда прежде Северус не испытывал подобного. — Нет. Клянусь, нет, — уверял вампир, смотря с настолько правдоподобным удивлением, что Северус не смог заставить себя сомневаться. — Бывают те, кто развивает способности для соблазнения, но я предпочёл другие направления. Я не соблазнял тебя. Но очень хочу, если быть честным. — Неужели? — съязвил, дёргая руками, которые зафиксировали над головой. — Если не хочешь навредить мне — отпусти. Мне нужно всё переварить. — Хорошо, отпущу. Но сейчас ногами меня держишь ты, — неловко напомнил Джеймс, по-мальчишечьи улыбаясь. — Проклятье, — тихо процедил и немедля отпустил. Как только мужчина отстранился, дав свободу, Северус принял сидячее положение и отодвинулся к другому краю. — Всё. Уходи. Ты сына оставил одного, уединившись со мной. Извращенец-папаша. — Скорее, спаситель. Без нас двоих в комнате, Гарри быстрее придёт в себя. Да и разве ж это уединение? Так, невинные юношеские игры, — усмехнулся зубастый, красивый нахал. — Может, ты хочешь что-нибудь прояснить для себя? — Не сейчас. Я хочу остаться один, — сильнее надавил Северус, поджимая ноги к груди и обхватывая их руками. — Уйди, прошу. — Хорошо, — согласился Джеймс и тихо вышел из комнаты, шурша одеждой. С его уходом стало легче. Но только немного. Северус впервые не знал что делать. Он был сбит с толку. Не понимал себя. Своих ощущений. — Чёртовы вампиры.