Спутница белых ночей

Небо заполнилось сотнями звёзд. Оно было шикарным, тёмные оттенки ночи снизошли на людской мир, давая распустить свои крылья всем, кому не лень. Надо признать, Петербург в ночи был прекрасен. Сейчас, вышагивая до особняка, Патриция всё время поправляла мех на своих плечах. Праздник устроенный по поводу рождения долгожданного наследника графа Волкова. Не прийти на него – публично оскорбить самого графа. — Алисия, поспевай — Негромко вещая сестре, Герцогиня замедляется в ходьбе. Младшенькая была всегда длительной, как лучик солнца, но для их рода слишком шабутная одновременно. Она не жестокая и дела дома вести точно не сможет, у неё и сила слабая, точнее, использовала она её редко и для чего-то важного, в особенности людям, даже слугам. — Я уже подле тебя, сестрица — Девушка улыбкой сияет, поднимаясь по ступенькам. Такая необычная, Патриции всегда казалось, что она её противоположность. Волосы светлые, длинные, падают на глаза, так, что заправлять всё время приходится, как ясные истинные солнечного диска лучи. Глаза лазурные, с проблесками берилла. Щёки румяные, даже, можно сказать оттенка ализаринового. Сама она вся, как пташка, в молочном, благородном. И похожа на их отца. Фёдора. Тема родителей больна. Погибли они рано, особенно матушка, по меркам рода ведминського. Зачахла, да только всё власть эта негодная виновна, Патриция чувствует, к её внезапному концу они руку приложили. — Герцогиня Романова, а вы всё хорошеете, да и младшая – чудо — Одна из замужних дам хитро ей улыбается, встревает, пока Алисия отдавать дары наследнику уходит. Ведьма ядовито выдавливает ей подобную усмешку, сглаживая своё неоднозначное чувство резкой тревоги и недовольства воедино. — А вы, Графиня Конева, за нами даже и не отстаёте — Она надменно опускает глаза, водя ними по собеседнице. Знает, что так пристально разглядывать высшего статуса дам нельзя, сочтут непристойным, все ровно делает. Назло ей, назло всем. Конева её взгляд замечает, глаза мечутся от Патриции, почуяв своеобразную опасность. Ведьма поправляет мех на плечах, резко отрезая — Практически. Романова разворачивается, Графиня на её слова не отвечает, либо просто боится отвечать. О ней ведь разные слухи ходят, как и о роде их неблагочистом. Вдруг ещё чего и заколдует. Герцогиня приподнимает своё пышное платья, поднимаясь на второй этаж. Там же, с каким-то смешанным коктейлям из соков, в силу своих пятнадцати её дожидалась Алисия. Заметив усталую от поездки и нескончаемых в избытке дел сестру, младшая ринулась к ней, фокусируя на своей фигуре внимание. — Будешь — Протягивая второй бокал, со всяческими золотистыми узорами, отозвалась девушка. Патриция чуть выдержала паузу, оглядывая её. Алисия ей тоже улыбалась, только беззлобно. Без умыслей, искренне. Как и всегда, впрочем. Подчёркивая всю элегантность и изящество сестры, старшая лишь мягко кивнула в знак отказа, второй рукой, так непринужденно касаясь её острого плеча. — Я двинусь в глубь, если что-то потревожит твою душу, обязательно приходи — Отшатываясь от сестры, Романова плывёт по дорогой плитке, к дальней стороне особняка. Багровые шторы из бархата делают эту малую часть, отдельную от главного зала слегка скрытной. На фарфоровом столике расположились различные закуски, уникальные по своему происхождению. Она прикрывает глаза, не уснуть ей всю ночь было. Из маленькой сумочки, достаёт "подарок " то самое кольцо. Словно нечистая сила её тогда пробрала, а украшение непрошеное она с собой утащила. Так глядишь, можно и считать, что на предложение его лютое добро дала. Тревога внутри неё всё молотом разбивает, заставляя руки содрогаться. Но от этого перстня глаза увести не может. Краше всех, взаправду краше. — Какая встреча, моя милейшая — Звонкий голос заполняет её, принуждает бросить коробочку на пол от страха. Он. Серп вышагивает, лишь бровью водит от этого её броска. Как на горячем поймали. — Не хорошо это, чужими подарками разбрасываться — Заберите, оно ваше — Мужчина не торопливо поднимает с пола коробочку, толкая по фарфоровому столу. Женщина супиться, сжимая сильнее края дивана, от этой его наглости и инфантилизма выводясь на эмоции. “ Бестолочь ” — Я уже говорил о том, что не заберу. — Усаживаясь в кресло напротив, мужчина скрещивает ноги, с кошачьим любопытством допытывая желанную ошибку своей жертвы. Усмехается на её осторожное молчание, добавляя —Вижу, вам он всё-таки приглянулся Романова отводит глаза, приземляясь на свой главный объект. Мечется взглядом, щурясь. От него несёт чем-то странным, неоднозначным и ещё более опасным. Так сильно она испытывала тревогу разве что перед отцом, скорее перед его телом. Когда его в дом принесли. Кратко рассматривая его, Патриция всё таки задаёт тот вопрос, что не даёт полностью ей крылья распахнуть, расслабиться. — С вами что-то не так, может подскажите, как это род Авдеевских таким знаменитым стал — Серп на её вопрос молчит, томительно разливает по бокалам коньяк, один бокал Патриции протягивая — Не пью — А вы интереснее, чем я предполагал — Делая пару глотков, Серп, как может казаться со стороны, полноценно теряет над собой контроль. Но это не так, не замечая проблематичного веселья, искры в его глазах горят той же серьёзностью, пить с ним она никак не собиралась. Не готовая к такому раскладу, всё ещё подозревая о чём-то, что может оказаться в этом бокале. Разные случаи на праздниках бывали, и такие, в том числе. Поправляя спавшие пряди, боковым зрением он замечает её выжидающий взгляд. Ядовито усмехается, вытягивая руку вперёд. — Давайте заключим сделку. Я расскажу вам намного больше чем вы думали и предполагали — Патриция отмалчивается, что-то заставляет её руки нагреться, и вернуть привычный во время ритуалов шёпот в ушах. Неразборчивый. Игнорируя странные для этого вечера звоночки, глава семьи Романовых принуждает себя дослушать его речь до заключительного конца. — А вы в ответ, расскажете мне. С вами же тоже, что-то не так Он, словно хитрый лис, перебирает пальцами, намекая ей на то, что она и без него знает и помнит. Хранит под грудной клеткой, о том, о чём шепчутся, говорят, чем их семья славится. “ Заметил, а может с самого начала знал ” Дотрагиваясь до лба, она ощущает некий нагрев, скрупулезно поглаживает перчатки, элегантно вставая из-за стола. “ Чем черт не шутит. ” — Только вы первый — С напором заявляет Патриция. Настороженно оглядывает его, отыскивая хоть одну зацепку, что-то, что делает его в её глазах неоднозначным. Тем самым, не стандартным для других. Серп усмехается, словно маленький. Отпивает из бокала элитный коньяк, от этого запаха Герцогиня морщит нос, с недовольством его обуревая. Поправляя свой мундир, генерал всё-таки встаёт следом, приближаясь к ней, куда теснее, чем ведьма того желала. — Только для начала мы потанцуем — Протягивая ей вновь руку, Авдеевский склоняется. Почти также, как и в их первую встречу. Романова напрягается ему новому условию, отмахиваясь веером. К такому повороту событий она была и не готовая. — Вздор, мы об этом не договаривались — Она пятится назад, плеская руками. На её эмоциональный отказ, генерал реагирует обыденно – с равнодушием. Пренебрегает злостью, оставаясь на том же месте. — Гневаться удумали ? А чего лихого в одном танце. — Серп убедительно склоняет голову, становясь более настойчивым, да серьезным. В этих малахитовых долинах так и отплясывают бесы, заставляют её дыхание перехватить, и лишь сдавленно дышать. Пропуская каждое его слово через себя. Пульс подскакивает, словно бешеный. То и дело дрожь в теле вызывая. Он по буквам разъясняет ей, так, что мнимая эмпатия спадает на ноль. — Не совершится сделке, если отказ дадите — Ваша взяла — Словно в плену его неумолимых принципов, сама, а может в бреду каком, Патриция влаживает свою руку к нему. Выходя на свет, глаза прячет к плитке, что-то подкипает стыдом. Хотя, будь чего стыдится. За ним барышни табуном бегут, обаятельный, такие вычурные манеры, ещё и с чином высоким, что ещё может интересовать. Наверное, душа. Натура холодная, безразличие, неестественные для человека привычки и настойчивость. Неумение слово "Нет " принимать. Жестокость, не скрытая, настоящая. А может, он такой лишь с ней, с другими он иным представляется. От этой истеричной мысли её всю клинит. Глаза резко на сестру косятся, та лишь в бокал свой утыкается, удивлённая наверное, даже чрезмерно. Видно, с избытком разъяснять ей после придётся. “ Главное, чтобы мою Алисию не трогал ” От дум, что касается безопасности сестры слёзы наворачиваются. Романова выдерживает лицо с хладнокровием и достоинством плывя по главному залу. Серп выделяет для обзора их такой странной пары лучшее местечко, прижимает её ближе. Люди в округе кружатся. Не утихает музыка, а с ней и головная боль. Генерал тянет Романову ближе, она словно из лёгкого стекла в его руках кружится. Прокручивается, прижимается ближе, поспевая за такими отточенными движениями, наверное, не с первой практикует. Герцогиня прижимается к нему ближе. Огни с люстр сочатся райским светом, заполняют всё пространство. Взгляды на них прилипают, Патриция усердно не замечает, а всё ровно даже спиной этот завистливый шёпот чувствует. Знали бы они больше, смолкли в момент. Только им не дано, в отличие от неё. Тёмные кудри то и дело взлетают, Серп замедляется в темпе танца, то набирает обороты. Вызывая у неё неестественную увлечённость. Вовсе и не разумную для их положения. По окончанию времени тянет её за собой, через весь зал к мрачным коридорам. Огни безмолвными зрителями за их вроде и добровольным дуэтом наблюдают. Переменчивый в своих делах, он кусает губы ведьмы, тянется к её шеи, так, что у Герцогини слабеет всякая воля рядом с ним. Ловя воздух, она лишь вздымается от каждого его движения, с тревогой, неутихающей тревогой, беспокойством дожидаясь его следующих действий, и чего-то того. К чему была совсем не готова. Мужчина этого не продолжает, знает и словно чувствует её наступающий на пятки разума страх. Замедляется в таких ловких движениях, лишь к самому уху приближаясь. — Патриция — Шёпот слетает с уже обкусанных губ, заставляя её свои прикусить. Романова ёжится, а Серп лишь носом по изгибам лебединой шее водит. Вещая ей о том, чего она вправду ожидала, тихо и с искренним терпением — Ты же заметила тогда, да? . . . . . . — Нас Спутницами белых ночей зовут. В летние ночи, что ясно, и случается главный апогей сил ведьм рода нашего — Герцогиня залпом бокал вина иссушает. За этот битый час, какой он по счёту знал один Серп, а Патриция уже и не считала. Что удивительно, он её не тронул. Слова сдержал, скрывшись за коридорами особняка этого, он привёл её в комнату, украшенную, чистую, такую, какая по нраву ей. Может, так совпало, а может, эту встречу он планировал. И от вторых домыслов её крутило. Отставляя бокал, ведьма повернула голову к Серпу, наблюдая с какой заинтересованностью и упоением он вслушивается в её речи. От воспоминаний про поцелуй в тёмных коридорах её всю выжимало, принуждая отсылаться на импульсивность генерала. — Знаете, у большинства мы были в почёте. Семейство наше не раз убить пытались, только худо выходило это — Выводя на столе своеобразные узоры, она продолжила — Мы можем чувствовать людей, их зависть, ненависть, любовь. Можем с мёртвыми общаться, людям помогать, либо губить род человеческий. От духов мы не зависим, от демонов не зависим, от разнообразных существ. По себе мы, такие многим поперёк горла становятся. Выдерживая паузу, Патриция волосы на одну сторону смахивает. За время их диалога час прошел, мысли о сестре беспредельно мучали её разум. Заставляя то и дело, концентрироваться, чувствовать, что с ней и где она. Облокачиваясь на мужчину, Герцогиня чуть откинулась на спинку кресла, обмазговывая всё сказанное. — А вы, пиявец ? — Серп от её вывода морщится, облокачиваясь на бортик кровати. — Дурость. Берите выше, я вампир. Как и мой брат — Патриция сводит брови, она знала о существовании других видов. Но разглядывать так вблизи его, было совсем иным. Сдерживая себя от разных вопросов, Романова лишь пробормотала — Так вот чего я вас прочитать так и не смогла — Серп взъерошивает свои русые пряди, что падают на главный план. Ухмыляясь её словам, с каким-то абсурдом, посвящённым её действиям. Всё больше она удивляла его, гипнотизировала своей натурой, притягивая — Вы просто сумасшедшая — Под обидчивый взгляд топазовых океанов, мужчина плюхается на соседнее кресло, располагаясь на нём как-то по-хозяйски. Патриция подозревала, что наверное, при особом хотении, Серп мог купить это поместье, полноценно даже с хозяевами. Он выглядел обеспеченным, острые черты лица, молочная кожа, ровные ряды зубов. Те самые, клыки. Которые при возможности он могу на изумление умело прятать. Длинные аккуратные пальцы, глубокий взгляд и страшная душа. То единое, что соединяло их обоих, это нескладность в обычном мире. Облизнув нижнюю губу, Герцогиня, всё же отважилась спросить. — Вы кровнорождённые вампиры или вас обратили ? — Серп чуть замедлился с ответом, пронзая её, до самых костей. После, растягивая буквы отзывается. — Кровнорождённые — Ухмыляясь он приблизился к её лицу, наблюдая за неким недоумением второй — Будешь моей невестой ? Патриция застывает камнем, услышав прямолинейное предложение для неё. Сдёрнув волосы назад, она потрепалась. Властно складывая руки на груди. — И кто из нас ещё псих. Не кажется ли вам, что это непристойно предлагать, самой Герцогине — На её недовольство мужчина лишь вздёрнул брови, по-детски закатывая глаза. Он казался ей поведением мальчишкой. Только его тонкий образ показывал и другую сторону медали, ту, кою Романова предпочитала бы не знать. Совсем. — Не кажется, подумай только. Дитя, имевшее такую силу превзойдёт всех своих предков. — Вскакивая со своего место, он фантастично замотал руками, углубляясь в свои домыслы. Чем ещё сильнее вызывал опасения у женщины рядом. Водя ладонью по камину, он чуть сбавил тон, хитро добавляя — Тем более что, я слыхал о неспокойном положении вашей семьи. Долго на плаву без поддержки вы не продержитесь, Герцогиня — Вы наверное не знали, но все дети имевшие такой гибрид крови быстротечно умирали. Толку от вашей идеи мало — На её причитания, Серп флегматично отмахивается рукой, забирая со столика сигареты. Будто уже всё решил, за двоих, как и раньше. Ведьма вздыхает, нервно сжимая верх своего платья — Я не пойду на это, ради денег и власти — Пойдёте — Громогласно обрывает её речь вампир, уходя на балкон — Не сейчас, ты ещё всё понять сумеешь. Чуть позже, моя Патриция Он закуривает не говоря ей больше ни слова. Решительно вставая со своего места, Романова старшая поправляет тёмные локоны, напоследок хлопая за собой дверью. Больше говорить они не будут. Патриция всё решила – ребёнку не бывать. Как и ей не стать его невестой. . . . . . . Всё быстро пошло ко дну. Как Серп ей и вещал. Дела семьи Романовой обратились в прах, новая власть наступала на пятки, а времени оставалось до ужаса мало. С момента их последний встречи прошло около пол года. Генерал не виделся с ней более, зато регулярно писал. Присылал цветы, подарки. И каждый из них до уникальности был волшебным. Волшебным и очаровательным. Но голову терять Патриция не собиралась, всё ещё помня о том, кто он и что сделал. Или может сделать с ней и её семейством. Из мыслей её вырвал неожиданный стук в двери. — Госпожа, всё готово — Ещё раз покрутившись около зеркала, Патриция поправила своё платья выходя из поместья, пока Алисия на дополнительных по скрипке у неё есть возможность съездить к Авдеевским. Предупредив о своём скором приезде, женщина волнительно ожидала встречи с Серпом. Времени на размышления нового из решений было мало, ради себя, сестры и всего рода ведьм, Патриция была готова согласиться с ним на помолвку.