Вовремя предать - это не предать, а предвидеть!

POV: Люпин Мою жизнь не назвать простой. Я был лишен нормального детства, вся моя жизнь превратилась в одно сплошное противостояние. С момента появления в моей жизни Сивого я только и делал, что боролся с моей ипостасью. Оборотень. Приговор на всю оставшуюся жизнь. Проклятье, которое я бы и злейшему врагу не пожелал. С младых лет я усвоил одно: ребенок всегда в ответе за то, что совершил его родитель. Одно неловкое слово, брошенное моим отцом, услышанное не тем, кем надо, и я обречен. Нападение Сивого разделило мою жизнь на "до" и "после". Но отца совершенно не проучило произошедшее со мной. Да и раскаяния я не заметил. Я был не виноват, но чувствовал себя таковым. С того момента я стал затворником. Родители прятали меня, держали в четырех стенах, будто я опасное животное. Впрочем, именно таковым я и являлся. Каждое полнолуние меня запирали в подвале, специально оборудованном удерживающими приспособлениями и множеством блокирующих заклинаний. О, какая это пытка. Но еще более страшно и непонятно видеть жалость и каплю презрения в глазах отца. Сколько раз я хотел спросить: за что? Ведь я страдаю за тебя. Появление на пороге Альбуса Дамблдора впервые зажгло в моем сердце надежду. Я получил шанс хотя бы попытаться жить нормальной жизнью, насколько это возможно в моем состоянии. Перестать быть затворником, учиться магии вместе с другими учениками. Дамблдор обещал, что позаботится о том, чтобы я не чувствовал себя изгоем. С трудом, но отец согласился. Но на мгновение мне показалось, что он был даже рад не видеть перед собой каждодневное наказание за свой поступок. Рад избавиться от меня. Конечно, с его ненавистью к оборотням, жить с одним из них под одной крышей... пусть это и твой ребенок, было для него невыносимым. И вот я оказался на вокзале Кингс-Кросс. С улыбкой я смотрел на Хогвартс-Экспресс, еще не веря, что наконец вырвался из заточения. Меня провожала мать, ободряюще обнимая меня за плечи. Ее глаза были влажными от слез, она волновалась за меня, но мне удалось убедить ее, что со мной все будет хорошо. Обняв и поцеловав меня, мама с неохотой отпустила меня в новую жизнь. Она тоже понимала, что мне будет лучше хотя бы делать вид, что я еще имею шанс на нормальную жизнь. Все купе уже были заняты, потому я решил выбрать наугад. В одном из них уже разместился мальчик моего возраста. Он, как мне показалось, был даже рад моему появлению. Мы познакомились и сразу подружились. Питер Петтигрю. Он оказался очень словоохотлив, с удовольствием рассказывая о том, как он жил и как узнал, что является волшебником. Но мне вот рассказывать было особо не о чем, что Пита удивило. О своей "мохнатой" проблеме я не мог говорить, а в остальном мою жизнь в заточении собственного дома сложно назвать интересной и разнообразной. И тем не менее мне понравилось наше общение. Хогвартс предстал передо мной поистине волшебным местом. Плывя в лодке со своим новым другом, я, раскрыв рот от восхищения, смотрел на величественный замок, в котором мне посчастливится провести учебный год. Я снова и снова благодарил Дамблдора, что подарил мне такую возможность, появившись на пороге моего дома. Впрочем, очень скоро именно Хогвартс стал для меня настоящим домом. С крайней неохотой я уезжал отсюда на каникулы, и считал дни до возвращения в школу. Дамблдор выполнил свое обещание. Каждое полнолуние я проводил время в специальном месте, которое директор для меня приготовил. Потайной проход под Гремучей Ивой, в который только я мог попасть. А аконитовое зелье делало меня менее агрессивным в момент превращения. Я больше не представлял ни для кого опасности. В том числе и для себя. Моя жизнь, наконец-то начала налаживаться. Я получил жизнь, о которой до этого мог только мечтать. Я учился волшебству, впитывая в себя новые знания, как губка влагу. Обрел новых друзей. Джеймс Поттер и Сириус Блэк. О, эти два неуемных мальчика, казалось были братьями, настолько они были схожи в характерах. С момента знакомства с ними я забыл, что такое скука. Вчетвером мы стали лучшими друзьями, и я впервые ощутил, что по-настоящему счастлив. В моих письмах матери я делился своей радостью, и она была искренне рада за меня. С отцом я держался подчеркнуто холодно, а во время моего прибывания дома я старался пересекаться с ним только по крайней необходимости. И, судя по его виду, он был этому даже рад. Так проходили годы. Я наслаждался своим времяпровождением в Хогвартсе, общением с моими друзьями, что стали моей второй семьей. И все же мое противостояние не прекратилось. Я постоянно боролся со своим животным эго. Я держался за свою человечность, за своих друзей, за Хогвартс. За магию. Мне казалось, что смирись я со своей участью - и отчаяние накроет меня с головой. Я потеряю себя, потеряю все, что сейчас имею. И меня снова запрут, отрезав от внешнего мира, лишив счастья почувствовать себя живым. Потому я отвергал свою животную ипостась. Ненавидя ее всем своим существом, но тщательно оберегая эту тайну. Увы, вечно так продолжаться не могло. Мои друзья прознали про мое горе. О, как я испугался. Я был уверен, что мои друзья сбегут от меня, и я не мог бы за то их винить. Но, к моему величайшему удивлению, они не отвернулись от меня. Наоборот, посочувствовали, а Джеймс тут же предложил помощь. - Мы станем анимагами, - гордый своей идеей заявил он. - Да! - тут же с жаром подхватил Сириус. - А сможем? - робко поинтересовался Пит, но тут же виновато стушевался. Я в шоке смотрел на друзей, не находя слов, чтобы выразить свои чувства. Мысленно я благодарил Мерлина за то, что мне повезло встретить таких верных друзей. Не знаю, горел бы я таким же энтузиазмом, поменяйся мы местами. Мне хотелось верить, что я также не отвернулся бы. Процесс становления анимагом оказался очень трудным, а потому рвение друзей добиться-таки желаемого меня поражало. Я не был уверен, что заслуживаю подобных жертв, но был нескончаемо благодарен. Больше я не был одинок даже в ночь полнолуния. Когда друзья первый раз приняли свои животные ипостаси, я был рад за них даже, наверно, больше, чем они сами. Даже у Пита все прошло прекрасно, хотя он боялся своего первого превращения. Но потерять нас, как своих друзей, он боялся даже больше, чем я. Особенно он испытывал зависимость от общения с Джеймсом. Сириус постоянно подтрунивал над Питом по этому поводу, самого Джеймса это скорее забавляло, чем волновало. Я же сочувствовал Питу, но это был его выбор, хотя мне и казалась странным эта зависимость. И, конечно, никто не мог себе и представить, что эта болезненная зависимость еще аукнется всем нам. Война. Это ужасное время одним мигом перечеркнуло нашу спокойную юность. Появление Волан-де-Морта заставило всех нас сделать самый главный выбор. На чьей ты стороне. Впрочем, для меня и моих друзей такого выбора не стояло. Конечно, против. Не закончив Хогвартс, мы вступили в Орден Феникса, отряд противостояния темным силам, основанный Альбусом Дамблдором. Магический мир разделился на два лагеря: тех, кто примкнул к Темному Лорду, и тех, кто выступил против него. Но война шла и внутри меня. Оборотень внутри меня никогда не дремал и, казалось, только и ждал того момента, когда может взять надо мной верх. Оборотни были порождением Темной магии, и потому часть меня хотела примкнуть к Волан-де-Морту. Не знаю, допускали ли такую возможность мои друзья, но Дамблдор точно, иначе как объяснить его просьбу. Впрочем, просьба ли? - Отправиться в стан оборотней? - в шоке переспросил я, смотря на директора. Тот, сидя в своем кресле, только кивнул, внимательно и испытующе смотря в мои глаза поверх своих очков-половинок. Проверка. Я сразу все понял. Дамблдор хотел быть уверен, что я не поддамся своей сущности, оказавшись среди своих. Он хотел быть уверен, что сможет доверять всем в своем Ордене. Не думаю, что директор всерьез допускал возможность, что стая Сивого примкнет к светлой стороне, потому это был экзамен для меня конкретно. - Я сделаю это, - уверенно заявил я, упрямо вскинув подбородок. Директор слабо улыбнулся, и я отправился выполнять задание. Конечно, друзья пытались меня отговорить, а когда не получилось, выявили желание отправиться со мной. Но я отказался подвергать их такой опасности. К тому же я сам не был абсолютно уверен, что не проиграю себе. Но Джеймс и Сириус были преисполнены желания не бросать меня, а потому мне пришлось им соврать, чтобы усыпить бдительность. " - Это ради их же блага", - уговаривал я себя мысленно, выскользнув ночью из спальни Гриффиндора, где мирно спали мои друзья. " - Я должен их защитить. Даже если от меня самого". Логово Сивого я нашел сразу. Думаю, они и не прятались. Словно ожидали, что их найдут. Возможно, даже ждали меня. - Вы посмотрите, кто пришел, - вышел ко мне Фенрир. И я увидел, как бы я выглядел, прими я свою сущность. Звериные черты лица с обширной растительностью, красные, налитые кровью, глаза, длинные, изогнутые пальцы с острыми не ногтями, когтями. Да, Сивый гордился тем, что он оборотень. Это было видно в каждом его хищном движении и даже рычащей манере говорить. - Что, щеночек, решил, наконец, признять, кто твоя настоящая семья? - словно издеваясь, проговорил он, стоя в окружении своей стаи. Я действительно выглядел, как блудный волк, придя один в столь опасное для любого человека место. Остальные оборотни с улыбками смотрели на меня, и я почувствовал себя как никогда ничтожным. Мерлин, и на что я рассчитывал, идя сюда? С самого начала была понятна вся абсурдность этого задания. Но отступать было не в моих правилах. Я всю жизнь борюсь, и сейчас не смирюсь. - Дамблдор предлагает вам примкнуть к нему, - произнес я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. - У вас есть шанс зажить нормальной жизнью. Не прячась. Он... Договорить мне не дали. Фенрир раскатисто захохотал, откровенно насмехаясь надо мной. Для него тоже не была секретом абсурдность этой ситуации. Остальные оборотни подхватили веселье своего вожака, а у меня волосы встали дыбом от того, как угрожающе, несмотря на внешнее веселье, выглядела сцена. - Ой, насмешил, щеночек, - отсмеявшись, проговорил Сивый. - Вы посмотрите на этого смельчака, ребята. Может, он уже не щеночек, а взрослый волк? Хватило же у него смелости прийти сюда, зная, чем все закончится. Знаешь, я даже убивать тебя не буду, - неожиданно ласково проговорил он, победно усмехаясь. - Цени, с твоим отцом я так не нежничал. О, как он кричал, - продолжил он, с наслаждением прикрывая глаза. Я ощутил жгучую ненависть к этому существу. К той части меня, что также являлась чудовищем, упивающимся чужой болью. Мне было жаль отца, хотя особой любви я к нему не испытывал. А часть меня злорадствовала, что он получил, что заслуживал. Фенрир, словно читая раздирающие меня чувства, продолжал издеваться. - О, да, он кричал и молил о пощаде. Молил меня, которого всю жизнь ненавидел. Но перед лицом смерти все готовы предать свои идеалы, лишь бы продлить свою жалкую жизнь еще хоть на мгновение. Ничтожные людишки, - с презрением выплюнул он. - Заткнись! - выкрикнул я, еле удерживая себя от того, чтобы не наброситься на него. И не потому, что это было бы глупо и скорее всего мне бы и прикоснуться к вожаку не дали. А потому, что именно этой вспышки гнева от меня и ждали. Этим я признал бы свою капитуляцию. Признал бы, что я такое же животное. - Ты ничерта обо мне не знаешь, - выпалил я, смотря в насмехающуюся физиономию Сивого. - Я не такой, как ты. И никогда не стану. - Значит, все-таки еще щеночек, - с разочарованием в голосе произнес Фенрир. - Отрицаешь очевидное. Что ж, ты еще подрастешь. Поймешь, что твое сопротивление бессмысленно. А сейчас уходи, пока я добрый. И, понимая, что противник из меня никакой, спокойно повернулся ко мне спиной и скрылся в логове. Да, дело не в том, что его окружали другие оборотни. Я действительно для него не представлял угрозы. Я был в разы слабее, Фенрир бы со мной расправился и даже не запыхался. И моя магия против него бессильна. Я ушел, не выполнив задание директора, но все равно чувствовал себя победителем. Мне было, чем гордиться. Я не поддался своей темной сущности. Я остался человеком. Я вернулся в школу, к своим друзьям. Думаю, что и сам Дамблдор был доволен исходом моей миссии. Но даже война не омрачила самый главный вечер в нашей жизни. Выпускной. О, как я его ждал. Хоть на этот волшебный вечер, но все - и ученики, и учителя - забыли о том, что за дверями Хогвартса идет жестокая битва. Все веселились, угощались, танцевали и вспоминали о самых приятных моментах своей школьной жизни. Джеймс с Сириусом, конечно, не смогли не внести свою лепту в то, чтобы никто не забыл этот выпускной. Преподаватели за все эти годы не смогли найти управы на двух этих шалопаев, но сейчас просто не стали, дав тем оторваться напоследок. Но невероятно феерический салют был только малой шалостью. Истинные "подарочки" профессора обнаружили в своих кабинетах уже после нашего отбытия из Хогвартса. О, я помню, с каким упоением и радостью мы готовили их. Да, преподаватели еще долго будут вспоминать Мародеров. Но, выйдя за пределы школы, мы окунулись в войну с головой. Состоя в Ордене Феникса, мы отправлялись на миссии, где приходилось драться с бывшими сокурсниками. Особенными жестокими противостояния случались, конечно, со Снейпом. В эти мгновения мне казалось, что наше школьное пикирование с этим слизеринцем было глупой и детской шалостью. Завидев Снейпа, Джеймс и Сириус словно с цепи рвались, стремясь разорвать его голыми руками. Но, слава Мерлину, серьезными раненениями и увечьями подобные стычки не заканчивались. Мерлину одному известно, сколько бы это продолжалось еще. Темная сторона, как нам ни трудно было признать, выигрывала. Армия Волан-де-Морта пополнялась магическими существами. Случалось мне сталкиваться и с Фенриром. И каждый раз он с усмешкой побеждал меня, но не убивал. Он будто ждал, что я сломаюсь. Приму животное внутри себя и поменяю сторону. И каждый раз я доказывал обратное, чем все больше раздражал и разочаровал Сивого. Внутри я ликовал. Да, я проигрывал физический бой, но раз за разом побеждал во внутреннем противостоянии, заставляя своего зверя рвать и метать, но осозновать свою беспомощность. Я слишком держался за свою человечность. А потом Дамблдор рассказал о пророчестве. Точнее рассказал он его Джеймсу и Лили, а уже те рассказали нам. - Это бред какой-то, - проговорил Сириус, когда мы разместились в гостиной Поттер-мэнора своей компанией. - Дамблдор точно уверен, что у этой Трелони просто не поехала крыша? Я слышал, что у ясновидцев такое случается. Шутка ли, обладать таким даром. Сложно сохранить ясность ума. - Поверь, Бродяга, я бы все отдал, чтобы это оказалось просто бредом свихнувшейся прорицательницы, - с грустью выдохнул Джеймс. - Но директор был более, чем серьезен. - Хорошо, что у него есть план, так? - встрял Пит, с надеждой смотря на Сохатого. - Вас спрячут, и Тот-Кого-Нельзя-Называть останется ни с чем. - Если Его можно заманить в ловушку, то почему Дамблдор до сих так не сделал? - задумчиво спросил я. - Может, не знал чем польстится Темный Лорд? - пожал плечами Джеймс. - Ага, а тут вы так удачно подвернулись, - недоверчиво фыркнул Сириус. - В любом случае это шанс, - Пит был преисполнен энтузиазма. - Джейми с Лили спрячутся, Того-Кого-Нельзя-Называть попадет в ловушку, и мы наконец победим. Он ждал подтверждение уверенности в своих словах от нас, но мы молчали. Сириус улыбнулся, насмехаясь над тем, как легко обрисовал Пит победу над Темным Лордом. Джеймс отвел взгляд в сторону, и я не знал о его мыслях, но, судя по сведенным на переносице бровям, думы его были далеки от беззаботных. Я точно мог сказать, что ему тяжело было оставаться в стороне, в безопасности, пока другие будут биться с Волан-де-Мортом и его Пожирателями. Пусть и с заманенными в ловушку, но битва эта точно не будет легкой. Переживем ли мы ее? Впрочем я задаюсь этим вопросом с того момента, как мы вступили в войну. И все-таки я не мог отделаться от навязчивой мысли, что это пророчество Трелони произнесла как никогда кстати. Светлая сторона, пусть и не признает свое поражение, но проигрывает. Мы несем большие потери в то время, как стан врага пополняется. В том числе и другими волшебниками, которые просто устали бороться, а может понимают всю бессмысленность этой битвы. Я не мог их судить. Каждый делает свой выбор сам. Как его сделал я. Как сделал его каждый из нас. Но все прошло не так. Волан-де-Морт так и не явился в ловушку. А потом мы "вспомнили", где живут Джеймс и Лили. Фиделиус спал, потому что надобность в нем исчезла. - Нет, - выдохнул Сириус, переглянувшись со мной. В моих глазах он увидел тот же страх. Волан-де-Морт узнал, где его враги, и убил их, беззащитных и не ожидающих нападения. Прежде, чем я успел остановить Бродягу от необдуманного поступка, тот уже аппарировал. А потом на нас все-таки напали. Пожирателей было немного, в основном егеря. Мы победили, но мне казалось, что и не стояла задача нас убить. Скорее задержать. И этот план враги выполнили. А дальше моя жизнь закончилась. Точнее я продолжал физически существовать, но в одну ночь потерял все, что имел. Джеймс и Питер погибли, Сириус совсем слетел с катушек от горя и, убив маглов, был схвачен аврорами. А потом вышла статья, что Бродяга оказался предателем. Мерлин, я отказывался в это верить, но сообщили, что он сознался на допросе. Волан-де-Морт пал, но цена была слишком высока. И я больше не мог оставаться в Англии. Больше меня здесь ничего не держало. Перед уходом я решил зайти к Дамблдору и попрощаться. Поблагодарить за все, что он для меня сделал. Он верил в меня даже когда я сам в себя не верил. - Очень жаль, мой мальчик, - тяжко вздохнул директор, когда я сообщил ему о моем желании. - Но я понимаю, что тебе нужно время. Эта война всем нам далась тяжело. Эти раны никогда не заживут. - Позаботьтесь о Гарри, - попросил я. - Непременно. У него будет семья. С ним все будет хорошо. А ты знай, Римус, что тебе здесь всегда рады. Я только кивнул и ушел. Купил билет, как обычный магл, сел в поезд и поехал. Мне было все равно, куда отправиться. Все, что я хотел - это оказаться от всего этого как можно дальше. Кто-то назвал бы это побегом, слабостью, но я просто не мог продолжать жить в месте, где все бы мне напоминало о том, что я потерял. Мне необходима была смена обстановки. И я знал, что это билет в одну сторону. Обратно я не вернусь. Просто некуда. Я жил, как обычный магл. Нашел работу, снял скромное жилье. И только каждое полнолуние напоминало мне, что от себя не убежишь. И что эта война будет длиться до конца моих дней. Я старался не думать о своих друзьях, боясь, что тоска и отчаяние захлестнут меня. Так, в обычной рутине, для меня тянулись дни за днями, складываясь в месяцы и годы. Я почти свыкся со своей обычной жизнью, пока... Я замер, смотря на человека, что явно поджидал меня у двери моей квартиры. - Ну, здравствуй, Луни, - Сириус смотрел на меня, усмехаясь своей фирменной ухмылочкой. Я был так поражен, что даже не нашел в себе силы ответить на приветствие. Столько месяцев прошло. Я точно знал, что Бродяга сидит в Азкабане, но вот он передо мной. Я моргнул и дернул головой, думая, что у меня уже галлюцинации на почве горя. Но Сириус и не думал исчезать, продолжая улыбаться. - Однако, трудно тебя оказалось найти. - И зачем? - отмерев, спросил я. - Зачем я пришел? - Зачем искал. - Не пригласишь? - кивнул он на мою дверь. - Или так и будем болтать в коридоре? Я совру, если скажу, что не представлял нашу встречу, хоть и понимая, что она никогда не произойдет. Просто потому что я знал, что Сириус осужден пожизненно. И я пригласил его домой. Хотя бы для того, чтобы узнать, как он оказался на моем пороге. Появись он на полгода раньше, я бы накинулся на него, обвиняя в предательстве, но, наверно, я уже устал ненавидеть. И боль потери немного притупилась. В общем я решил его выслушать. Но Бродяга не спешил мне рассказывать о себе. Он оценил убранство моего скромного жилища. По-свойски, словно был дома, прошел на кухню. Сириус всегда, назло семье, интересовался магловскими приспособлениями, чего стоило его приобретение в виде мотоцикла, что он заколдовал, но то, что он со знанием дела будет обращаться с кухонной техникой меня удивило. Он непринужденно поставил на плиту чайник, полез в холодильник, но, оставшись разочарованным, перекинулся на буфет, где я держал помимо сладкого еще и выпивку. - Ты не изменяешь своим привычкам, Луни, - довольно усмехнулся он, выуживая початую бутылку дешевого коньяка. - Приятно видеть, что ты все тот же. - Какого черта, Сириус? - я не хотел срываться, честно. Просто его поведение, словно он просто пришел проведать старого друга в очередной выходной, и не было всего произошедшего в прошлом, меня взбесило. - Ты еще имеешь наглость?.. - Продолжай, Римус, - мигом став серьезным, подхватил Бродяга, когда я запнулся, боясь наговорить лишнего. Я был рад, как бы я не был зол и несмотря на раздираемые меня противоречивые чувства, я был рад видеть друга и не хотел сейчас ссориться и выяснять отношения. Я устал. Я был молод внешне, но внутри чувствовал себя стариком. - Не стесняйся, - подначивал меня друг. - Выскажись. - Ой, наливай уже, - выдохнул я и буквально упал на стул за стол. Сириус рассмеялся своим фирменным лающим смехом и, ориентируясь на моей кухне, как будто был тут много раз до этого, мигом соорудил нам тару под коньяк и скудные закуски, коими я располагал. Первую стопку мы выпили не чокаясь и не произнеся тоста. Да и зачем? Мысли, я уверен, у нас были схожи. Вторая стопка так же была быстро оприходована, и я почувствовал, как груз боли и горя медленно спадает с моих плеч. Мерлин, как же я хотел вернуть те школьные годы, когда я был в окружении своих друзей, еще не зная, что так не будет продолжаться вечно. - И зачем? - наливая третью стопку, снова спросил я. - Чтобы вернуть, - ответил Сириус, откинувшись на спинку стула и закинув стопу на свое колено. - Будто есть куда, - фыркнул я и, не дожидаясь друга, осушил тару. - Вообще-то есть куда. Война еще не закончена, друг. - Друг, - повторил я, едва не засмеявшись в голос от подобного обращения. - Да, - спокойно кивнул Бродяга. - Ты им не прекращал быть. А я для тебя? - Что ты хочешь услышать, Сириус? - несмотря на выпитое, я был ясен рассудком. - Ты сам сознался. Хочешь услышать, что я не верю в твою невиновность? Хочешь сказать, что все было не так? - Мы никогда не верили тому, что пишут газетенки, - дернул плечом Сириус прежде чем опрокинуть в себя коньяк. - Не верю, что ты изменился. - Я устал, Сириус, - признался я, роняя голову на руки. - Спасибо, что зашел, но уходи. Я не вернусь. - "Я не вернусь и тебе не верю", так, Луни? - с прищуром переспросил друг. - Считай, как хочешь, - отмахнулся я, беря бутылку. Но та опустела, вызвав во мне недовольство. Еще никогда мне не хотелось напиться. До беспамятства. Сириус коротко усмехнулся и достал из-за пояса брюк волшебную палочку. Я округлил от удивления глаза. Своей я не пользовался с тех пор как поселился в магловском мире, но ситуация с Сириусом была иная. Он вообще-то преступник. Неужели ему вот так отдали палочку? Неужели оправдали, но как? - Нам предстоит долгий разговор, друг мой, - улыбнулся Бродяга и, наведя кончик палочки на пустую бутылку, произнес заклинание. Бутылка вмиг наполнилась, но уже не коньяком, а огневиски. Впрочем, эта бутылка тоже не осталась полной надолго. Сириус рассказал все. Как Пит нас предал, как Бродягу осудили вместо него и... - Чего? - я даже приподнялся со своего места, но выпитое тут же отозвалось, и меня повело так, что пришлось послушно вернуться за стол. - Малфой? И Снейп? Мерлин, кто из нас тронулся умом? Ты действительно веришь им? - Я и сам в шоке, если честно, - развел руки в стороны Сириус, будто и сам не веря в подобное стечение обстоятельств. - Но я привык верить тому, что вижу. Как не парадоксально эту озвучивать, но Малфои привязались к Гарри и по-настоящему заботятся о нем, а Дамблдор... он отдал его семье сестры Лили, понимаешь? Ты и сам знаешь, что Петуния ненавидела и завидовала Лили. Малфой рассказал, как она была "рада" подобному подкидышу. - Да Малфой соврет, недорого возьмет, - огрызнулся я. - Он мог обмануть тебя, выдумав, что Гарри голодом морили и издевались, а ты веришь. Я понимаю, на что он давил. Но Дамблдор обещал, что о Гарри позаботятся. - К черту Дамблдора, - зло выплюнул друг и, схватив ломтик лимона, стал с ненавистью его жевать. - Он вступился за Снейпа, знаешь? А меня списал, даже не явившись на слушание. Почему все поверили в искупление Нюниуса, чье участие в некоторых операциях Пожирателей было подтверждено, а меня оклеветали, когда я состоял в Ордене? Почему даже ты поверил в то, что я предал Джеймса? Почему... - он запнулся и, запустив пальцы в свои отросшие пряди, выдохнул, чтобы тут же разразиться гневной тирадой. - Почему только Люциус поверил, что я невиновен и согласился помочь оправдать меня? Почему враг, а не лучший друг? Не наставник, которого мы слушали и были готовы делать все, что бы он ни сказал? Ты спрашиваешь, почему я поверил Малфою? Почему с ним? Вот поэтому. Осуждаешь меня? Да Мерлина ради. Мне плевать. Ты ни черта не знаешь. Не знаешь, через что я прошел, сидя в Азкабане. Облегченно выдыхая лишь когда дементоры отходят от камеры. Не различая день и ночь, не зная, сколько ты уже сидишь в маленькой камере, не видя дальше собственного носа, и слушаешь целыми днями стенания других сокамерников. Да, я душу готов продать, чтобы никогда больше не вернуться туда. Сейчас я с крестником. Люциус занимается аппеляцией по моему делу, а я живу в его доме. Играю с Гарри, забочусь о нем. Мне снова есть ради чего жить, ясно тебе. Помнишь, ты как-то сказал, что если Дамблдор знал, что Темного Лорда можно заманить в ловушку, то почему не сделал этого раньше? Я думал над этим. Пророчество было произнесено очень вовремя. Может Дамблдор и не хотел прятать Джеймса и Лили? Может он хотел запустить действие пророчества, чтобы проверить, сдохнет ли Темный Лорд? Закончить войну, которую он проигрывал. - Ты пьян, Сириус, и несешь бред, - замотал я головой. - Уходи, я не буду слушать лживые слова Малфоя из твоих уст. Он купил тебя. Я не осуждаю. Но и принимать это не буду. - Конечно, Луни, - усмехнулся Сириус. - Ты обязан Дамблдору всем. Для меня не секрет, что ты будешь до гроба верен ему и благодарен, но что, если нас просто обманывали? - Сириус, не заставляй меня выставлять тебя из дома. - Тот Римус, которого я знал, никогда бы не сбежал. Мне больно, что ты поверил в мою вину, но я пришел к тебе, надеясь, что ты меня выслушаешь. Если отринуть в сторону твою слепую веру в Дамблдора, твою ему благодарность, неужели все произошедшее не кажется тебе странным? Если даже я отринул эмоции и все обдумал, то ты никогда не терял способность здраво и логически мыслить. Скажи мне, Луни, я не прав в своих подозрениях? - Мне все равно, - выдохнул я, прикрывая глаза. - Это моя прошлая жизнь и я к ней не вернусь. Мне плевать, кто прав, а кто виноват. Я просто устал. - Ты сейчас меня убеждаешь или себя? - усмехнулся Сириус, не поверив моим слабым отговоркам. - Неужели это существование тебя устраивает? Я не верю, что все это - он обвел взглядом окружающую обстановку - тебя устраивает. Разве тебе не хочется взять в руки это? - он кивнул на свою палочку, что лежала на поверхности стола. - Тебе не все равно, Римус, - уверенно, с нажимом продолжил он. - У тебя те же вопросы, что были у меня. И ты хочешь получить на них ответы. И сделать это ты сможешь только вернувшись со мной. - Снова воевать, - толи спрашивая, толи принимая неизбежность, выдохнул я. - Он не сдох, Луни. Наша миссия не окончена. - Твою ж мать, Бродяга, - конечно, я согласен. Я был согласен, увидев его на пороге своего дома. Потому что, да, черт возьми, я хочу получить ответы на свои вопросы. И тут я их действительно не найду. И если Темный Лорд не сдох, то я просто не могу спрятаться и позволить себе быть слабым. - Но это завтра, - произнес я. - А сейчас допьем и ты расскажешь все в подробностях. - Вот это уже по-нашему, - с готовностью потер ладони Сириус. И плевать, что мое противостояние не закончится. Может, я того и не хочу. Ведь это постоянное сопротивление и означает чувствовать себя живым.