Вовремя предать - это не предать, а предвидеть!

Конечно, Фадж был крайне недоволен тем, что Люциус снова обратился к нему с просьбой нанести визит одному из заключенных Азкабана. Но, как и в прошлый раз, особого выбора у него не было. Так, для вида высказал свое недовольство, которое, как и ожидалось, было встречено лишь снисходительной улыбкой Малфоя. - Сначала Сириус Блэк, теперь Беллатриса Лестрейндж, а потом вы к кому потребуете пропуск? - распылялся Министр Магии. - Уверяю Вас, дорогой Корнелиус, - улыбался Люциус, крутя между пальцами набалдашник своей трости. - Остальные доживут свой век в тюрьме безмятежно. - Хм, - не поверил Фадж, но после выдохнул и, подтянув к себе листок пергамента, обмакнул в чернильницу перо и принялся строчить разрешение на посещение. - Для меня и Сириуса Блэка, - быстро подсказал Малфой. Министр снова метнул на него злой взгляд, опять-таки оставшийся безрезультатным, но послушно вписал указанное имя в список посетителей. Получив желаемое, Люциус попрощался со все еще хмурым Фаджем и покинул его кабинет. Откладывать свой поход в тюрьму мужчины не стали, а потому, едва Малфой вернулся домой, Сириус уже ожидал его в уличной мантии. Перед тем, как аппарировать, они прикрепили к своим мантиям пропуска... Блэку показалось, что в округе Азкабана стало еще холоднее, чем когда он покидал это ужасное место. Ветер мгновенно проник под теплую мантию, и мужчине показалось, что он был обнажен. Беззащитен перед своим главным страхом. Снова здесь, откуда так страстно мечтал сбежать. И, что самое странное, по своей же инициативе. Наблюдай он за этой сценой со стороны, он бы посмеялся от души от подобной комичной иронии судьбы, но сейчас ему было не до смеха. Он, сжимая кулаки и игнорируя боль в костяшках пальцев, смотрел на двери, что вели в самое ужасное место в магической Британии. Сириус бы сейчас охотно оказался в любом другом месте, даже в логове акромантулов или в гнезде разъяренного дракона, но только не здесь. А что, если дементоры не простили ему наглого побега и сейчас, несмотря на его амнистию и пропуск посетителя, схватят и снова заточат в камере? - Ты в норме? - участливо спросил Люциус, видя предпаническое состояние родственника. - Слушай, я могу и один. Ты не обязан... - Нет, - жестко выпалил Блэк. Он с трудом сглотнул накопившуюся во рту слюну и шумно выдохнул через нос. - Я справлюсь. Идем. Малфой только повел бровью, в который раз не то восхитившись, не то осуждая гриффиндорскую гордость и излишнюю, в его понимании, браваду перед страхами, а потом двинулся вперед. Но дементоры уже знали, что к ним пожаловали посетители. Двери сами собой открылись, выпуская двоих призраков. Сириус остановился, как вкопанный. Одному Мерлину известно, как он до сих пор держался на ногах, и только его глаза, расширенные от ужаса, выдавали, что он находится на грани. Люциус так же остановился, смотря на приближающихся стражей тюрьмы, но ему было проще находиться в компании призраков. Все дело было в том, что его не связывало прошлое с дементорами, и он прекрасно понимал, что здесь он всего лишь посетитель, который может в любой момент уйти, и никто удерживать его не станет. С превосходством осознавая это, он ухватился за пропуск на отвороте своей мантии и показал его подлетевшему к нему дементору. Второй дементор опасно навис над Сириусом, который почти не дышал, настолько паника овладела им. Ругнувшись сквозь зубы, Малфой схватил родственника за мантию, также показывая пропуск. Блэк белизной своей кожи сейчас едва ли отличался от привидений Хогвартса, его глаза неотрывно следили за движениями стражей тюрьмы, а мыслями он снова находился в своей одиночной камере. Один, всеми забытый. Наедине со своими страхами и безысходностью. Как ему тогда виделось, навечно. Дементоры внимательно изучили пропуска, посовещались между собой, а потом резко развернулись и поплыли обратно в замок. Люциус отпустил ворот мантии Блэка и быстро направился за сопровождающими. Сириус, казалось, вообще не заметил, что дементоры ушли, а Малфой не стал проверять, следует ли за ним товарищ. Блэк стоял, едва ли осознавая, что он находится по другую сторону своей тюрьмы. Только у самой двери Люциус обернулся и, увидев, что родственник все так же изображает из себя бледную статую, снова выругался. Обернувшись на дементоров, которые не заботились о том, следуют ли за ними волшебники, он покачал головой. Конечно, он понятия не имел, где содержат Беллатрису, а поиски по всему замку могли затянуться до конца дня, но и состояние товарища он мог понять, а оттого не мог его здесь бросить, чтобы того окончательно не поглотила паника. Сорвавшись с места, он быстро миновал расстояние до мужчины и, размахнувшись, отвесил тому смачную пощечину. Сириус ахнул от неожиданности и, так как его ноги и без того держали с большим трудом, покачнулся, едва не упав на землю. - Соберись, Блэк, - крикнул Малфой, метая молнии из серых глаз. - Ты не можешь вечно бояться их и этого места. Ты выше этого. Черт возьми, ты сильнее этого. Посмотри в глаза своим страхам. Ты гриффиндорец или где? Схватившись ладонью за поврежденную щеку, Сириус удивленно смотрел на родственника. Он еще не совсем отошел от панической атаки, но эта внезапная пощечина будто вырвала его из ее цепких и липких рук, не дав утонуть в ее удушающих объятиях. Выпрямившись, он потер щеку, ощутив некую благодарность по отношению к соратнику. Пусть его методы и были радикальными и даже в некоторой степени жестокими, но зато действенными. - Я... в норме я, - пробормотал Блэк. - Идем. И медленно побрел к входу. Люциус проводил его недоверчивым взглядом, а потом, быстро нагнав, пошел рядом. Ему самому было сложно признаться, что он испытывал сейчас к своему родственнику... сострадание. И в какой-то мере желал поддержать. Конечно, вслух он в этом никогда не признается, но уже то, что он почувствовал подобное к бывшему врагу его очень удивило. Конечно, дементоры не стали их ждать, их и след пропал. Волшебников встретила зловещая тишина и темнота. Они застыли на пороге, а потом Люциус резким движением вытащил из недр своей трости волшебную палочку и зажег на ней огонек Люмоса. Сириус также вспомнил, что разница между ним заключенным и им сейчас свободным в том, что он вооружен, и также поспешил вытащить свое оружие, отметив, что помнит, как вызвать Патронуса. - Отлично, - недовольно скривился Люциус, оглядывая огромное пространство замка. - И где нам искать Беллу? - Полагаю, там же, где Цисси нашла меня, - предположил Блэк и двинулся к лестнице. Малфой решил довериться словам родственника, посчитав, что это логичное предположение. В конце концов, что Беллу с Лестрейнджами, что самого Сириуса судили за преступления схожей степени тяжести, да и вынесли одинаковый вердикт, а, следовательно, можно догадаться, что и отсек для заключения у них один. Блэк ориентировался на удивление легко. Он еще помнил, как бежал к выходу в облике пса. Пролет, еще пролет, поворот налево и прямо по коридору до конца, снова повернуть налево и еще два пролета. И вот он, самый длинный коридор, заканчивающийся массивной железной кованной дверью. У нее и поджидали волшебников встречающие их дементоры. Сириус даже мог поклясться, что расслышал тихий шелестящий смех, раздавшийся из-под капюшонов. " - Еще помнишь дорогу?" Блэк сильно замотал головой, будто услышав этот противный голос в своей голове. Конечно, дементоры не умели разговаривать на человеческом языке, но не нужно быть лингвистом, чтобы понять, что призраки просто-напросто издеваются над своим бывшим подопечным. " - Люциус прав, - подбодрил себя Сириус, вскинув подбородок и смотря прямо на дементоров. - Я сильнее этого. Больше им меня не запугать. Я свободен. Я невиновен. Меня оправдали. Это признали все. И дементоры больше не властны надо мной". - Беллатриса Лестрейндж, - сообщил Люциус, подойдя к стражам. Те чуть качнули капюшонами и, открыв дверь, влетели внутрь. Более волшебники от них не отставали. Сириус теперь уже бесстрашно переступил порог и двинулся вперед. Здесь было еще холоднее. Еще зловеще. Заключенные, почувствовав присутствие своих надзирателей, заскулили, как побитые щенки. И эти стенания снова окунули Сириуса в ужасные воспоминания. - Держись, Сириус, - проговорил Люциус, идя рядом, будто боясь, что родственник психанет и, плюнув на все, развернется и побежит прочь. Хотя Малфой и не хотел себе признаваться, но прерогатива остаться здесь одному его совсем не устраивала. Он мог с уверенностью сказать, что и сам бы тогда не задержался здесь. - Сейчас поболтаем немного с Беллой, вытянем из нее правду и свалим отсюда. И больше никогда сюда не вернемся. Крепись, ладно? Ради Гарри. Ради жертвы Поттеров. Она же была не напрасна, так? - Не напрасна, - проговорил Блэк. - Я справлюсь. Малфой довольно закивал, с опаской оглядываясь по сторонам. Сейчас он вспомнил то состояние, в котором Нарцисса вернулась после своего визита в Азкабан. И понял, через что пришлось пройти бедной супруге. Это место было поистине ужасным. Именно своей атмосферой безысходности и безумия. Постоянного испытывания страха. Понимания, что эти стены и беспросветный мрак будут с тобой до твоего последнего вздоха. Наконец, путь, который показался двум волшебникам бесконечно долгим, закончился. Дементоры остановились около одной из камер и, качнув капюшонами, говоря, мол, это здесь, отплыли в сторону, чтобы не мешать общению, но неусыпно следить за порядком. Люциус и Сириус обменялись напряженными взглядами, а потом подошли ближе к решетке. - Белла, - тихо позвал Малфой. Ответа не было. Снова переглянувшись с родственником, Люциус позвал немного громче. - Белла. Ты здесь? И вдруг из недр камеры раздался тихий смех, который постепенно становился все более громким и безумным. Люциус даже ощутил, как его кожа покрылась мурашками. Было что-то ужасное в этом смехе. Обладательница этого смеха явно потеряла остатки своего разума. А потом шелест ткани, и огонек Люмоса осветил осунувшиеся лицо, обрамленное спутанными черными волосами. Белла появилась так быстро, что Люциус с Сириусом невольно отшатнулись назад. Посмотрев на посетителей, Белла схватилась пальцами за прутья, и снова захохотала каким-то демоническим смехом. - А где же мне еще быть? - чуть наклонив голову к плечу, спросила она. - Как интересно, - протянула она, метая безумный взгляд от одного мужского лица к другому. - Люциус. И мой дорогой кузен. Чего только не увидишь в этих стенах. Чем обязана, дорогие мои? Люци, как Цисса? - Хорошо, - ответил Малфой. - Передавала тебе привет. - Как это мило, - почти растрогалась Лестрейндж, а потом снова захохотала. - Пришли освободить меня? - Не в этот раз, - уклончиво отозвался Люциус. - И не мечтай, - бескомпромиссно сказал, как отрезал, Сириус. - Ой, как грубо, - наигранно-обидчиво пролепетала Белла. - И чем я хуже тебя, дорогой кузен? Тебя же оправдали. - Я никого не убивал, - со злостью скаля зубы, выпалил Блэк. - И не запытывал до полусмерти. Таким чудовищам, как ты, не место среди нормальных людей. В ответ на это Белла снова рассмеялась, откинув голову назад, отчего на пару мгновений пропала из виду в глубине своей камеры, что ее смех, доносящийся из темноты, слышался еще более зловещим. - Ах, ты о моих небольших шалостях? - снова появилось лицо мадам Лестрейндж между прутьями. - Ну, мой дорогой кузен, каждый развлекается по-своему. А ты точно можешь сказать, что никого не убивал? Совсем-совсем никого? Точно? - Это была защита, - не сдавал своих позиций Сириус, борясь с желанием приложить "дорогую" кузину каким-нибудь заклинанием, чтобы раз и навсегда отбить у нее желание насмехаться. - Война. Они заслужили. - Ой-ой, вы посмотрите на этого добродетеля. Если ты посчитал, что можешь быть судьей и палачом в определенных условиях, то почему осуждаешь меня? Ты преследовал свои цели, дорогой кузен, я - свои. Мы сейчас по разную сторону этой решетки. Но это только сейчас. Не так давно ты был моим соседом. Я слышала твои крики, - почти промурлыкала она от удовольствия, подавшись вперед, словно хотела просочиться сквозь прутья. - Наши камеры были совсем близко. Различие между нами не такое большое, как тебе хотелось бы. Ты был из стана добрышей. Стана Дамблдора. Но тут ты был один. Всеми брошен и забыт. Просто оказался не в том месте и не в тот час. И все забыли, что ты был из стана добрышей. Просто отвернулись. Потому что ты Блэк. А мы все служили и служим Темному Лорду. И твои жалкие потуги не быть таким, как все, пойдя наперекор семье, ее законам, поступив на факультет Гриффиндора, а потом вступив в ряды Ордена Феникса, тщетны и привели тебя в камеру Азкабана. В компанию таких же, как ты. - Я не такой, как ты, - выкрикнул Сириус и, выбросив руку вперед, сомкнул пальцы на ее горле. Беллу же эта ситуация только развлекала. Она, добившись своего, снова засмеялась. - Ты - чудовище, - кричал Блэк. - Как и твой Господин. - Очнись, Сириус, - поняв, что ситуация выходит из-под контроля и все его труды по вызволению родственника из камеры пойдут сфинксу под хвост, Люциус схватил товарища за руку и принялся отдирать ее от горла женщины, пока та не оказалась задушенной и тогда точно не сможет сообщить интересующую мужчин информацию. - Приди в себя. Она этого и добивается. Снова хочешь здесь оказаться, но теперь уже за реальное убийство? Понравилось здесь? Больше я тебя вытаскивать не буду. До Сириуса с трудом дошли слова соратника. Но, осознав их смысл, он разжал пальцы и отступил на шаг, опуская голову и часто дыша через рот, словно только что пробежал не одну милю. Белла, держась за горло и откашливаясь, между тем ощущала себя победительницей, а оттого на ее губах растянулась довольная улыбка. - Мы не за этим пришли, Белла, - кинув предупреждающий взгляд на товарища, вновь повернулся к заключенной Люциус. - Свои наблюдения оставь при себе. - И зачем же вы пришли? - полюбопытствовала Лейстрейндж, впрочем сохраняя при этом скучающее выражение лица. - Развлеките меня. - Темный Лорд кое-что оставил мне, - слегка улыбнулся Малфой, с хитрым прищуром смотря на свояченицу. Его загадочный тон сработал. Упоминание Повелителя мигом настроило Беллу на нужный лад. Она подобралась и вперила в Люциуса заинтересованный взгляд. - Он наказал мне воспользоваться этим, когда придет время. - Время для чего? - теперь уже не скрывая восхищения, с придыханием проговорила Лестрейндж. - Ты знаешь, дорогая Белла. Он же и тебе кое-что оставил. - Я... - заключенная уже хотела выпалить что-то, но осеклась, и ее безумный взгляд снова обратился к кузену. Словно осознав что-то, она снова растянула свои губы в улыбке и отрицательно замотала головой. - Я почти попалась, Люциус, - протянула она и засмеялась. - Мерлин, я так и знала. Ты предатель, - как по-волшебству, от ее веселости не осталось и следа. Ее глаза наполнились гневом, который она обратила на мужа сестры. - Еще тогда. На собрании. Когда мы узнали, что Повелитель погиб. Ты всегда был чистоплотным. Никогда не любил марать свои ручки. Пока Повелитель был жив, ты отсиживался в тылу, действуя в тени, а после его смерти ты предал его, переметнувшись на сторону врага, - выкрикнула она, указав пальцем на кузена. - А если все совсем иначе, чем тебе видится, дорогая Белла? - не испугавшись разоблачения, спокойно проговорил Малфой. Его непринужденный вид поставил Лестрейндж в тупик. Она удивленно захлопала ресницами, а потом ее взгляд снова заметался между мужчинами. Сириус, окончательно овладев собой и взяв свои эмоции под контроль, вперил в Беллу прямой взгляд. - Подумай, - решив и дальше давить на сознание заключенной, проговорил Люциус. - Подумай, Белла, почему мы с Сириусом здесь? Не я с ним, а он со мной. Думала она недолго. Хотя она и была безумна, но, что парадоксально, глупой она не была. Догадка озарила ее, и она снова рассмеялась. - Вальпурга была бы довольна тобой, дорогой кузен, - выпалила она, продолжая улыбаться. - Блудный сын вернулся в семью. - Ты же сама заметила, что все забыли, что Сириус был из стана добрышей, - продолжал Люциус, молясь Мерлину и Святому Провидению, чтобы соратник понял его игру и не бросился отстаивать свое доброе имя. И его молитвы были услышаны. За время, проведенное с Малфоем под одной крышей, Сириус научился различать, когда тот блефует и ведет свою игру, чтобы добиться желаемого, а оттого молчал. - От него все отвернулись. И только я пришел на помощь. Мы поговорили, и вот мы здесь. Мы на одной стороне, Белла. Я никогда не предавал Повелителя. Просто я выбираю... менее кровожадные и вызывающие методы. Согласись, дорогая Белла, что все будут действовать на передовой, то когда Повелитель вернется, у него не будет верных последователей рядом. Да и нужен кто-то в тылу, чтобы... помочь ему вернуться. - Помочь? - переспросила Лестрейндж. - Он дал тебе какие-то инструкции? - Собрать те артефакты, что он раздал нам. Ты же знаешь, что они из себя представляют? - Нет, - замотала головой Белла. - Что? - С их помощью можно вернуть Повелителя. Он не умер, Белла. Он жив. Ты же знаешь, что Повелителя нельзя убить. Он просто потерял свой физический облик, но душа... она жива. Нужно только провести ритуал и воскресить Повелителя. И тогда... - Да, - загорелись фанатичным блеском глаза Лестрейндж. - Что я должна сделать? - Что я и сказал, - с видом победителя улыбнулся Малфой. - Помочь мне собрать артефакты. - Да, Повелитель мне дал одну вещь, - закивала Белла. - И сказал хранить, как дракониха бережет свое яйцо. Я и храню. Никому ее не получить. И тебе тоже, - добавила она и рассмеялась. - Ты правда думал, что я куплюсь на это? - выпалила она со злостью, смотря на Люциуса, отчего тот в сердцах ругнулся. - Я знаю тебя, как облупленного, Люциус. Ты своими речами меня не заманишь в ловушку. Да я скорее поверю, что Поттеры воскресли, чем в то, что мой дорогой кузен предал свои идеалы. - Да пошла ты, чокнутая ведьма, - не выдержал Сириус и, подлетев к камере, схватил кузину за ворот ее тюремной робы и хорошенько встряхнул, отчего та, находясь совсем рядом с решеткой, приложилась о нее лбом, на что, впрочем, заключенная не отреагировала, продолжая хохотать. - Я вытрясу из тебя правду. Признавайся, что дал тебе твой Господин? Что он тебе приказал хранить? - Ладно, мы хотели по-хорошему, - с сожалением вздохнул Люциус. - Но ты сама виновата. Сириус, ты же помнишь заклинание Патронуса? Вот и отлично. Возьми на себя наших сопровождающих, если те попытаются мне помешать. Блэк отдернул свои руки от все еще хохочущей кузины, словно та была прокаженной. Повернувшись спиной к камере, он отошел от нее, закрывая своей фигурой манипуляции Люциуса. И о дальнейших действиях он мог лишь догадываться по звукам, доносящимся из-за спины. Сам он смотрел на застывших в отдалении дементоров, готовясь к атаке, если те станут выказывать враждебность. - И что ты сделаешь, Люциус? - Белла хотела храбриться, но мысленно признавала, что хотела бы остаться наедине с Сириусом, чем с мужем сестры. Если первого она могла вывести из себя и толкнуть на необдуманные поступки, то этого холеного хладнокровного аристократа было невозможно вывести на эмоции. А потому с ним было опаснее, чем с кузеном. - Неужели убьешь? - О, нет, дорогая Белла, - ласково проговорил Малфой, и Белле впервые стало не до смеха. Этот тон не сулил ничего хорошего. - Это не мой метод. Я же говорил, я придерживаюсь менее кровожадных способов. Легилименс! - он взмахнул палочкой и, произнеся заклинание, проник в и без того ослабленное постоянным присутствием дементоров сознание заключенной. Та, если бы и умела защищаться, не смогла бы. С Беллой Люциус был не так деликатен, чем с Гарри. И не потому, что родственницу ему было не жаль, но и потому, что времени было мало. Пока дементоры не вмешивались, но будут ли они придерживаться этого и дальше. Они ведь считывают эмоции людей, а грубое проникновение в сознание очень пагубно влияет на человека. Еще и поэтому Люциус действовал быстро, быстро просматривая разные воспоминания, как нетерпеливый читатель листает страницы книги, желая скорее добраться до нужных знаний. И, наконец, вот оно. Он резко вынырнул из сознания Беллы, с удовольствием для себя отметив немного расфокусированный взгляд свояченицы. Да, теперь ей придется долго приходить в себя, но не станет ли она еще более безумной? - Вот и умница, - довольно усмехнулся Люциус. - Обливиэйт. Желаю тебе несчастливо дожить свой век, дорогая Белла. Мы закончили, - как ни в чем не бывало, он повернулся к стражам. Сириус обернулся на Люциуса и заметил, что его палочка снова находилась в его трости. Дементоры качнули капюшонами и поплыли к выходу. Малфой довольно улыбнулся и, не оглянувшись на заключенную, последовал за ними. Блэк же посмотрел на кузину и не узнал ее. Ее лицо ничего не выражало, взгляд бесцельно блуждал вокруг, нигде не задерживаясь, даже на его лице. Белла больше не смеялась, но ее губы были растянуты в безумной улыбке, от которой Сириусу стало не по себе. Возможно, Люциус и не признавал убийств и кровожадности, предпочитая политику и манипуляции, но оттого его методы казались еще более жестокими. Даже несмотря на ненависть, Блэку стало жаль кузину. Впрочем, он тут же отдернул себя. Он не может жалеть палача. Жалеть нужно его жертв. Повернувшись на каблуках, Сириус поспешил покинуть это Мерлином забытое проклятое место. Оно все еще давило на плечи бывшего заключенного, хотя он чувствовал себя уже гораздо увереннее, чем когда только пришел. Дементоры проводили волшебников до дверей и, когда те вышли из замка, захлопнули за ними двери, вновь делая тюрьму неприступной. - Мы получили желаемое? - спросил Сириус, оглядываясь на дверь, будто с трудом веря, что не остался внутри. - Абсолютно, - кивнул Люциус. - Я знаю, что за предмет выбрал Темный Лорд для своего крестража. И самое главное, я знаю, где его искать. Достать его будет не просто, но, думаю, мы справимся. Ты сам как? - снова участливо спросил он, испытующе заглядывая в темные глаза соратника. - Только честно. - Гораздо лучше, - уверенно ответил Блэк. - Теперь я ощутил себя по-настоящему свободным. Мне нужно было посмотреть в глаза своим страхом. Ты был прав. Это сработало. Стало даже легче дышать, - добавил он с улыбкой, припомнив слова товарища после уничтожения первого крестража. - Да, - улыбнулся Малфой, поняв отсылку. - Тогда домой. С этим мудрым решением Сириус не спорил, и маги аппарировали.