Двигатель прогресса

*** Лина, стоя перед тяжелой дверью зала собраний во дворце, думала о макияже, который можно было бы себе нанести, чтобы не дать себе зареветь. Но макияжный набор был спрятан у Шурэй, и брать что-либо оттуда было странно, тем более парню. Тяжелые створы разошлись в стороны, и Лин, натянув на лицо непроницаемую маску холодного превосходства, зашагал вперед, глядя в подножие трона императора. Руки, сложенные в рукава, завершали образ степенного служащего, сидевшего на своем месте не один десяток лет, чего и пыталась добиться Лина. Мужское платье как обычно было перетянуто поясом на отсутствующей талии, так что всем открывался вид на свисающие с боков над поясом ткани платья, делавшего Лина зрительно толще и, если честно, слегка отталкивающим. Парень остановился перед лестницей императорского трона, остановив взгляд на его ногах, чувствуя на себе разные взгляды: от любопытства до злорадства. - Помощник военного министра, Ро Лин, — обратился император, с которым они каких-то два месяца назад вместе праздновали окончание испытательного срока. — Вы обвиняетесь в растрате казенных денег на незаконные постройки на территории военного поселения, — а сейчас этот человек был холодным и чужим, словно они не были знакомы. — Есть ли у вас слово в свое оправдание или вы готовы признать свою вину? Интересно, Рьюки специально никому не доверяет или сам был обманут насчёт помощника министра, которого кто-то злостно оклеветал, отчего сейчас, думающий, что доверился не тому человеку, смотрит жестко, так что янтарь в глазах сверкает, словно жидкое золото. Ран Шуэй стоял рядом с императором с похожим презрительным осуждением в глазах, словно он не провел эти полтора месяца в военном поселении, видя, как с нуля и без денег строится весь банный комплекс. Советники и министры зорко вглядывались в стоявшего перед троном парня, который абсолютно спокойно выслушал обвинение в свой адрес и лишь прикрыл глаза на мгновение. Рьюки смотрел на служащего, в котором так сильно ошибся, и чувствовал себя обманутым. Какая дерзость — жить в доме Шурэй-чан, пользоваться ее радушием, расположением близкого круга императора и расхитить казенные деньги! Мальчишка, на мгновение встретившись взглядом с непримиримым взглядом императора, опустил голову и произнес: - Если я в чем и виновен перед вами, Ваше Величество, то только в искренней любви к вам, преданности моей стране и верности делу служащего государственного аппарата, — Ро Лин поднял голову, твердо глядя на правителя. — Я был изумлен, получив извещение о клевете на себя, — криво усмехнулся наглый юнец. — Растрата казенных средств? — широко ухмыльнулся он. — Позвольте мне говорить в свою защиту, Ваше Величество, и я покажу вам, что не виновен в том, в чем меня пытаются обвинить. - Говори! — разрешил император, чувствуя в сердце слабый луч надежды на то, что Ро Лина действительно оболгали, и он ни в чем не виноват. Тяжёлые створы снова раскрылись, и показались Рин Шу вместе с То, несущие кипы каких-то листков, свитков, книг и тетрадей. В тишине они прошли по залу, оставили свою поклажу рядом с Ро Лином, обожгли злорадными взглядами политиканов, намеревавшихся задавить их принцессу, и ушли, закрыв за собой дверь. - Я собрал все материалы, касающиеся моего дела, — оглядывая Совет и натыкаясь на знакомые лица, сказала Лина, — а так как я в этом более осведомлен, чем лгуны, посмевшие оболгать меня перед Его Величеством, я имею более весомые доказательства моей невиновности. Начну, пожалуй, с конца, — подняла лежавший сверху лист, на котором стояла печать налогового департамента, — чтобы Ваше Величество, — уважительный поклон в сторону императора, — не переживал, что доверил должность помощника министра ненадежному человеку. Это, — кивок на бумагу в руках, — официальный отказ налогового департамента от ссуды, которую я запросил. А это, — поднял еще одну бумагу, — завизированные главой налогового департамента бухгалтерские расчеты доходов и трат военного министерства, которые в общей сумме равны нулю. Чтобы не быть голословным, я каждый раз при сделках, связанных с тратами для министерства, просил официальную бумагу у любого из подрядчиков, которые поставляли нам продовольствие, — с каждым словом Лина понимала, как много она сделала для этого паршивого министерства, и злость, укоренявшаяся в сердце, придавала ей сил. — Здесь, — подняла связанную кипу листков, — все чеки и квитанции от наших поставщиков, — ловко потянула нить и жестом шулера кинула листки на пол, которые рассыпались красивым штабелем до середины зала по натертому мрамору. — Вы можете ознакомиться с ними, — протянула руку, не скрывая издевательской усмешки. — Поэтому, — обернулась к императору, — Ваше Величество, я ни в чем не виноват, ни одной медной монетки не было похищено из государственной казны. Мальчишка, не боясь, смотрел в глаза всем собравшимся, демонстрируя холодное превосходство и яростный блеск серых глаз. - Теперь я бы хотел официально представить Вашему Величеству свой грандиозный проект, который я готовил к годовщине воцарения Его Величества на престол, — беря ещё один свиток в руки, произнес помощник министра. И рассказал, почему пошел брать ссуду, рассказал, в каких условиях приходилось жить солдатам, какие траты приходились на их смерть и обучение нового солдата армии. Не упустил из виду факт с вырубкой леса, подкрепив его заключением дворцовых врача и садовника, оформленного на бумаге с официальной печатью. Рассказал, как боролся с дисциплиной в армии с помощью штрафбатов, которым быстро нашел применение. Приложил оригиналы отчетов трёх генералов о том, что после создания этих батальонов дисциплина среди солдат улучшилась, реже происходили пьяные попойки и драки, а особо отличившиеся причислялись на трое суток в помощь младшим дворцовым служащим, выполняя черную работу, что сэкономило казне... - ...по заключению главы налогового департамента, около пятисот золотых в день, которые тратятся на оплату труда работников, которые трудятся во дворце, — Ро Лин, небрежно швырнув свитки к кипе уже давно разбросанных документов, повернулся к императору. — Я не только ничего не украл из государственной казны, но и каждый день, благодаря своим реформам в армии, приношу государству пятьсот золотых чистой прибыли, — сжав зубы, словно сдерживая лютую ярость, поклонился и выпрямился, твердо глядя на императора. Шуэй смотрел так, словно впервые видел ее. Он никогда бы не подумал, что такое небольшое дело, какое провернула Лин, могло иметь такие большие политические, но, что самое неожиданное, финансовые выгоды. Он уже давно отрекся от своих мыслей по поводу предательства девушки и поклялся, что обязательно извинится перед ней, если представится возможность. Министры и главы департаментов перестали снисходительно улыбаться неуклюжему мальчишке, когда тот заикнулся о том, что брал с каждого поставщика накладную, которую шел заверять к главе налоговиков. Ходжу, которого и впрямь за этот месяц достал наглый мальчишка, прибегавший по каждой незначительной мелочи, одобрительно щурился под маской, уже планируя, как заберет его в свой отдел, если юнца задним числом выгонят из военного министерства. Никто больше в зале не видел в этом служащем плюшевого мальчишку, неспособного, по своей неуклюжести, дать сдачи. Все увидели медведя, грозного в своей силе и яростного, когда покушаются на его жизнь. Из него вышел бы достойный оппонент всем нынешним главам департаментов. Сон же, слушая отповедь своего подчинённого, заметил, сколь незначительную роль отвел ему в своем рассказе его помощник, упомянув лишь вскользь о том, что "визировал приказы у своего непосредственного начальника". Отравленный ядом ненависти к нынешнему престолонаследнику и всему, что с ним связано, Сон мечтал утопить страну в смуте, в которой предстояло под шумок убить молокососа, что занимал трон, и отдать его тому, кто мог бы сделать страну процветающей, как в древние времена. Весьма удобно для себя он занял место военного министра, ведь нет лучшей категории людей для бунта, чем возмущенные и обездоленные солдаты, у которых нет ничего, кроме оружия и умения драться. Когда Сон понял, что довольные жизнью вояки вряд ли кинутся разорять дворец, если прижмет, тогда министр осознал, какую свинью сознательно или неосознанно подложил ему собственный помощник. Так на стол госинспекции попали черновики всех проектов Лина, которые тот оставил в столе своего кабинета, даже не пряча, и из которых можно было состряпать более или менее уголовное дело по обвинению в расхищении имущества и почти госизмене, чем Сейга с удовольствием и занялся, подготовив и представив свой отчет по деятельности Ро Лина императору... Все было так тщательно спланировано, но наглый юнец выкрутился даже из этой ситуации. Сон поймал взгляд О Ки, который словно знал, что так будет, и предупреждал его об этом до того, как Сон начал копать под юнца. Рьюки смотрел на Ро Лина, глубоко сожалея, что поддался внушению лжесвидетелей, так легко подтасовавших правду под ложь. Разве Шока-сан и Шурэй-чан доверились бы мерзавцу? Да и Сэйэн... Сэйран раскусил бы его сразу. В янтарном взгляде скользило бесконечное сожаление из-за всего этого представления, поставившего под удар репутацию парнишки, который с честью опытного политика защитился от всех нападок и обвинений. - Кто за то, чтобы снять обвинение с помощника военного министра? — сощурил хитрые глаза советник Шо Тайши. — Прошу поднять руки согласных. Не поднять руки́ при таких твердых доказательствах невиновности означало иметь более веские доказательства вины, но их не было, поэтому скрепя сердце министр Сон поднял руку в числе всех присутствующих. - Единогласно, — возвестил правителю советник. - Ро Лин, — взял слово император, — учитывая обстоятельства дела, бесспорные доказательства твоей невиновности и согласие членов императорского совета, с тебя снимаются все обвинения, выдвинутые госинспекцией, по подозрению в хищении и растрате государственных средств. Лина, глядя в лицо Рьюки, почувствовала себя опустошенной, словно колодец в самой середине пустыни. Силы кончились. Хотелось уйти в поместье Шоки, запереться в своей комнате и лежать, укутавшись в теплое одеяло, не чувствуя на себе множество взглядов разных оттенков: от заинтересованности до презрения. - В благодарность за всю, проделанную тобой работу, — продолжил император, — мы хотим наградить тебя возможностью самому выбрать место, где ты хочешь служить. Уверен, твои способности пригодятся любому департаменту, но не ошибись с выбором. - Моя благодарность к вашей милости в отношении подданных и мудрости в принятии решений не имеет границ, Ваше Величество, — поклонился юноша, снова сложив руки в рукава. — Прошу проявить ко мне ещё немного снисхождения и дать время на размышление. - Да будет так, - кивнул Рьюки. На том совет был окончен. Император, считая долг перед государством выполненным, ушел из зала первым, сопровождаемый Раном и Кою. Министры и советники, переговариваясь и кивая на юнца, расходились по местам службы, пока два солдата ловко собирали все документы, управившись в несколько минут, дисциплинированно застыв с ношами позади Ро Лина, к которому подошел сам камергер Ро. Он говорил о том, как удивлен тому, что занявший последнее место джоукан из двадцатки уже дает фору министрам. Сказал, что если бы и правда Лин в ответах не тратил столько времени на развернутость своего мнения, ответил бы на все вопросы и занял бы если не первое, то точно место в тройке, вытеснив Ко Шурэй. На этих словах стоявший невдалеке Рейшин метнул злой взгляд в собеседников, а так как наставник джоуканов стоял к нему спиной, то всю мощь невербального гнева принял на себя сам мальчишка. - Я не ставил себе цель прославиться, камергер Ро, — никак не отреагировав на взгляд Рейшина, ответил Лин. — Я лишь хочу помогать людям и не гонюсь за дешёвой славой тех, кто пытается всеми правдами и неправдами сдать экзамен в первой десятке. Возможность быть здесь и сейчас, шанс что-либо изменить — это все, что мне нужно, — последние слова услышали все, кто не успел покинуть зал. — Благодарю за поддержку, камергер Ро, — поклонившись, неуклюжий Ро Лин направился вон из зала, ведя за собой двух солдат с ношей и взгляды всех присутствующих. - Этот юноша ещё достигнет небывалых высот в правительстве, — произнес наставник джоуканов, видя, что на него смотрят его бывшие подопечные. - Дурной мальчишка живёт в доме Шоки рядом с Шурэй, — прошипел в веер Рейшин, прожигая взглядом простывший след юнца. - Однако, — заметил Ходжу, — ты заметил, что он первый из многих, кто выдержал твой взгляд и даже не испугался? - Совпадение, — огрызнулся глава Ко. - Ага, — протянул глава налоговиков и заметил: — Если он сам не придет ко мне, я его направлю. - Ха, — фыркнул Рейшин, — трёх дней не пройдет, как ему начнут поступать предложения о женитьбе, так что, обременённый новыми обязанностями, у него не останется выбора, кроме как принять любое предложение о работе.