Узурпатор Близнецов: Жизнь и приключения Уолтира Фрея

Сейчас, спустя годы, нам известно имя лидера Белых Ходоков и Иных в целом – очевидцы тех событий решили называть его Королем Ночи, позаимствовав старую легенду о предавшем человечество лорде-командующем Ночного Дозора. Узурпатор Близнецов не совсем согласен с утверждением, что это была одна и та же личность, но к концу третьего столетия от Завоевания Эйгона Драконовластного повелитель Иных действительно мог именоваться их королем. "Кто такой Король Ночи? Выходец из Века Героев? Кто-то из позабытых лордов Севера? А быть может, принц Деймон Таргариен, навлекший на себя кару богов за убийство у Харренхолла то ли племянника, то ли собственного сына? Только Иные и знают". (С) лорд Уолтир Фрей о Короле Ночи, 297 год от З.Э. Несмотря на усиление буквально перед Второй Долгой Ночью, тысячи черных братьев под командованием Джиора Мормонта не могли сдержать наступление Иных... и после падения Стены лорд Уолтир Фрей отчетливо это понимал, несмотря на свои заверения в "несокрушимости благородных защитников царства людей". С другой стороны, Белые Ходоки тоже воочию узрели разрушительность дикого огня – и потому предпочли не бросать собственные войска на укрепленные замки, а проломить Стену одним ударом. Король Ночи не только собрал воедино армию мертвецов, но и вывел в бой свой козырь – ледяного дракона, позже прозванного Хладом. Огромный, белоснежный с голубыми глазами, отличающийся от Иных лишь своей формой, дракон выдохнул своим убийственным дыханием в слабо охраняемый участок между замками с названиями "Ледовый Порог" и "Морозный Холм". Десяток-другой дозорных вмиг вросли в Стену, а затем, когда камень и лед слились в единое целое, Король Ночи швырнул свое ледяное копье прямо в сердце получившейся глыбы; треск услышал даже капитан Коттер Пайк, а последовавший за ним обвал донесся до Винтерфелла. Этот ход означал создание так называемого "цугцванга": лорд Мормонт не знал, стоит ли ему перебросить к пролому все свободные войска или все-таки оставить их у Стены. Первый вариант грозил полным охватом и окружением перегруппированных дозорных после нанесения Иными второго удара, второй... в общем-то, обещал то же самое, только внутри всех контролируемых замков. И все же у Севера еще оставались резервы. Эвакуация из Сурового Дома привела к тому, что на берегу Тюленьего залива оказалось войско из семнадцати с лишним тысяч одичалых, способных держать оружие. И хотя этот факт полностью нивелировался тем, что никто не мог противостоять ледяному дракону без баллист, драконьего стекла (в других устах известного как обсидиан) и дикого огня, Манс Райдер снялся со стоянки и повел армию в сторону Королевского тракта, блокируя Иным путь на юг. Что касается северян, то Флинты, Амберы и Карстарки, невзирая на недовольство воинов сражаться плечом к плечу с недавними врагами, все еще имели возможность собрать силы в единый кулак – так что вскоре через Северные горы и границу Нового Дара протянулся новый оборонительный заслон. Сир Хэйтем Фрей все-таки подчинился приказу отца остаться за Перешейком, поэтому вместо себя отправил на Север сира Арета Эренфорда, а также передал проверенные в деле осадные орудия. К тому же караваны из Белой Гавани неустанно переправляли в Винтерфелл доставленное Сивортами драконье стекло, большей частью уходящее на оружие и наконечники для стрел. На войну прибыл и лорд Станнис Баратеон, посчитавший нужным отправиться на помощь другу. Когда Джиор Мормонт решился на снятие части своих людей со Стены, живые смогли выработать подходящую тактику: вторгшаяся через пролом армия мертвецов сама оказалась условно окруженной с трех сторон, ибо сами Белые Ходоки или вынужденно следовали за своим повелителем, или разбредались по снежным просторам. Уолтир Фрей знал, что представляют из себя Иные – и очень стремился продемонстрировать своему визави, что они стоят друг друга. — У Сандры было видение, как мы сражаемся в последней битве Света и Тьмы, – произнес Баратеон, хмуро глядя на Уолтира. – Вот только никто из нас не похож на Обещанного Принца. Уставившийся в зеленый огонек Фрей не удостоил друга и взглядом. — Это не имеет значения, Станнис. С той стороны промелькнули чужие глаза, а затем проявилось и равнодушное лицо Белого Ходока. — Валар моргулис. Призрак Короля Ночи злобно прищурился, наконец-то приобретая человеческие черты... но стоило Палачу осклабиться, наваждение исчезло. (С) Уолтир Фрей и Станнис Баратеон, Север, 297 год от З.Э. В распоряжении объединенного Севера были, по самым оптимистичным оценкам, сорок с лишним тысяч человек, разделенные на три неравные части. Иные же могли выставить лавину из сотен тысяч, больше, чем все Семь Королевств вместе взятых – тем более, что земли за Стеной никогда не испытывали недостатка в мертвецах. Решение Уолтир нашел быстро: в его голове все чаще повторялись последние слова Эйриса II Таргариена, сказанные двадцать лет назад: "Сжечь их всех". Если считать самопровозглашенного Визериса, Палач убил уже двоих королей. Теперь ему следовало победить в войне с Королем Мертвых... и прикончить его самого. *** Даже тогда деревня, известная как Корона Королевы, считалась покинутой всеми ее жителями. К моменту описываемых событий там остались одни лишь истлевшие от старости руины, занесенные снегом – именно сюда пришли и войска одичалых, и подмога из Близнецов. Когда и без того пасмурный день сменился слишком уж ранними сумерками с пронизывающим ветром, в лагерь примчались разведчики: мертвецы идут прямо на них. И действительно, вскоре из морозной дымки стали виднеться светящиеся глаза бредущих Иных, но ни Короля Ночи, ни его дракона не было видно. Впрочем, уже через минуту войска Вестероса явно прочувствовали на себе правило "не буди лихо, пока оно тихо" – ледяной дракон спикировал прямо на одичалых, проморозив до основания несколько сотен из них. Некоторые из лидеров кланов, вроде Морны Белой Маски и магнара Лободы, мгновенно погибли... не успев даже вступить в бой. Сир Арет медлить не стал и тут же выпустил в сторону дымки залп из катапульт. Стрельба, хоть и велась вслепую, принесла плоды: модернизированный дикий огонь смог развеять пелену, проявив скрывавшиеся за ней полчища вихтов. Реакция пожираемого яростью Уолтира не заставила себя ждать, и следующие залпы начисто выжгли первую волну в целые тысячи трупов. Фаза размена позициями была пройдена. Теперь все зависело от твердости духа живых: рассредоточенные баллисты, снабженные специально изготовленными болтами (с зазубренными остриями и прикрепленными осколками драконьего стекла), должны были стрелять по Хладу только тогда, когда он окажется на дистанции прямого попадания. Не стоило забывать и о том, что запас дикого огня, несмотря на свою величину в тысячи сосудов, не являлся бесконечным. Кто-то из читателей скажет, что стратегия боя с ледяным драконом должна отличаться от той, что использовалась в борьбе с Каннибалом. Лорд Уолтир, отвечая на соответствующий вопрос от вашего покорного слуги, согласился с этим. "Буду откровенен: благодарить за это нужно ныне покойного мейстера Квиберна, чудом попавшего в мои загребущие руки. Воистину талантливый человек, изучивший в Цитадели как то, что принято называть магией, так и мастерским искусством медицины – именно Квиберн сделал дикий огонь совершеннее, а болты баллист еще опаснее. Смею заверить: после возвращения Каннибала и подтверждения всех рассказов о существовании Иных мы сделали все, чтобы подготовиться к большинству возможных ситуаций". (С) Уолтир Фрей о роли мейстера Квиберна во Второй Долгой Ночи, 297 год от З.Э. Несмотря на общую подготовку плана, на этот раз Палач не преуспел столь же значительно, как в борьбе с мятежниками Визериса. Результат противостояния баллист и дракона можно назвать паритетом: Хлад несколько раз пролетев над войском Вестероса, отправился восвояси, издавая рев. Это было заслугой не столько отогнавших врага (а также ранивших его в плечо) расчетов Эренфорда, сколько удачливого лучника Ульмера Влюбчивого – ветеран Братства Королевского леса, ныне дозорный из Черного Замка, сумел всадить обсидиановую стрелу прямиком в левый глаз пролетавшего чудовища, чем заслужил уважение соратников. Дальнейшее сражение превратилось в избиение... окончательно окруженных мертвецов. Прячущиеся за щитами копейщики нанизывали одного вихта за другим, обладатели оружия из драконьего стекла не успевали считать сраженных ими врагов, а глубь войска Короля Ночи гибла в порожденном живыми огненном море. Северный всадник Квент, еще не ставший в то время гвардейцем дома Старков, довольно живо отзывался об этом эпизоде. "Иные считались воплощением чистого зла, желавшим истребить все живое – и это правда. Но в тот день Уолтир Фрей предстал передо нами в абсолютно другом свете: демон в человечьей коже, вырвавшийся из Седьмого Пекла. Я помню, как он с улыбкой смотрел на то, как из зеленого пламени рвутся наружу тысячи вопящих от боли мертвецов. Даже выскочивший прямо на нас Белый Ходок видел во Фрее равного себе монстра". (С) сир Квент о Битве у Короны Королевы, Север, 297 год от З.Э. Некоторые одичалые говорили, что извилистый меч хозяина Близнецов проклят не меньше, чем его хозяин. И порой, обращаясь к легендам о Второй Долгой Ночи, можно подумать, что Темный Судья вовсю оправдывал собственное наречение, впитывая волю владельца. Кого-то лезвие клинка просто сражало наповал, кого-то превращало в кусочки льда, у кого-то ловко отсекало части тела – словно Уолтиру Фрею впервые понравилось убивать по-настоящему. Вышеупомянутый Белый Ходок лишился и расколотого оружия, и собственных рук, что были разбиты ударами железных мечей. *** Озвученные результаты сражения шокировали всех. Немалая часть армии вихтов, направленная к Короне Королевы, сгинула в диком огне – Узурпатор Близнецов в очередной раз совершил невозможное. Попытка допросить попавшего в плен слугу Короля Ночи закончилась провалом, так как никто попросту не понимал, что обозначает раздающийся изо рта существа треск льда. А вот дальнейший поступок лорда Уолтира вполне оправдывает его репутацию безжалостного убийцы: он приказал вытащить закованного в цепи Ходока... чтобы прилюдно добить его. "Наш враг возомнил себя хозяином этого мира. Настала пора доказать, что это не так. Сир Раймонд... несите дикий огонь". (С) лорд Уолтир Фрей на казни пленного Белого Ходока, руины Короны Королевы, 297 год от З.Э.