***
Том сбегал от него каждое утро. Вернее, тот думал, что скрылся от Поттера, а сам Поттер позволял ему так считать. В конце концов, он с удивлением отметил, что в часы, когда Реддл избегает его общества, он работает в саду. Тот исправно приходил к Хельге Пуффендуй каждое утро и выглядел весьма довольным. Уже через неделю тихой слежки, парень понял, что, по крайней мере до обеда, Реддл точно проводит время в компании основательницы, а та никогда не позволит ему сделать что-то предосудительное. Нет, Гарри понимал, действительно понимал, что юноше до Тёмного лорда расти и расти. Однако, понять и принять – вещи разные. Ему было трудно отпустить ситуацию и довериться магии, которая закинула их обоих в прошлое. Однако, он пытался. В часы одиночества, Поттер разбирался с магическим зрением. Он никому не сказал, что обрёл непонятный дар и уже начал понимать, что свет источают живые существа, магические предметы… Ещё видимые для него следы оставляла магия, зарождающаяся в теле волшебника и уже свершённая. Он подумывал о том, чтобы подойти к Ровене Когтевран, чтобы поговорить об этом: её глаза тоже источали похожее свечение, только серо-сиреневое. Поттер даже уже почти поговорил с основательницей, но в тот день, когда он осмелился подойти к ней после завтрака, он с удивление увидел ярко-алую нить, вспыхнувшую и связавшую Ровену и Салазара. Отчего-то, у него появилось ощущение, что он подглядел что-то непредназначенное для чужих глаз. Он сбежал из зала достаточно трусливо. До самого вечера он долго думал о том, что же всё-таки увидел, а потом, встретив в коридоре спешащую в спальню Реддла Зафрину, спросил у неё: –Зафрина, твой повелитель и леди Когтевран… Они вместе? В смысле… У Гарри не повернулся язык сказать слово «пара», не говоря уже о крутившемся на языке навязчивом «любовники». Он чувствовал, как горят щёки и шея, но желание понять было почти нестерпимым. Змея рассмеялась. –Юный Гарри Поттер не знает как это называется на языке змей? Они любят друг друга, Гарри Поттер, – ответила змея. –Не как брат и сестра, верно? – уточнил он, невольно улыбнувшись. Он сам не знал, почему улыбается. –Нет: как полные страсти партнёры, мальчик, – ответила Змея, с интересом изучая собеседника. Зафрина была красивой змеёй, Гарри не мог этого отрицать. Если бы ему не претила сама мысль дружбы со змеями после всего пережитого, он бы даже сумел понять Тома, который носился с ней, точно с лучшей подружкой. –Ты кого-то любил, верно?– спросила змея неожиданно, – знаешь что это такое? Гарри вспомнил Джинни. Нежную кожу её шеи, цветочный аромат, который источали её волосы. Он вспомнил, как внутри что-то сладко дрожало всякий раз, когда она улыбалась. Вспомнил он и сны, в которых девушка делала такие вещи, после которых ему было стыдно посмотреть в глаза Рону. –Не до конца, – ответил он, отчего-то догадываясь, что змея имеет ввиду не только само чувство. –Ты тоскуешь, – сказала она,– я ощущаю запах этой печали… Том не тоскует, его ничего не держало в прошлой жизни. Сказав это, Зафрина не прощаясь скользнула мимо него. Гарри не стал её останавливать. На следующий день, Поттер не пошёл за Реддлом. Он намеревался не следить за ним, не думать о нём и ничего не вспоминать. Однако, у него ничего не выходило. Безделье убивало. Он вошёл на лесную опушку, вытащил из ножен палочку и лёг на траву. Парень свернулся калачиком и постарался успокоить взбудораженное сознание. Он пытался заставить себя слышать шуршание ветра в листьях и пение птиц, а не звуки битвы, которая закончилась больше двух недель назад. –Глупый, уставший человек, – прошептал голос Бузинной палочки в его голове. К счастью, Дар Смерти больше ничего не говорил. Так прошёл ещё целый день, затем другой. На третий, Поттер не пошёл на опушку, пугаясь того, что пустота в голове, когда он просто лежит и не двигается становится слишком притягательной. Однако, беда была в том, что ему совершенно нечем было заняться. Он ходил по коридорам замка (весьма немногочисленным), пока, внезапно, не вышел во внутренний двор. Поттер не был здесь прежде и, кажется, в его времени этого места не существовало… Правда, может быть, оно просто изменилось настолько сильно, что Гарри просто не смог соотнести картинку из будущего с тем, что видел сейчас. В окружённом колоннами и зарослями плюща дворике стоял стол, соломенные манекены и ещё несколько странных предметов, назначения которых Поттер не знал. Подойдя к столу, Гарри с удивлением узнал распределющую шляпу. Правда она ещё не была ею в полной мере: артефакт не источал свет магии и одиноко и неподвижно лежал на краю каменной столешницы, круглой и грубоватой… «А ведь Мерлин ещё даже не родился», отстранённо подумал Поттер. Здесь лежало ещё несколько предметов. В числе прочего Гарри увидел нечто поразительное: три тонких, сверкющих полированным серебром меча. В одном из них Поттер узнал артефакт, некогда давший шанс двенадцатилетнему мальчику убить Василиска. Правда на нём ещё не было гравировки. Видимо, и шляпа, и волшебное оружие ещё не были зачарованы основателями. Два других меча немного отличались от уже знакомого. Гарри невольно залюбовался витой рукоятью одного из них. Тонкие переплетения вьюнка приковывали взгляд и завораживали. Поттер не удержался и взял гоблинское оружее в руки. Он сжал пальцами рукоять, с удовольствием отмечая, как ПРАВИЛЬНО ощущается она в руке. Меч был не только красив. Была в нём какая-то необъяснимая притягательность. Когда Гарри, повинуясь порыву, рассёк сверкающим лезвием воздух, его собственная магия золотыми лентами заструилась вокруг его руки, оплетая магическое оружее. Ему редко доводилось видеть что-то подобное. –Нравится меч, Гарри? Насмешливый голос Годрика Гриффиндора раздался за его спиной, заставляя вздрогнуть. Пальцы сжались на рукояти ещё сильнее. –Да, сэр, – не стал отрицать очевидное юноша. Светловолосый мужчина подошёл к столу и взял другой меч, тот, на котором в будущем появится гравировка. –Гоблинская работа, – сказал он, - триста голов овец за один… –Сэр, а Вы знаете, как гоблины относятся к правам собственности на свои изделия? Гарри, конечно, спросил это не подумав. Однако, когда вопрос сорвался с языка, Поттер признал, что ему и правда интересно было бы услышать ответ. Гриффиндор усмехнулся. –Знаю. Только меч они не найдут… По крайней мере один из них. Внезапно, волшебник сделал выпад в сторону Гарри. Лезвие меча Гриффиндора понеслось в сторону парня, а тот, по своему обыкновению совершенно не подумав, отбил удар. Наверное, если бы Поттер успел задуматься хотя бы на долю секунды, у него бы ничего не вышло. Оружие встретило нападение неловко, отбив удар смазано и вяло. Если бы Годрик хотел, он бы пробил эту неловкую защиту в два счёта. –Слабовато для героя, – прокомментировал Гриффиндор, – я бы руки оторвал тому, кто тебя учил. –Меня никто этому не учил, – ответил Поттер. Он собирался положить прекрасное оружие обратно на стол, но Гриффиндор перехватил его руку. –Серьёзно? Как же так вышло: боевой маг и не учился обращению с мечом? –В нашем времени этому не учат… В общем-то и без этого обходимся. Гриффиндор фырнул. Он явно не был согласен с этим утверждением. Он теперь ощупывал мышцы руки Гарри, отчего парень чувствовал себя неловко, но, в то же время, не осмеливался пошевелиться. –Точно не учился? –Я бы заметил, – сказал Гарри. Он и не подозревал, что Годрик оценивал то, как сформированы его мышцы. Если бы он не знал, что этого юношу отметила сама Белая богиня, он бы никогда не поверил, что эта рука не имела привычки держать меч, хотя бы тренировачный. –А хотел бы научиться? – спросил Гриффиндор. Отчего-то это предложение вызвала внутри Гарри яркий, живой азарт. –Да! – ответил он особо не раздумываясь. Впрочем, если бы у него была возможность взвесить всё как следует, ответ был бы тот же. Впрочем, Поттер так и не понял бы, отчего ему так этого хотелось. –Когда ты так улыбаешься, Гарри, – сказал тогда Годрик, – даже перестаёшь напоминать мне Певерелла. –Это хорошо или... плохо? – спросил Поттер с опаской. –Это отлично: созерцание рожи этого… В общем, всякий раз, когда я встречаюсь с Гюнтером Певереллом, у меня так и чешутся руки хорошенько его избить. Не смотри на меня так: Салазар вовсе мечтает его отравить каким-нибудь особенно мучительным ядом… Впрочем, вы с ним разные во всём. Ты живой. Я буду тебя учить. Только помни: если будешь плохо стараться, мне не составит труда напомнить себе о вашем семейном сходстве с Певереллом. Значит, твоё наказание доставит мне удовольствие. Радуйся, что я не Салазар.***
Тот факт, что Годрик теперь будет обучать Поттера владению мечом тайной не был. Если быть точнее, хоть Поттер и не хотел привлекать к себе лишнее внимание, Гриффиндор громогласно сообщил об этом за обедом, входя в зал, куда оба они, взмыленные и уставшие буквально ввалились после внезапно тренировки. –У мальчишки обнаружился талант, кто я такой, чтобы препятствовать его развитию! – провозгласил Гриффиндор прежде, чем потянуться к куску варёной говядины. Гарри краснел, чувствуя себя неловко, но, в то же время, ему было необъяснимо радостно. Будто бы сбылась его мечта, о которой он сам прежде не подозревал. Реддл нервно заёрзал на скамье, когда Поттер прошёл мимо. Он сел между Ровеной и Слизерином так, будто бы так и должно быть. Те, похоже, совершенно не были против. –В первый раз такое вижу, – продолжал Годрик с набитым ртом, – парень утверждает, что никогда меча в руках не держал, но мышцы его сформированы точно он занимался с раннего детства. Ровена заинтересованно посмотрела на Поттера и, точно так же как до того сделал во дворе Годрик, взяла его за запястья, принявшись ощупывать руку. Это было немного через чур, потому Поттеру совсем захотелось провалиться сквозь землю. Он дал себе обещание больше никогда не садиться между Когтевран и её любовником. Даже если место свободно: пусть лучше Энке тарелку переставляет! –Как так вышло, что тебя не учили сражаться, мальчик? – спросил Слизерин. Гарри пожал плечами и, порадовавшись, что Ровена отпустила его запястье, быстро произнёс: –В будущем никого не учат сражаться на мечах, – ответил он. –Но это же преступление! Боевая магия лучше концентрируется в лезвие меча, а не в палочке… Да и, к тому же, есть множество опасностей, с которыми сможет справиться только гоблинское оружее. Гарри невольно вспомнил Василиска. Тот единственный раз, когда ему, двенадцатилетнему, действительно пришлось столкнуться с опасностью, против которой палочка бессильна. –Не так уж и много, – ответил он совершенно не покривив душой. Если честно, Поттер прекрасно понимал, что он, встретившийся с Василиском в двенадцать – особое, совершенно выбивающееся из общей картины исключение. Он всегда был исключением. Годрик издал нечто среднее между медвежьим фырканьем и громким смешком. –Боевые заклинания будущего накладываются намного быстрее, чем те, что знаем мы, – заметила Ровена. Поттер невольно глянул на Реддла, подумав, что, должно быть, Когтевран успела увидеть, как Гарри колдует тогда на лесной поляне в день их перемещения. Их вгляды с Томом встретились на секунду. Юноша отвел взгляд почти сразу же. На этом разговоры о внезапно открывшемся таланте Поттера утихли. Основатели теперь обсуждали поставки зерна в школьное хранилище и какими чарами лучше будет защитить его от мышей и плесени. Том, который живо участвовал во всех беседах и задавал тысячи вопросов по любому поводу сегодня молчал. Гарри это не понравилось. Так или иначе, он совершенно не доверял ему. На следующий день после завтрака, Поттер отправился вслед за Годриком в уже знакомый внутренний дворик. –Мы из тебя ещё сделаем человка,– приговаривал основатель по пути. Парень не спорил. Когда Гриффиндор уже дал задание новому ученику и Гарри пытался приучить мышцы к правильной боевой стойке, во дворике, появился Том в сопроваждении Зафрины. –Зафрина, ты его привела? – спросил Годрик. Гарри с недоумением наблюдал за привычкой обитателей замка заговаривать со змеёй. Те не были змееустами, однако, похоже, Зафрина всё понимала. Она медленно кивнула рогатой головой. Реддл выглядил взволнованно и неуверенно. –Ты что-то хотел, Том? – спросил Годрик. Гарри на секунду прекратил упражнение, за что Годрик наградил его совершенно нечеловеческим рычанием, заставив вернуться в исходную позицию. –Я…–начал Реддл и затих. Основатель терпеливо ждал, пока тот соберёться с мыслями. Даже удивительно: Поттеру казалось, что Гриффиндор природным терпением не отличается. –Я тоже хотел бы попробовать… научиться, – наконец, выдавил из себя парень. Гарри в очередной раз отметил, насколько Реддл, на самом деле напоминает мальчишку. Впрочем, он и был мальчишкой, который не пережил и половины того, с чем встретился Поттер. Пора переставать удивляться. –Подойди, – сказал Годрик. Когда Том сделал несколько размашестых шагов, растеряв по пути половину своей надменной стати, Гриффиндор взял его за запястье и задрал рукав мантии. Он долго рассматривал руку Реддла. Та отличалось от рук Гарри, даже он это видел: слишком тонкая и светлая, почти девичья. Гриффиндор покачал головой. –Нет, парень, для тебя время уже упущено. Реддл вылетел со двора красный, точно мантикраба. Тот даже не попрощался. Гарри вновь замер, глядя ему вслед с совершенным недоумением. Когда же он посмотрел на оствашегося на месте Гриффиндора, с удивлением увидел на его лице печаль. –Не советую тебе говорить с ним об этом в будущем, – сказал ему основатель, – и продолжай, чего замер? Гарри продолжил. Разочарованный вид Тома Реддла стоял перед его внутренним взором ещё долго.