***
Весна теперь полнилась тревогами. Однако, гости разъёхались, а подобного не повторилось. Замок вернулся к жизни и в привычном распорядке, страх притупился, став полупрозрачным и незаметным. К концу марта Автандил сменил шкуру ещё раз. Он всё ещё не мог говорить, как прочие змеи, но размером превзошёл Зафрину. Змея побаивалась василиска, когда Том спросил почему, она ответила: – Его не даром зовут царём змей, дитя, – сказала она снисходительно, – он сильнее всех нас, даже сейчас, пока ещё не достиг истинного величия. Глядя на птенца, Том понимал, что имеет ввиду Зафрина. Василиска невозможно было перепутать с обычной змеёй, его нельзя было спутать и со змеями, похожими на Зафрину: волшебными, но, всё-таки, земными и понятными. Автандил был очень умён. Стоило сойти первому снегу, Салазар стал выносить его из замка. Юному змею прогулки в лесу явно пришлись по душе. Молодое тело требовало движения, хотя большую часть времени василиск проводил в подземельях, почти неподвижно, окружённый магическим барьером. Чем больше рос Автандил, тем более сухая и пугающая сила от него исходила. Могучая, сырая, трудно сдерживаемая. Том, ставший более чувствительным к магии за последнии месяцы, внемательно изучал эти нити силы, окутывающие василиска словно кокон. Он накладывал заклинание, которое позволяло их видеть чуть ли не по три раза в день. С каждым разом, он убеждался: пусть Автандил ещё слеп и мал, совсем скоро он станет настолько силён, насколько не может быть ни одно магическое существо ему известное. Оно было и понятно: не даром василиски считались существами не просто волшебными, но легендарными. Только вот одно волновало Тома: как тогда они смогут сдержать царя змей? Он поделился своими опасениями с Салазором как-то вечером, когда они вместе готовили укрепляющую настойку из первоцветов, собранных рано утром. Тот только отмахнулся: – Давай решать проблемы по мере их поступления, Том, – сказал он. – Я не уверен, что это тот случай, когда так и впрямь можно, - ответил младший Слизерин. – Ты заразился подозрительностью от Поттера, мой друг, – весело ответил Слизерин, – василиск – это чудо, дарованное оплоту самой магией. Забудь о тревогах и просто радуйся нашему успеху. Однако, Том, хоть и промолчал, согласиться с наставником так и не смог.***
Между Гарри и Иолантой всё изменилась. На этот раз он не смог ни отрицать этого, ни избегать девушку. Однако, не произошло ничего из того, что он ожидал. Собственно, чего он ожидал? Что Иоланта, как Джинни, будет подсаживаться к нему во время вечерней трапезы? Или как та же Джинни устраиваться с книгой на ковре в общей гостиной, касаясь плечом его ног, заставляя мысли блуждать далеко от домашних заданий? Если уж честно, Поттер вообще не представлял (как и прежде), что теперь от него требуется. Только Иоланта и не требовала. Они всё так же сидели за разными столами, потому что Ио, формально, была воспитанницей оплота, а Гарри – одним из его преподавателей; общих гостиных у них не было, а о том, чтобы прийти в ту комнату, где девушки занимались между обедом и ужином рукоделием Гарри и помыслить не мог. Тем более, что у него самого была тренировка, а Годрик не прощал опозданий. Пару раз, когда Иоланта одарила Поттера взглядом глубоким и обещающим во время ужина, Гарри всерьёз подумывал: не придёт ли она в его личную комнату? Что же будет тогда? В такие вечера он долго не мог заснуть и вскакивал из-за каждого шороха, а то и вовсе не спешил снимать с себя одежды, полные шнурков, узелков и завязок. Однако, Иоланта не приходила. Они почти не оставались теперь наедине, а если и оставались, то это были до того короткие промежутки времени, что разговор завязать Гарри просто не успевал. Она улыбалась ему во время трапезы, здоровалась с ним, глядя в глаза, всякий раз выбивая парня из колеи. Гарри наблюдал за ней, часто так пристально, что это не укрывалось от других. Только иногда, он осмеливался спуститься в конюшню после тренировки с Томом в надежде, что застанет там Иоланту. Девушка то и дело навещала Иву, от которой Годрик с лёгкостью отказался, стоило лишь Поттеру вкратце рассказать о том, что произошло. - Я ожидал от Певерелла подвоха, – сказал Годрик тогда, хмуря густые брови, – только не такой низости, всё же. Со своей лошадью девушка была невообразимо мягка. Она чистила её жесткой щёткой и заплетала гриву в мелкие косы, приговаривая что-то ласковое на незнакомом Гарри языке. Ему очень хотелось знать, что именно она говорит; он хотел спросить: что это за язык, плавные звуки которого очаровывали не хуже заклинания. Однако, он не решался сделать и этого. Он просто стоял в углу конюшни и наблюдал за девушкой. Он был почти уверен: Иоланта знала о его присутствии, но делала вид, что не замечает. Юноша был ей за это благодарен. В одно особенно тёплое утро, Хельга предложила Гарри отправиться с ними на ярмарку в ближайшую деревню. Поттер не испытывал восторга от этой идеи. Он слишком хорошо помнил, чем всё закончилось в прошлый выход волшебников за пределы земель оплота. Поттер собирался было отказаться, но вмешался Годрик. Гарри и оглянуться не успел, как в его руках оказался увесистый мешочек с серебром. – Давай-ка, Поттер, – сказал ему наставник, – пришло время применить знания на практике и доказать мне, что я не зря теряю здесь с тобой время. Купишь у торговцев льняной ткани, соли и ещё кое-что для замка. Поттер, осознавший, что прогулка на ярмарку внезапно превратилась для него в что-то вроде экзамена, растерянно произнёс: – Здесь слишком много для ткани и… – Вот именно, – сказала Годрик, не дав ему закончить, – это тебе дополнительный резон сделать всё верно: чем лучше будешь торговаться – тем больше тебе останется… На личные траты. Годрик едва заметно кивнул в сторону стола, за которым сидела Иоланта и рассмеялся, заметив смущение на лице воспитанника. Так и вышло, что Гарри пошёл в деревню на ярмарку. Правда пачкать лицо и одеваться в крестьянскую одежду, пахнущую навозом и Мерлин знает чем ещё, Поттер отказался. Тогда, Хельга, поколдовав немного, придала его мантии вид одежды, какую мог бы носить успешный торговец или сын какого-нибудь мелкого лорда. – Только будь начеку, Гарри, – сказала она тогда весело, – такие люди – лакомая добыча для лиходеев. – Ты думаешь, Поттер не справится с бандитами? – спросил Том насмешливо: тот сам менял свою одежду с помощью магии на более простую, хоть и чистую. Зажиточный крестьянин на празднике, никак не лорд. – Я думаю, – сказала Хельга, – что если подкрасться сзади и ударить камнем по голове – магия может и не помочь. С этим напутствием, Гарри пошёл вслед за Хельгой и Томом, с ужасом осознав, что будет третьим колесом только в тот момент, когда на виду уже была граница защиты замка. Тогда он встал как вкопанный на мгновение: оставаться наедине с Томом и Хельгой, он совсем не хотел. На его счастье, что-то мелькнуло в молодой траве, Поттер присмотрелся и увидел маленькую серебристую змейку, толщиной не больше указательного пальца. К собственному изумлению, он узнал её. – Капелька, – позвал Гарри. Змея вздрогнула от неожиданности и повернула голову в сторону змееуста. – Добрый день, юный мастер, – поздоровалась она. Гарри в тот момент делал то, что у него получалось лучше всего: повиновался инстинкту. Он совершенно не представлял, как Том или Салазар или, – хах! – Волдеморт заводили крепкую дружбу со змеями. С досадой, он подумал, что, возможно, у змеи были свои планы на это утро, но, всё-таки, он склонился к ней и протянул руку. – Хочешь прогуляться со мной до деревни?– спросил он так дружелюбно, как только мог. Змея, кажется, с недоверием переспросила: – Это часть какого-то поручения, мастер? – Нет, – ответил Гарри честно, – мне просто нужна компания и… друг. Змея взволнованно свернула длинное тонкое тельце в кольца, вновь распремилась и кивнула, изящно, как и положено змее, но как-то поспешно. Тельце Капельки, скользившее по руке Гарри было на ощупь сухим, будто покрытым воском. С каким-то болезненным любопытством, Поттер понял, что это ощущение напоминает ему прикосновение к волшебной палочке. – Поттер, – раздался голос Тома где-то в далеке, – ты там скоро? Хельга и Том уже дошли до границы защиты и теперь ждали его. Маг быстрым шагом преодолел разделявшее их расстояние, пока змейка перебиралась с его руки на плечо. – Ты завёл подругу? – с удивлением спросила Хельга, глядя на змею. Капелька закивала, сидя на плече Гарри: он ощущал щекой её прикосновение. – Всегда завидовала змееустам из-за этого: мне так быстро договориться с животными не получается, даже если позже мы станем приятелями. Пошли скорее: скоро на ярмарке будет не протолкнуться. Том одарил Поттера долгим, красноречивым взглядом, заставив того смутиться. Младший Слизерин прекрасно знал, отчего Поттер на принимает собственную сущность змееуса и не водит дружбу со змеями. К счастью, тот ничего не сказал по поводу внезапной перемены. Гарри был ему благодарен. Остаток пути, Гарри болтал с Капелькой. Змейка, польщённая тем, что её выделил в числе прочих волшебник, с радостью отвечала на его вопросы и, к удивлению Поттера, её рассказ был чудесен. Капелька говорила ему, как приятно напитывается теплом её тело под лучами весеннего солнца, как ей нравится шелест свежей травы и как она рада, что её подруги, сёстры и братья просыпаются после зимней спячки: сама Капелька была в числе тех змей, которым Салазар наказал не засыпать на зиму. Пусть магия основателя подпитывала её силы, но зимовка далась змейке тяжело: – Почему же? – с искренним недоумением спросил Гарри. – Было очень одиноко, – ответила она грустно. Поттер погладил крохотную головку кончиком пальца. Стоило воздуху наполниться запахом печей, Капелька спряталась за ворот мантии, однако, Гарри чувствовал её близость. Отчего-то, присутствие змеи добавляло ему уверенности.***
Он быстро прошёл по торговым рядам, стремясь выполнить задание наставника как можно быстрее. Уже через четверть часа, Поттер пожалел, что не согласился на крестьянскую одежду: он привлекал слишком много внимания. Торговцы заламывали цены, подозрительного вида странники провожали его недобрым взглядом, слуги и работники поспешно кланялись, стоило Поттеру взглянуть на них чуть более пристально, чем положено. Однако, больше всего его нервировали девушки. Бойкие деревенские девицы стайкой следовали за ним по всей деревне, то и дело до Гарри долетали обрывки их весёлых разговоров и девичье хихиканье. –Я бы сходила с ним за околицу, – сказала одна из них, да до того похотливым тоном, что сомнений в истинном смысле сказанного у Гарри не осталось. Он зло посмотрел на девушек, жалея, что чары иллюзии скрывают свет его колдовских глаз. Вот был бы виден его истинный облик – они в миг бы разбежались в ужасе, а так – хихикали ещё откровеннее. Так продолжалось до тек пор, пока весёлый голос Хельги за его спиной не произнёс отчётливо: – Ловить здесь нечего: наш господин влюблён в свою невесту и дал обет хранить чистоту до первой брачной ночи. Гарри развернулся до того резко, что Капелька чуть не вылетела из своего укрытия под воротником мантии. Хельга с задорным выражением на лице подмигнула и скрылась в толпе, где (Гарри не сомневался) её ждал во всю веселящийся Том. Впрочем, хоть Поттер и не был согласен с методами основательницы, её уловка сработала. Вскоре девицы разошлись, а Гарри, наконец, сумел заняться покупками. Торговался он старательно, хотя с мечом ему было проще, чем на рыночной площади. Даже не смотря на это, когда Поттер закончил, кошель с серебром почти не потерял веса. Работники несли мотки ткани и мешки с припасами к опушке леса, где, благодаря чарам Конфундус, каждый из них увидит что угодно, но не домового эльфа их встречающего. Казалось, что парень сделал всё, что нужно. Внезапно он вспомнил, как Годрик красноречиво смотрел на Иоланту, говоря о «прочих расходах». Гарри понял, что неплохо было бы купить девушке подарок, но совершенно не представлял: что именно. Он отстранённо рассматривал серебряные безделушки, зеркала, заколки и прялки, но понимал, что не имеет представления о вкусах девушки. Он вспомнил её серебряную диадему, которую она носила с бархатными платьями в дни праздников. Обладательнице такой роскоши, должно быть, не нужны заколки из витой серебряной проволоки. Не нужны ей и простые ткани… Может нитей для вышивке? Да Гарри совершенно в них не разбирался: он чуть ли не впервые пожалел, что прежде не интересовался тем, что делают девушки, пока он размахивает мечом во внутреннем дворе. Что он знал об Иоланте? Мало. С этими мыслями он бродил между торговыми рядами, совершенно растерянный. Так продолжалось пока он не увидел всполохи волшебства под одной из палаток. Магия клубилась и пульсировала, точно сердечная жила. В мире простых людей, она ярким пятном выделалась на общем фоне. Волшебник решил посмотреть: где источник этого живого света. Торговая палатка была полна множества вещей, назначение некоторых из них Гарри даже не знал. Так бывало: странствующие торговцы торговали и менялись всем, что, по их мнению, могло кому-то пригодиться. Магию источала плетёная корзина, плотно закрытая крышкой и перевязаная сверху верёвкой. – Как думаешь, что там? – спросил Гарри у Капельки. Змея осторожно высунула кончик носа и попробовала языком воздух. – Что-то маленькое, но мне этот зверь не по вкусу, – ответила змея прежде, чем вновь спрятаться. Гарри был заинтригован. – Господин, посмотрите, – тем временем начал распинаться перед ним торговец, – у меня есть ткань, французской работы, вашей невесте должно понравиться. Поттер даже не удивился, что торговец уже слышал о нём что-то от местных болтушек. На ткань он даже не взглянул, но показал на корзину: – Что там? – спросил он. Торговец спал с лица. Он нехотя пододвинул корзину к лорду, но крышку открывать не спешил. – Честно сказать, он меня с ума свёл, – признался мужчина Поттеру, – четыря дня назад лукавый послал мне хозяев этого…. Я посмотрел: вроде здоровый, масть редкая, глаза красивые…. Только дикий совершенно: стоит мне только попытаться его на руки взять – дерётся, что и не скажешь, что мал совсем. Гарри кивнул, торговец принялся развязывать верёвку. Когда Поттер понял, что тот не пытается открыть крышку – запустил под неё руку сам, совершенно не испугавшись рассказа. На свет он вытащил маленького котёнка. Грязный, блохастый комок шерсти и впрямь попытался его поцарапать. Однако, стоило ему встретиться взглядом с Поттером, котёнок притих и попытки бороться прекратил. Будто решив что-то для себя, котёнок замурлыкал. Гарри прижал его к себе, гладя мягкую шерсть. Магия струилась по телу зверя красивыми спиралями. Это был необычный кот, из тех, должно быть, что полюбят держать при себе волшебники будущего. – Вот чудеса-то! – сказал на это продавец. Котёнок, видно, тоже чувствовавал в людях магию: как ещё объяснить, что маглу от него досталось, а Поттера тот признал за своего сразу и без особых раздумий? Гарри подумал тогда: что он знает про Иоланту кроме того, что она очень одинока? – Сколько хочешь за кота? – Да дайте сколько не жалко – и Бог с ним. Гарри расплатился с торговцем щедро: он и сам понимал, что переплатил, но всё-таки это был не мешок зерна. Он нашёл Тома и Хельгу очень быстро. Те играли с местной молодёжью в какую-то быструю игру, похожую на весёлый танец, на окраине деревни. Тут даже и музыканты были: тоже местные парни, игравшие незамысловатые мелодии на дудочках и трещотках. – Будь осторожен, – сказала Хельга, когда Гарри показал им своё новое приобретение и сказал, что вернётся в замок пораньше. Не ходить же ему здесь до вечера с котёнком подмышкой? За ним и впрямь увязались воры. Трое достаточно мерзкого вида мужиков, почти не таясь шли за ним по лесной дороге, пока та не повернула. К слову, не Гарри заметил преследователей первым: это Капелька прошептала ему на ухо: – За нами идут незнакомцы. От них пахнет неприятностями. Скрывшись за поворотом, Гарри, спрятался за кустом ежевики и вытащил волшебную палочку. Пара заклинаний подножек и мышелетучий сглаз заставили преследователей Поттера убегать с криками, полными ужаса. Гарри искренне веселился, глядя им вслед. Остаток пути он шёл по лесу. Он легко преодолел защиту замка и тут же почувствовал себя дома. Весенний лес был полон звуков, радостных и живых. Всё-таки, зима слишком тиха, слишком молчалива. Он любовался молодой листвой, пожалуй, получая от этого удовольствия больше, чем когда-либо прежде. В середине пути, он остановился, накладывая несколько заклятий на притихшего котёнка. Чары чистоты заставили его шерсть распушиться, а самого котёнка – возмущённо фыркать. Поттер полюбовался на свою работу: теперь кот походил на сиамского, действительно редкий и красивый окрас, а глаза… Глаза были большими, чистыми и зелёными. Гарри усмехнулся. – Мы занимаемся какой-то ерундой, мастер, – сообщила ему Старшая палочка с досадой. – Тебя забыл спросить, - ответил ей Поттер. Он вышел из леса в приподнятом настроении, намереваясь вручить кота Иоланте при первой возможности. Когда он уже спускался с холма на опушке, что-то странное привлекло его внимание. На тропинке лежал камень. Форма его была причудлива. Гарри присмотрелся и похолодел. Это было тельце ворона. Ворона, превратившегося в камень.