Perfection of Taste

Сонце удушливо стоит над моим окном, словно намериваясь высушить меня своими палящими, бесцетными, линиями-лучами. Рваные облака, которые пронизывают лучи и прохладный ветёрок, предвещающий начало февраля. В постеле я ещё долго ворочалась — проснулась в семь утра за будильником. Не сказать, что я ранняя пташка, но поставила будильник на всякий случай. События вчера врезаются в мою голову. Сладкий вкус торжественности и загадочности лишь усугубляет ситуацию, и кроткая улыбка не сходит с моих уст. Я в спешке встаю, словно уже опаздываю и заправляю постель. День выдался солнечным, но прохладным, и непроницаемой водяной стены за моим окном нету, что очень радует меня. Погода будто сама приглашает нас за ворота фабрики. Уже в ванне меня не покидают мысли с вопросом «А кто такой Вонка?». Этот вопрос словно неожиданая горчинка в сладком плоду — заставляет кривится, в моё случае опасливо. Если это сумашедшний мужчина, то вся экскурсия может выйти на перекосяк и от такого чувства, что плескается в моей душе, как волны в океане, ничего не останется. Но я отогняю эти мысли, попутно заплетая свои волосы в косу, которая вьётся чуть ниже лопаток. Стоит заметить, что я не использую косметику вообщем — черты моего лица были весьма миловидными, хоть и в какой-то мере неправильные, но мягкие, а моя улыбка часто скрашала все эти нюансы. Глаза всё также остаются ненакрашенными, но и зачем, если сейчас серо-зелённый, в обрамлении тёмных, не густых, но длинных ресниц, украшенный загадочной, предвкущающей искоркой? Я обхожусь лишь чисткой зубов, умыванием, и простым кремом для рук. Вокруг меня шлейфом ложится запах свежей зелени. Я вдыхаю его глубже, и отправляюсь на кухню. Когда я готовлю овсянку, засыпаю её ягодами, запиваю чаем — меня не покидают мысли о фабрике. Я была рада, и бесконечно благодарна Чарли и дедушке Джорджу, что первый не упускает своей мечты и не будет продавать её, а второй подтолкнул его к такому выбору. И всё же, я оглядываюсь, спешно осматривая весящее пальто на вешалке в коридоре. Возможно, стоило бы дать Чарли хотя бы шапку или шарф? Я обещаю, подумать об этом перед выходом, и направляюсь в комнату. К шкафу. Одежды у меня было не сильно много, но вся разная и не только чёрного цвета. Различные юбки, свитера и футболки. А сегодня мой выбор пал на юбку в пол в клетку и свитер терракотового цвета. На голову одеваю любимый берет под цвет свитера и спешу в коридор. Надеваю обувь, пальто, легкий шарф, который скорее похож на платок, и естественно беру ещё один шарф (простой, серый, который я надеваю редко. Точнее, никогда) для Чарли. Никогда не видела теплых вещей у Чарли, таких тёплых чтобы носить их в зиму. Выхожу, закрываю дверь, и стараюсь вернуть себе спокойствие. Чарли стоит чуть поодаль от моего дома, и стоило ему увидеть меня как его лицо заискрилось улыбкой. Я улыбнулась ему в ответ, нервно протягивая шарф. — Надевай и не возражай. Чарли смущённо взял шарф, обматывая вокруг шеи, он немного прикрыл и его худенькие плечики. — Пойдём? — выдохнула я, закусив губу. Чарли кивнул, и мы направились к фабрике. Сердце отстукивало ритм, я часто дышала, закусив от волнения нижнюю губу. Мы удивительно быстро дошли до ворот фабрики, возле которых толпилось столько людей! Я даже сосчитать не могу, но в толпе точно увидела миссис и мистер Бакет. Когда Чарли показал свой билет, офицер разрешил пройти нам чуть ближе к остальным детям. Мы были последними. Немного странное ощущение стоять возле детей, которых я совсем недавно видела по телевиденью, поэтому каждого я бегом осмотрела. Верука стояла в норковой, светло-серой шубке и осматривала всех оценивающе-враждебным взглядом. Виолетта что-то чавкала, Майк откровенно скучал, Август жевал свой шоколад. Неужели, они правда такие, как показались мне сначало? — Папа, я хочу войти! — послышалось справа. Это был голос Веруки. — Сейчас девять пятьдесят девять, дочка, — устало выдохнул мистер Соль. — Заставь время идти быстрее, — капризным голосом продолжала Верука. «О, как многого дети не знают» — подумалось мне. — Думай о победе, Виолетта, — тем временем наставляла свою дочь миссис Борегард. — Ты должна выиграть. Я выдохнула, сжимая ладошку Чарли крепче. — Чарли, поможешь мне найти твоему дедушке что-нибудь удивительное и классное? — подмигнула я ему. Чарли слабо улыбнулся, кивнув. — Пожалуйста, проходите! — внезапно послышался голос. Я вздрогнула, и все мы прошли вперёд за ворота, которые открылись. Точнее, все побежали, а я старалась от них не отставать, краем взглядом смотря на толпу. Двор был пустым и невероятно большим. — Идите вперёд! — продолжал командовать голос. Все ступили вперёд, намного спокойным шагом. — Закрыть ворота! Ворота за нами закрылись. — Дорогие гости… Я с огромным удовольствием приветствую вас на моей скромной фабрике… А кто я такой? Что ж… Странные серые двери перед нами начали отворяться, открывая нашему взору красные занавес. Он разъехался в сторону. Заиграла смешная и детская мелодия, а за занавесом все мы увидели… кукол? Должно быть, восковые, или из другого материала. «Но куклы!» — думала я удивлённо слушая песню о Вонке, и рассматривая кукол, разодетых в кондитеров и атрибуты. 
Означало ли это какие-то причуды гениев? Или Вилли Вонка думал, что всё это представление понравится детям, потому что… Они же дети! Тем временем, что-то заискрилось и я ошелемлённо слушала изменившийся тон музыки: он стал каким-то страшным, как будто из ужастиков. А куклы одна за одной плавились, двигаясь в ритме с пламенем, охвативших их. Я закусила губу, совершенно ничего не понимая. Музыка стихла, куклы сплошь сгорели. Признаться, мне уже тогда стало немного страшновато, и я волновалась немного за детей. Сбоку послышались аплодисменты. Я резко повернулась, и увидела его…