Часть 12
15 сентября 2023 г. в 20:17
Несмотря на то, что Америка всегда считала работу в клинике Стрэнджа потрясающим стартом своей медицинской карьеры, который мог привести ее к получению диплома врача, в самой клинике был один огромный минус, который особо остро ощущался в холодное время года. Из-за того, что в здании было прохладно, а иммунитет Чавес никогда не отличался особой надежностью, она довольно часто болела. Обычно это была простая простуда, ничего серьезного, но в этот раз казалось, что организм сейчас просто развалиться.
Гребанное чувство долга и ответственность перед больными не позволяли ей уйти на больничный, да и она успела убедить себя в том, что чувствует себя не так уж и плохо. Так что, приняв с утра большую дозу противовирусных препаратов, девушка приехала в клинику чтобы отработать смену. Завтра у нее был выходной и она рассчитывала на то, что сможет отлежаться и прийти в себя.
— У вас все в порядке? — настороженно спрашивает Лафейсон, когда Чавес в очередной раз громко чихает и прижимает бумажный платок к носу. Она стояла в его кабинете и ждала, когда доктор закончит подписывать листы назначения.
— В полном, доктор Лафейсон, — хриплым голосом пробормотала она, стараясь не придавать его заботе особого значения. Он врач, так что такое поведение характерно для него, — это просто простуда. Пройдет через пару дней.
Локи вскидывает голову и некоторое время смотрит на девушку, которая стоит около его стола и смотрит в пол. Ему не нравится то, насколько хриплым звучит ее голос. Конечно, в клинике был свой терапевт — Моника Рамбо, к которой обращались пациенты если у них возникали подобные симптомы, но Лафейсон понимал, что Америка не пойдет к ней даже под страхом увольнения, да и угрожать ей он все равно не стал бы — зачем портить отношения с таким незаменимым помощником, как Чавес.
— Может вам стоит поехать домой и отлежаться? — с сочувствием спрашивает он, — я могу вызвать вам такси, — предложил доктор. Он прекрасно знал о том, что машины у Америки нет, а добраться до города другим способом просто не получится.
— Не стоит, доктор Лафейсон, — она поковыряла паркет носком ботинка, — завтра у меня выходной и я смогу выспаться и набраться сил. Сегодня отработаю свою смену, — в клинике всегда не хватало среднего медперсонала. В прошлом году уволилась старшая медсестра Агата Харкнесс и ее место все еще было вакантным.
Он не хотел показывать ей, что обеспокоен ее состоянием, хотя оно в самом деле вызывало у него опасения. На щеках проступал лихорадочный румянец, под глазами легли мешки, дыхание стало поверхностным и колючим. Локи шумно вздохнул и встав из-за стола, подошел к Америке. Теперь, когда он стоял к ней так близко, как наверное, никогда раньше, Чавес с трудом сдерживалась, чтобы не упасть на пол — от волнения у нее подкашивались ноги.
— Позволите? — мягко спросил он и она, не совсем понимая, что именно Локи имел в виду, коротко кивнула. Его рука легла на ее лоб, по которому просочились капельки пота, — у вас жар, — почти сразу констатировал он, после вернулся к столу, порылся в ящике и извлек оттуда одноразовый шпатель, — откройте рот, пожалуйста.
Лафейсон не был специалистом в области инфекционных заболеваний и болезней горла, но даже его знаний, полученных во время общей медицинской подготовки хватило для того, чтобы понять — это не простуда, а кое-что более серьезное. Характерный отек гортани, который он увидел сразу, как только посветил фонариком смартфона, говорил о наличии ларингита.
— У вас ларингит, — он скривил губы и отошел к мусорному ведру, отправив в него шпатель, — если сейчас же не начать лечение, то вы можете просто задохнуться, — со всей серьезностью добавил Локи.
Конечно, ей было приятно то, что он относится к ней с заботой и уделяет ей время, но все же Америка не могла позволить себе уйти домой. Да, ее состояние было не самым лучшим и она с трудом могла говорить и глотать, но она считала себя ответственным и исполнительным сотрудником, кажется, что сейчас, это сильно раздражало Локи.
— Я прополощу горло, правда, — обещает Чавес, — и приму лекарство.
— Вы прекрасно понимаете, что это не поможет вам надолго, — хмурится Локи, — нужны ингаляции и покой. Еще теплое питье. Вам стоит поберечь себя, сестра Чавес, — в голубых глазах доктора она видит огонек сочувствия и надежды на то, что она воспримет его рекомендации всерьез.
Сейчас ее больше волновало то, что Локи может сказать о ее состоянии Стрэнджу и тогда ее точно отстранят от работы. Этого нельзя было допустить. Америка даже подумала о том, чтобы согласиться со словами Локи, но убедить его на то, что она может лечиться и тут, параллельно продолжая работать.
— Знаете, думаю мне стоит позаботиться о вас, — Локи мягко улыбнулся, — я вызову из лаборатории сестру Хан, там все равно мало работы, а вы пойдете в одну из палат и будете там, — на миг у него произошло осознание того, что отправлять ее домой — не самый лучший вариант, да и ей могло стать хуже по дороге в город. В клинике же она оставалась под постоянным наблюдением и ей могли в любой момент оказать всю необходимую помощь.
Америка никогда не могла подумать о том, что Лафейсон может быть таким заботливым человеком. Он отвел ее в одну из палат, где сейчас никого не было и принес туда ингалятор, предварительно заправленный необходимым лекарством. После организовал горячий чай с медом и грелку для ног. Время от времени Локи заходил, чтобы убедиться в том, что состояние девушки не ухудшается. Нет, он не пытался таким образом убедить самого себя в том, что она ему нравится. Это была простая человеческая забота о человеке с которым ты работаешь и которого знаешь довольно давно.
И хотя Америка пыталась прислушаться к словам Наташи и сказать себе о том, что стоит переключить внимание и перестать думать о Локи, события этого дня вернули в ней тот вихрь чувств, который кружил в ней каждый раз, когда Лафейсон оказывался рядом. Она с замиранием дыхания наблюдала за тем, как он разбирается с подключением небулайзера и как приходит в палату, чтобы снова осмотреть ее горло. У него сильные и теплые руки с очень мягкой кожей. Чавес даже подумала о том, что скорее всего доктор использует какой-то лосьон или крем, чтобы кожа на ладонях была именно такой.
— В конце смены я отвезу вас домой, — обещает Локи, когда заходит в палату снова, — постарайтесь поспать. Вам станет легче, — он устало улыбнулся. День выдался тяжелым, так как Камала Хан, пришедшая по просьбе Локи из лаборатории, не могла выполнять поручения с той скоростью и точностью, с которой это делала Америка.
— Спасибо, — хриплым голосом проговорила Чавес, болезненно улыбнувшись в ответ.
— Просто отдыхайте, — бросил он, покидая помещение.
Америка была незаменимой в работе. Сегодня он смог убедиться в этом несколько сотен раз, особенно, когда наблюдал за работой Камалы. Локи с ужасом для себя самого осознал, что ему не хватало Чавес. Того, как она улыбалась и смеялась над его шутками, как умело работала с пациентами и подбадривала их. У нее был редкий дар — давать людям надежду. Ей охотно верили и доверяли даже самые привередливые пациенты. Она смогла найти общий язык с кем угодно. И кажется, эта девушка разрывала его сердце на куски, отчего сковавшая его ледяная глыба покрылась трещинами.
Он открывает перед ней дверцу с пассажирской стороны, помогает сесть в авто, после чего садится за руль. Америка выглядит немного лучше, хотя видно, что ей все еще плохо. Когда они едут в сторону Нью-Йорка, то уже стемнело и трассу освещали только фонарные столбы, да фары.
— Прошу вас, отлежитесь завтра дома, — с мольбой просит Локи, когда они ехали по Бруклинскому мосту в сторону дома девушки.
— Да, я собиралась много спать и лечиться, — хрипло пробормотала Америка, — и еще раз, спасибо, что помогли мне сегодня.
— Напишите мне утром, как ваше состояние, — просит он напоследок и Чавес покидает салон. Локи дожидается, когда она поднимется по ступенькам к дверям и скроется в доме. Ему тоже стоит ехать домой, чтобы отдохнуть перед завтрашней сменой.