Поскольку чиминова тетя появляется на пороге их дома без предупреждения, то у Чимина совершенно нет возможности взять на работе выходные, что значит, что честь развлекать ее выпадает Юнги.
Хотя Юнги на самом деле и не возражает.
У него нет проекта со срочным дедлайном, поэтому, когда он предложил провести время с чиминовой тетей, тот с благодарностью и облегчением принял его.
Удивительно, но день пролетел быстрее, чем Юнги ожидал.
По правде говоря, он уже проснулся уставшим из-за того, что почти не спал, деля постель с Чимином и остро ощущая его присутствие. И как бы ему ни нравилась чиминова тетя, Юнги нужна вся его смекалка, чтобы быть осторожным и случайно не проболтаться.
К тому же, он беспокоился, что между ними появится неловкость, поскольку они едва знакомы.
Но вместо этого, день выдался довольно расслабляющим.
Вместо того, чтобы много расспрашивать об их жизни как супружеской пары, тетя Чимина проявила неподдельный интерес к работе Юнги. Он показал ей несколько треков, над которыми работал, улыбаясь всякий раз, когда она восклицала, что слышала их раньше.
После они перешли к разговорам о его детстве, а также о ее собственном, сравнивая, как все изменилось за эти годы.
Было весело и непринужденно, даже когда она игриво высмеивала Юнги за то, что он молод, в то время как он чувствует себя старше своих сверстников. Она так сильно напомнила ему поведение Чимина, и он теперь точно знает, кто повлиял на него.
Они вместе сходили за продуктами, купив достаточно, чтобы прокормить семью из десяти человек, поскольку оба увидели то, что внезапно потребовали съесть их голодные желудки. У Юнги не хватило духу остановить ее, когда она начала болтать о том, что любит есть Чимин, о пристрастии мужчины к сладкому и о том, как она хочет приготовить каждое его любимое блюдо во время своего пребывания, поскольку приехала без предупреждения.
И вот так, в мгновение ока, оказалось шесть часов вечера, а Юнги обнаружил, что готовит ужин вместе с тетей Чимина. Она так легко ладили, несмотря на то, что знали друг друга всего один день.
— Я знаю, что уже говорила это, но я рада, что в жизни Чимина есть ты, — внезапно говорит тетя Чимина, ее голос мягкий и теплый.
Юнги на мгновение перестает резать красный перец, удивленно смотря на нее.
— Чимин никогда не любил признавать это, но он был одинок, — добавляет она, мягко подталкивая его, чтобы он продолжал свою работу, в то время как она продолжает говорить. — На самом деле у него был и не самый здоровый образ жизни. Вечно на работе, рядом с ним нет настоящих друзей, которые помогли бы ему справиться с его проблемами, и нет нормальной еды. Меня тошнило от беспокойства, когда я думала о том, что он здесь один, борется с жалкими попытками своего отца в воспитании, и о его отсутствующей матери, которая годами не показывалась на глаза.
Юнги чувствует, как волна сочувствия захлестывает его, слушая тетины слова, поскольку он знает, на что похож такой образ жизни.
Его работа довольно изолирующая, и он тоже далеко не социальная бабочка.
Юнги может поспорить, что его родители чувствуют то же самое, что и тетя Чимина.
— Я тоже не особо заботился о себе, когда мы все еще жили порознь, — смущенно признается Юнги, снова сосредотачиваясь на приготовлении овощей. — Я начал задумываться о том, что я буду есть, когда переехал сюда. Это действительно привлекло внимание к моим собственным вредным привычкам, поскольку я видел их отражение в привычках Чимина. Особенно теперь, когда мы оба стали жить под одной крышей.
— Это значит, что вы подходите друг другу.
Юнги не может не улыбнуться искренности в ее голосе.
Это не совсем правда, но и не совсем ложь.
Сначала они недолюбливали друг друга, чувствуя себя так, словно попали в худший ночной кошмар, но все начало
меняться.
Юнги больше не ненавидит, когда его называют чиминовым мужем, даже если это все еще немного странно.
Он привык к ситуации, и теперь ему нравится не торчать целыми днями в пустой квартире.
Ему нравятся их разговоры и то, как улыбается Чимин, когда ест еду, которую готовит Юнги.
Юнги никогда не понравится то, как он познакомился с Чимином, но он рад, что теперь знает его.
— Итак, скажи мне... — внезапно начинает чиминова тетя, тон ее голоса становится дразнящим, заставляя Юнги приготовиться ко всему, что может произойти дальше. — Почему вы двое начали встречаться? Что тебе понравилось в Чимине?
Юнги чуть не порезал палец, когда его рука дернулась от неожиданных вопросов, отчего щеки немного порозовели.
Ему пора бы уже привыкнуть к такого рода вопросам, но у него все еще не получалось.
Юнги задумывается на мгновение, задаваясь вопросом, как ему следует ответить.
— Его лицо, — шутит Юнги честно, но с озорной улыбкой на губах, заставляя даму рассмеяться. Он не может удержаться от смешка, прежде чем продолжить. — Чимин увлеченный. Мне кажется, я понимаю, как он любит свою работу, и что он готов отдать ей все свои силы.
Юнги удивляет сам себя тем, как легко эти слова слетают с его губ, насколько эти слова правдивы.
— Он не позволяет другим унижать себя, — продолжает он, вспоминая, как Чимин угрожал грубому таксисту, раскрывая новую, правдивую сторону себя в ту ночь. — И он действительно заботится о людях, которых любит, — заканчивает Юнги мягко, без усилий, что заставляет его задуматься о том, как он смог ответить на этот вопрос так гладко, не облажавшись.
Юнги отрывается от готовки, лишь вполуха слушая тетю Чимина, которая нежно хмыкает в знак согласия.
В груди не сжимается от беспокойства из-за допущенной ошибки.
Ладони не потеют.
Он... спокоен.
Все, что он сказал, он
действительно
чувствует и во все верит.
На этот раз Юнги не лжет о своих чувствах к Чимину.
Впервые он говорит правду.
Глядя на телефон и не видя ответа на свое сообщение Юнги о том, что он уже едет домой, Чимин старается не волноваться, направляясь к двери их квартиры, быстро набирая код, чтобы поскорее избавиться от мертвого груза – своей рабочей сумки, лямкой впившейся в усталое тело.
— Итак, скажи мне... — слышит Чимин дразнящий голос своей тети, останавливаясь при входе в квартиру. Знакомый запах домашней кухни и громкие звуки телевизора, играющего в качестве фонового шума, маскируют звук его прихода.
— Почему вы двое начали встречаться? Что тебе понравилось в Чимине?
Чимин не знает, почему он медленно закрывает дверь и молча снимает обувь, прислушиваясь, вместо того, чтобы объявить о своем возвращении.
В ответе Юнги возникает пауза, и Чимин может легко представить, как кончики ушей мужчины краснеют от дразнящих вопросов.
— Его лицо, — слышит он шутку Юнги, заставляющую его тетю рассмеяться.
Чимину приходится скрывать желание фыркнуть, несмотря на то, что он улыбается про себя, когда он тихо ставит свои ботинки на полку для обуви.
Он слышит тихий смешок Юнги, сопровождаемый смешком его тети, прежде чем продолжить.
— Чимин увлеченный. Мне кажется, я понимаю, как он любит свою работу, и что он готов отдать ей все свои силы.
Чимин удивляет себя тем, как легко от этих слов у него алеют щеки, а теплое чувство скручивается в животе.
— Он не позволяет другим унижать его, — мягко продолжает мужчина, еще больше заставляя Чимина стоять в немом молчании с покрасневшими щеками.
— И он действительно заботится о людях, которых любит, — заканчивает Юнги мягко и так плавно, что кажется, будто мужчина действительно имеет в виду каждое сказанное им слово.
Чимин сглатывает, осознавая, что он...
хочет, чтобы эти слова были правдой.
Он хочет, чтобы Юнги увидел его таким,
увидел его
настоящего.
Чиминова тетя хмыкает, соглашаясь с Юнги, и Чимин слышит, как в разговоре наступает затишье, и теперь он должен объявить о своем присутствии, не выдавая, что стоял здесь и подслушивал последнюю минуту или около того.
Чимин осторожно ставит свою сумку на пол, огибая угол и прокрадываясь в основную часть квартиры, довольный тем, что Юнги и его тетя стоят к нему спиной, когда режут овощи.
Сцена такая мягкая и теплая,
домашняя, что вызывает теплое чувство в животе, когда он подкрадывается к своей тете.
— Вкусно пахнет, — слегка напевая, хвалит Чимин, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать тетю в щеку, улыбаясь, когда она подпрыгивает от удивления при виде его неожиданного присутствия.
— Негодяй, мы даже не слышали, как ты вошел! — игриво отчитывает она его, ударяя бедром.
— У вас телевизор работает так громко, что слышит весь этаж, — поддразнивает он их обоих, не желая признаваться в том, что подслушивал молча.
— Ах, теперь, когда ты сказал об этом, кажется, и
правда слишком громко, — бормочет она, проходя мимо него и Юнги, чтобы поспешить туда, где на кофейном столике лежит пульт.
Чимин обменивается легкой улыбкой с Юнги, когда мужчина смотрит на него, между ними возникает молчаливое приветствие, пока громкость телевизора уменьшается.
Они оба смотрят на самую неприятную ухмылку, которую когда-либо дарила им его удивленная тетя, смотря на них с пультом в руке.
— Ты не собираешься поприветствовать свою детку? — дразнит их обоих чиминова тетя, и Чимин громко стонет от того, какое тетя выбрала ласковое обращение.
— Я не называю его своей «деткой», тетушка, — исправляет ее Чимин, игнорируя легкое трепетание в животе при этом слове.
— Нет? Как ты его называешь? Я почти не слышала, чтоб вы как-то называли друг друга, — фыркает его тетя, возвращая свое внимание к телевизору, переключая каналы. — Я уже говорила вам двоим, что вам не нужно следить за собой рядом со мной. Я повидала кучу влюбленных за свою жизнь.
Чимин игнорирует то, как его ладони начинают потеть, когда он входит в пространство Юнги, свободно обхватывая рукой бедро мужчины, мягко притягивая Юнги к телу Чимина.
Игнорируя резкий запах мужчины, ударивший ему в нос, он наклоняется и нежно целует его в мягкую щеку.
— Ты выглядишь уставшим, тяжелый день? — спрашивает Юнги, разыгрывая сцену, которую тетя Чимина выпросила, по сути, загнав их в угол, когда мужчина поворачивается и смотрит на Чимина, слегка тыча пальцем в темные круги под глазами, стоя спиной к тете.
Чимин не обращает внимания на то, что его тетя с улыбкой наблюдает за ними краем глаза.
— Ничего такого, с чем я бы не справился. Просто не выспался, — ободряюще улыбается Чимин, выходя из объятий, в которых они неловко стоят.
И замирает от того, как хихикает его тетя, замечая, как она улыбается, подмигивая Чимину.
Только тогда он понимает, что она подслушала их маленькую беседу и
как она ее восприняла.
Глаза Юнги отражают его собственное веселье, когда Чимин выскакивает под предлогом того, что ему нужно сначала принять душ.
Закрывшись в тихой ванной, Чимин видит свое взволнованное выражение лица в зеркале и стонет, слегка ударяясь головой о дверь.
Он извинится перед Юнги позже за то, что поцеловал его в щеку, не спросив сначала, когда оба окажутся подальше от ястребиных глаз и слуха его тети. Ему остается только надеяться, что мужчине не было слишком неприятно от такой внезапности.
С его губ срывается еще один стон, но на этот раз больше обращенный к самому себе.
Точнее к его сердцу, которое бьется словно бежит марафон.
Марафон, который начался в ту самую секунду, когда он оказался рядом Юнги.
— Возьми себя в руки, — шипит Чимин себе под нос, стуча себя по груди, пока включает душ.
Сердце игнорирует его.
Вместо этого, оно немного спотыкается, когда Чимин слышит, как его тетя и Юнги смеются вместе.
Чимин почти запихивает себя в душ, радуясь отвлекающей холодной струе едва подогретой воды.
Сегодняшний вечер заметно отличается.
Оба перестают подражать бревнам, лежащим рядом друг с другом.
Тем не менее, Чимин узнает о Юнги одну вещь, которую он не ожидал когда-либо узнать.
Ноги мужчины чертовски
ледяные.
— Твои ноги как глыбы льда, что за черт? — Шепчет Чимин в темноту, отползая в сторону, потянув одеяло на себя.
Он чувствует, как его тянут обратно.
— Если бы кто-то не заграбастал все одеяло себе, они бы не мерзли, — шепчет Юнги в ответ, перетягивая одеяло на себя.
Чимин тянет сильнее, улыбаясь их мелочности, и отвечает:
— Моя кровать, не нравится, тяни сильнее.
Он вынужден подавить смешок, когда старший мужчина действительно тянет сильнее, а затем сам издает забавный звук.
Между ними повисает затишье, но они оба знают, что другой все еще не спит.
— Хочешь, я надену носки? — слышит он тихое предложение Юнги и сглатывает от его заботливого тона.
— Нет, все в порядке, — шепчет в ответ Чимин, освобождая чуть больше одеяла, чтобы оба смогли улечься комфортнее, закончив свою краткосрочную одеяльную войну.
— Ты будешь спать на полу, если не перестанешь извиваться. Ты червяк что-ли? — внезапно дразнить его мужчина, когда Чимин замирает в процессе потирания ног друг о друга, сформировавшаяся привычка, которая помогает ему заснуть.
Вместо ответа Чимин вслепую протягивает руку и бьет в том направлении, где лежит Юнги, в результате чего слышит приглушенный смех.
— Тебе повезет, если я не вышвырну тебя из кровати, если твои арктически-ледяные ступни коснутся меня ночью.
На этот раз Юнги открыто смеется, заставляя Чимина улыбнуться, когда он глубже зарывается в подушку, чувствуя себя намного более расслабленным, чем прошлой ночью.
На самом деле приятно чувствовать кого-то еще в своей постели.
Это чувство, о котором он забыл.
— Я счастлива за тебя.
Чимин может только повернуться и моргнуть на случайное заявление, которое пришло от его тети, сидящей рядом с ним на диване.
К счастью, Юнги этим вечером разговаривает по скайпу в своей комнате, так что он не будет присутствовать при разговоре по душам, который, как чувствует Чимин, приближается, когда его тетя придвигается ближе к нему, заключая в теплые знакомые объятия.
— Ты никогда не упоминал о нем, но я рада, что вы оба разглядели что-то между вами и дали вашим отношениям еще один шанс, — нежно шепчет она, улыбаясь ему, в то время как Чимин обнаруживает, что немеет.
Прямо сейчас он направляется в опасные воды и знает, что его тетя выуживает более глубокие подробности, те, которые он охотно рассказал бы ей в прошлом, те, которые она ожидает узнать из-за того, насколько они близки.
Сердце Чимина стучит нервно, как и он сам улыбается тете, склоняясь в ее объятия.
— Ты видела, как я раньше реагировал на влюбленности, я пытался… Я не знаю, быть более зрелым, когда мои отношения с Юнги закончились, — Чимин обнаруживает, что ложь слетает с его губ естественно, слышит ее мягкое «мм» в ответ. — Я имею в виду, что отношения на расстоянии в старших классах – это не то, что легко выдержать, так что это помогло смягчить удар, когда мы все-таки решили расстаться.
— Вы поддерживали контакт? — спрашивает она с любопытством. — Я знаю тебя. Ты можешь быть жестоким, когда вычеркиваешь людей из своей жизни.
Чимин улыбается, прошлые воспоминания о старой дружбе и отношениях проносятся в его голове.
— Не совсем? Я просто... двигался дальше, стало легче, когда отвлекся на учебу и танцы. А когда мы встретились снова, мне, честно говоря, потребовалось мгновение, чтобы понять,
почему я узнал его.
— Как вы вообще снова встретились? Вы оба вращаетесь в разных социальных кругах, — тихо смеется его тетя.
— Это был просто один из тех случайных моментов, когда несколько моих старых друзей-танцоров познакомились с кем-то из круга общения Юнги, и, сами того не осознавая, мы просто... снова нашли друг друга, — лжет Чимин, горло немного сжимается от нервов, когда он, улыбаясь, посмотрел на свою тетю.
— Хотела бы я быть там. Держу пари, вы оба были шокированными и взволнованными малышами, — нежно поддразнивает она его, заставляя фыркнуть.
— О, мы определенно были шокированы, — честно говорит Чимин, думая о том моменте, когда он внезапно узнал о существовании Юнги в своей жизни, о моменте, когда он впервые увидел мужчину на месте проведения свадьбы.
— Знаешь поговорку «старше и немного мудрей»? Мне показалось, что это была наша мантра, когда мы снова обменялись контактами и начали общаться.
— Логично, вы оба больше не были подростками.
— Нет, но чувства все еще были, и тогда...
Я должен был решить, стоит ли отнестись скептически ко второму шансу или просто посмотреть, к чему это нас приведет, — Чимин, опять же, намекает на некоторую честность с его стороны, поскольку он действительно сомневался, что весь этот брак по договоренности может сработать и быть правдоподобным.
— И посмотри, куда это тебя привело, — он чувствует, как его тетя слегка покачивает их, ее тон ласковый и счастливый.
Чимин улыбается, поощряя покачивание, играя с ее морщинистыми руками, лежащими у него на колене.
— Я признаю, сначала я сопротивлялся, вкладывая в это все свои усилия, несмотря на то, что решил попробовать еще раз, но вскоре я обнаружил, что опускаю свои стены, и в ту секунду, когда я это сделал, все просто стало... более гладким и легким.
— Понятное дело. Ты удерживал себя от истинного счастья, — мягко отчитывает она его. — Сдерживаясь, ты только причинял боль себе, а также Юнги.
Чимин кивает в знак согласия, мысленно возвращаясь к тем тяжелым неделям, когда между ними все было так ужасно неловко, и как все начало меняться, когда они оба опустили свои стены, чтобы впустить друг друга, чтобы создать эту ложь, которая на самом деле помогла им стать ближе, и, даже можно сказать, почти друзьями?
— У меня действительно есть вопрос, который не дает мне покоя с тех пор, как я услышала о твоем браке, и я бы спросила у тебя в день твоей свадьбы, но мы оба знаем твоего отца, так что я совсем не удивилась, не найдя приглашения, — Чимин внутренне съеживается от напоминания о том, что едва ли кто-нибудь из близких Чимину и Юнги присутствовал на их свадьбе.
Чимин сжимает ее руку в знак извинения и чувствует, как она сжимает ее в ответ.
— Ты счастлив, что вышел замуж таким молодым? — его тетя задает серьезные вопросы, и Чимин должен был знать, что это произойдет, так как ее сестра — его мать — вышла замуж за его отца молодой и видела разрыв их отношений, чего можно было бы избежать, если бы отношения не были закреплены такой вещью, как брак.
— Да.
Чимину приходится скрывать свою собственную реакцию на то, как... спокойно он себя чувствует, говоря это.
Хотел ли Чимин жениться в двадцать четыре? Нет, совсем нет, но... он уже не так зол на реальность, как был в самом начале.
Картина в начале была
сильно искажена гневом, негодованием и обидой.
Но сейчас… сейчас паззл сложился самым неожиданным образом.
И Чимин чувствует, что он еще не сложился полностью. Чимин все еще может видеть части, которые только и ждут, чтобы проясниться.
Сейчас поздний вечер, Чимин и его тетя смотрят телевизор в гостиной, поэтому Юнги решает воспользоваться этим шансом и по-быстрому принять душ.
Делить квартиру с одной ванной комнатой с двумя другими людьми – не самое простое в попытках избежать столкновения друг с другом, особенно с женщиной в доме.
Он сбрасывает одежду, бросая ее в корзину для белья, прежде чем зайти в душ и включить его, издавая блаженный вздох, когда горячая вода попадает на его кожу.
Какое-то время он наслаждается, отмокая, прежде чем начать искать средство для мытья тела, на секунду задерживая взгляд на ароматизированном средстве Чимина, прежде чем быстро встряхнуть головой, взять свое и начать намыливаться.
Когда Юнги заканчивает, он позволяет воде смыть пену со своей кожи, еще немного наслаждаясь теплом, прежде чем неохотно выключает воду.
Он начинает вытираться полотенцем, оборачивая его вокруг бедер, и протягивает руку, чтобы взять свою одежду со столешницы, но вместо того, чтобы схватить одежду, его рука не хватает ничего, кроме воздуха.
Юнги поворачивает голову так быстро, что кажется, будто его шея сейчас сломается от резкого движения, и видит пустое место на тумбочке.
Только не это.
До него постепенно доходит, что он забыл взять с собой свежий комплект одежды. Юнги так стремился использовать свой шанс не торопясь принять душ, что совершенно забыл захватить одежду.
Он стонет от отчаяния, когда понимает, что ему придется красться вдоль стен гостиной открытой планировки, если он хочет, чтобы его не увидели сидящие на диване, в попытке добраться до спальни, но какой у него выбор?
Юнги делает глубокий вдох, считает до трех, прежде чем рывком распахивает дверь и бесшумно
несется в спальню, быстро врываясь внутрь и закрывая за собой дверь так быстро и бесшумно, как только возможно.
Он на мгновение прислоняется лбом к холодному дереву, испуская вздох облегчения, прежде чем подойти к шкафам, в которых висит его одежда, в поисках чего-нибудь, что можно надеть.
Полотенце низко свисает с его бедер, немного сбившись, когда он двигался, но Юнги не обращает на это особого внимания, так как он здесь совершенно один.
Он взъерошивает свои мокрые волосы, чувствуя, как капли стекают по спине, когда смотрит на забитый шкаф, и достает одну из своих больших белых футболок и серые штаны, а затем идет к комоду, чтобы взять пару боксеров, так как он их тоже забыл.
Мягким движением он распутывает узел на своем полотенце, небрежно позволяя ему упасть на землю, когда наклоняется, чтобы натянуть боксеры.
И в этот момент краем глаза он замечает что-то, нет,
кого-то.
Чимин сидит там с телефоном в руках, губы приоткрыты, карие глаза широко раскрыты, когда он смотрит на Юнги.
Юнги реагирует так, словно его подстрелили.
Вскрикнув от удивления, он ударяется голой спиной о деревянную поверхность дверцы шкафа, вскрикнув от боли, когда дверная ручка впивается ему в позвоночник.
Но его глаза ни на секунду не отрываются от Чимина, даже когда его сердце бешено колотится от внезапного испуга при виде него.
Наблюдал ли за ним Чимин с того момента, как он вошел в комнату?
Почему он ничего не сказал?
— Все в порядке? — раздается обеспокоенный зов тети Чимина из гостиной, и Юнги съеживается, когда понимает, что она услышала шум.
Он уже слышит, как она приближается к комнате, но Чимин реагирует быстрее.
— Эээ… все в порядке, тетя! Просто... эммм… Юнги увидел паука, и он их ненавидит!
Наступает короткая пауза, прежде чем его тетя отвечает веселым, понимающим тоном.
— Хм, паук, да? — а затем раздается смех. — Следите за своими блуждающими руками, ребята, я прямо за соседней дверью!
Юнги весь горит, его щеки горят от смущения, когда он быстро полностью натягивает боксеры, резинка издает резкий щелкающий звук, когда врезается во все еще липкую кожу Юнги, а затем он натягивает футболку.
— Что ты здесь делаешь?! — шепотом спрашивает Юнги, пока сердце готово выпрыгнуть у него из груди.
— Моя тетя захотела посмотреть что-то, что мне не понравилось, поэтому я пришел сюда, чтобы избежать этого, — объясняет Чимин в ответ торопливым шепотом, глядя куда угодно,
только не на Юнги.
По лицу Чимина расползается румянец, окрашивая его щеки в темно-красный цвет, его адамово яблоко заметно подпрыгивает.
— Что
ты здесь делаешь в таком… в таком...
в-виде, — тихо суетится Чимин, бездумно жестикулируя руками, подтверждая свое высказывание.
— Я забыл свою одежду, — бормочет Юнги, все еще злясь на себя за то, что забыл такую простую вещь, и быстро хватает штаны, пока его мысли проносятся дальше.
Он действительно наклонился перед мужчиной, к которому его влечет, обнажив свой
голый зад?
Да, так и произошло. Поскольку жизнь Юнги недостаточно интересна, судьбе нравится бросать его в такие моменты, как этот.
Юнги больше всего на свете хочет провалиться под землю, пока он пытается осознать произошедшее
— Я... я тоже пойду умоюсь, — внезапно объявляет Чимин, все еще избегая взгляда Юнги, когда он соскакивает с кровати и направляется к двери, его рука останавливается, прежде чем он берется за дверную ручку.
— Я... я должен взять свою одежду, — тупо произносит Чимин, опуская взгляд на свои пустые руки.
— И правда, — соглашается Юнги, желая позабавиться замечанию Чимина, но он все еще не оправился от собственного шока, быстро отступая от шкафов, чтобы избежать необходимости находиться рядом с Чимином прямо сейчас.
Вместе они приходят к молчаливому, но обоюдному согласию не говорить об этом неловком моменте.
Чимин — ранняя пташка. Привычка сформировалась у него еще в подростковом возрасте, когда он делал утреннюю разминку перед школой, чтобы поддерживать свое тело в состоянии, пригодном для танцев, поэтому он привык просыпаться первым.
Это утро ничем не отличается от того, когда он потягивается и роется в простынях в поисках телефона, чтобы выключить будильник, который звонит из-под его подушки.
Чувствуя, что его другая рука все еще лежит на скомканной части одеяла, Чимин тихо стонет, когда с трудом открывает глаза.
Заставляя слегка сухие глаза открыться, встречая легкую темноту утреннего часа, Чимин замирает, когда кое-что замечает.
Он прижимает к себе не пуховое одеяло.
У одеяла нет черных волос, которые отчетливо выделяются на фоне белых наволочек.
Он обнимает не одеяло.
Он обнимает
Юнги.
Сзади.
Не дыша, Чимин медленно поднимает руку,
обвивающую талию мужчины, и начинает медленно откатываться от мужчины, к которому он случайно прижался ночью.
Может, Чимин и не дышит, но его гребаное сердце, кажется, в одном ударе от того, чтобы разорвать грудную клетку, но он успешно скатывается со своей стороны кровати.
И в ту секунду, когда его ноги касаются деревянного пола, Чимин молча мечется по помещению с такой же скоростью, с какой колотится его сердце.
В то утро он устанавливает новый рекорд по быстроте вытаскивания своей задницы на утреннюю пробежку с дополнительным бонусом в виде раскрасневшихся щек.
Еще в начале недели они оба боялись и паниковали на счет того, как пережить визит, но вот они тут, на последнем совместном вечере с тетей Чимина.
Юнги на самом деле впечатлен тем, что ему удалось продержаться целую неделю, не облажавшись.
Ну, не облажавшись перед тетей Чимина. Те несколько раз, когда
облажался прямо перед Чимином, он не берет в расчет.
Оставив ее собирать чемодан, чтобы она успела на утренний поезд вовремя, Юнги направляется в комнату Чимина, чтобы начать небольшие сборы своих вещей для переезда обратно в свою комнату, как только она уедет.
То, что он обнаруживает, удивляет его.
— Ты тоже собираешь вещи? — выпаливает Юнги, закрывая за собой дверь, наблюдая, как Чимин останавливается сборы собственного чемодана, который меньше тетиного.
Чимин морщится и вздыхает.
— Да. Мне нужно уехать из города на выходные, чтобы помочь с прослушиваниями компании, которые сейчас идут по всей стране.
Юнги медленно кивает, смутно припоминая, что видел плакаты об этом на здании во время своего последнего визита туда.
— Ты поедешь только в один? — спрашивает Юнги, направляясь к комоду, чтобы сложить кое-какие свои вещи на пол со своей стороны кровати так, что чиминова тетя их не увидит, если вдруг заглянет.
— Я думаю, мы заглянем в пару-тройку, но могу ошибиться. Все, что я знаю, это то, что в этом году нам нужны высокие показатели, поскольку нам пришлось сократить многих стажеров, которые провалили свой ежегодный демонстрационный экзамен, — Чимин снова вздыхает, выглядя обеспокоенным.
Юнги делает паузу, складывая пару своих штанов.
— Ты входишь в состав жюри, которое их оценивает?
Чимин кивает, убирая косметичку с уходовыми средствами в свой чемодан.
— И каждый год у меня возникает одно и то же дерьмовое чувство, когда вижу напоминания о себе в их возрасте, пытающимся проявить себя, но никогда не соответствующим стандартам, установленными моим так называемым отцом. Честно говоря, я думаю, что это причина, по которой он держит меня там. Своего рода демонстрация силы с его стороны, чтобы напомнить мне о том, кем я так хотел стать, но не смог. И вот теперь я тот, кто судит других, — несчастно продолжает Чимин, подходя к тому месту, где стоит Юнги, чтобы открыть ящик с носками и нижним бельем.
— Это с одной стороны, а с другой — ты можешь бросить вызов власти своего отца, дав тем, в ком ты видишь себя, шанс, которого у тебя никогда не было, — мягко предлагает Юнги, и Чимин бросает на него взгляд в ответ на его слова.
— Верно... Спасибо, — тихо бормочет Чимин, выглядя менее несчастным и более непринужденным. А затем Чимин дразнит его, кивая на брюки в руках Юнги. — Ты так хочешь избавиться от меня, да?
Юнги фыркает, игнорируя прикосновение тепла к своим щекам, и возвращается к складыванию штанов.
— Было бы здорово не делить постель с червяком.
— Аналогично. Я обнаружил, что по какой-то странной причине продрог ночью, — так же игриво парирует Чимин, ухмыляясь и возвращаясь к своему чемодану на кровати.
Юнги смотрит на чемодан, который уже полон, и чувствует... он не совсем уверен, как описать чувство, которое медленно расползается в груди, чем дольше он наблюдает, как Чимин напевает себе под нос, запихивая в него кабель для зарядки и другие мелочи.
— Во сколько ты уезжаешь? — спрашивает Юнги, все еще держа в руках те же штаны, которые продолжает складывать.
— В то же время, что и тетя. Ты, вероятно, еще будешь спать.
Юнги медленно кивает, все еще переваривая растущее чувство в груди.
— Что ж, в таком случае, я желаю тебе удачи в поисках следующего «того самого» айдола, — беззаботно говорит Юнги и бросает штаны обратно в ящик, закрывая его достаточно громко, чтобы привлечь внимание Чимина.
— Я думаю пойти постираться, хочешь твое захвачу, раз уж тебя не будет? — выпаливает Юнги, обнаруживая, что его сердце бьется быстрее, чем должно быть на самом деле, когда Чимин медленно кивает головой.
— Конечно, если тебе не трудно?
Юнги уже у двери, когда качает головой, улыбаясь мужчине.
Только когда он садится на корточки перед стиральной машиной, запихивая в нее одежду, он понимает, что его сердце все еще колотится.
И не прекращает даже тогда, когда позже ночью он ворочается рядом со спящим Чимином.
Именно в мертвой тишине ночи Юнги распознает это чувство.
Он... беспокоится.
Но почему? С этим ему придется разобраться позже.
— Вам лучше быть на связи, мы теперь семья, — предупреждает тетя Чимина или, вероятно, угрожает Юнги, пытаясь выдавить весь кислород из легких, пока они обнимаются у открытой двери квартиры.
Юнги наполовину спит, так как он никогда не встает в такое время, так что в сочетании с ее объятиями он может только бессвязно обещать что-то о поддержании контакта.
Он слышит тихое, удивленное фырканье.
— Я прослежу, чтобы он это сделал, тетушка. Давай, твое такси ждет, — зовет Чимин так громко, как только осмеливается в этот ранний час, с того места, где он стоит дальше по коридору со своим и ее чемоданами.
Юнги отпускают, взъерошив его и без того растрепанные волосы, и он чувствует, как его целуют в щеку.
Юнги машет им обоим на прощание, прислоняясь к дверному косяку, чтобы поддержать свое сонное тело, наблюдая, как они заходят в лифт, и закрывает дверь только после того, как они скрываются из виду.
Там, стоя в прихожей внезапно ставшей
очень тихой квартиры, Юнги думает, что начинает понимать, почему вчера весь день у него было такое тревожное чувство.
Прошло несколько часов с тех пор, как Чимин и его тетя уехали, но Юнги, похоже, никак не может привыкнуть к вновь обретенной тишине в квартире.
Никто не смотрит телевизор, никто не напевает на кухне, никто не занимает ванную и не ест его закуски, отложенные на потом.
Он должен быть рад, но почему-то это не так.
Юнги прибрался в квартире и перенес свои вещи из комнаты Чимина, вернув их на прежнее место в своей комнате.
Он должен быть рад вернуться в свое личное пространство, но почему-то это не так.
И когда позже той ночью он ложится в свою постель, вдыхая аромат свежевыстиранных простыней, он
должен быть рад, но почему-то это не так.
Кровать слишком холодная, а в комнате слишком тихо.
Он не слышит знакомого мягкого дыхания.
Он не чувствует сладкого аромата, который преследовал его в течение нескольких дней.
Он не чувствует тепла, крадущегося по спине.
Юнги задается вопросом, чувствует ли он себя одиноким.
Может быть, он слишком привык к присутствию других людей, и теперь, когда он один, он чувствует себя некомфортно из-за этого.
Тяжелый вздох слетает с его губ, когда он вслепую хватает свой телефон с прикроватной тумбочки, проверяя, есть ли у него какие-нибудь сообщения.
Чимин вообще не отправлял ему сообщений.
Обычно он этого не делал.
Юнги не знает, почему он вообще ожидает, что Чимин напишет ему, и он не понимает, почему его сердце было наполнено слабой надеждой, которая теперь покидает его.
Он находит свое собственное поведение нелепым, когда впервые за долгое время открывает свои аккаунты в социальных сетях только для того, чтобы проверить аккаунты Чимина и посмотреть, опубликовал ли мужчина что-нибудь о своих путешествиях.
Юнги знает, что вести себя так — не в его характере, он не может отрицать этого, даже если бы попытался оправдаться чем-то другим.
Юнги ничего не может поделать с тем, что чувствует смесь разочарования и облегчения, когда видит, что в аккаунтах Чимина нет обновлений.
— Что ты творишь, Мин Юнги? — отчитывает Юнги сам себя в темноте ночи, не в силах сдержать еще один вздох, сорвавшийся с его губ.
Юнги собирается отложить телефон в сторону, когда экран внезапно загорается, беззвучно сообщая о новом сообщении.
Юнги чуть не роняет телефон на лицо от удивления, но вместо этого быстро садится и снова разблокирует экран, желая проверить сообщение.
Его сердце учащенно бьется, когда большой палец вводит код на экране, и нелепая надежда зарождается под кожей, ее явно не волнует мнение Юнги обо всем этом.
И когда его взгляд падает на знакомое имя, расположенное прямо над новым сообщением, тепло разливается по венам Юнги.
Привет, хен ~ поездка уже и так суматошная, и мне пришлось отсмотреть кучу заявок, как только я приехал сюда, так что у меня не было времени сообщить тебе, что тетя благополучно добралась домой.
В любом случае… Я просто хотел сообщить, что у меня все в порядке, и что моя тетя хочет, чтобы я убедился, что ты не пропускаешь приемы пищи, пока меня не будет.
Итак... да.. Это все.
Ты, должно быть, все равно уже спишь…
Спокойной ночи, хен!
Юнги тихо посмеивается, перечитывая сообщение снова и снова.
Он чувствует странную привязанность. Он буквально слышит голос Чимина, когда читает его слова.
Сообщения должны звучать так мило?
… Это сообщение
должно звучать мило?
Он не знает.
Все, что он знает, это то, что его сердце колотится со скоростью тысячи миль в минуту, когда он перечитывает «спокойной ночи, хен» и вспоминает, как Чимин шептал ему эти слова, когда они делили постель.
И затем его мысли возвращаются к яркой улыбке Чимина, когда ему весело, к его тихому хихиканью и милому нытью, когда он жаловался на свою тетю.
Возможно, только
возможно, Юнги не скучает по присутствию других людей в квартире.
Возможно, Юнги просто скучает по Чимину.
Только по нему.
Осознание поражает его не так сильно, как Юнги предполагал.
В некотором смысле, это
естественно — скучать по мужчине, даже если Юнги пока не может объяснить почему.
Он просто сидит в своей постели, уставившись на телефон, позволяя этому новообретенному чувству поселиться в нем.
Он не пытается отрицать тот факт, что он действительно скучает по Чимину, когда отвечает на сообщение.
Не работай слишком усердно, они найдут способ обвинить в этом меня, если это доведет тебя до сердечного приступа, лол
И тебе спокойной ночи, Чимин-а ~~
