***
Завал под лестницей действительно поражал. Множество накрепко запечатанных деревянных ящиков, сложенных друг на друга с истёршимися пометками и лентами, похожими на те, что перекрывают опасные места, тканевые и кожаные сумки странных форм и разных размеров, огромные закрытые с двух сторон трубы, обитые искусственной кожей, до сих пор блестящие металлические то ли такие же трубки, то ли палки, свёрнутые огромные куски бумаги, когда-то удерживаемые канцелярскими резинками, а ныне привыкшие к положению. К всеобщему хаосу так же присоединялось что-то большое, завешенное плотной тканью, впихнутое в самый дальний угол, и несколько похожих друг на друга ящиков с инструментами, только разных цветов. Кэролайн занырнула в этот завал чуть ли не с макушкой. Над горами хлама возвышалась лишь шляпа, пока её владелец сновал по улочкам из мусора, до которого никому не было совершенно никакого дела много лет. Даже ящики оказались нераспечатанными. Пока Кэра пробиралась через тернии необработанной древесины ящиков, что цеплялась за её пальто, Хэнкок занял свою привычную позицию наблюдателя, подперев плечом стену. — Ты ещё не сбежал, Хэнки? — нежно, с лёгким шлейфом удивления обратилась к мэру Ирма, с любопытством выглянувшая из основного зала. — Ещё не ощутил желания, — слегка усмехнулся в ответ Хэнкок и чуть оглянулся через плечо. — А Кэра всё ковыряется в хламе, — заметила женщина и неторопливо прошла к нему, стуча каблуками уже других чёрных туфелек по деревянному полу. — Дорогая, тебе в самом деле больше нечем заняться? Я, конечно, не против, чтобы кто-то этот завал разобрал, но всё же не хотелось нагружать тебя. — Не волнуйтесь, мадам! Мне всё очень нравится! — отозвалась Кэра и загремела чем-то металлическим из глубины завала. — А что она ищет-то хоть? — осторожно уточнила Ирма, взглянув на Хэнкока и оперившись одной рукой в бок. — Вчерашний день, — мужчина слегка пожал плечами и предложил владелице заведения закурить, протянув открытую пачку. — Благодарю, — улыбнулась Ирма, взяла одну сигарету и прикурила от зажженной специально для неё зажигалки — Хэнкок свою уже практически наполовину «испарил». Спустя буквально несколько секунд Кэролайн победно воскликнула: «Ага!», и вылезла из горы хлама с чёрным ломом в одной руке и тёмно-синим ящиком инструментов в другой. Ирма и Хэнкок отвлеклись друг от друга и устремили взгляды на неуклюже перешагнувшую через коробки Кэру. Она поставила ящик инструментов на пол рядом с дверью в главный зал, сдула с лица упавшую прядку и поудобнее взялась за лом. — А что может быть в ящиках? — из интереса уточнила Ирма, наблюдая, как Кэра впихивает тонкую часть в щель крышки первого попавшегося ящика. — Что угодно. Документы, инструменты, наброски плакатов, косметика, костюмы, украшения, прочий реквизит, — кратко перечислила Кэра и надавила на лом, заставляя крышку жалобно трещать. — А почему их раньше никто не пытался открыть? — Вот уж не знаю. Чего не знаю, того не знаю. Эта гора мусора была здесь всегда, сколько я помню, — владелица слегка пожала плечами и глубоко затянулась, после чего медленно выдохнула через нос. — Сама я не посчитала стоящим делом разобраться здесь. — Хранящиеся здесь секреты, очевидно, ждали меня, — весело усмехнулась Кэра и отковырнула крышку. От старости многие гвозди остались частично внутри, другие теперь торчали, точно капли дождя. В воздух поднялся маленький клуб пыли, заставивший Генерала закашлять. Хэнкок из интереса попытался заглянуть в ящик и даже подошёл чуть ближе, но ничего не понял. Внутри деревянного ящика расположилась аккуратно уложенная стопка красной ткани. Кэра отфыркнулась от пыли и заглянула внутрь, вдруг весело усмехнувшись: — Срань господня, это ж шторы. Ящики открывались один за другим. Внутри действительно оказывались самые разные вещи. Кипы выцветших и пожелтевших документов с абсолютно нечитаемыми текстами сразу были отставлены Генералом в сторону, мол, чтобы потом эту бумагу использовали для растопки. Ящики со скатертями, шторами и занавесками Кэра поставила друг на друга у ближайшей стены с помощью Джона. Поначалу он продолжал просто наблюдать за женщиной, но невольно втянулся в «поиск сокровищ». В каждом «сундучке» скрывалась своеобразная довоенная тайна, которую хотелось бы разгадать с помощью гида в тот далёкий и, одновременно, близкий мир. Вот огромный ящик с костюмами, платьями, туфлями, все в шуршащих пластиковых пакетах. А тут уже красуется заполненная до самого края деревянная «шкатулка» с множеством блестящих стеклянными камушками украшений, масок, галстуков, странных головных уборов с перьями или бусами. Очередной открытый ящик тут же заинтересовал присутствующих своим шуршанием смятой бумаги и стеклянным звоном. Внутри оказались бокалы, стаканы и чашки. И, как сказала Кэра, для каждого бокала свой напиток. — Это флют, — пояснила Кэра, когда Джон вытащил из ящика вытянутый бокал на высокой ножке. — Классическая форма бокала для шампанского, — она подняла взгляд на его лицо, встретилась с лёгким недоумением и уточнила. — Шампанское — это газированное вино. Вообще, не все игристые вина это «шампанское», а именно то, что изготавливалось во Франции в… А, в общем-то, не важно. — Ага, флют, бокал для газированного вина, — подвёл маленький итог Хэнкок и ещё раз осмотрел идеально сохранившийся бокал, к которому прилипло несколько пылинок, стоило достать его из ящика. Он отогнул несколько слоёв смятой бумаги и достал ещё один бокал на высокой ножке, но уже имеющий треугольную основную часть. — А этот? Сюда же вообще ничего не поместится. — А? — Кэра отвлеклась от попытки открыть очередной ящик небольшого размера и посмотрела на него, вернее, на бокал. — А, это бокал для итальянского вермута — мартини. У него нет специфического названия. Просто бокал для мартини. — Что такое вермут? — не понял Джон и покрутил бокал за тонкую ножку между пальцев, рассматривая, как лучи света скачут в его стеклянных стенках. — Э-э, — Кэра неловко поджала губы, пытаясь придумать, как бы это объяснить. — Ну, это типа очень крепкое горькое вино. Такое, не очень приятное, как по мне. Если только мешать его в коктейлях как-то. — А сам по себе вермут та ещё дрянь, да? — невольно усмехнулся Хэнкок и аккуратно сложил бокалы назад в ящик, на прежние места, пока не разбил. — На любителя, но уж точно не для меня, — прыснула Кэра и с силой надавила на лом, пытаясь открыть ещё один ящик. — Надо оттащить к Чарли. Клёво будет пить виски из бокала для марнити, — Джон ловко подхватил ящик с бокалами и отставил его к остальным, в которых нашлось что-то полезное. — Мартини, — поправила его Кэра и навалилась на лом. Крышка такого, казалось бы, небольшого ящика не поддалась с первого раза, со второго и даже с третьего. Дерево подчинилось, только когда Хэнкок вернулся и с деловитым «Дай-ка я попробую» резким нажатием вырвал крышку с проржавевшими гвоздями из стенок ящика. Он убрал лом в сторону, оторвал её совсем и заглянул во внутрь. Тут не было привычно уложенных аккуратно тканей, не было сценических костюмов или блестящих кулонов, серёжек или колец, не было тканевых пеналов с высохшей косметикой или посуды из бара. — Это… фотографии? — задал риторический вопрос Джон, обнаружив сразу сверху несколько свернувшихся пожелтевших снимков. Кэра мгновенно среагировала и вынырнула под его левой рукой, чтобы взять в ладони несколько. Блестящие глянцем свернувшиеся по краям листки затрещали меж скрытых жёсткой тканью перчаток пальцев. Женщина спешно сняла перчатки, оставила их прямо на отрытом в завале стуле с мягкой бархатной красной спинкой, вытащила из ящика все остальные снимки и опустилась на пол, уперевшись в стену спиной. Хэнкок понаблюдал за ней, сопровождая все движения, и остановил взгляд на лице, вновь потерявшем дружелюбную улыбку и хитрый прищур. У сидевшей на пыльном полу с трескучими фотографиями в тонких ладонях Кэры было странное выражение. Её узкие глаза всё ещё щурились, но вовсе не по той же причине, что раньше, губы напряжённо поджимались, плечи под давлением непосильной тяжести опустились, согнув её спину колесом. Он хотел сказать хоть что-нибудь, но не придумал ничего лучше, чем продолжить изучать содержимое ящика. Под фотографиями лежали множественные бумаги, совершенно непонятные для Хэнкока: лицензии на продажу крепкого и некрепкого алкоголя, акты и протоколы по пожарной безопасности, множество приказов, какой-то устав и многое-многое другое, что он даже просматривать не стал, а просто отправил к прочим бумагам в утиль. Справившись с документами, он таки добрался до самого дна, где обнаружились разные мелкие вещички, рассортированные по отдельным коробочкам. Металлические облезшие бейджики, всё ещё поблёскивающие золотым цветом, с ржавыми булавками, которые должны были крепиться на одежду. Среди них было множество незнакомых имён, вернее, фамилий, первых букв имён и наименований должности: Гордон И. директор, Блейк С. старший техник, Гилмор Л. бармен, Морган К. техник, Фокс. А. официант. Остальные бейджики были уже совершенно нечитаемы, поскольку на блестящем золотом покрытии остались лишь пара букв. В другой коробочке обнаружились множественные классические кольца и несколько перстней с крупными красными камнями. Раньше они, очевидно, были блестящие серебряные, но теперь покрылись тёмным налётом. Джон взял несколько колец из коробочки, золотой перстень с красным камнем и из интереса примерил несколько на левую руку. Даже на шершавые и покрытые неисчисляемыми шрамами пальцы украшения подошли, как будто влитые. Кольца не доставляли никакого дискомфорта, не спадали после небольшой встряски, и даже огромный перстень не сваливался с безымянного пальца. — Хей, Пума, глянь-ка! — позвал её Хэнкок и развернулся, вновь тряхнув рукой, проверяя устойчивость колец. — Как думаешь, мне идёт? — М-м? — не сразу отозвалась женщина и отвлеклась от созерцания старых фотографий. Красный отблеск от жёлтой лампочки и красного камня непривычно, но очень знакомо, сверкнул прямо в глаз, чем вызвал у Кэры лёгкую улыбку. — О, это…? Ха, Бог мой, сколько же всего пережили эти кольца. — Да? Клёво, — глухо усмехнулся Джон, несколько самодовольно, и осмотрел свою ладонь с кольцами, любуясь обновками. — Это коллекция колец Исаака, — Кэра сунула фотографии куда-то внутрь пальто и поднялась с пола, наскоро отряхнувшись. — Он обожал всё красное и блестящее. А если эти вещи пересекались, то вообще с ума сходил. — В любви к красному этого парня можно было бы уже не сомневаться. Хотя вкус у него был отменный, — хмыкнул Джон и поднял на неё взгляд, когда она приблизилась вплотную. — Ты только перстень неправильно надел. Вверх ногами, — Генерал осторожно взяла его за руку. — Здесь же просто камень, какая разница? — не понял Джон и посмотрел на перстень, слегка наклонив голову набок. — Здесь не просто камень, — Кэра слегка качнула головой и, невольно потискав его за пальцы, несколько раз протёрла поверхность перстня большим пальцем. Сквозь пыль и вековой налёт стали прослеживаться вырезанные линии и несколько пустых отверстий, где раньше явно стояли камушки поменьше. Хэнкоку понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, какая гравировка была на кольце изначально: — А, это птица. — Ага, птица феникс, — немного дополнила его мысль Кэра. — Мифическая штука. Сгорает и возрождается из пепла после гибели заново, только уже круче. И так до бесконечности. И хотя мистики не существует, все эти истории были выдуманы просто как поучительные сказки ещё в древности. Типа как легенды о Геракле или поиск «золотого руно». — Я где-то слышал о Геракле. Сила, отвага и всё такое. А что мог означать феникс? — задумчиво протянул Хэнкок и встретился взглядом с двумя драгоценными камушками напротив. — Кто бы знал? Думаю, каждый сам должен найти ответ, — Кэра прищурилась, загадочно улыбнувшись. — Мой был бы… Что угодно можно преодолеть, пережить и стать сильнее, чем прежде. А каков был бы твой ответ? — Уж твой-то мне не переплюнуть, — прищурился в ответ Джон, но после слегка пожал плечами. — Над этим стоит подумать. — Понимаю, — она слегка кивнула и отпустила его руки, наконец сообразив, что это не слишком-то вежливо. Мэр ещё разок осмотрел обновки и заметил в проходе вновь заглянувшую к ним Ирму и показавшегося над ней Вальтера. Пока Кэролайн продолжила своё изучение и расхламление завала под лестницей, Хэнкок кашлянул в кулак и отошёл к владелице «Дома воспоминаний» и своему другу-работнику. Женщина и гуль синхронно окинули его взглядами: Вал — недоумённо-скептическим, Ирма — хитрым, предчувствующим какое-то интересное происшествие. — Ты куда пропал? Тебя хер отыщешь, а домов-то у нас три-четыре и обчёлся, — заурчал на него с раздражением потревоженного сторожевого пса Вальтер, скрестив руки на груди, отчего плечи тёмной куртки затрещали от натуги. — Тебе давно пора найти куртку побольше, здоровяк, — отметила Ирма и неторопливо прошла к Кэре, стуча каблуками о деревянные полы. — Засиделся я тут, а? — хмыкнул Хэнкок и взглянул на часы, после чего присвистнул. — Да уж, засиделся, почти пять часов вечера. — Отойдём. Есть разговор, — сообщил совсем невесело Вальтер и скрылся в главном зале. — Что ж, отойдём, — Джон глянул на Кэролайн, убирающую ящики инструментов с чего-то спрятанного за тканью, и качнул головой, не посчитав нужным сообщить ей о своём уходе. Шуршание ткани и восхищённый вопль резко остановили уходящих его и Вальтера: — ПИАНИНО! Оно до сих пор здесь! Кэра наскоро голыми руками смахнула с чёрной крышки пыль, которая настойчиво забивалась в трещины, отряхнула руки, вытерла их о свое пальто и осторожно подняла крышку. Ирма с огромным любопытством выглянула из-за плеча Генерала, чтобы посмотреть на белые и чёрные клавиши, покрытые тонким слоем пыли. От сильного загрязнения инструмент спасли ткани, ящики и крышка. Джон торопливо вернулся обратно к женщинам, и даже серьёзно настроенный Вальтер не удержал внутреннего ребёнка, что никогда раньше не видел пианино вживую. Впрочем, как и все присутствующие, кроме Кэры. Эванс с минуту осматривала такой знакомый инструмент, разглядывала его чёрные стенки, декоративную ажурную дугу, сильно потемневшую за годы, установленную сзади, что должна была имитировать рассвет или заказ, в зависимости от освещения. От неё уже отвалилось несколько проржавевших кусочков. Клавиши всё ещё выглядели очень прилично, будто пианино стояло здесь не двести лет, а всего парочку годков, пока ждало своего нового владельца. Кэра сделала глубокий вздох и опустила свои пальцы на клавиши, нажав сразу две соседние. Музыкальный инструмент жалобно низко загудел, приветствуя неожиданных посетителей, что обратили на него внимание впервые за столько лет. Второй рукой Кэролайн нажала на несколько клавиш с другого конца, и те отозвались ещё более тоскливым плачем, точно капельки весеннего дождя стучали по металлической крыше. — Потрясающе, — едва слышно выдохнула Ирма, прикрыв рот кончиками пальцев. — Какой красивый звук. — Это оно ещё очень расстроено, — грустно усмехнулась Кэра. — И даже не красное. Умеешь на нём играть? — уточнил Джон, переведя взгляд с инструмента на Генерала. — Нет, не умею. Но смогу его настроить. Олби играл на пианино. И играл великолепно, — припомнила с улыбкой Кэролайн. — И он очень злился и ругался на Сюзан, когда она сидела на крышке. — Сюзан? — недоумённо уточнила Ирма, посмотрев на Кэру. — Сюзан «Лилия» Гуднейбор. Дива театра «Пилигрим». Город назван по её фамилии, а её саму никто не знает. Может, снаружи просто где-то раньше висел ободранный плакат? — ласково и нежно произнесла Кэролайн и оглянулась. Обнаружив взглядом Вальтера, в её голову пришла прекрасная идея. — Вал, давай-ка вытараканим отсюда пианино. Гуль глубоко вздохнул, встретился с горящими огоньками в её глазах и медленно выдохнул, тихо буркнув своё согласное: «Давай». Ирма спешно отошла в сторону, когда Вальтер прошёл к пианино, на ходу отставляя с прохода всё лишнее, чтобы не мешало. По пути он впечатался лбом в одну из ступенек, совсем забыв, что он под лестницей, однако после с недовольным бубнёжем взялся за одну из стенок пианино. Хэнкок хотел было закатать рукава и помочь Валу тащить тяжесть, но с удивлением обнаружил вторым грузчиком саму Кэролайн: — Пума, дай-ка я. Есть более приятные способы себе навредить, чем надрывать спину. — Не мэрское это дело тяжести таскать, — прокряхтела женщина, даже не дав ему возможности потискать пианино. — Эй! — возмутился Хэнкок, но насильно отбирать ношу не стал, лишь проводил их до главного зала. Ирма засмеялась, наблюдая за ними и осмотрела наконец-то расчищенный почти до чистоты завал под лестницей. Уж сколько лет он мучил её, а руки никак не доходили нанять кого-нибудь. Впрочем, есть вещи не просили, лежали себе спокойно, ждали Кэролайн. Она приобняла себя и потёрла плечи, пытаясь согреться, но затем глянула под лестницу ещё раз, прежде чем вернуться. Там, где ранее стояло пианино, теперь осталась только огромная рамка с фотографией и ещё более огромная пробковая доска. Женщина прищурилась, прошла поглубже и взглянула на фотографию, где увидела толпу людей, стоящих на той самой сцене, где она теперь проводит большую часть времени. Ирма осторожно подняла раму, сдула с нее пыль и понесла с собой. Вальтер и Кэра как раз поставили пианино на сцену, именно туда, где по словам Генерала оно стояло всегда, практически вплотную к стене. Она всё рассуждала, как было бы круто и здорово, если бы где-то нашёлся человек, который умеет играть на пианино, и ему не пришлось бы простаивать тут как декорация. — Ага, подай объявление на радио. Требуется пианист, возраст 220+ лет, работать за инициативу, — скептично хмыкнул Вальтер, скрестив руки на груди. — Не будь такой занудой, Вал, — шуточно пихнул его Хэнкок. — Знал бы ты, какие вдохновлённые бывают люди, если их посетила идея. — Да я уж вижу, — фыркнул Вал, глянув на Кэролайн, что с удовлетворённым видом оттирала от инструмента пыль и налипшую за века грязь взятой у Кодсворта тряпочкой. Нещадно тормозящему и глючащему роботу-дворецкому, собирающему все углы на пути своим корпусом, наконец-то дали в «руки» щётку для пола, а потому он уже несколько часов к ряду начищал полы, пока хозяйка развлекалась. То, что он вновь замолк и не издавал никаких звуков, кроме гудения двигателя и периодического попискивания, здорово напрягало. — Мисс «Больше двухсот лет», там вот ещё какую красоту пропустили! — объявила Ирта, несущая в своих руках огромную фоторамку. — Что пропустили? — заинтересовалась Кэра, вернула роботу тряпочку и посмотрела на Ирму. — Бог мой, та самая фотография! Владелица заведения взглядом попросила Кэру убрать всё со столика рядом с диваном. Генерал спешно убрала всё, переставив что-то на пол, что-то на стол с терминалом недалеко, освободив место для фотографии, что была больше столешницы. Кэра перетащила его поближе к центру диванчика и упала на мягкую кушетку с позволения Ирмы. Сама владелица присела слева от неё. Заинтересовавшиеся мужчины подошли чуть погодя. Вальтер склонился над всеми за спинкой дивана, а Хэнкок присел справа от Кэры. Фотография сильно выцвела, первоначальные цвета исказились, но общие формы и суть всё ещё можно было прекрасно разглядеть. На сцене расположилась в зависимости от роста толпа людей. Женщины в потрясающих своими формами и пёстростью платьях впереди, мужчины в классических чёрных, синих, жёлтых, белых и красных костюмах сзади. Цвета наверняка могли сильно отличаться, но сейчас это уже не играло никакой роли. Все люди на фотографии улыбались, кто-то даже смеялся, смотрели кто куда: кто в камеру, кто на другого человека, кто-то предательски моргнул при съемке, а кто-то вообще смотрел куда-то вверх. Они казались такими живыми. Будто вот-вот войдут в двери или вынырнут из-за кулис. — Ты их знаешь? — осторожно уточнила Ирма, бережно взяв за руку притихшую Кэру, разглядывающую фотографию. — Конечно. Всех до единого, — она очаровательно заулыбалась, кивнув, после чего сняла шляпу и оставила её на боковинке дивана. — Расскажи, — предложил Хэнкок, вглядывающийся в лица людей, совершенно ему незнакомых и знакомых одновременно, но лишь по рассказам. Приятно наконец-то увидеться с ними лицом к лицу. — Вы ещё не устали от моей болтовни? Меня надо тормозить, иначе я не остановлюсь, — засмеялась Кэролайн и посмотрела на фотографию, точно пытаясь собраться с силами. — Твои рассказы добавляют немного больше жизни в обстановку, — отметила Ирма и потискала Кэру за ладонь. — Всё же местечко с историей, которую хоть кто-то теперь может рассказать. — В общем… — наконец начала подбирать слова Кэра, но снова застопорилась, и вдруг глянула на Хэнкока, будто он знал, как стоило начать. Однако тот лишь с нескрываемым интересом продолжал её слушать, уже несколько часов к ряду. — Эти люди, — она слегка улыбнулась, почувствовав, как он пихнул её плечом, — были самыми лучшими людьми из всех, кого я знала...Довоенный мусор
24 декабря 2023 г. в 20:00
Примечания:
Автор пришёл к выводу, что он обожает жанр «Неторопливое повествование».
Глава-воспоминание, глава-описание, просто приятное времяпровождение персонажей друг с другом.
Так же автор не может не похвастаться, что приобрёл себе артбук по «Fallout 4» 2015 года. Он восхитителен, содержателен и здорово вдохновляет.
Всё, замолкаю. Приятного чтения!
— Начнём с на-а-ачала, — протянул низкий и звонкий голос директора театра. — Моё имя Исаак Гордон. Как тебя зовут, девочка?
— Кэролайн Морган, — тут же устремила на него испуганный взгляд Кэра, прекратив с любопытством цепляться глазами за мебель и небольшие картины на стенах, написанные не самым умелым, но очень вдохновлённым художником. — Но можно просто Кэра.
У директора такого помпезного заведения был необычайно непримечательный кабинет. Обыкновенная старая деревянная дверь, краску на которой не обновляли уже много лет, однако крепкий замок, который закрывался ключом из большой связки с цветными пометками, сделанными лаком для ногтей. Снаружи не было даже таблички, на которой красовалось бы имя.
— «Кэролайн Морган»… Красивое имя и хорошая фамилия, — слегка улыбнулся Исаак, поправил очки и сделал несколько коротких записей в своём маленьком блокноте с обложкой из красной искусственной кожи, грустно усмехнувшись. — Одри Морган, случайно, не твоя родственница? Шучу, конечно. Это довольно распространённая фамилия.
— Да, я её… — тихо выдохнула студентка, сложив руки на коленях. С опустившихся плеч медленно сползла тонкая шуршащая спортивная куртка светло-коричневого цвета. Перед ответом она подняла взгляд на мужчину и, встретившись с интересом, а не напряжением, коротко пояснила. — Я её дочь.
— Дочь? Ох, — директор тут же выпрямился, хотя до этого вальяжно разваливался на своём компьютерном стуле. Он прищурился, приглядевшись, и слегка кивнул, будто в чём-то убедился. — Я слышал в новостях о… происшествии, — мягко продолжил Исаак, отложив ручку в сторону и сложив руки на столе. — Прости, девочка, мне не стоило об этом говорить.
— Ничего, — Кэра слегка качнула головой и усилием воли заставила себя выпрямиться и улыбнуться. — А вы были знакомы с мамой?
— Лично нет. Но я не пропустил ни одного её выступления после введения закона о «нравственности». Так же слушал несколько публичных заседаний совета по телевизору. Мне нравится её позиция о свободе искусства и образования от политики, — Исаак заулыбался и кое-что даже вспомнил. — Особенно запало в душу её последнее выступление. «Какое вам дело до красоток в перьях и прозрачных боди, когда к вам в северное окно постучали палочками?»
— О-о, она в тот день вернулась домой такая злая, — засмеялась Кэролайн и немного выпрямилась, наконец, перестав мять в своих руках край шуршащей ветровки.
— Могу себе представить. Такая… огненная женщина. Мне кажется, у тебя её глаза, — добродушно усмехнулся Исаак и всё же кашлянул в кулак, сухо выдавив из себя: — Мне очень жаль. Я искренне соболезную.
— Спасибо вам, — с печальной улыбкой кивнула Кэра и, выдохнув, свернула разговор обратно. — Так, что насчёт работы?
— Да, точно. Ты ведь ещё очень молода, значит, где-то учишься? — уточнил директор, вновь взяв ручку.
— Учусь в МТИ на архитектора. Время учёбы дневное, так что после четырёх я свободна, — воодушевлённо пролепетала девушка, даже пододвинула скрипучий деревянный стул поближе, скользнув взглядом по неразобранным кипам бумаг, ожидающих своей очереди и внимания директора.
— Учишься в МТИ на архитектора… Девушка на архитектора? — сделал быструю пометку в блокноте мужчина, задав риторический вопрос, и между делом поинтересовался. — А ты поддерживаешь политику своей матери? Всё же тяжко ей было идти против всех остальных в совете.
— Ну конечно же! Я думаю, что человек должен делать то, что ему велит душа. И никакой закон о «нравственности» не должен этому мешать. Если путь самовыражения лежит через избавление себя от одежды, то пусть так и будет, — с улыбкой закивала Кэра и невольно расслабилась в его компании. — Ведь странно, что рейды по стриптиз-клубам не проводятся, а в приличные заведения наведываются.
— Прямо слышу Мадам Одри, — весело усмехнулся директор, но затем вновь принял серьёзный вид, как в самом начале разговора. — Может, дело в коррупции? Кхем, прошу прощения, — он кашлянул в кулак, на котором в свете блеснул золотой перстень с большим красным камнем, прежде чем продолжил. — Так вот, насчёт работы… Ты ведь понимаешь, что мы ищем технического работника? В твои обязанности будут входить и уборка, и работа с аппаратурой, и ремонт всего подряд, и даже разгрузка грузовика по пятницам. Ты уверена, что подходишь для этого дел…?
— Конечно! Я готова взяться за любую работу, — несдержанно перебила его Кэра и тут же стыдливо опустила взгляд, встретившись с недоумением. — Извините. Но мне очень нужны деньги… То есть работа! Очень нужна работа!
— Может, тебе бы больше подошла работа в каком-нибудь ресторане или кафе? — осторожно предположил Исаак, слегка наклонив голову набок и поправив очки. — Всё же работёнка будет не из лёгких. Придётся таскать тяжести, дышать краской, лаком и моющими средствами. А с инструментами обращаться умеешь? С перфоратором, например? А со звукоаппаратурой?
— Я пыталась проходить собеседования в кафе, но мне дают ужасные рекомендации, — неловко улыбнулась Кэра. — Я всё умею. А чего не умею — научусь. Я очень быстро учусь, прям на лету схватываю. А перфоратор вообще мой друг родной. Мы с отцом постоянно что-нибудь мастерили и ремонтировали.
— Похоже, тебе очень нужны деньги, раз берёшься даже за тяжёлую работу, — слегка кивнул Исаак и, вновь сделав какую-то пометку, развернулся на стуле назад. Прямо за ним меньше метра стояло несколько деревянных старых картотечных шкафов, составляющих компанию высокому книжному шкафу. — Могу предложить тебе полную ставку во вторую смену. Работать будешь с пяти вечера до часа ночи, но, задерживаться, скорее всего, ты будешь до двух. Переработки оплачиваются, вместе с тобой будет работать ещё один мастер.
— А зарплата? — задала Кэра самый волнующий её вопрос.
— 2300, — коротко пояснил Исаак и развернулся к ней с огромной толстой папкой в твёрдой обложке.
— Так много? — удивлённо выдохнула девушка, наблюдая, как он достаёт из папки несколько листов. — В ресторане я максимум получала 1700 и то с хорошими чаевыми.
— Полный день, работа вечером и ночью, а с переработками будет ещё выше. Но есть одна загвоздка… — кратко разъяснил Исаак и резко захлопнул папку с негромким хлопком.
— Нелегальная? — недоумённо уточнил Хэнкок, наблюдая за ковыряющейся в хламе крохотной комнаты Кэролайн. — Как это?
— В театре по вечерам и ночам нарушался закон о «нравственности». Поэтому на роль техника во вторую смену не мог подойти кто-угодно. Вдруг наняли бы стукача? — разъяснила Генерал и с любопытством заглянула в растрескавшиеся деревянные картотечные шкафы. — Как шутила Сюзан, меня чудом к ним подослал Бог Судьбы и Горя.
— И потому ты снова здесь, — Джон невольно хмыкнул, после чего окинул взглядом комнату, что раньше была кабинетом директора театра, если верить словам Кэролайн.
Впрочем, он всё ещё сомневался в правдивости этой истории, ведь порой лидеры любят приукрашать события своей жизни. Поверить газете или её собственному рассказу? Или взять в расчёт совпадение с серьгой? Гораздо ближе, проще и понятнее была идея о том, что Генерал Минитменов сидит на какой-то тяжёлой и отменной химии, раз галлюцинации могут убедить её саму в своей реальности.
На данное замечание женщина ничего не ответила и взяла несколько толстых папок из картотечного шкафа, что отзывался жутким скрипом ящиков. Она неторопливо полистала одну папку, другую, похрустела их корешками, перелистнула несколько рассыпающихся от старости жёлтых листков и вдруг слегка усмехнулась:
— Привычка всё записывать…
Качнув головой, Кэролайн бережно сложила папки обратно и закрыла ящик, не обнаружив внутри того, что искала. Пока она тёрла глаза, пытаясь сообразить, где ещё можно найти ключи или некие инструменты, что могут помочь отпереть запертую дверь в рубку, Хэнкок приметил, что для кабинета директора комнатка была совсем уж крохотульной. Пара картотечных шкафов и разорённый книжный шкаф, растрескавшийся лаковым покрытием письменный стол — это было всё, что осталось от воспоминаний Кэры, которыми она охотно делилась со всеми желающими её послушать. Кроме ещё пары стульев внутри бы больше ничего не поместилось.
Ныне же эта комната превратилась из кабинета в самый обыкновенный склад. Коробки и ящики всякого хлама, лампочки и мотки проводов на полках шкафа, прислонённая к стене, из которой торчали гвоздики для исчезнувших картин, стремянка, пестрящая ржавчиной и несколько разворошённых Кэрой ящиков с инструментами, рядком выстроенных на письменном столе. Содержимое же красно-рыжих коробочек её не удовлетворило.
— Точно! — глухо щёлкнула пальцами в перчатках женщина, о чём-то вспомнив и спешно вылетела из кабинета, даже не дождавшись, когда Джон отлипнет плечом от дверного косяка.
Мэр с недоумением и любопытством проводил её взглядом, просочившуюся между ним и стеной бочком до лестницы, невольно дёрнув головой, когда она задела уголком своей шляпы его треуголку, что та даже потеряла равновесие. Гуль успел придержать головной убор и покрепче его натянул, прежде чем неторопливо последовал за маленьким смерчем, неторопливо, но методично, наводящим шорох в любимом Добрососедстве.