***
На следующий день Юнги проснулся довольно поздно и, несмотря на это, — с ощущением, как будто он вообще ночью не спал. В спальне, как и во всей квартире, было довольно тускло, поскольку за окном шел размеренный дождь, стучащий по стеклу и в некоторой мере по мозгам. Небо заволокло светло-серым облачным одеялом, и даже малейшего намека на возможность солнца проклюнуться сквозь эту плотную скорлупу не наблюдалось. Парень поморщился и перевернулся с левого бока на спину. Спать и дальше ему не хотелось, вставать — тоже. Он скосил взгляд на зашторенное не до конца окно и стал пристально смотреть на стекающие по стеклу капли. Депрессивного настроения с соответствующими мыслями, к счастью, не возникало, но некоторая апатия и беспомощность все же слегка его настигли. Юнги хотел позвонить или написать Чонгуку, чтобы… Он и сам не знал, что. Разум требовал убедиться, что мальчишка в порядке, а душа шептала, что это вряд ли было так. Или наоборот. Юнги слишком в себе запутался и даже засомневался в наличии у себя души в принципе. Да и в здравость своего рассудка теперь верилось с трудом. Он так и не ответил на сообщение Тэхена, но именно сейчас с ним хотелось встретиться только по одной причине: узнать, что его связывает с Джином, и почему Джин так недоброжелательно отреагировал, услышав его имя. При воспоминании об этом отчего-то возникало некое чувство тревоги. Дотянувшись рукой до телефона, Юнги все-таки написал Тэхену:Вы:
Нужно встретиться
Сообщение улетело адресату, но пока что оставалось непрочитанным. Парень все же заставил себя встать с кровати, затем отправиться в ванную. Он вышел оттуда минут через двадцать и решил сразу проверить телефон, на котором оказались новые сообщения: Ким Тэхен: Соскучился по мне, котенок? Могу во вторник после 8 или в средуВы:
Давай во вторник в 20:30
Ким Тэхен: Хорошо, котенок. Буду ждать тебя у ворот Юнги поморщился и, заблокировав экран, бросил телефон на диван, собираясь найти что-то на кухне для завтрака, хотя по времени уже был полноценный обед. Всю оставшуюся половину дня парень провел будто в полудреме. Продуктов в холодильнике оказалось недостаточно, чтобы приготовить что-то к ужину, а в магазин в такую погоду идти не хотелось, поэтому Юнги заказал домой доставку еды, а сам просто бездумно копался в интернете. У него было желание посидеть за синтезатором, но в то же время он ощущал, что вряд ли сегодня мог что-то сочинить или даже просто нормально сыграть, поэтому не решился. Несмотря на его мимолетное отсутствие вдохновения, появился возможный новый заказ, ради которого Suga поедет в субботу в Сеул на встречу с предполагаемым клиентом. Юнги замечал за собой, что в каком бы состоянии он ни находился, музыка всегда давала ему частичку воздуха, которого могло не хватать в окружающей его реальности. Даже когда ему не хотелось притрагиваться к любимому инструменту, он все равно чувствовал эту тонкую связь, которая помогала не потерять полностью себя. Дождь лил целый день и смог утихнуть только ближе к ночи, и именно тогда Юнги, наконец, съездил к дому Чонов и забрал свою машину. Он окинул взглядом высокое здание, но зайти в квартиру братьев так и не решился, поэтому просто вышел из такси, пересел в свой автомобиль и отправился домой. В понедельник Юнги добирался до работы по таким же влажным, омытым природным правосудием улицам. Первый рабочий день оказался не дождливым, но оставался пасмурным, хоть и достаточно теплым. Обычно понедельники выдавались невероятно трудоемкими, благодаря чему и этот день пролетел словно мимо, незаметно сменившись на следующий. Вторник Юнги ждал с заметным нетерпением. Он старательно выполнял все свои рабочие задачи, погрузившись в них с головой, чтобы избежать возможной задержки после работы, из-за чего смог освободиться даже чуть раньше, чем планировал. У него оставалось около часа до встречи с Тэхеном, поэтому он заехал в какую-то небольшую закусочную и быстро перекусил. О кофейне, где работал Чонгук, Юнги усиленно старался все эти два дня не вспоминать. Он боялся, что своим мельтешением перед глазами мальчишки сделает только хуже. По крайне мере, себе уж точно. В начале девятого Юнги вышел из закусочной и поехал в сторону жилого комплекса, где находился дом Тэхена. На закрытую территорию без самого Кима ему было не попасть, поэтому, остановившись в соседнем квартале и оставив машину на ближайшей парковке, парень направился пешком к знакомым воротам. Когда он добрался, то позвонил Тэхену и сообщил, что уже на месте. Тот пообещал быть в течение пятнадцати-двадцати минут. Пока Юнги его ждал, ворота несколько раз открывались, впуская и выпуская местных жителей, но Мин не стал пользоваться этой возможностью, чтобы попасть внутрь жилого комплекса, а остался стоять снаружи. Услышав очередной слабенький скрип от открывавшихся петель, парень машинально поднял голову, но тут же застыл, как и смотревший на него, выходящий из ворот Чимин. Выражение его лица сменилось почему-то с удивленного на какое-то недовольное или даже слегка раздраженное. — Привет, Юнги-хён, — практически безэмоционально произнес он и, еле заметно кивнув, уже собирался пойти дальше по улице. — Чимин? — удивился старший. — Привет… Ты живешь здесь? Пак остановился и развернулся к нему лицом. Он постоял несколько секунд молча, будто обдумывал, что ответить, после чего все-таки заговорил: — Нет, хён. Здесь живет мой отец, а я захожу к нему иногда. Они с мамой в разводе. Юнги понятливо кивнул и отвел взгляд. Ему казалось, он видел в глазах Чимина что-то похожее на осуждение. — А ты к Ким Тэхену? — спросил Пак, а у старшего по коже внезапно пробежали мурашки. Хотелось даже как-то расхохотаться в голос что ли… Теперь и Чимин понял, о каком Тэхене шла речь в субботу, только вот каким образом — оставалось загадкой. Можно было предположить, что Пак знал Кима, как одного из жителя этих дорогих домов, но вероятность именно такого варианта казалась крайне низкой. Мин снова кивнул, только на этот раз ощущая себя как-то паршиво. Чимин усмехнулся. Теперь легкое раздражение прокрадывалось даже в его голос: — Все понятно. Юнги нахмурился, но все же спокойным голосом спросил: — Что тебе понятно, Чимин? — Что либо тебе настолько плевать на чувства других людей, либо ты реально не видишь, что… — Прости, задержался, — прервал Чимина подбежавший Тэхен, а Мин нервно вздохнул. Пак, опустив взгляд, сглотнул и легонько кивнул головой, после чего резко развернулся и направился прочь. — Удачи, Юнги-хён, — лишь успел сказать он, прежде чем ускорить шаг. Юнги снова сделал глубокий прерывистый вздох. — Ты пиздец, как «вовремя», — сказал он Киму, не смотря на него, а вместо этого продолжая провожать взглядом удалявшуюся спину Чимина. — Это и есть тот, от которого ты бегаешь? — задумчиво произнес Тэхен, тоже разглядывая фигуру практически исчезнувшего вдали парня. Старший прикрыл глаза и раздраженно ответил: — Я ни от кого не бегаю. Ким ухмыльнулся, касаясь пальцами правой руки своего подбородка, после чего мягко положил другую руку на плечо Юнги и своим бархатным голосом произнес: — Как скажешь, котенок. Только не рычи. Мин от этого почувствовал, как раздражение лишь еще больше накалилось, но, с трудом сдерживаясь, он все-таки сделал очередной глубокий вздох и уверенно проговорил: — Чимин меня не интересует. Пошли, — и приблизился к воротам. Тэхен открыл их, и они зашли на территорию комплекса. — Красивый парень, — прокомментировал Ким. Старший на это закатил глаза. — Только не говори, что теперь заинтересовался Чимином. Тэхен растянул губы в коварной улыбке и, открыв входную дверь здания, тягучим голосом спросил: — Неужели котенок меня ревнует? Лицо Юнги скривилось, будто он съел кислый лимон. — Нет. Но вот Чимину сочувствую. Ким расхохотался, заходя в лифт. Он дождался, пока старший зайдет вместе с ним, и нажал на кнопку с нужной цифрой. Они добрались до квартиры Тэхена и едва успели закрыть входную дверь, как Ким повернулся к Юнги и, положив руки ему чуть выше бедер, резким движением притянул к себе, страстно целуя. Мин не ответил, но Тэхен быстро прервал поцелуй сам и, плавно перемещаясь губами вдоль подбородка начал спускаться к шее, одновременно руками пытаясь вытащить темно-синюю рубашку Юнги из такого же цвета брюк. — Я соскучился, котенок, — негромко говорил он, чередуя свой бархатный полушепот с короткими поцелуями. — Почему ты раньше не приходил «в классике»? Тебе идет. Мин, наконец, смог положить свои руки Тэхену на плечи и несильным, но решительным движением отстранить от себя. — Я здесь не за этим, — чуть нахмурившись, сказал он. Ким сделал глубокий вздох и, облизнув губы, отпустил Юнги, шагнув немного назад. — Надо же, — в своем манерном стиле удивился Тэхен. — Тогда чем же еще я могу помочь? Мин снова ощутил легкую волну раздражения, но, отогнав ее глубоким успокаивающим вздохом, прошел в гостиную и присел на диван, откидываясь на спинку и чуть запрокинув голову. — Дай угадаю: нам нужно серьезно поговорить? — Тэхен, «задумавшись», свел брови к переносице и коснулся кончиками пальцев своих губ, после чего присел на тот же диван, но немного с другой стороны. Несмотря на то, что Юнги ощущал, как решительность еле заметно ускользает, а на ее место приходит волнение, он все же серьезным уверенным взглядом посмотрел в лицо Киму. — Ты знаешь Ким Сокджина? Тэхен приподнял бровь и настигшее его удивление в этот момент показалось абсолютно искренним. — Даже не знаю, что ответить, — задумчиво протянул он. — Правду? — усмехнувшись, предложил Юнги. Ким еле заметно улыбнулся и, не сводя пристального взгляда с лица старшего, спокойным голосом ответил: — Что ж, котенок… Как скажешь. Мы с ним братья. Мин почувствовал, как по его телу проползла медленная окутывающая волна из смеси неверия, непонимания и даже чего-то вроде паники или страха. Ему казалось, что Тэхен, который, очевидно, любит все «эффектное», решил развлечься и пошутить, устроив для себя небольшое развлекательное шоу и наблюдая за реакцией Юнги. Он никогда не слышал от Джина, что у того имелся брат, поэтому озвученная информация казалась полнейшей чепухой. Мин, прищурившись, не отрывал взгляда от сидящего рядом и казавшегося полностью расслабленным Тэхена и не знал, что сказать или спросить, поэтому просто молчал. — Хочешь знать подробности? — улыбнулся Ким, но улыбка его явно не относилась к числу веселых, а, скорее, выглядела коварной или просто фальшивой. — Многого рассказать не могу, извини. — Он пожал плечами, но было невооруженным глазом видно, что ему на самом деле ничуть не жаль. — Что ты ему сделал? — хрипловатым голосом смог выдавить из себя старший. Тэхен ухмыльнулся и задумчиво посмотрел куда-то вниз. — Думаю, он до сих пор злится на меня из-за того, что я стал причиной его отъезда в Сеул. Юнги выгнул бровь. Казалось, что ответы Кима были направлены на то, чтобы еще больше его запутать. — Котенок, это семейное дело. — Тэхен снова легонько пожал плечами и посмотрел на него со слабой улыбкой. Но и эта улыбка, особенно в совокупности с его взглядом, не выражала ничего положительного, а казалась даже, скорее, предупреждающей. Возможно, это был намек Юнги, чтобы он не лез не в свое дело. Мин сглотнул неприятную слюну и еле заметно кивнул, чуть наклонившись вниз и смотря на стоявший перед диваном стеклянный столик, который обманчиво напоминал такой же как и в квартире Хосока и Чонгука, но без сомнений стоил в несколько раз дороже. Юнги не ощущал отчетливого страха, но все равно отчего-то было немного не по себе. — Эй, котенок… — Ким уже более мягко улыбнулся и придвинулся к нему практически вплотную, после чего коснулся пальцами его подбородка и осторожно повернул голову в свою сторону. — Только не говори, что я тебя напугал. — Он немного наклонился вперед и мягко поцеловал в губы, отстранившись через несколько секунд, но оставаясь на расстоянии в пару сантиметров. — Расскажи, кто ты, и что тебя связывает с Джином, — немного неуверенным голосом попросил Юнги, но все же не отстранился и сохранил прямой спокойный взгляд, направленный в лицо напротив. Тэхен с легкой досадой вздохнул, чуть прикрыв глаза, и, убрав свою руку, совсем немного отодвинулся. — Помнишь, в нашу первую встречу, когда мы пришли сюда после бара, я сказал тебе, что папочка мне в детстве ни в чем не отказывал? — Его лицо слегка посерьезнело. Мин еле заметно кивнул. — Все потому что я был ребенком от его любимой женщины. В отличие от Сокджина. Ким замолчал на несколько секунд и, не поворачивая головы, скользнул взглядом в сторону, будто что-то вспоминая или о чем-то задумавшись. Юнги продолжал просто ждать, все так же смотря на него. — Когда родился Сокджин, наш прекрасный папуля сначала отказался от него, и лет до двенадцати мальчик жил без отца. Потом же, как только Сокджин повзрослел и окружающие стали замечать его красоту… — на этом слове Тэхен едва уловимо нахмурился, но Юнги не мог с уверенностью сказать, было ли дело в зависти или в том, что последовало в рассказе дальше. — Папочка вдруг вспомнил о сыночке и захотел взглянуть на него лично. Только убедившись, что мальчик у него вырос красавцем, он вдруг обнаружил у себя безграничную отцовскую любовь и даже дал, наконец, свою фамилию. Тэхен снова замолчал, а Юнги глубоко вздохнул, немного опустив голову. Он и не знал, что у Джина за спиной была такая история. Пока они находились друг с другом, Мин не видел ни одного намека, указывавшего на его сложные семейные отношения. Ким, похоже, не собирался продолжать говорить, поэтому старший сам задал интересовавший его вопрос: — При чем тут Сеул? Тэхен тоже сделал глубокий вздох, после чего с легкой небрежной улыбкой посмотрел на Юнги. — Я же предупредил, что не могу рассказать тебе всего, котенок. Ты и так теперь знаешь больше, чем мне хотелось бы. Скажу только, что из-за меня в то время души не чаявший в Сокджине папуля узнал то, что ему не нужно было знать, и он отправил разочаровавшего его сына в Сеул. Юнги нахмурился, а Тэхен усмехнулся. — Можешь не верить, но я не специально. Однако и от угрызений совести не сильно страдаю. Ким пожал плечами и неспешно встал с дивана, подходя к старшему и останавливаясь напротив. — Это все, котенок. — Он протянул руку и, несильно сжав запястье Юнги, поманил к себе. Мин тоже встал, но приближаться не спешил, оставив между ними небольшое расстояние. — Хочешь остаться или уйти? — негромким бархатным голосом спросил Тэхен, ласково поглаживая бледную кожу кончиками своих пальцев. — Я больше не приеду, — тихо, но уверенно произнес Юнги, не отрывая прямого взгляда от глаз Кима. Тот чуть улыбнулся, смотря в ответ, и легонько кивнул. — Прощальный секс будет? Тэхен облизнул свои губы и снова коснулся своими длинными красивыми пальцами бледного подбородка. Мин тихо вздохнул и, приблизившись, коротко поцеловал его в губы, не позволив Киму углубить поцелуй, после чего отстранился на несколько сантиметров и, снова заглядывая ему в глаза, негромко, но, ни на секунду не сомневаясь, ответил: — Нет. Тэхен усмехнулся и вновь несильно кивнул, а затем отошел немного в сторону. — Жаль, — улыбнулся он, сохраняя на лице некоторую игривость и быстро скользнув взглядом по фигуре Юнги. — Но мой номер пока оставь, котенок. На всякий случай. Сам с тобой я больше связываться не буду, обещаю. Старший усмехнулся в ответ, но не стал говорить, что в своем решении был сейчас максимально уверен и видеться с Тэхеном больше не собирался. Он также бросил на Кима быстрый небрежный взгляд и, развернувшись, вышел из чужой дорогой квартиры.***
Оставшиеся три рабочих дня до поездки в Сеул Юнги старался погрузиться в свои обязанности и не отвлекаться на посторонние мысли, которых теперь было немало. На первом месте постоянно проскальзывало переживание за Чонгука и разъедающее желание его увидеть, но одновременно с этим Мин автоматически заворачивал в ближайшую к офису кофейню, не в силах заставить себя сесть в машину и доехать до той, в которой работал мальчишка. В четверг вечером Юнги позвонил Хосок и с легким волнением в голосе поделился, что он все-таки решил открыться и признаться в своей симпатии той девушке, и чувства вроде как оказались взаимными. Так что друг теперь был на пороге фазы серьезных отношений. Старший был искренне рад за Хосока, поскольку у того последняя «влюбленность» была уже довольно давно да и закончилась как-то болезненно для него. А такой человек как Хосок действительно заслуживал чего-то большего. О своем младшем брате лучший друг Юнги практически ничего не упоминал, лишь вскользь сказал, что Чонгук снова много работал и сильно выматывался, приходя домой заметно уставшим, после чего практически сразу скрывался у себя в комнате. К нему нередко стал заглядывать Чимин, но Хосок на это отреагировал вполне себе спокойно и без какого-либо удивления. Пак и раньше приходил к ним, хоть и случалось это с гораздо большими промежутками во времени, но разве было что-то плохое в том, что мальчишки решили видеться чаще? Вот и Хосок считал, что нет. А Юнги не мог выбросить из головы свою последнюю встречу с Чимином возле ворот дорогого жилого комплекса и был уверен, что тот мог надумать себе все, что угодно, несмотря на то, что это самое «что угодно» было в действительности не так уж и далеко от истины, хоть и не в том конкретном случае. Помимо этого, старшему также хотелось узнать, о чем ему не успел договорить Пак перед тем, как появился Тэхен. Вопреки своему любопытству, Мин как будто отдаленно догадывался, что могло последовать за фразой Чимина, но просто не мог поверить в то, что это было в принципе возможным. Чтобы максимально занять свободное время после работы, Юнги решил в один из вечеров съездить к родителям, которых он навещал примерно раз в месяц. Они теперь относились к нему заметно мягче, и каждый его визит сопровождался их сдержанными, но, насколько это было возможным, добродушными улыбками. Даже уголки губ холодного и отстраненного по своей натуре отца, от которого Юнги и перенял невольно эти самые черты, немного приподнимались при виде сына. Нельзя сказать, что их отношения стали более близкими или доверительными, поскольку родители все так же не знали, что было на душе у Юнги, и до сих пор даже не догадывались об ориентации сына, но так было всем удобнее, и сам Юнги не собирался этим с ними делиться. Каждый его приезд мама готовила вкусный ужин, они втроем сидели за столом и обсуждали какие-то безобидные общие темы. Например, делились новостями о работе или о ком-то из знакомых или родственников. Тем не менее Юнги был вовсе не против таких визитов, а наличие длительного интервала между ними устраивало его еще больше. О Тэхене парень больше практически не вспоминал, лишь когда в голову лезли мысли о таинственной семейной истории Кимов. Не то чтобы Юнги это сильно волновало или же хоть как-то его касалось, но некоторое любопытство все же оставалось. А еще невесомое и непонятно к чему относившееся чувство легкой тревоги. Да, Тэхен казался беззаботным, в какой-то степени легкомысленным и безразличным к окружающим, но в то же время в нем, очевидно, выделялось некоторое коварство, любовь к азарту и даже своеобразная степень опасности, едва уловимо исходившая от его загадочной личности. Юнги не думал, что из-за связи с Тэхеном, которая продлилась достаточно недолго, ему стоило чего-то опасаться, но сам факт того, что личность Кима была покрыта неизвестностью, все же в некоторой степени беспокоил. Людям свойственно настороженно относиться к тому, о чем они смутно осведомлены, и Юнги не был в этом плане исключением. Когда он находился рядом с Джином много лет назад, то и в этом случае знал о нем совсем чуть-чуть, что подтверждается до сих пор, но, наверное, большая открытость и отсутствие сомнительной загадочности Джина ощутимее располагали к себе и не вынуждали испытывать чувство беспокойства из-за своего незнания. В пятницу вечером Юнги немного задержался на работе, поэтому сразу поспешил домой, планируя пораньше лечь спать, поскольку на следующий день собирался едва ли не с рассветом поехать в Сеул. Он проигнорировал полноценный ужин, лишь перекусив тем, что оставалось в холодильнике и, заскочив ненадолго в ванную, завалился на кровать, установив на телефоне будильник. Ему показалось, что он только успел задремать, как ночную тишину в комнате нарушила режущая слух мелодия. Юнги сонно чуть приоткрыл глаза, чтобы отключить надоедливый звонок, но смутно различил, что на экране отображалось вовсе не изображение будильника, да и вокруг еще было слишком темно. Сфокусировав уже более сознательный взгляд на смартфоне, Юнги понял, что это был входящий звонок от абонента, записанного как… Чонгук? Парень непонятливо посмотрел на экран еще пару секунд, после чего почувствовал, как его одолевает внезапно возникший приступ неконтролируемого страха. Мальчишка обычно отправлял сообщения, а не звонил. Тем более ночью. А за последнюю неделю и вовсе молчал. Кое-как смахнув задрожавшими вдруг пальцами значок на экране, Юнги поднес телефон к уху и хриплым ото сна и волнения голосом спросил: — Чонгук? Что-то случилось? На том конце на некоторое время повисла тишина, отчего старший почувствовал, как ускорявшийся с каждой секундой пульс начинал молоточком стучать по черепной коробке. — Мин Юнги-щи? — послышался незнакомый мужской голос.