***
Юнги и Тэхен действительно закончили свою встречу обычным совместным обедом, больше не поднимая никаких личных тем да и не слишком много разговаривая в целом. Лишь в машине, по пути до офиса, куда Ким, как и обещал, подбросил старшего, они обсудили несколько рабочих моментов, а затем попрощались. Сотрудники встретили Юнги такой же пытливой тишиной, но, вероятно, убедившись, что ничего страшного сегодня не произошло, вскоре вернулись в более расслабленный ритм. Из-за не совсем запланированного отъезда, время для которого Мин хоть и выделял, но, к сожалению, меньше, чем потребовалось в реальности, ему пришлось слегка задержаться после окончания рабочего дня, однако он все равно успел вовремя приехать к кофейне, где работал его прекрасный мальчик. Юнги, как обычно, взял себе стаканчик кофе и дождался Чонгука у входа в заведение. Когда тот вышел, слегка подернув плечами от вечерней освежающей прохлады, старший тут же схватил его за руку, едва заметно нахмурившись. — Почему ты в легкой футболке? — недовольно спросил он. Юноша виновато пожал плечами. — Я сегодня чуть не проспал, поэтому выскочил в спешке и забыл прихватить рубашку. Мин стянул с себя свой синий пиджак и, накинув его на плечи Чонгуку, снова взял за руку и торопливо повел к своей машине. Мальчишка, кажется, хотел что-то возразить, но передумал. Они доехали до дома старшего и, оставив автомобиль на парковке, зашли в лифт. Стоило только дверям закрыться, как на этот раз Юнги уверенно приблизился к Чонгуку, притягивая за талию к себе и жадно впиваясь в его губы. Он целовал юношу не грубо, а, скорее, чувственно, демонстрируя свое неравнодушие к нему вот таким вот образом. Чонгук шумно задышал и, на секунду отстранившись, прошептал: — Хён, а как же «на любом этаже нас могут увидеть»? — Он лукаво усмехнулся. — Плевать, — хрипло выдохнул Мин, снова ненадолго прижавшись к губам мальчишки. — Я так соскучился по тебе… Чонгук глубоко и прерывисто вздохнул, после чего сделал небольшой шаг вперед, вынуждая Юнги прислониться спиной вплотную к кабине лифта, затем так же страстно, но не слишком продолжительно поцеловал. — Я тоже, хён, но… что с тобой? — с легким беспокойством в голосе спросил юноша, опаляя своим дыханием губы старшего. — Прости… День был тяжелым, — уже чуть более спокойно ответил Мин, думая, что своим внезапным порывом мог напугать Чонгука. Он даже хотел осторожно отстранить мальчишку от себя, но тот не сдвинулся ни на сантиметр, а наоборот снова вовлек в чувственный поцелуй. Видимо, он не был напуган, а всего лишь забеспокоился о Юнги. Они смогли оторваться друг от друга, только услышав сигнал лифта, сообщавший, что они прибыли на нужный этаж. Им сказочно повезло, что в такое активное вечернее время лифт по пути нигде в итоге так и не остановился, поэтому, вывалившись из кабины и тяжело дыша, оба, помятые и взъерошенные, направились к квартире. Как только входная дверь щелкнула внутренним замком, Чонгук снова прижался к старшему, набрасываясь жадным поцелуем и чуть ли не впечатывая его в эту самую дверь. Он начал нетерпеливо водить руками по спине Юнги, чуть сжимая пальцами ткань его белой рубашки. Мин протестующе замычал прямо в настойчивые губы юноши, и, как бы ни хотелось обратного, все же отстранил его от себя, с небольшой силой сжимая предплечья Чонгука. — Малыш… — с легким свистом выдохнул он, пытаясь вернуть в рабочее состояние свои изнывающие легкие. — Раз уж я привез тебя к себе, то сначала должен накормить ужином. Теперь мальчишка возмущенно запротестовал: — Но, хён… — Идем, — оборвал его Юнги, легонько толкая в грудь и вынуждая отправиться на кухню. Старшему повезло, что у него в холодильнике была готовая еда, которую требовалось всего лишь разогреть, поэтому возиться с ужином долго не пришлось, а Чонгук как будто и вовсе торопился, уплетая еду, едва ли позволяя ей остыть. Затем он вызвался помыть посуду, а Мин за это время решил быстро выкурить сигарету, чуть ли не высовываясь в приоткрытое окно, чтобы как можно меньше дыма попадало в квартиру. — Хён, — негромко позвал юноша, вытирая мокрые руки о полотенце. — Я могу сегодня остаться у тебя? Юнги только успел приоткрыть рот, как Чонгук снова заговорил: — Мой брат сейчас полностью погружен в свои отношения с девушкой, и поэтому стал меньше меня опекать. Я думаю, он не сильно удивится, что я снова ночую у тебя… — Так вот почему ты чуть не проспал на работу и выскочил из дома в одной футболке, — нахмурился Мин. — Надо будет вставить Хосоку за это пиз… — он прикусил губу, а через секунду продолжил. — …поговорить с ним об этом. Старший прекрасно понимал, что Чонгук уже давно не младшеклассник, при котором нужно следить за речью, но и материться лишний раз при нем тоже не хотелось. — Хён… — Мальчишка подошел к Юнги, почти невесомо опуская свои теплые ладони ему чуть выше талии. — Я очень хочу остаться… Знал бы только Чонгук, как и старшему хотелось того же… — Хорошо, — неглубоко вздохнув, тихим голосом ответил он. — Звони брату. Юноша облегченно улыбнулся, обнажая свои милые кроличьи зубы. — Только пообещай его не отчитывать за то, что теперь меньше контролирует меня, — чуть прищурившись, попросил Чонгук, не убирая улыбки со своего прекрасного лица. — Я подумаю, — еле заметно нахмурился Мин, а мальчишка закатил глаза. — Хён, я очень рад, что у него появилась девушка. Я давно его таким счастливым не видел. Юнги усмехнулся, ласково потрепав Чонгука по волосам. — Малыш, я шучу. Мне тоже приятно слышать, что у Хосока все хорошо. — Он на мгновение призадумался. — А ты видел эту девушку? Юноша утвердительно кивнул. — Да. Я, хоть и редко сейчас появляюсь в танцевальной студии, но мы с ней в одной группе, поэтому немного знаю ее. Старший непроизвольно вспомнил свой обеденный разговор с Тэхеном, в том числе, как Ким упоминал, что видел Чонгука и Чимина там же, а заодно и его просьбу о знакомстве с Паком, но постарался сразу же отогнать от себя эти мысли. — Я действительно рад, что брат начал встречаться именно с ней, — продолжил мальчишка. — Мне показалось, она очень хорошая. Юнги, скорее, сам себе кивнул, мысленно соглашаясь с чем-то, а затем бросил быстрый взгляд за окно, где уже вовсю сияли разнообразием оттенков ночные огни от ярких лампочек в чужих домах и неоновых вывесок множества заведений. — Я в душ, — предупредил он Чонгука и сделал шаг по направлению к ванной комнате, однако юноша несмело преградил ему путь. Лицо мальчишки начало, хоть и не сильно, но все же стремительно краснеть, несмотря на то, что было заметно, как он всячески старался противиться этому. Он поднял немного смущенный взгляд, посмотрев в глаза старшему, а затем негромко произнес: — Хён… Я хочу с тобой… Мин почувствовал, как его в ту же секунду обдало волной сильного жара, заставляя алую жидкость, бегущую по венам, заметно ускориться и нагреться, грозясь со временем приблизиться к состоянию кипения. Он как-то рефлекторно сглотнул, а Чонгук, видимо, для убедительности приблизился к Юнги почти вплотную и вновь медленно, тягуче поцеловал, как будто намеренно делая поцелуй легким и невинным. Однако в противовес этому руки юноши неуверенно поползли к верхним пуговицам рубашки старшего, осторожно расстегивая и будто выжидая: можно ли? Мин снова почувствовал всеми фибрами своей души, как в его излюбленный адский котел подливают новую порцию раскаленной лавы. Особенно, когда, прервав поцелуй, несильно сжал руку Чонгука в области запястья и повел за собой в ванную комнату, прикрыв за ними дверь. Мальчишка заметно нервничал, иногда облизывая губы, но было видно, как он всячески старался внутренне расслабиться. Юнги нежно поцеловал Чонгука в шею, легонько надавливая языком примерно в том месте, где обычно прощупывался пульс, и ощущая, с какой скоростью сонная артерия юноши отдает вибрацией его учащенного сердцебиения. Чонгук слегка неловким движением потянул заправленную рубашку старшего вверх, затем принялся вновь не спеша расстегивать маленькие пуговицы, пока Мин продолжал мягко покусывать после своих нежных поцелуев медовую кожу мальчишки. Он, хоть и любил оставлять следы, но портить своими багровыми отметками эту прекрасную юную шею сейчас не хотелось. Чонгук, наконец, справился с пуговицами и, медленно проведя руками по бледной груди, скинул хлопковую ткань сначала на плечи Юнги, а затем, осторожно придержав его руки, избавил от рубашки полностью, аккуратно бросив ее на ближайшую горизонтальную поверхность. Мин переместился с шеи к губам юноши, вовлекая в размеренный, но достаточно жаркий поцелуй, лаская языком рот Чонгука. Мальчишка неохотно отстранился, после чего быстрым движением стянул с себя свою черную футболку, заставляя тем самым Юнги замереть, впившись взглядом в крепкий торс Чонгука. Старший уже видел однажды практически полностью обнаженную фигуру юноши: там, возле озера, где они снимали как-то на выходных загородный дом всей компанией, и где состоялась первая за много лет встреча Юнги с Джином. Но в тот момент Мин смотрел на Чонгука совсем по-другому, да и все же с тех пор прошло достаточное количество времени, а мальчишка, вероятно, успел дополнительно подкачать свои мышцы, делая их не чересчур броскими, но более рельефными, чем тогда. Щеки Чонгука снова немного порозовели, очевидно от того, каким жадным взглядом старший его рассматривал, хоть и не спешил прикасаться к оголенной коже. Тогда юноша сам приблизился вплотную, прижимаясь своей грудью к бледной груди Юнги, решительно целуя и расположив свои ладони на его пояснице. Мин неспешно потянулся к ремню Чонгука, чувствуя, как ткань его джинсов уверенно натянулась в области ширинки. Со своими также ставшими тесными брюками он решил разобраться чуть позже. Мальчишка рвано вздохнул и, отстранившись, помог снять с себя оставшуюся одежду, после чего так же стремительно потянулся к брюкам старшего. Юнги заставил себя оторваться от Чонгука и залезть под душ, включая не слишком теплую воду, ибо его тело и так достаточно горело от плавившейся в венах крови. Юноша не стал заставлять себя долго ждать и зашел следом, закрывая за собой стеклянную дверцу. Пространство было не очень большим, но даже вдвоем там ощущалось в целом комфортно. На обнаженных парней сразу же посыпались мягкие струи воды, стекая по разгоряченной коже. Мин все еще не мог оторвать взгляда от тела Чонгука, любуясь его красивой грудью и кубиками пресса. — Боже… В какой галактике я должен был предотвратить апокалипсис, чтобы в этой заполучить тебя… — чуть усмехнувшись, задумчиво протянул он, подразумевая все сразу: и внешнюю неотразимость мальчишки, и его согревающую ауру. Юнги абсолютно не смущало, насколько эта фраза могла прозвучать слащаво или старомодно, ведь никакими словами нельзя было передать трепет и восхищение, которые он испытывал рядом с юношей. Чонгук снова немного покраснел и, видимо, чтобы попытаться скрыть это, провел ладонями по влажному лицу, слегка зачесывая свои темные волосы назад. Он стоял ровно, повернувшись прямо к Юнги и, казалось, что он спокоен и расслаблен, но старший все равно ощущал, как тот нервничал, например, иногда почти незаметно покусывая нижнюю губу. Мин взял с полки гель для душа, запах которого больше всего ассоциировался с лаймом, хотя на упаковке было, кажется, указано несколько каких-то ингредиентов. Выдавив определенное количество прозрачной жидкости со слабым зеленоватым оттенком себе на ладонь, Юнги осторожно распределил гель по обеим рукам, чуть согревая прохладную субстанцию, и посмотрел на Чонгука. — Можно…? — решил все же зачем-то уточнить старший, а мальчишка еле заметно кивнул, вновь облизывая губы. Мин медленно коснулся ладонями красивых юных плеч, плавно распределяя образующуюся легкую белоснежную пену, затем провел по рельефной груди, чувствуя под пальцами тепло чуть подрагивающей кожи и стук трепыхавшихся сердец: Чонгука, чья грудная клетка едва ли не вибрировала от ускоренного сердечного ритма, и свой бьющий таким же галопом пульс, отдающийся в кончиках собственных пальцев. Юнги скользнул ладонью дальше: к крепкому животу, с очевидным наслаждением очерчивая его упругий рельеф. В этот момент начавший вновь немного торопливо дышать юноша гулко сглотнул и чуть хрипловатым голосом спросил: — Хён… ты считаешь меня привлекательным? Старший едва не подавился своим возмущением: как можно было задавать подобный вопрос, обладая таким роскошным телом? А если вдруг Чонгук имел в виду не только внешность, то тут и подавно сомнений быть просто не может. Одна лишь сила его улыбки чего стоит. — Малыш, — чуть улыбнувшись, позвал Мин. — Зеркало в метре от нас. Ты можешь подойти и убедиться сам, что тебя невозможно не считать привлекательным… Мальчишка в очередной раз сделал глубокий прерывистый вздох, а Юнги переместил свои руки ему на спину, распределяя по коже оставшуюся пену. Для этого старшему пришлось сделать шаг к Чонгуку, обдавая своим дыханием его шею и область подбородка. Юноша приблизился к Юнги еще больше, теперь вновь прижимаясь своим телом: кожа к коже. Он хрипло вздохнул, после чего опять настойчиво поцеловал. Его руки уверенно легли на поясницу старшего, но иногда несмело опускались чуть ниже, буквально на несколько сантиметров, оглаживая бледные ягодицы. Мин прижался бедрами к Чонгуку, затем легонько двинул ими, создавая некоторое трение их возбужденных членов в тесном соприкосновении. Мальчишка издал протяжный стон прямо в ставший довольно горячим поцелуй, после чего немного отстранился и, тяжело дыша и смотря замутненным взглядом на Юнги, сделал похожее движение. Теперь он уже более уверенно переместил свои длинные пальцы на ягодицы старшего и, немного оттесняя к стеклянной стенке кабины, заставил прижаться к ней со спины, а затем вновь жадно поцеловал. Мин и сам не смог сдержать потерявшегося в поцелуе хрипловатого стона, утопая в удовольствии от такой желанной близости теплого влажного тела, принадлежащего самому драгоценному человеку. Юнги продолжал одной рукой ласково водить по спине Чонгука, а вторую просунул меж их телами, проводя ладонью сразу по обоим твердым членам. Юноша снова негромко простонал, слегка покусывая губы старшего. Чонгук вновь двинул бедрами навстречу, и в этот раз поцелуй прервался сам собой, поскольку с губ обоих парней срывались жаркие стоны, отражаясь едва уловимым эхом в стенах ванной комнаты. Казалось, что не хватавшего до этого воздуха с каждой секундой становилось еще меньше, заставляя ощущать мучительно приятную резь в легких. Юнги ускорял движения рукой, а душевая кабина становилась похожей на жерло вулкана от скопившихся в ней страсти и жара, хриплых стонов и раскаленной кожи соприкасающихся друг с другом и рассыпавшихся в непередаваемом удовольствии влажных тел. Наверное, стон, с которым Чонгук достиг своего предела, навечно врежется в память Юнги, отдаваясь непроизвольным гулом в ушах. Сам он кончил спустя несколько секунд после расплавившегося в оргазменном фейерверке юноши, понимая, что настолько острыми его ощущения ему еще ни разу не казались…***
Несмотря на усталость за прошедший рабочий день и значимую потерю сил в душе, лечь спать Юнги смог далеко не сразу. Они с Чонгуком провели в ванной достаточной много времени, да и воды потратили, судя по всему, тоже немало. Тем не менее, все же помывшись, Мин вылез из кабины и, обтерев влажное уставшее тело чистым полотенцем, отправился в спальню за домашней одеждой. Сам он переоделся там же, а для мальчишки занес футболку и шорты в ванную, оставив их на стиральной машинке, после чего отправился в постель. Он не собирался пока что засыпать, а хотел дождаться Чонгука, и тот вышел из душа буквально через минут пять, заходя в спальню уже одетым, но с все еще влажными волосами. Юноша залез к нему под одеяло и сразу придвинулся вплотную, заключая в теплые объятия и лениво поцеловав в губы. — Так вот, значит, где у тебя татуировка, хён, — негромко произнес он с мягкой улыбкой на подуставшем, но все равно невероятно прекрасном лице. Юнги усмехнулся, чмокнув Чонгука в прохладный кончик его носа и одаривая ласковым взглядом. — Ты запомнил… — одновременно с некоторым удивлением и легкой задумчивостью произнес он. Мальчишка утвердительно промычал, потершись носом о щеку старшего и негромко втягивая воздух, как будто пытаясь вдохнуть запах бледной кожи. Мин медленно поглаживал крепкую спину Чонгука через ткань его футболки, только теперь, скорее, успокаивая или даже немного убаюкивая. Юноша сейчас так мило ластился к нему: совершенно безобидно и доверительно. Взгляд и голос Чонгука казались довольно сонными, но не было похоже, что он собирался поскорее уснуть. — Хён… — тихо позвал он нерешительным тоном. — М? — откликнулся Юнги, открывая успевшие немного опуститься веки и возвращая взгляд на мальчишку. Чонгук волнительно покусывал губы, будто сомневаясь в том, что хотел сказать, но все же произнес: — А у тебя было много парней? Старший глубоко вздохнул. Он слегка нахмурился, но не злился. — Чонгук, ты правда хочешь поговорить сейчас об этом? Юноша смущенно поморщился и несмело кивнул. Мин снова сделал глубокий вздох. Он не знал, как следует ответить, но и врать в чем-либо также не хотел. — Строить отношения с парнем я пытался всего один раз, — задумчиво начал он. — Но… спал с несколькими. — Юнги вновь нахмурился. — Я не считал и не хочу, но… наверное, ответ «не больше десяти» должен подойти. Старший неуверенно посмотрел в глаза Чонгуку, пытаясь считать с его лица какую-либо реакцию, однако, ее не последовало. — Разочарован? — с едва уловимым волнением спросил Мин. Мальчишка отрицательно покачал головой, но не сводил своего серьезного взгляда со старшего, ничего не говоря. — Малыш, в моей жизни есть много моментов, которыми я не горжусь, — с грустноватой усмешкой произнес Юнги, нерешительно коснувшись пальцами щеки Чонгука и почти невесомо поглаживая, спускаясь иногда к линии подбородка. — Хён… — негромко заговорил юноша. — Твой ответ никак не повлияет на то, что я чувствую к тебе. Мне просто вдруг захотелось узнать… Чонгук опять замолчал, переместив задумчивый взгляд куда-то в сторону. Прошла почти минута, прежде чем он снова произнес: — Когда я узнал, что ты спал с парнями, меня расстроило не это, а тот факт, что ты не говорил об этом сам. Я подумал, что, возможно, если бы не игра, в которую втянул нас всех Чимин тогда, то ты бы и не рассказал… — Вот почему ты был обижен на меня в то время… — озадаченно протянул Мин, чуть приподняв бровь. — Я не обижался, хён, — поправил его юноша. — Просто на тот момент я уже понимал, что влюблен в тебя, а оказалось, что ты мне почти не доверял… Осознавать это было неприятно. Чонгук слегка приподнял уголки своих губ, пытаясь, вероятно, показать, что «все нормально», но на его лице все равно отображалась легкая тень некой печали. Юнги плавно переместил свои пальцы на теплую шею мальчишки, а затем неспешно наклонился и вовлек в нежный поцелуй. — Прости, — шепотом выдохнул он в блестящие мягкие губы. Чонгук в ответ улыбнулся: нешироко, но все же более расслабленно. — Я люблю тебя, Юнги-хён… — чуть дрожащим голосом произнес он. Старший почувствовал, как в груди у него что-то обожгло, разрастаясь не просто в приятное тепло, а в обжигающее пламя — не пламя страсти и желания, с которыми, хоть и в довольно своеобразной форме, но все же приходилось сталкиваться, а пламя, разгорающееся новыми, до этого абсолютно незнакомыми, пляшущими внутри языками. — Я тоже тебя люблю, малыш. — Впервые вслух, впервые искренне.***
Юнги проснулся, как и обычно, от знакомого враждебного звона будильника, оповещавшего, что пора выбираться из приятной постели и собираться на работу. В это же утро отказываться приходилось не только от согревающего одеяла, но и сладостных крепких объятий и ласкающего кожу чужого дыхания у себя на шее. Мин осторожно потянулся к своему телефону и, наконец, отключил раздражавшую мелодию, после чего медленно повернулся и посмотрел в умиротворенное юное лицо, находившееся на расстоянии не более чем в десять сантиметров. Чонгук размеренно дышал: достаточно тихо, его грудная клетка шевелилась едва заметно — так выглядел, вероятно, спокойный и расслабленный сон. Юнги медленно обвел взглядом красивые черты, вглядываясь практически в каждый миллиметр, стараясь впитать в себя и, если б можно было — отпечатать самой четкой и неисчезающей картинкой на каждом уровне своей памяти. Губы мальчишки были еле заметно разомкнуты, и старший не удержался — наклонившись, едва ощутимо коснулся их своими губами. Однако Чонгук лениво зашевелился и втянул в легкие побольше воздуха, не шевеля губами в ответ, но подавшись чуть вперед и прижимаясь сильнее, после чего неохотно приоткрыл веки. Вероятно, он все же слышал будильник и уже не спал, находясь в не отпустившей до конца легкой дреме. Юноша немного отодвинулся и посмотрел на старшего, сонно моргая, что делало его еще больше похожим на очаровательного крольчонка. Он, должно быть, во время сна немного сполз с подушки, поэтому теперь чуть приподнимал голову, смотря так непривычно: снизу вверх. — Доброе утро, хён, — с хрипотцой протянул он, пытаясь улыбнуться и отгоняя зевоту. — Доброе, малыш. — Юнги и сам не смог сдержать улыбки, наблюдая за этим не особо жаждущим просыпаться чудом. — Ты вчера так и не позвонил Хосоку? Чонгук отрицательно замычал, легонько потягиваясь на кровати. — Я отправил ему сообщение. — Когда ты успел? Я не видел, — удивился Мин. — После… — Мальчишка запнулся, медленно покрываясь румянцем, и, видимо, чтобы скрыть это, провел ладонями по лицу, словно «пытаясь проснуться». — После того, как вышел из душа, — закончил он. Старший понятливо хмыкнул и начал вставать с постели. — Хён, а что ты делаешь на выходных? — спросил вдруг Чонгук. Юнги в этот момент почти подошел к двери в комнату, но остановился и немного виновато посмотрела на юношу. — Мне придется опять поехать в Сеул, — тяжело вздохнул он. Чонгук явно расстроился, но затем на его лице появилась некоторая нерешительность, смешанная с сомнением, после чего он негромко спросил: — А можно с тобой? Юнги невольно приподнял бровь, немного удивляясь неожиданностью вопроса и тем, что не подумал об этом сам, однако сразу после этого он вспомнил, что именно в эту субботу у него слишком много дел, и весь день, с утра до вечера, он проведет, скорее всего, торча в здании главного офиса, а побыть с мальчишкой вдвоем нормально и вовсе не получится. — Прости, малыш, — разочарованно протянул старший, снова подходя к кровати, возле которой теперь стоял с надеждой в глазах выжидающий ответа Чонгук. — В этот раз слишком много работы. Обещаю, что возьму тебя в следующую поездку. На лице юноши вмиг отобразилась досада, поэтому Юнги одной рукой осторожно коснулся ладони юноши, переплетая их пальцы, а другой — мягко дотронулся до подбородка и, потянувшись, бережно поцеловал, словно прикасался сейчас губами к самому дорогому сокровищу, хотя… кто сказал, что было как-то иначе? Чонгук углубил поцелуй, охотно принимая ласку и лаская чужие губы и язык в ответ, однако не стремился перевести его во что-то большее. Отстранившись, он несильно сжал пальцы старшего и легонько погладил его руку. — Я верю тебе, хён, — мягким голосом произнес мальчишка, чуть улыбнувшись. — Идем собираться? Юнги в ответ еле заметно кивнул и, чмокнув Чонгука напоследок в родинку под нижней губой, вышел из спальни. Они обоюдно решили в этот раз сходить в ванную по очереди, затем позавтракали и вышли из квартиры, привычно направившись на парковку к машине старшего. Мин, как обычно, довез юношу до все той же станции метро и, поцеловав на прощание, отправился на работу. Пятница всегда казалась самой незагруженной и свободолюбивой. Или, может, сами сотрудники всячески превращали ее в нечто подобное, поэтому весь рабочий день пронесся относительно незаметно, даже голоса клиентов, слышимые из динамиков рабочих телефонов, раздавались более расслабленно и менее раздраженно. Юнги снова вечером заехал к Чонгуку в кофейню, но провел с ним чуть меньше времени, чем обычно, поскольку на следующий день ему необходимо было отправиться рано утром в Сеул. Мальчишка уже знал об этом, но все равно немного погрустнел, выходя из машины и направляясь к себе домой.***
Если пятница казалась несущейся мимо, словно усовершенствованный сверхновый скоростной поезд, то вот суббота предстала явно аналогичной старому рассыпающемуся трактору, который зачем-то завели и заставили куда-то двигаться. Возможно, Юнги невольно стал привыкать засыпать рядом с прекрасным любимым телом, согревающим его теплом своей медовой кожи и щекоча умиротворяющим размеренным дыханием. По-другому объяснить то, что всю ночь Мин ворочался на постели, пытаясь устроиться поудобнее и абсолютно проваливаясь в своих попытках, не давая тем самым своим уставшим мышцам и напряженному разуму хотя бы несколько часов отдохнуть, никак не получалось. Чувствуя себя немного разбитым, парень отключил будильник, который, казалось, прозвенел откуда-то из преисподней — не иначе. Юнги открыл глаза, лениво фокусируя взгляд на кусочке торчащего из-за прикрытого шторами не до конца окна уличного пейзажа, лишь чтобы увидеть хмурые серые тучи, сбившиеся в один огромный клубок, и обливающееся слезами небо, которое даже не надеялось проглянуть сквозь эту плотную облачную мглу. Мин очень неспешно шевелил конечностями, и ему повезло, что он просыпался всегда заранее, иначе потерянное время пришлось бы пытаться компенсировать в пути. Стоило ему только покинуть пределы Тэгу, как на телефон пришло сообщение: Ким Тэхен: Я вылетел. Пожелай мне удачи :) Юнги еле удержался от желания закрыть глаза, чтобы больше ничего подобного никогда не видеть, или вообще вышвырнуть смартфон прямо из приоткрытого окна автомобиля куда-нибудь на размякшую от дождя обочину дороги. Складывалось ощущение, будто они давние друзья, делившиеся новостями или своими какими-то переживаниями, хотя уж кем угодно, но вот друзьями их точно нельзя было назвать. Поморщившись, парень небрежно бросил мобильный куда-то в сторону, даже не планируя отвечать, и вернул внимание к трассе. Ему следует рассказать о своем взаимодействии с Кимом Чонгуку, чтобы не вышло недопониманий… Причинять боль мальчишке хотелось меньше всего на свете. Да и есть еще некоторые вещи, которыми стоило бы поделиться при первой же возможности. Мин добирался до Сеула чуть дольше обычного: возможно, из-за мерзкой погоды, замедляющей чуть ли не весь дневной жизненный цикл. Однако прибыть к положенному сроку в офис все же смог, только времени в запасе на этот раз почти не было. Как Юнги и ожидал, день протекал за нудными обсуждениями рабочих вопросов, в особенности очень много уделялось внимания филиалу в Тэгу. Руководитель даже осмелился выдвинуть предположение, что если дела пойдут и дальше так же хорошо, Юнги при желании сможет сократить действие своего контракта и раньше вернуться в Сеул. Если бы кто-то полгода назад сказал парню, что у него внутри все похолодеет от мысли покинуть родной город, а сердце замедлит свой ритм, пытаясь беспомощно сопротивляться накрывшей его волне страха, он бы однозначно подумал, что его просто с кем-то перепутали, а уж ему держаться в Тэгу точно не за что. Теперь же Мин даже не представлял своей жизни где-то еще, поэтому уже прикидывал, что однажды заведет с начальством разговор о том, чтобы остаться в побочном офисе насовсем. На текущем этапе было пока что рано поднимать эту тему, поэтому сегодняшняя встреча заканчивалась, хоть и поздно, но все же довольно спокойно и безобидно. Уже по дороге в отель Юнги получил еще несколько сообщений, но на этот раз более его интересующих: Чонгук: Привет, Юнги-хён. Я очень соскучился: с Но пишу сейчас по делу Тут Намджун-хён просит твой номер, ты не против? Мин удивленно выгнул бровь и проверил, сколько было времени. Судя по цифрам, Чонгук примерно закончил свою тренировку в зале и «тут» относилось именно к нему. Мальчишка специально вчера перенес свое занятие с пятницы на субботу, чтобы предыдущий вечер провести с Юнги, а сегодня, поскольку старший был в Сеуле, у Чонгука появлялось ненужное свободное время.Вы:
Привет, малыш. Да, можешь дать мой номер
И я тоже очень скучаю
Мин отложил телефон, который после этого пропищал еще раз, и подъехал к отелю. Он получил ключ и, лишь зайдя в номер, проверил новые сообщения. Его весьма сильно интересовало, что Намджуну могло от него потребоваться. Конечно, была определенная вероятность, что он попросил у Чонгука номер старшего просто так, но то, что это произошло именно сейчас, все же смущало. *Незнакомый номер*: Привет, это Намджун Парень сразу добавил новый номер к себе в телефонную книгу, чтобы не потерять и не запутаться.Вы:
Привет, что-то случилось?
Ответ пришел менее чем через минуту: Намджун: Мы можем встретиться?