***
— Д-да... Помотали вы ваш клинок, — сказал ей мастер на прощание. Юки ухмыльнулась, вспомнив, что именно она этим клинком совершила. А скоро, может, она сможет стать сильней и самостоятельно отрубить голову луне. Юки шагала по темной улице в сторону места, где они условились встретиться. Вон, вроде бы, там. И свет там горит, точно. Она раздвинула сёдзи, помахала рукой Камадо. Тот радостно вскочил, заулыбался. Какой же, все-таки, светлый и добрый и человек. Хотя, это все только оболочка. Вспомнить хотя бы его историю с сестрой-демоном. — Ты, наверное, сейчас спросишь про Незуко? — улыбнулся Танжиро, словно бы угадав ее мысли. — Как ты угадал-то? — усмехнулась она. — Хотя, наверное, все спрашивают... Так? — Ага, — подтвердил тот. — Незуко ведь — что-то вроде исключения. И многие не верят просто. Странно ведь, да? Она замолчала. Такой, вроде бы, маленький и такой... Взрослый уже. Хотя, в штабе истребителей почти все такие. Молодые, но взрослые. — Немного. Я мало посвящена в подробности... Суд состоялся раньше, чем я стала Столпом. А еще, кажется, ты работал в команде с Кеджуро Ренгоку? Танжиро опустил глаза и погрустнел. Юки внезапно поняла, что только что сморозила. — Прости, — быстро выдохнула она. — Я не подумала, прости пожалуйста. Он улыбнулся, но было видно, что через силу. Улыбнулся через воспоминания, через слезы. Улыбнулся — по-отечески, будто бы она была маленьким ребёнком, а он взрослым и сильным мужчиной. — Я пойду тогда, — тихонько сказала она. Просто она понимала, что дальше разговор вряд ли склеится. Потому что она виновата. Она вышла, задвинула за собой двери. Точно сказанула лишнего. Надо еще раз извиниться, но она побоится войти снова. Кажется, вся ее прежняя нерешительность и робость вернулись. Она медленно, как будто трансе, прошла в свою комнату и легла, не раздеваясь.***
Аяка присела на большой камень, стоящий рядом. Фиолетово-голубой свет леса Тиндзю мягко и тепло освещал траву. Здесь она тоже такая... Светящаяся, фиолетовая. Аяке просто не хочется возвращаться домой. Аято заставит ее снова учится сражаться. Снова у нее ничего не выйдет и снова Аято будет сердито глядеть на неё, всю в синяках и ссадинах. Она просто не умеет биться на мечах, и ей это не нужно. В конце концов, Аяка — девушка. А демоны, о которых рассказывает ее брат — всего лишь выдумка. Она не встречала ни одного. Род Камисато должен защищать людей, а не делать непонятно что. Не махаться деревянными мечами на площадке. Помогать, по-настоящему помогать. Аяка шорохов Тиндзю не слышит, молча смотрит на светящуюся голубую траву, на мелкий и неширокий ручеёк. Соскакивает с камня и подходит к воде, смотрит на свое отражение. Красиво. Самая обычная девушка. Только мудреная золотая заколка с эмблемой выдает ее знатное происхождение. Зачем это? Она в детстве мечтала пойти на службу к сёгуну. Служить ей верным и преданным самураем, самой сегуну, Макото Райден. Но быть самураем не так уж и просто. Нужны тренировки, к тому же... — Я просто не хочу больше, — сказала Аяка своему отражению в воде, выразительно смотря в глаза. — Просто это была детская мечта, а теперь я выросла. — Ну и что с того? — слышится голос откуда-то, и Аяка смертельно пугается. — Глупо как, детская мечта. А сейчас, значит, не хочешь оберегать людей? А что, перебирать бумажки в кабинете проще? — Кто это? — тихо, не в силах от страха повысить голос, спрашивает Аяка. — Да подойди ты ближе, — смеётся голос. — Я не страшная. Я такая же, как и ты. Отражение в воде смотрит на нее с веселостью и машет рукой. Аяка расширенными зрачками глядит на отражение и дрожит от страха. — Лучше бы ты возвратилась домой, Аято тебе добра желает. Пропадешь от рук демона — будет плохо, и тебе, и ему. — Демонов не существует, — шепчет Аяка. — Ну подумай, ты самой себе врешь. Ты видела. — голос становится грубее. — Не видела. — Аяка чувствует, что лжет, но ей эта ложь словно бы в радость. — Не существует. Голос вздыхает и становится печальней. — Приходи ещё. Я буду ждать. А сейчас тебя ищет Аято. Я не хочу, чтобы он увидел меня, но ты ведь все равно расскажешь ему, так ведь?.. Аяка побежала к подъёму на гору, откуда уже спускался Аято. Подбежала, обняла, прижала к себе крепко, только бы он не отпускал. Пусть делает все, что вздумается. Пусть ведет биться на этих палках. Только не здесь. — Оно было здесь, — со страхом шепчет Аяка. — Оно, в отражении, как будто бы отражение, но улыбается и разговаривает другое... Я боюсь... Аято посмотрел непонимающе на сестру. Что за чушь? — Оно говорило... Со мной, я не знаю, мне страшно, Аято, пойдём... Старший Камисато отстранился, взял сестру за руку и повел вверх, к храму. Там они иногда тренировались. Конечно,он подумал, что сестра больна.