Юки приподнялась с постели, смотря в стену удивлённо и непонимающе. Аяка, Аято. Кто это? Одежда и манера держаться, будто в другой эпохе. Как странно, никогда не было подобного... Юки редко видела сны, особенно такие правдоподобные.
Надо спросить у кого-нибудь, не знал ли кто таких. Возможно, это всего лишь фантазия ее разума, но сны никогда не снятся просто так.
Если сон пришел ей именно тут, то, наверное, эти люди живут здесь, или жили. Все же было немного страшно. Как и Аяке в том сне — от голоса из источника. Интересно все же, откуда был этот голос. Сон — все же к чему-то. Может, Юки тоже суждено повстречаться с этим голосом?
Голос тогда сказал: приходи еще. Значит, у этой истории есть продолжение? Значит, Аяка еще раз пришла к ручью. Если не побоялась.
Она встала. Луна красиво светила через тонкий шелк занавеси. Ещё ночь, значит, сон разбудил ее, как кошмар.
Она вышла из комнаты. Все-таки, надо бы выйти, ведь она все равно не уснёт.
Луна так же красиво светила на улице. Юки протянула руки этому свету, похожему на свет в лесу Тиндзю из сна. Там трава была светящейся. А здесь обычная.
— Аяка и Аято, — задумчиво повторила она. Глянула на дом главы деревни — там все ещё светились окна. Глава не спал. Может, спросить у него? Он, как-никак, самый старый человек в деревне... Наверное.
Девушка направилась к дому. Конечно, не стоит надоедать главе, но всё-таки... Он наверняка знает лучше других, это же уважительная причина.
С некоторых времен она носила гэта — нравился их деревянный стук. В темноте, в тишине он был как будто звук, оповещающий о жизни. Деревня казалась мёртвой, а стук гэта был живым.
В какой-то кузнице стучали молотом кузнецы, ковали оружие, бегали подмастерья, боясь подойти к огню.
— Что ты делаешь здесь?
Юки вздрагивает от безразличного и холодного голоса. Оборачивается — Муичиро. Кажется, он везде ее преследует. Судьба... Смешно.
— Мне просто нужен новый клинок.
— М. Понятно.
Мы молчим, а мир шумит вокруг. Мы смотрим, а мир закрывает глаза — какой же странный всё-таки этот Муичиро.
— Позволь, я пройду, — с ноткой холода говорит она. Муичиро смотрит на нее с разочарованием.
— Вот как. Ну, иди.
Юки поворачивается и идёт к дому главы, а потом снова смотрит на Токито.
— Ты не слышал нигде фамилию "Камисато"?
— Нет. — звучит холодный ответ, кажется, ему все равно. Юки кивает и уходит, не желая тратить нервы на этого... Токито. Он странный и бесячий.
— Тогда - спокойной ночи, — отвечает Юки. Оглядывается и видит занимающийся рассвет. Глупо как вышло. Ладно, надо идти.
Токито медленно кивает. Идёт в свою сторону. Он все же странный, и немного на кота похож. Медленный и... Что там еще про котов? Пушистый, что ли. Интересно, какие на ощупь его волосы?
— Куда? — остановили ее охотники у входа в дом. Юки вздохнула.
— Я хотела поговорить с главой деревни, — ответила она. Охотники переглянулись и убрали катаны. — Я - столп Мороза, Юкиэ Ирохико, — для убедительности назвалась Юки.
Седзи раздвинулись будто сами собой — интересно, что это за механизм? — и глава Теччин глянул на нее с добрым удивлением.
— Здравствуйте, — сказала она вежливо, — Я...
— Доброе утро, — перебил ее глава, видимо, не поняв, что она еще не закончила.
— Я хотела спросить, — уверенно начала она. Глава кивнул. — Вы знаете девушку по имени Камисато Аяка?
Глава покачал головой туда-сюда, посмотрел сначала в пол, потом в потолок.
— Я никогда не слышал этого имени, — сказал он. — Лучше бы ты спросила кого-нибудь ещё.
Они помолчали. Юки шевельнула пальцами — почувствовала, что у главы дрожат руки. Он волнуется, как будто бы не хочет что-то ей говорить. Либо лжёт, либо... Нет, точно лжет.
— Вы уверены? — подозрительно переспросила она. Кузнец яростно замотал головой.
— Нет! Я же уже сказал! Откуда мне знать?! Да и вообще... У меня другие дела! — от прежнего дружелюбия не осталось и следа.
Юки вышла из дома главы с пониманием — Камисато Аяка — точно какая-то «женщина с секретом».
Охотники перед дверью смотрели на нее недружелюбно. Кажется, все - в этот дом она больше не войдёт. Не впустят.
Делать было нечего. Меч ковался у Масуты, Муичиро пошел куда-то по своим делам, и единственный вариант развития событий — Танжиро.
***
— Ну... Она была такой красивой, на сон как раз и похожей. Такая воздушная и нереальная, — старалась объяснить Юки. — Я ее снова увидеть хочу. Она... И этот сон... Это какая-то тайна.
Танжиро, задумавшись, сидел и только меланхолично похрустывал крекером. Слушал внимательно, внимая каждому слову.
— А знаешь, — сказал он, не дожевав, — А я тоже что-то такое видел. Я сидел на веранде какого-то дома и говорит с длинноволосым... Видимо, мечником. А еще я был в чужом теле. То есть, я был собой, но не собой...
— Я поняла, — пытаясь перекрыть словесный понос мальчика, остановила его Юки. — Но у меня было другое. Я все видела со стороны. Как будто бы я была деревом. Или чем-то еще, я не знаю...
— Котецу (оказывается, Танжиро познакомился с неким Котецу) сказал — может быть, это память предков. Может, эта Аяка — твоя прапрабабушка, — предположил Танжиро.
— Вполне, — кивнула она и даже удивилась правильности этой мысли. У Аяки ровно такой же цвет волос, как у Юки. У Юки такие волосы с рождения, а во времена Аяки вряд ли была краска для волос... Но волосы — это еще ничего не значит.
Они помолчали. Незуко подкачивала головой, будто бы во сне. Танжиро выглядел таким ребенком, и в то же время таким взрослым. Он определенно Юки нравился — такой необычный и... Необычный.
— Ты выглядишь сонной, — заметил Танжиро. — Ну, немудрено, ты же не спала половину ночи, так?
Она просто кивнула. Добавлять было нечего.
— Если заснёшь сейчас — вдруг тебе приснится снова Аяка? Тогда ты узнаешь больше. Если хочешь спать — лучше спи, — Танжиро с нескрываемым интересом произнес это.
На нее и вправду навалилась какая-то сонливость, усталость. Было неловко спать на глазах у человека, которого едва знаешь, но можно счесть это экспериментом — ради нового сна.
***
— Не так! — воскликнул Аято почти сердито. — Это уже который раз... Никак ты, черт возьми, не научишься...¹
Аяка дышит тяжело, сбивчиво, сливает в руке простенький деревянный меч.
— Я не могу, ты же видишь, — всхлипывает она и показывает руки, мозолистые, больные, в крови.
— Ничего. — Аято уже успокоился. — Давай ещё раз.
На раз-два, сколько можно, зачем вообще все это нужно, — Аяка снова яростно взмахивает мечом, и видимо, наконец-то делает правильное движение. А может, дело в ярости?
И отчего-то, от какого-то божественной, неизмеримо большей силы, загорается синевато-белый кружок и падает перед ней на землю.
Аято роняет катану, на миг забыв обо всем.
— Это глаз Бога², — бормочет тихонько Аяка. — Крио. Аято, смотри...
