Проблема родственных душ

Абраму снилась его мать. Ему снилась кровь, текущая из ее рта, и смех Натана, эхом отдававшийся в сознании. Как отец зовет его Младшим, напоминая, что пора возвращаться домой. Глаза матери, буравящие его, разочарование и гнев, излучаемые каждым сантиметром ее тела. Ее окровавленный рот снова и снова произносил беззвучные слова, пока он смотрел, как она задыхается. Беги. Что-то ударило его в плечо, и Абрам в панике отскочил назад, больно ударившись спиной о стену, даже не успев открыть глаза. Руки судорожно искали оружие, чтобы защититься, но натолкнулись лишь на мягкие слои постельного белья. Это ничуть не ослабило его панику, и он, прижавшись к стене как можно плотнее, вглядывался в окружающую его комнату. — Поторопись, придурок! — прошипел ему блондин с другого конца комнаты, после чего повернулся на пятках и оставил Абрама наедине с его истерикой. В голове у него все плыло, а желудок выворачивало, когда он сжимал кулаки в мягкой ткани вокруг себя. Ему нужно было успокоить дыхание, пока его не стошнило или он не потерял сознание. Но как он мог это сделать, если он не понимал, где находится, и не помнил, как сюда попал. Неужели отцу удалось переправить его в Калифорнию? Наблюдал ли он со стороны, как Абрам облил бензином труп матери и поджег тело, даже не вынимая ее из машины? Неужели он вырубил его и притащил в это место? Абрам провел руками по волосам, пытаясь запутаться в длинных прядях, и только тогда разразился истерическим смехом, когда почувствовал, что его затылок и бока выбриты. Он не стригся так коротко. Перекрасить ярко выраженный рыжий цвет было бы невозможно. Он провел руками по остальной части головы, подсознательно радуясь тому, что остальные волосы на месте, хотя и лишены привычных петлистых завитков, поискал и не нашел следов недавней травмы. По крайней мере, ублюдки не били его по голове. Что-то блеснуло среди черного постельного белья. Абрам потянулся, вспоминая, как проснулся от того, что что-то ударило его по плечу, и вытащил из складок ложку. Неужели тот парень бросил в него ложку? — Что за херня? — Он задыхаясь, перевернул руки, чтобы рассмотреть короткие черные ногти на своей необычайно бледной коже. Разве у него не было родинки на большом пальце? Прямо на краю костяшки? Он уже начал подумывать, не сошел ли он с ума за годы параноидального бега. Все никак не складывалось в единое целое. — Эндрю! — Высокий темный парень шагнул в дверной проем и уставился прямо на него. Абрам старался выглядеть невинно, или, по крайней мере, так, как будто он не сходит с ума в незнакомой комнате в незнакомом месте, где на него смотрят незнакомые люди. — Ты еще даже не одет, — продолжал парень, явно обращаясь к Абраму как к Эндрю. С каких это пор он сменил имя на Эндрю? Он этого не помнил. — Мы должны быть в спортзале через двадцать… и ты знаешь, что должен что-то съесть, когда принимаешь эти таблетки! Вырвавшийся у него вздох разочарования заставил Абрама растеряться еще больше. — Что? — Он тихо рассмеялся, пытаясь осмыслить новую информацию. Его желудок снова скрутило. — Кажется, меня сейчас стошнит. — Только не на ковер. — Этот человек сурово указал на него. — Я больше не буду за тобой убирать. — Он наклонил голову к двери, вздохнув напоследок, но не удивившись своему заявлению. — Давай, нам пора идти. Абрам не знал, что сказать по этому поводу, но ему нужно было слиться с толпой, пока он не разберется. Может быть, он потерял память, как Эндрю, и его сознание вернулось в тот день, когда умерла его мать? Может быть, он действительно сошел с ума, и поэтому этот парень говорил о таблетках? В любом случае, ему нужно было поднять свою задницу и выяснить все до того, как он окончательно сойдет с ума. Он спустился по лестнице с койки и отправился на поиски ванной комнаты, пока его желудок не взбунтовался. Ему совсем не хотелось вытирать рвоту с ковра. Он чувствовал головокружение и тяжесть в ногах, и ему пришлось трижды опереться на стену, прежде чем он нашел ванную, не обращая внимания на странные взгляды двух других парней, находившихся в маленькой комнатке. Он закрыл за собой дверь и рухнул рядом с унитазом. Если его еще не тошнило, то слабый химический запах туалетной воды всегда доводил дело до конца. Он дважды судорожно сглотнул, прежде чем выплеснуть в унитаз остатки жидкости и желчи — горло горело от кислоты. От этого ему не стало легче, но, по крайней мере, он не думал, что в его желудке что-то осталось после того, как он закончил. Он спустил воду в унитазе и потащился к раковине, чтобы вымыть рот. Все, о чем он мог думать, это о том, как он надеется, что у него есть зубная щетка, и сможет ли он угадать, какая из них его, если у каждого в комнате есть своя. Он не мог вынести привкуса желчи на языке. Он побрызгал водой на лицо и поднял голову, чтобы оценить, насколько плохо он выглядит в зеркале. Абрам испуганно вскрикнул и отпрыгнул назад, увидев свое отражение. Это было не его лицо. Абрам менял цвет волос и глаз большее количество раз, чем можно было сосчитать, но он знал, как выглядит его лицо — более молодая версия его отца, и это был не он. Проведя рукой по челюсти, он моргнул, почувствовав тонкую светлую щетину, появившуюся вокруг его подбородка. Ему еще только предстояло отрастить волосы на лице, но эта щетина уже была, местами неровная, но определенно была. Светлые волосы, достаточно длинные спереди, чтобы падать на глаза, и золотисто-ореховые глаза без намека на контактные линзы вокруг радужной оболочки. Кто это, черт возьми, был? И почему, черт возьми, Абрам был в его теле? — Эндрю? — Кто-то постучал в дверь. Абрам был уверен, что это был второй парень, который разговаривал с ним ранее. — Ты там закончил? Нам нужно идти. Наверное, лучше было бы спросить, что, черт возьми, не так с этим Эндрю, если никто и глазом не повел на то, что его тошнит? Черт. Ему нужно было сосредоточиться. Эти парни начнут задавать вопросы, на которые он не сможет ответить, если останется в туалете. Он попытался отогнать от себя эти мысли, заменив их быстрым перечислением того, что ему нужно сделать, чтобы выглядеть нормально перед незнакомыми людьми. Во-первых, почистить зубы. Во-вторых, найти какую-нибудь одежду и обувь и последовать за этими парнями в тот спортзал, о котором они говорили. Он мог это сделать. Он умел сливаться с толпой и решать все на ходу. Зубные щетки. Их было три. Голубая, розовая и черная. Абрам окинул взглядом одежду, в которую был одет, пытаясь понять, какую из них Эндрю будет использовать. На нем была черная майка. Свободные черные спортивные штаны и, что интересно, черные повязки, которые тянулись от запястий до локтей. Если подумать, то постельное белье, на котором он проснулся, тоже было черным. Он достал черную зубную щетку и принялся за работу, быстро и тщательно очищая рот от мерзкого привкуса. Далее. Возвращаясь к спальне. Он открыл несколько ящиков, пока не нашел знакомую цветовую гамму. Ему действительно придется поговорить с Эндрю о том, как он выбирает одежду, но, по крайней мере, пока что это облегчало ему задачу. Он сменил штаны на шорты и решил, что этого вполне достаточно, после чего побрызгал дезодорантом, который нашел в том же комоде, и взял пару носков, размышляя, что еще ему может понадобиться. На верхних ящиках лежали бумажник и телефон. Абрам проигнорировал телефон, но взял бумажник и раскрыл его. Права и студенческий билет лежали друг за другом в прозрачном кармашке, на каждом было написано одно и то же имя и фотография. Эндрю Д. Миньярд, родился 4 ноября. Студент Государственного университета Пальметто, удостоверение получил совсем недавно, в последние несколько недель. Итак, Эндрю был новым студентом, и это было приятно узнать. Но это доказывало, что его теория об амнезии совершенно неверна. Если Эндрю был настоящим, а Абрам находился в его теле, это означало только одно. То, что он считал невозможным, но, по-видимому, являлось лишь невероятным. Эндрю был родственной душой Абрама. Его парой. Его половинкой. Они поменялись местами… оставив Эндрю на пляже в Калифорнии, не имея ни малейшего представления о том, в какую беду он попал. Черт. Он пожалел, что бросил телефон в огонь. У него не было возможности связаться с Эндрю и все объяснить. Он заставил себя снова сосредоточиться. Он мог разобраться со всем по порядку, а прямо сейчас его соседи по комнате собирались потащить его в спортзал по неизвестным причинам. Обуви в комнате не было, поэтому Абрам сунул бумажник в карман и направился в гостиную, надеясь, что обувь окажется возле двери. Он легко взял черно-белые Найки и надел их. Когда он поднял голову, блондин, бросивший в него ложку, смотрел на него, сложив руки на груди. — Ты закончил? — раздраженно спросил блондин. Абрам выругался про себя, думая, может ли его удача быть еще хуже. Лицо блондина было зеркальным отображением Эндрю, вплоть до той же стрижки и неровной щетины. Это был не просто подброшенный к его второй половине сосед по комнате. Это был близнец Эндрю. Как, черт возьми, он собирался влиться в коллектив и притвориться Эндрю, если его брат-близнец будет внимательно следить за каждым его шагом? Он был в полной заднице.