Проблема родственных душ

Эндрю ненавидел кардио. Три часа. Три часа он шел по грунтовым дорожкам через, как он понял, какой-то национальный парк, прежде чем наткнулся на небольшой городок. Три часа чередования ходьбы и бега по ухабистым тропинкам с рюкзаком на плечах. Вся доброжелательность, которую он мог испытывать к своей травмированной родственой душе, улетучивалась с каждой минутой, а признаков цивилизации не было. Теперь он, весь в поту, шел по влажному лесу, размышляя о том, что ему нужно сделать в первую очередь, когда он найдет магазин. Сначала он поступил очень просто. Он нашел небольшой магазинчик, взял дешевый телефон, способный показывать карты Google, а так же две самые большие бутылки воды, которые смог найти, и выпил половину одной, прежде чем подойти к стойке. На него странно смотрели продавцы, но раздраженное выражение его лица заставило их попридержать язык и взять деньги в обмен на товары, не сказав ни слова больше, чем нужно. Эндрю сидел на обочине и возился с телефоном, пытаясь запустить его, пока опустошал содержимое бутылки. Пока он искал свое местоположение, в батарее осталось всего 5%. Прежде чем звонить кому-либо, нужно было найти пункт зарядки. Телефон принимал сигнал только в одном тональном баре, поэтому к тому времени, когда он обнаружил на экране свое местоположение, батарея разрядилась до 3%. Маленькая точка в центре северной Калифорнии. Он действительно собирался убить этого урода. Родственная душа или нет, но он больше никогда не хотел ступать и ногой в этот адский штат. Но, по крайней мере, он знал, где находится. Это должно было что-то значить. Он потянулся, выкинул пустую бутылку в мусорное ведро и убрал телефон и прочие принадлежности в сумку. За короткий промежуток времени ему требовалось сделать много дел, но нужно было расставить приоритеты. Во-первых, найти новую одежду, чтобы избавиться от той, что пропахла дымом и потом. Во-вторых, найти место, где можно привести себя в порядок и зарядить телефон. Ему повезло: через несколько улиц он обнаружил универсальный магазин, а еще дальше по дороге — вывеску мотеля. Настало время, когда подвернулась удача. В магазине за прилавком висели часы, показывавшие 10:35, и Эндрю бродил по ряду мужской одежды, прижимая вещи к телу, чтобы найти подходящий размер. Этот парень был почти такого же роста, как и Эндрю, но гораздо тоньше в талии и плечах. Выбор был не велик, но он не искал ничего экстраординарного. Не сейчас. Ему просто нужно было избавиться от одежды, которая могла быть связана с преступлением. Кто знает, в чем была замешана его родственная душа до обмена. Эндрю не мог ничего возразить и на этот счет. Если бы он не получил условный срок после нападения на Ники, его родственная душа проснулась бы сегодня утром в тюрьме, а не в уютной комнате общежития. Кстати говоря, 10:35 в Калифорнии означало, что у его родственной души было уже на целых три часа больше его собственного. Если бы он пошел по стопам Эндрю, то сейчас был бы на обеде с Лисами, но, скорее всего, вернулся бы на корт к тому времени, когда у Эндрю будет достаточно заряда в телефоне, чтобы связаться с кем-нибудь. К счастью, ему не нужно было тратить время на поиск номеров всех желающих, но, к сожалению, у него не было никакой гарантии, что его вторая половина действительно будет там. Всегда оставался шанс, что этот маленький засранец удрал, как только проснулся в чужом теле. Такое нередко случалось, и если бы Эндрю проснулся в доме с незнакомыми людьми, он бы тоже удрал. Оставалось только ждать и выяснять. В худшем случае он мог бы предупредить свою семью, чтобы они не доверяли его двойнику, пока он не найдет дорогу обратно в Пальметто. Он нашел пару темно-синих джинсов, которые были ему слишком длинны, но облегали талию, футболку группы MCR, которая соответствовала его антисоциальной ауре, дешевую пару почти новых вансов и выцветшую черную сумку, достаточно большую, чтобы вместить содержимое его рюкзака и не быть привлекающей. Он не знал, привязана ли его роственная душа к каким-либо его вещам, но решил, что одежду можно переодеть, чтобы избежать поисков полицейскими человека, подходящего под его описание. Пришло время поприветствовать своего внутреннего эмо, пока у него не будет времени найти приличный магазин одежды. Он расплатился мелкими купюрами, чтобы продавцу не показалось ничего необычного, и купил у прилавка кожаные часы. Он ненавидел ощущение голых рук, даже если формально они не были выставлены напоказ, часы на запястье были лучше, чем вообще ничего. Еще одна вещь, о которой ему нужно будет поговорить со своей второй половиной, как только он сможет с ней связаться. Надежно уложив покупки в новую сумку, он отправился на поиски мотеля, вывеску которого видел. Мотель был похож на все остальные сетевые мотели, которые Эндрю видел. Комнаты, соединенные у стены в одно длинное прямоугольное здание со стойкой регистрации на входе. В нем не было ничего особенного. Несколько машин, беспорядочно припаркованных на стоянке, и пара камер слежения, которые, похоже, перестали работать много лет назад, но владельцы надеялись, что их присутствие будет сдерживающим фактором. Женщина за стойкой выглядела как измученная бухгалтерша средних лет, очки сползали на нос, когда она печатала на компьютере перед собой. — Одну минутку, куколка, — обратилась она, когда он вошел в дверь, не обращая внимания на маленький датчик движения в виде лягушки. Эндрю осмотрел небольшой рабочий стол, ряды брошюр и визитных карточек, выстроившихся на нем. В задней части кабинета работал небольшой кондиционер, пытаясь вывести влажность из помещения и обеспечивая достаточно прохладный воздух, чтобы он больше не чувствовал себя кипящим заживо. Калифорния летом никогда не была тем, что ему нравилось. Впрочем, зима ему тоже не нравилась. — Извините, что так получилось. — Женщина подняла на него глаза, оторвавшись от компьютера, чтобы уделить ему все свое внимание. — Чем я могу вам помочь? — Просто комнату на пару часов, — сказал Эндрю, доставая из кармана бумажник и показывая ей, что он намерен за все заплатить. Она подняла бровь, внимательно изучая его лицо. — Заселение только в два часа… У тебя проблемы, парень? Эндрю сдержал желание зашаркать ногами, не зная, как ему следует на это реагировать. Желудок предал его, громко заурчав, отчего выражение лица администратора стало озабоченным. — Я опоздал на автобус, — быстро придумал он. — Мне просто нужно принять душ и зарядить телефон, прежде чем я смогу уехать отсюда. Ее лицо смягчилось, пока она рассматривала его. — Ты выглядишь так, будто прошел через сплошную нервотрепку. — Она жестом указала на его лицо, которое он еще не успел разглядеть. — Ты уверен, что у тебя есть кто-то, кто придет и заберет тебя? Эндрю кивнул, и ее глаза сузились. — Не лги мне сейчас, — строго сказала она и скрестила руки на груди, в ее голосе звучало больше материнства, чем в голосе приемных матерей, которых он когда-либо знал. — Я не могу никому позвонить с разряженным телефоном, — легкомысленно возразил он, в конце концов, это была правда. — И я воняю, там чертовски жарко. — Сколько тебе лет? — осторожно спросила она. — Восемнадцать. — Он не знал насчёт этого тела, но в любом случае, девятнадцать ему исполнится только в ноябре. Она хмыкнула и глубоко вздохнула. — У меня есть комната, которая освободилась сегодня утром и еще не обслуживалась, — сказала она ему, облокотившись на стол между ними и глядя на парковку. — Пообещай мне, что, как только сможешь, позвонишь кому-нибудь, чтобы тебе помогли, а я принесу свежие полотенца и вещи. Оставь себе деньги. — Вы уверены? — тихо спросил он. Было непривычным то, что люди бывают добрыми без причины, хотя он знал, что время от времени такое случается. — Ты выглядишь так, будто тебе нужна помощь, и я не обижусь, если ты не будешь захламлять комнату, — призналась она, взяв что-то из-под стола. — Но я хочу услышать от тебя, что ты позвонишь кому-нибудь, чтобы помочь тебе. — При первой же возможности, — пообещал он, гадая, сколько времени ему понадобится, чтобы дозвониться до своей родственной души и выяснить, почему он очнулся на пляже в Калифорнии. — Хорошо, — поверила она ему на слово, — тогда пойдем. Она вручила ему ключ и табличку «Не беспокоить», чтобы он повесил ее на дверь, и попросила его выйти за ней из кабинета, перевернув табличку «Открыто» на двери на «Закрыто». — Прачечная, — сказала она ему, направляя в новую комнату рядом с офисом. — Внизу есть автоматы с напитками и закусками, если хочешь. Эндрю наблюдал, как она направилась к двери, предназначенной только для персонала, недоумевая, почему они оказались здесь, когда она отперла ее и жестом попросила его подождать. Через несколько мгновений она снова появилась, передав ему в руки полотенца и средства для душа, после чего снова исчезла. Когда она вернулась, то уже балансировала с подносом на бедре, закрыла за собой дверь и, кивнув ему, снова вышла из комнаты, ведя его к настоящему номеру мотеля, расположенному через несколько дверей от самого офиса. В комнате стояли две кровати, простыни на которых были откинуты до самого основания, а полотенца из ванной были брошены на край одной из них. Женщина поставила поднос на маленький прилавок маленькой кухоньки. — Здесь для посетителей печенье, — сказала она, отодвигая грязную посуду на одну сторону прилавка и более аккуратно расставляя принесенные с собой вещи. — Свежая посуда, молоко, чай, кофе. Мыло, шампунь и кондиционер я тоже принесла. Все, что не будешь использовать, можешь взять с собой. Она выпрямилась и положила руки на бедра, чтобы еще раз осмотреть комнату. — Итак, я ничего не забыла? — Нет, — сказал Эндрю, немного ошеломленный таким гостеприимством и пытаясь подобрать слова, которые он редко кому говорил в последнее время. — Спасибо. Ее взгляд остановился на нем, и она мягко улыбнулась. — Ключ можешь передать мне в офисе, когда ты закончишь здесь. У тебя есть время до двух часов, прежде чем мне придется оправдываться перед боссом, хорошо? — Хорошо. Она кивнула и ушла, тихо прикрыв за собой дверь, пока Эндрю стоял с сумками на спине и охапкой полотенец. — Хорошо, — сказал он себе, выныривая из задумчивости. Он бросил полотенца на стойку и стал искать свой новый телефон и зарядное устройство, чтобы подключить его к розетке, а затем направился к двери, повесил табличку на ручку снаружи и закрыл ее, оставаясь один внутри. — Ну и что ты здесь прячешь? — пробормотал он, снова открывая сумку и доставая папку со дна. Он взял с подноса две пачки печенья и надкусил одно, раздвигая папку, выискивая вещи, спрятанные между листами статей Экси, сидя на полу и высыпая содержимое на ковер перед собой. Деньги. Наличные деньги, связанные в небольшие кучки в зависимости от их ценности. Банковские облигации, аккуратно уложенные в конверты. Листы и листы со случайными словами и цифрами, не все из которых были на английском языке, но все равно никаких документов. Эндрю засунул в бумажник горсть пятидесятоки двадцаток, а затем положил все обратно, задавая себе еще больше вопросов, чем раньше. Он пересчитал деньги и положил все на место, уже собираясь положить бумажник в свою новую сумку, как вдруг почувствовал что-то в ее корешке. Потребовалось некоторое время, чтобы присмотреться, прежде чем он заметил склеенный пластик, который удерживал его вместе, и, поковыряв ногтем большого пальца засохший клей, открыл его. — Кто, черт возьми, помещает туда потайной карман? Он с ворчанием распахнул его достаточно далеко, чтобы засунуть туда палец и вытащить то, что там было спрятано. Ему потребовалось несколько попыток, чтобы ухватиться за длинный, тонкий металл внутри, но набор отмычек, который он достал, с лихвой оправдал затраченные усилия. — Интересно… Он переложил все вещи из рюкзака в сумку, захватил полотенца и направился в ванную, чтобы как следует рассмотреть свое новое лицо. Если судить по синяку на лице, Эндрю был не единственным человеком, который подумывал о том, чтобы выбить все дерьмо из своей родственной души. Он изучил цвет синяка, провел большим пальцем по скуле под ним, чтобы убедиться, что ничего не сломано, а затем обратил внимание на остальные части лица. Каштановые волосы и лесные глаза не стоили бы упоминания, если бы Эндрю не нашел в своей сумке контактные линзы того же цвета. Он взял салфетку из маленькой коробочки на стойке и быстро вымыл руку, а затем ткнул себя в глаз, чтобы удалить окрашенные чашечки силикона. Когда он закончил, на него снова уставились голубые глаза. Эндрю задался вопросом, зачем кому-то понадобилось их прикрывать, и тут же вспомнил, что от него пахнет, как от костра на свалке. Поджог — хорошая причина, чтобы замаскироваться. В сочетании с запоминающимися глазами его скулы были высокими и выдающимися, а линия челюсти — четкой и аккуратной. — Ну и хрен с ним, — пробормотал Эндрю, глядя на свое отражение. — Кто дал тебе право быть красивым и интересным? Он провел рукой по волосам, стряхивая с себя все мысли о том, что его вторая половина красива, и стряхнул с себя рубашку, намереваясь сразу же направиться в душ, чтобы избавиться от запаха пота и дыма. Увидев в зеркале свой торс, он остановился. Он не собирался обращать внимание на свою вторую половину тела, кроме того, что нужно делать для ухода за ним, но он не мог отмахнуться от шрамов, которыми был усеян его торс, а также от новых синяков на ребрах и животе. — Проклятье, — вздохнул он, облокотившись на прилавок, и стал рассматривать это зрелище, пытаясь понять, откуда оно взялось. Чуть ниже плеча виднелся морщинистый розовый шрам, слишком похожий на пулевое ранение, а четкий полустертый след от раскаленного железа, впечатанный в кожу в верхней части руки и над плечом, вызывал неприятные ощущения. В сочетании с зазубренными порезами и кривыми шрамами на всем остальном туловище он больше не испытывал желания убить этого парня собственноручно. Он больше склонялся к тому, чтобы найти комнату и запереть его в ней, пока не выяснится, кто причиняет ему боль. — Я не просил об этом, — напомнил он себе. — Это не совсем моя проблема. Вот только это была проблема. Потому что в этом теле был он, а его родственная душа была где-то в Южной Каролине. Он надеялся, что она достаточно умна, чтобы остаться с семьей Эндрю, пока он не сможет вернуться туда. — Душ, — пробормотал он, отходя от зеркала и возвращаясь к тому, что должен был делать. Душ. Убрать все следы поджога. Съесть что-нибудь более существенное, чем печенье. Позвонить в Пальметто и найти автобусную станцию, которая отвезла бы его обратно в цивилизацию. Он не мог никому помочь, пока находился в Калифорнии в одиночестве.