Дорога домой

Белый перетекал в изумрудные краски. Высокие стены, полные переливов, могли бы заворожить своей красотой. Если бы только хоть кому-то было до них дело. Тяжёлое эхо шагов угнетало, редкие прохожие отскакивали в сторону, отводили взгляды, некоторые кланялись, стоило только фиолетовому вихрю пронестись мимо. В этих глазах не отражался свет, лишь тьма души, поглощающая всякую надежду. Без остатка, беспощадно. Яркие волосы, заплетëнные в косу, походили на молнию в ночном небе, далёкую зарницу. Люди опасались её и не без причин. Всякий смертный будет испытывать благоговейный трепет перед Божеством, в котором не осталось ни капли тёплых чувств. Лишь сталь лезвия блестела в её зрачках холодом и смертью. Вельзевул имела суровый нрав, все знали эту непреложную истину. Она явно была зла, треск молний слышался при каждом шаге. Или, возможно, это лишь бурное воображение впечатлительных смертных. Вельзевул не любила Сумеру за его обилие зелёного цвета, за высокомерных учёных, что считали себя выше остальных, мол, они познали некую истину, недоступную другим. В её глазах они лишь букашки, что изучив лужу, не заметили позади себя целый океан. Она добралась до нужной двери и только потянулась к ручке, как та распахнулась. Перед ней предстала маленькая девочка, что пахла лесом и травой после дождя. И снова изумруд, как же у Эи от него болели глаза. Девочка являлась её абсолютной противоположностью, слишком светлая и нежная, в ней не было той жестокости, что присуща Вельзевул. Нет, она не была невинной, хотя и походила на нежный цветок, за плавностью линий читалась некая угроза. У этой розы были шипы. Ядовитые. Но она никогда не применяла их без необходимости. Дикая роза спокойно росла в поле, пока чья-то смелая рука не решится её сорвать. И тогда яд вступит в дело, человек пожалеет, что соблазнился изящным творением природы. Роза защищала не себя, нет. Она обманчиво красивым кольцом распустилась вокруг города, такой невероятной и в то же время опасной изгородью. И роза оберегала тех, кто жил в этом городе, она никогда не вредила рукам своих людей. А вот врагу пощады не будет. — Кусанали. — приветствие исключительно, как необходимость. — Почему ты опять в этой форме? — Мне нравится быть маленькой. — безмятежная улыбка. У Вельзевул она всегда вызывала дрожь. Потому что она хорошо помнила того, кто тоже любил улыбаться вот так. Искренне на вид. Она ненавидела его всей душой. — Будучи ребёнком, всё кажется таким большим. — Кусанали не всегда была такой. Она очень изменилась. Когда-то Эи с уверенностью могла сказать, что практически невозможно найти кого-то нежнее Дендро Архонта. Она не принимала вид ребёнка, предпочитая оставаться в своём настоящем облике. Никогда никого не обижала, кровь была её ужаснейшим кошмаром, она не могла переносить её вида, запаха. Нельзя сказать, что Кусанали совсем перестала быть собой. Это совершенно не так. Скорее, она очерствела, не все это понимали, но Эи уверена в своих выводах. Дендро Архонт всё ещё оставалась ласкова со своим народом, ценила жизнь превыше всего, но теперь она всё чаще скрывалась под личиной маленькой девочки, на дне её глаз осело что-то иное. Неизвестное. И Вельзевул не была уверена, что ей нужно знать эту тайну. — Мой брат ждёт тебя. — лёгкий прищур. Она обогнула Электро Архонта и двинулась по коридору дворца. Люди радостно приветствовали Кусанали, они любили её всей душой, улыбались. А она отвечала тем же, ласковый взор согревал чужие сердца лучше всякого пламени. Вельзевул несколько секунд смотрела ей вслед, прежде чем всё же войти в помещение. Обилие зелёного исчезло, оставив после себя лишь идеальный белый. Множество приборов, склянок — настоящая лаборатория. Впрочем, это она и была. Одинокая фигура стояла посреди комнаты, покручивала в руках небольшое ядро, что спокойно умещалось в ладони. Изумрудных оттенков в его одежде практически не наблюдалось, лишь расчётливый глаза напоминали зелень многочисленных полей Сумеру, на плечах лабораторный халат. Парень стянул монокль, который носил скорее по привычке своих смертных дней, ведь с тех пор, как он стал Дендро Архонтом — а это был именно он — проблемы со зрением полностью исчезли. — Надеюсь, у тебя веская причина звать меня, Данталион. — Эи сложила руки на груди, взгляд сверкнул жестокостью. Однако никакого испуга в ответ она не получила. Данталион молча передал ей ядро из своих рук. Он прекрасно знал, что Эи терпеть не может здесь находиться. Вельзевул оглядела ядро, будто то могло в любой момент ожить и напасть на неё, затем скептически приподняла бровь, глядя на Данталиона. Тот был непоколебим. Эи тяжко выдохнула и решила не спорить. Тонкие пальцы уверенно нащупали несколько точек на сфере, продавили их. Механизм зашевелился, раскрылся, а затем перед глазами Вельзевул появился экран с записью памяти Стража. Она была почти полностью очищена, лишь небольшой отрывок длинной в пару секунд остался на ней. Такое могло произойти, если машина запускала аварийный режим. Кто-то смог потрепать их надзирателя, иногда такое случается. Разве стоило ради этого поднимать переполох? Вельзевул ущипнула себя за переносицу, но всё же включила запись. И поняла, что так зацепило Данталиона. Двое юношей, внешность была совершенно обычной, лишь Глаз Бога в них представлял интерес. Как бы не так. Дыхание замерло, стоило только Эи увидеть, как мальчишка нанёс удар мечом, отчего поднялась сильная ударная волна. Ветер. Вельзевул остановила воспроизведение, отмотала назад, обратив внимание, чтобы убедиться, что меч совершенно не тот, о котором она подумала. Да и не мог это быть он. Меч Сокола сломан. Безвозвратно. Но эта сила, этот образ... Лезвие засияло, и хоть на записи было сложно рассмотреть, но Вельзевул показалось, что оружие изменило свою форму. На слишком хорошо ей знакомую. Да и эти движения, этот приём — они напоминали его. Но это же не так, верно? Он не мог вернуться. Не посмел бы. — Похоже на Барбатоса, да? — подал голос до этого хранивший молчание Данталион. Он забрал ядро из ослабших рук Вельзевул, опасаясь, что механизм упадёт и починить его станет непосильной задачей. — Он же Мастер. Мог и иллюзию использовать. Вот только, кто тогда с ним? — Это не он! — полный ненависти крик. Электро осел в воздухе, медленно пробирался в лёгкие. Данталион смерил выбитую из колеи Вельзевул равнодушным взглядом, развернулся и небрежно махнул рукой. — Как скажешь. Можешь идти. — она сцепила зубы до хруста. Да как он смеет так с ней обращаться? Данталион не имел права помыкать ей. — Но советую быть готовой к худшему, Эи. — посмел назвать её смертным именем. Каков наглец. Сам же после становления Богом отрëкся от имени, что носил при жизни человеком, за то к ней наглости набрался так обратиться. Вельзевул резко сорвалась с места, сжав в руках копьё. Чужая спина абсолютно открыта, беззащитна. Данталион точно почувствовал её выпад, но ему просто было всё равно. Потому что он знал — это бесполезно. Ему не нужно было даже оборачиваться. Зелёная вспышка, словно из ниоткуда возникли стебли, что сплелились друг с другом, будто прочный канат. Кусанали улыбалась, глядя на Вельзевул, одна её рука была согнута в локте, кулак прижался к противоположному плечу. Когда успела вернуться? Копьё встретилось с преградой, однако смогло преодолеть её, разрубив изгородь. Кусанали отступила на шаг, порывисто разогнула руку по направлению к полу, будто разрезая ладонью пространство. Стебли проросли из пола, образовав мощную стену. Впрочем, и это надолго не задержало Эи. Фиолетовая вспышка срубила растения, а следующий удар уже предназначался Кусанали. Та приготовилась к затяжному сражению, как вдруг раздался леденящий голос Данталиона: — Успокоились. — безразличный взгляд через плечо. — Здесь много хрупких вещей, Кусанали. — та тут же растеряла свой запал. Она заложила руки за спину, виновато улыбнулась. Имя из уст брата звучало жёстко. — Вельзевул, подумай над тем, что увидела сегодня. У меня всё. — и он скрылся за дверьми очередной комнаты. Кажется, ещё одной лаборатории, но Эи точно не могла вспомнить. Кусанали поникла, улыбка пропала. По сути дела, она не собиралась оказывать Вельзевул радушный приём, ибо отношения между ними сложились не из лучших. Кусанали силилась проявить гостеприимство, наплевав на их распри, но Эи опять умудрилась накалить обстановку до крайности. — Ты не меняешься, Вельзевул. — холодно произнесла Кусанали. В тоне звучала обида. Не за себя, а за кого-то другого. — И на ошибках не учишься. — тряхнув головой, Кусанали двинулась к двери, Эи так и осталась на месте, застыв в собственных мыслях. Она не позволяла себе думать над последними словами Кусанали, её волновало другое. Барбатос не мог вернуться. Ни за что. А в спину ей раздался чуть насмешливый девичий голос: — Ты когда-нибудь придёшь сюда лично, Вельзевул? — двери захлопнулись. Венти оглушительно чихнул. Кажется, вечерняя прохлада гор не слишком хорошо отражалась на его ослабшем организме. Впрочем, это вовсе не значило, что он сейчас наденет обувь. Ну уж нет. Его ногам нужен покой от этих мученических приспособлений. Тем более, он оставил их в комнате. Закатные лучи бегали по лицу, будто играя в одни только им известные игры. Первые звёзды засверкали на небесном полотне. Венти пытался вспомнить название хоть одной из них, но безуспешно. В своё время Рита много ему рассказывала, а он, по глупости, не запомнил. Теперь жалел. Отчего-то было тоскливо. Дело не только в том, что Венти элементарно не знал, что делать дальше. Сяо хотел встречи с Мораксом и Ху Тао, а как всё это организовать — вопрос хороший. И если во втором случае нужно как-то связаться с, фактически, преступной организацией, то в первом Венти вообще не видел никаких вариантов решения проблемы. Если даже сам Моракс не хотел идти им на уступки. Наверное, стоило отправить ему ещё одно послание. Просто чтобы тот понял, что они всё равно найдут способ. И лучше бы Мораксу смириться с этим. Что-то не так. Внутри его разъедало не беспокойство о будущем, хотя и оно тоже, а в большей степени печаль. Может, она была не его? Венти попробовал уменьшить эмпатию. Стало легче дышать, однако лишь отчасти. Значит, всё же это его чувства и едва уловимые отголоски чужих эмоций. Очень не вовремя на него нахлынула тоска. Сейчас наоборот стоило собраться с силами, ведь Сяо понадобится его поддержка. Вот только, кто тогда поможет самому Венти? А нужно ли это? Заслужил ли он? Настроение испортилось ещё сильнее. Тихий обречëнный смех вырвался из грудной клетки, он больше походил на хрип смертельно больного. Холодный порыв ветра принёс за собой ночь. Темнота сгущалась, тишина давила на уши ужаснее, чем душераздирающие крики. И посреди этого океана мрака он дрейфовал тряпичной куклой, безвольной, уставшей. Вода, нет, тьма, пробиралась в тело, заполняла собой лёгкие, оседала в горле, блокируя доступ воздуху. На него всё чаще нападали кошмары прошлого. Было страшно увидеть Моракса. Так хотелось спросить, неужели он, Венти, действительно никогда ничего не значил для него? Была ли дружба между ними, или же Венти всё выдумал? А что сейчас Моракс думал о нём? Что чувствовал? Презрение? Это ведь именно Властелин камня запечатал его. Венти не уверен, что хочет знать ответы на свои вопросы. А ещё больше он боится встретить Вельзевул. Потому что сомневался, что в тот момент, когда та решит пробить его грудную клетку копьём, он найдёт в себе силы уйти от удара. И дело было не в слабости. А в том, что Венти заслужил это. Он снова и снова прокручивал историю Шэнь Хэ у себя в голове. Сколько всего она пережила, через что ей пришлось пройти. Она отчаянно желала защитить дорогого ей человека. Но ей не удалось. В тот день, когда не стало Чун Юня, умерла и сама Шэнь Хэ. Теперь она лишь физически существовала. А душа возвращалась в этот мир только в моменты скорби. Ведь это единственное чувство, которое у неё осталось. — Ты же замёрз. — Венти подскочил от внезапного голоса за спиной. Сяо стоял всего в метре от него, недовольно хмурился. Венти настолько глубоко ушёл в себя, что не почувствовал его приближение. — Я в порядке. — кривая улыбка, которой Сяо не поверил. — Ты никогда там не был. — раздражëнное фырканье. Он сделал несколько шагов вперёд, наклонился, тыльная сторона ладони коснулась носа Венти. Тот никак не ожидал таких действий, поэтому тут же отстранился от испуга. — Нос ледяной. — Сяо не стал комментировать его нервозность. Он тоже выглядел не лучшим образом. Новости, услышанные от Хранителя облаков, сильно измотали Сяо с моральной стороны, а физически он всё ещё восстанавливался. — Пойдём в дом. Заболеешь ещё. — его легко подхватили за локоть и потянули наверх. Венти не нашёл в себе ни сил, ни желания сопротивляться. Его мысли потекли в совершенно другом направлении. В голове вдруг всплыли слова Шэнь Хэ о том, что он дорог Сяо. Это так трепетно. В груди вдруг заколотилось сердце, которое до этого словно и не билось вовсе. Кровь прилила к щекам, согревая замëрзшую кожу. Неужели это правда? Он всё ещё кому-то нужен? А ведь Сяо уже говорил ему это. Но тогда Венти словно не до конца понимал смысл этих слов. Они всё также вызывали в нём волнение, но воспринимались как… Утешение? Венти не мог им до конца поверить. Однако теперь он понял, что, вероятно, ошибался. Если бы Сяо не дорожил им, то точно бы не позвал с собой. Да что уж там позвал, практически потащил. Он заботился о Венти, сначала немного грубо, но с каждом разом всё отчётливее показывая свои настоящие чувства. И это… Сердце заныло. Оно безумно колотилось в горле, эхо раздавалось в ушах оглушительным набатом. Лицо залилось краской ещё сильнее, хотя казалось бы, куда уж? Венти опустил голову пониже, чтобы скрыть собственный всплеск эмоций. Внезапно холодные ладони легли на его горящие щëки. Контраст температур запустил неконтролируемую дрожь по телу. Что с ним произошло? Он окончательно сошёл с ума? — У тебя жар? — обеспокоенность его состоянием здоровья явно не помогала Венти прийти в себя. Чужие руки приподняли его голову. Он задыхался и точно умирал. Расплавленное золото обжигало, было столь близко, что у Венти закружилась голова. Он отвёл взгляд, смотреть на Сяо было выше его сил. — Венти? — имя звучало правильно, будто он был рождён для него, будто его всегда так звали. — Прости меня. Я не должен был насильно вести тебя в Тейват. — смена темы произошла внезапно, Венти не успел толком ничего осознать. Он резко повернулся к Сяо, собирался что-то сказать, но его прервали. — Я пошёл на поводу у эгоизма. Я не имел права заставлять тебя. Я проигнорировал твои чувства и желания. Прости меня. — Вот дурень… — он не сразу понял, что эта фраза вырвалась у него изо рта. А когда осознал, останавливаться было поздно. — Я не злюсь, Сяо-эр. Мне просто страшно. Но и я не смог бы отпустить тебя безболезненно. Не вини себя. Я рад, что имею для тебя значение. Что я нужен тебе. Что я тебе… Дорог. — Венти больше был не способен терпеть такое положение, он убрал руки со своего лица, но не отпустил. Изящные пальцы сжали чужие запястья, ласково, осторожно, словно те могли рассыпаться от одного прикосновения. Венти этого мало, его сущность требовала больше тактильного контакта, а усмирять её крайне сложно. Он с трудом отпустил руки Сяо, вспомнив, что приглушил эмпатию. Венти вновь вернул себе ощущение чужих эмоций и едва устоял на ногах от той бури, что на него нахлынула. Такой же, как его собственная. Он не мог разобрать каждое чувство, что испытывал Сяо, но ему это было и ни к чему. — Пойдём спать. Утром подумаем, что нам делать. Спорить с ним никто не стал. Звёзды сияли ярко, однако никто из них не смотрел на небо. Взгляд направлен лишь на того, в чьих глазах они видели собственное отражение. И пусть оба запутались, разве это имело значение? До тех пор, пока они могут идти дальше, несмотря на неподъëмный груз, что придавливал тело к земле, заставлял преклонить колени под неизбежностью, сковывающей шею металлическими кандалами - всё будет хорошо. И даже если стопы сотрутся в кровь, не оставив ни единого живого места на коже, даже если сердце разобьётся вдребезги, если разум угаснет, а сон смешается с реальностью, если кошмары будут съедать остатки здравого смысла, воля покинет тело, кости треснут под натиском тяжёлой ноши — останавливаться теперь нельзя. Слишком поздно. Коли процесс запущен, мир совершил оборот, события вновь двинулись вперёд, побежали с невообразимой скоростью, то всё, что им остаётся — найти способ удержаться в этой буре и не потерять себя. Венти вдруг замер на месте. Он медленно обернулся назад, закинул голову к звёздному небу, но не небесные светила привлекли его. Фантомный треск стекла на миг прорезался в сознании. Что-то иное, тревожное, незримое плясало среди тьмы. Рассмотреть его невозможно, всё тоже бескрайнее полотно, ничего необычного, за исключением того, что оно навевало тоску. И одновременно было спасением. Венти скучал не только по солнцу, но и по безмятежности ночи. Фальшивое небо Бездны медленно сводило его с ума. Сяо остановился и вопросительно уставился на Венти. Тот лишь покачал головой. Видимо, ему просто показалось… На пороге чужой комнаты Венти вдруг замер. А почему он вообще шёл за Сяо, когда ему отдали отдельное помещение? Похоже, Венти слишком привык ночевать с ним в одной комнате, что не задумался над тем, чтобы уйти к себе. Чужое замешательство не осталось без внимания. Сяо дошёл до кровати и обессиленно упал на неё, бросив затем взгляд на Венти. Тот так и стоял в дверном проёме, не мог определиться, как ему быть. Уйти было бы логичным и правильным решением, хватит уже доставлять дискомфорт Сяо своим постоянным присутствием. С другой стороны, ноги будто приросли к полу, сдвинуться с места не представлялось возможным. Венти шумно выдохнул, слегка отрывисто, выдавая своё состояние. Слишком нервный, нестабильный. Он уже собирался развернуться и уйти, как услышал вкрадчивый голос: — Иди сюда. — Сяо постучал по одеялу рядом с собой. Венти едва ли не бегом подлетел к нему, не забыв закрыть дверь, чтобы не свалиться с простудой от ночного сквозняка. Только у кровати он вдруг застыл, не осмелившись расположиться рядом. Да, они спали в одной комнате, но один всегда оставался на полу, да, они часто сидели на кровати плечом к плечу. Так почему Венти именно сейчас почувствовал что-то странное? — Мне, наверное, будет лучше уйти к себе. — страдальческий вздох вырвался из груди Сяо. И чего он тут сцены устраивает по пустякам? Вот же глупое Божество. Рука бесцеремонно схватила его за запястье и потянула на себя. От неожиданности Венти упал не на кровать, а прямо в руки Сяо. Впрочем, тот с готовностью принял его в свои объятия. Холодный нос уткнулся куда-то в шею, Венти не мог унять дрожь, сердце колотилось так громко, что Сяо наверняка слышал его отчаянные трепыхания. В отличие от замëрзшего на улице Венти, тот был очень тёплым, за исключением рук, что всегда походили на лёд. Но Венти привык к этому и дрожал отнюдь не от температуры чужих ладоней на спине. А просто от их присутствия. Спина… Точно, раны! Сяо ведь упал на кровать, конечно, преимущественно на бок, но всё же. Да и сейчас он лежал на спине, и Венти свалился на него, тем самым потревожив свежие шрамы. — Я в норме. — угадал он беспокойные мысли Венти очень быстро. — Немного больновато, но терпимо. Спать буду на боку или животе, так что не волнуйся. — Но сейчас-то ты на спине лежишь! — Венти вырвался из плотного кольца рук. Он развернулся, свесил ноги с кровати, чтобы поскорее встать, как вдруг горячее дыхание опалило шею. Венти вздрогнул всем телом, перестал дышать. Сяо уткнулся лбом ему в изгиб шеи, прикосновения длинных прядей к коже вызывали мурашки. Стало жарко, вся прохлада ночи исчезла. Венти знал, что теперь его тревожное состояние точно не осталось незамеченным. Просто не могло, ведь Сяо практически касался точки пульса на шее. — Не дури. — шёпот сводил с ума. Губы невесомо скользили по коже при каждом слове. Какой-то гипнотический эффект. — Поправь одеяло и ложись. Это будет гораздо проще, чем потом тебя утром снова накроет приступ паники из-за моего отсутствия. — Считаешь, что я окончательно помешался? — тон звучал устало, Венти с трудом удержался от горького смешка. — Причём тут это? — Сяо отстранился, потянул его за плечо на себя. Венти подчинился, снова лёг на кровать. Небесная синева медленно меркла. Видел ли Сяо вообще когда-нибудь её настоящую яркость? Складывалось впечатление, что даже в самые радостные моменты в ней постоянным спутником отражалась тоска, где-то на глубине лазурных озёр, в самой тёмной водной пучине, в которой плескались звëзды ночного неба. Да так, что не было понятно — озеро это или небесное полотно. Сяо возвышался над ним, золото мистически сияло в темноте комнаты, ведь свет никто из них зажигать не решил. Рука до сих пор покоилась на хрупком плече, чуть придавливала, предотвращая возможные попытки побега. Тогда Венти использовал последний доступный ему способ скрыться — взгляд, который был направлен куда угодно, только не на Сяо. И его это раздражало, хотелось схватить Божество за подбородок, заставить смотреть на себя, прямо в глаза, чтобы тот больше не думал увиливать. Но Сяо сдержался. — Ты испуган. Тебе некомфортно. Поэтому ты ищешь того, в ком уверен. А мне ты веришь. Вот и всё. О каком помешательстве идёт речь? Не накручивай себя, Венти. У тебя есть очень плохая привычка себя ненавидеть. — Не тебе мне об этом говорить. — верное утверждение. Сяо тоже себя презирал. Они друг друга стоили. — И ты прекрасно понимаешь, что дело не только в этом. Вспомни то, почему ты ушёл с Голд. Я просто не отпускал тебя в реальный бой, Сяо. — не было ласкового прозвища, лишь имя. Венти всё же встретился с ним взглядом, что-то злое, тёмное поселилось в нём. Сяо не боялся. У него нет в этом необходимости. Потому что Венти никогда не причинит ему вреда. — И не пытайся сказать, что это всего лишь беспокойство. Это ненормально. — Наша ситуация далека от нормальной. — он склонился ближе. Хвост тёмным шёлком упал на плечо, несколько прядей коснулись щеки. Венти оставил всякие попытки скрыться от проницательных глаз. Он просто смирился с неизбежным. — Ты думаешь, мне легко? Я никогда никого не подпускал к себе настолько близко в столь короткий срок. Яксы, что были мне семьёй, годами пытались добиться моего доверия. С тобой всё так странно. Может, это судьба? Я больше никак не могу объяснить произошедшее. Или если ты помешался, то и я тоже. Венти, именно я потащил тебя сюда. Потому что не смог отпустить. Тогда я, вероятно, ещё больший ненормальный, чем ты? — Венти не ожидал, что увидит улыбку на чужих губах. Не так, не в такой момент, только не Сяо. Золото сверкало нежностью, эмпатия доносила ворох самых разных эмоций. — Судьба это множество дорог, а не что-то предопределëнное. Пока ты не знаешь исхода, ты можешь изменить её. Но если тебе становится известно будущее, одно из возможных, то все остальные дороги стираются, и остаётся единственная. Неизбежность. Так говорила Рита… В смысле, Астарот. Не думаю, что это слово подходит в нашей ситуации. — Сяо фыркнул, прикрыв веки. Он отодвинулся, убрал руку, так как понимал, что больше от него сбегать не собираются. — Тогда на каждой дороге меня бы ждал ты. — Венти сдавило грудь от этих трепетных слов. — Это не судьба. — показательно недовольно буркнул он. Из чистого упрямства, чтобы справиться с неловкостью. — А что тогда? — Понятия не имею. Венти всё же поднялся с кровати, но лишь для того, чтобы выдернуть одеяло из-под Сяо, отчего тот потерял координацию на несколько секунд. На хмурое ворчание, Венти никак не отреагировал, нырнул под тëплую ткань почти с головой. Сяо устроился рядом, лёг на живот, чтобы не тревожить раны. Комната погрузилась в тишину, лунный свет гулял по темноте желанным гостем. Голубые косы, тёмные волосы, чуть подрагивающие ресницы — всё это окрасилось в холодные оттенки ночного светила. Сяо был не в силах отвести взор от этой картины, однако, несмотря на собственные странные желания, всё же заставил себя закрыть глаза. — Ты знал через что она прошла? — Сяо всё также лежал с прикрытыми веками. Лёгкая морщинка появилась меж его бровей. — До истории про Чун Юня — да. Но только в общих чертах. — Сяо не видел его, только услышал, как Венти заворочался из стороны в сторону, устраиваясь поудобнее. Почувствовав на своём лице пристальное внимание, он глубоко вздохнул и уставился в ответ. — Что? — Мы ничего не можем сделать? — робко, Сяо едва разобрал чужой шёпот. Уголок губ непроизвольно дëрнулся. В этом и был весь Венти. Слишком добрый, нежный, жаждущий всем помочь. — Спи уже. — произнёс Сяо, накрыв небесные глаза ладонью. Венти отбрыкнулся от него, перевернулся на другой бок. Сяо не стал комментировать его действия. День выдался эмоциональным, а что будет дальше — непонятно. Сон пришёл практически сразу, больно он вымотался. И уже через несколько часов стало очевидно, что спать сегодня Сяо точно не сможет. Кажется, у него такими темпами появятся не просто синяки под глазами, а целые ямы, в которые и провалиться можно будет запросто. Сяо чертил в воздухе хорошо известную ему печать, пока Венти беспокойно метался во сне. Его полубредовый шёпот на древнем языке звучал так сломлено, что внутри всё обрывалось, падало в самую тёмную Бездну и разбивалось на тысячи, десятки тысяч осколков, что никто уже не сможет склеить. Стоило печати активироваться, как тревога отступила, лицо вновь стало безмятежным, спокойным. Сяо устало вздохнул. А чего он ожидал? Ему и вчера пришлось усыплять Венти таким способом. Сяо проснулся посреди ночи от чужого крика, который разбудил не только его, но и остальных. Он убедил Хранителя облаков и Шэнь Хэ, что всё под контролем, и Сяо сам во всём разберётся. Он лишь настоятельно попросил не упоминать об этом происшествии утром. Хранитель облаков высокомерно хмыкнула, впрочем, перечить не стала. Венти не просто так не хотел возвращаться. Наверняка очередной стресс дал толчок его кошмарам. И хотя он и не винил Сяо, тот всё равно чувствовал себя ужасно. Неизбежность… Венти сказал, что она возникает, если человек узнаёт свою судьбу. В таком случае Сяо точно когда-то увидел будущее, но не помнит об этом. Потому что он чувствовал, что по какой бы дороге судьбы не пошёл, чтобы не выбрал, где бы не свернул — он всё равно встретил бы Венти. Это и была его неизбежность. Конечно, он не думал об этом всерьёз, на судьбу ему точно не приходилось гадать. Но несмотря ни на что, Венти оставался чем-то неотвратимым. И Сяо чувствовал трепет при этой мысли. А ночь неспешно пролетала мимо, вскоре сменившись новым днём. Моракс сверлил чашку таким взглядом, будто та была виновата во всех происходящих событиях. Он поднёс её к губам, в итоге не сделал ни глотка, отставил чашку в сторону, устало помассировал виски. У него начиналась ужасная головная боль, а её виновники и не планировали исправляться. Сегодня Чжун Ли получил новое сообщение от Барбатоса. В общем, настроение упало с самого утра. Из настроя бывшего Анемо Архонта становилось понятно, что тот не отступится. И лучше бы Мораксу пойти с ними на компромисс, иначе эти двое точно натворят непоправимых дел. — Вы плохо себя чувствуете? — вальяжной походкой к нему приближалась воплощение изящества. В Нин Гуан грациозности было столько же, сколько и жестокости. Чжун Ли не в силах предположить, в какой момент всё пошло не так. Человек чести исчез бесследно, осталось только тёмное естество. Несмотря на светлые тона одежды, она выглядела как воплощение мрака. — Потеря Сердца Бога сильно сказалась на вас? — Я теперь не твой Архонт, Воля Небес. Что тебе нужно? — Чжун Ли очень жалел, что упустил из виду тот момент, когда Нин Гуан сломалась. Он привязался к этой смертной, лично вручал ей пост главы Цисин и звание Воли Небес. Он видел, как Нин Гуан медленно угасала от тяжести груза на своих плечах, от чувства отвращения к себе за то, что ей приходилось запирать невинных людей в Бездне. Чжун Ли помнил те жуткие дни, когда она теряла контроль над эмоциями. Как срывалась и плакала, сжимая руки в волосах, вырывая их с корнем. И в итоге от прежней Нин Гуан ничего не осталось. — Мне нужно? Ваш мальчик на побегушках сказал, что вы хотите меня видеть. — она удивлëнно выгнула бровь, сложив руки на груди. — У него есть имя. — сталь отчётливо проступила в тоне. — У шавок Царицы слишком много имён. — отмахнулась от упрёка. Атмосфера резко потяжелела, Чжун Ли осуждающе нахмурился, терпеть не мог, когда с Аяксом обращались подобным образом. Он был преданным, верным подчинëнным своего Архонта. Только в таком ключе можно было сравнить его с собакой. — Что вы хотели? У меня много работы, давайте побыстрее. Аякс настоящий паршивец. Он знал о сложившейся ситуации и оказался полностью на стороне Барбатоса. Он тоже полагал, что встреча необходима. Видимо, решил действовать самовольно и на опережение, раз переполошил уже его, Моракса, «надзирателя». Настоящий вестник хаоса, с ним только Барбатос способен потягаться. — Хочу выехать за город вечером. К Ваншу. — Нин Гуан недовольно поджала губы. Конечно, как это пленник изъявляет желание погулять. До чего забавная ситуация. — Только не приставляй ко мне свой конвой. Если уж следят, то пусть на расстоянии. Меня раздражает их присутствие. — Так и передам Кэ Цин. Думаю, она оценит ваше предложение. — сарказм сочился из каждого слова. Чжун Ли и бровью не повёл. — О, ошибаешься. Скорее всего, она ворвётся в мой скромный тюремный сад с криками. — Нин Гуан чуть улыбнулась при словах «тюремный сад». Странной, жуткой усмешкой. — Чего ты боишься? Куда я денусь? Я, вроде как, вëл себя прилично и не оказывал сопротивление. Могу я хоть раз прогуляться без ощущения, что за любой шаг в сторону мне сломают шею? — Дались вы бы ещё, чтобы шею вам сломали. Забавно. — она опëрлась рукой на стол, ногти застучали по деревянной поверхности, выдавая задумчивость Нин Гуан. — Ладно, на полсуток отпущу. Даже без охраны. Но чтобы завтра утром были на месте. — конечно, Моракс был опасен. Тем, что остался в сердцах слишком многих людей и адептов, что послужило расколом Ли Юэ. Но что он мог сделать сейчас? В конце концов, все работники постоялого двора Ваншу принадлежали Цисин. Моракс не сможет ничего натворить. Возможно, ему просто захотелось порыбачить на старости лет? У Моракса всегда были несвойственные Архонту увлечения, вроде кормления голубей. — Мальчишку берëте с собой? — Не такой уж я и «мальчишка», госпожа! — задорное восклицание. Нин Гуан устало закатила глаза. У неё просто не хватало терпения на этого баламута. — Нас отпускают погулять? Наконец-то! Чжун Ли, чего сидишь? Собирайся! Стук каблуков стремительно отдалялся, вскоре Нин Гуан покинула территорию, но ещё несколько минут оба хранили молчания, пока точно не убедились, что их больше никто не подслушивал. Аякс провёл рукой по волосам, чем навëл ещё больший беспорядок у себя на голове. Он улыбнулся Мораксу, а тот только прищурился в ответ. Аякс рассмеялся от этого хмурого выражения лица. — Опять всё решил по-своему. А меня спрашивать не надо? — прошипел Чжун Ли не хуже самой настоящей змеи. — А ты так и продолжил бы гнуть свою линию, и по итогу твоя персональная головная боль заявилась бы прямо сюда, подставив под удар всех. Хм, я бы посмотрел на это зрелище. — лёгкий смешок. Аякс пребывал в прекрасном расположении духа, ведь скоро он станет свидетелем интереснейшей встречи. — Я скоро возвращаюсь в Снежную. Поступил приказ. Кажется, мой уважаемый коллега, который просто обожает огромные шляпы, решил навестить родину. И теперь в штабе не хватает рук. Ох уж эти инадзумцы. Чжун Ли покачал головой. Иногда, Аякс переключался с темы на тему с такой скоростью, что Моракс просто не поспевал за ним. В руках послушно появилось копьё, которое в следующую секунду ударило по земле, запуская импульс. На секунду Аякс даже предположил, что это его огреют оружием — и был бы не против хорошей драки — однако это оказалось лишь сообщение для Барбатоса. А жаль. Венти несколько раз перечитал выступившие на земле строчки. Улыбка зацвела на его лице, когда он громко позвал Сяо: — Пора!