Дорога домой

Кэ Цин устала убегать. С неё довольно этих глупых игр. Она слишком долго притворялась, что ничего не происходит, что всё в порядке. Ей стоило бить тревогу ещё в тот момент, когда Нин Гуан начала постепенно становиться всё более жестокой. Неужели смерть Е Лань не показала ей всё безумство той, кем она когда-то восхищалась? Но Кэ Цин предпочла закрыть глаза, спрятать боль глубоко внутри себя. Там, где никто её не отыщет, потому что никому оно и не нужно. Самыми близкими для неё людьми всегда были Е Лань и Нин Гуан. А теперь у неё не осталось никого. Первая мертва, а вторая… Слишком сложно сейчас сказать наверняка. Да и не время, и не место для подобных дум, когда лязг металла оглушал, а запах крови бил в нос отвратительным напоминанием реальности, всей её жестокости и неотвратимости. От неё не убежать, Кэ Цин пыталась. И в итоге всё равно схватилась за рукоять клинка, направила остриё меча против той, кого обучала, кем дорожила, оберегала. Сян Лин оказалась отброшена в сторону, лопатки болезненно встретились со стволом дерева. Она успела поднырнуть под руку Кэ Цин, тем самым избежав нового выпада. Да, Нефритовое равновесие не стала достойным учителем. Дала ли она хоть что-то Сян Лин, помимо техники боя? Опыт, знания, поддержку? Или же она бросила этого ребёнка в собственной тьме, полагая, что это сможет закалить её характер? Имеет ли Кэ Цин право зваться наставницей? Она очень сомневалась в этом. А пока печальные мысли одолевали Нефритовое равновесие, маленький зяблик наполнялся всё большей ненавистью, удары становились точнее, смертельнее. Она не хотела ранить Кэ Цин, это слишком просто. Предателей надо устранять, вырывать сорняки с корнем. Зря Кэ Цин надеялась, что тот небольшой разговор между ними на что-то повлиял, сгладил ситуацию. Этого недостаточно, чтобы усмирить пылающую ненависть. Она виновата, как учитель. И как человек. Кэ Цин перемещалась подобно вспышке, быстро, чëтко, неуловимо. Сян Лин всё ещё далеко до неё, но её талант оспорить невозможно — она практически не отставала от Кэ Цин, улавливала каждое её движение, хоть не всегда успевала реагировать. И именно это позволяло Кэ Цин лидировать. Сян Лин в один момент всё же потеряла Нефритовое равновесие из поля зрения. Всего на мгновение, но этого достаточно, чтобы щëку обожгло металлическое лезвие. Да, Кэ Цин тоже настроена серьёзно. Следующий выпад Сян Лин успела предугадать, она ушла в сторону, и тут же удар пришёлся по рëбрам, затем по руке. Кэ Цин только набирала скорость, в то время, как Сян Лин всё больше замедлялась. Она только чудом успела заметить атаку Кэ Цин, заблокировала её копьём, держа то поперёк. Колоссальная сила, колени дрожали под напором, Кэ Цин не собиралась отступать, продолжала давить, отчего запястья Сян Лин едва ли не трещали. Она стиснула зубы и смело вскинула подбородок. Какая же упрямая. Кэ Цин медленно выдохнула, выпуская лишний воздух. Он ей сейчас не понадобится, будет только замедлять. Сян Лин опешила, быстро поняла, что задумала Кэ Цин. Она всегда так делала перед своим главным козырем. Кэ Цин пропала и в то же время оказалась в нескольких местах сразу. Невероятная скорость. Сян Лин знала, что не успеет заблокировать серию ударов. Вот так она и проиграет, так просто, так быстро. Она до сих пор не достигла того же уровня, что и наставница. Какое жалкое зрелище. Сначала она потеряла равновесие, затем копьё оказалось отброшено в сторону уже во второй раз. Это всё были щадящие выпады, теперь же лезвие должно пронзить её насквозь. Сян Лин крепко зажмурилась, готовясь к ужасной боли. Но ничего не произошло. Она неуверенно взглянула снизу вверх на Кэ Цин, что возвышалась над ней, будто палач. Нефритовое равновесие хмыкнула, когда заметила чужой взгляд на себе. Меч вонзился в землю, Кэ Цин использовала его в качестве опоры, опустилась на землю рядом с Сян Лин. Рука обхватила окровавленное лицо, осторожно легла на щëку, на которой виднелся глубокий порез. — Ненависть пожирает тебя, Сян Лин. — снова она вернулась к этой теме. Как же ей надоело слышать одно и то же. Кэ Цин не могла придумать что-нибудь новое? — Не игнорируй мои слова. — суровый холодный тон, так обычно Нефритовое равновесие поучала Сян Лин с самого её первого дня в качестве ученицы Кэ Цин. — Посмотри, что происходит с тобой, с людьми, которых ты любила. Ты разве простишь себе их смерть? — пустой взгляд упал за спину Кэ Цин, на изнемождëнного Син Цю и Ху Тао, которая сразу прикрыла друга спиной, распознав на себе внимание Сян Лин. Надо же, сколько нежности. — Ты можешь утверждать сейчас что угодно, но если наступит день, когда ты своими руками отберёшь их жизни — ты сама в тот момент и погибнешь. Потому что ты не такая, Сян Лин. Ты не создана для ненависти. Ты светлый ребёнок со сломанными мечтами. Вот и всё. Светлый ребёнок? Хах, может когда-то она была такой. В те далёкие безмятежные дни, наполненные детскими шалостями, разговорами на кухне ресторана её отца, запахом потрясающих блюд, теплом и треском пламени в печи. Они жили одним днём, никто не задумывался над тем, что эти вечера когда-нибудь закончатся. Это ведь всего лишь дети, которые бегали по городу, тайно пытались пробраться на палубу какого-нибудь корабля, чтобы отправиться в далёкие приключения, где их ожидала бы такая увлекательная и непредсказуемая жизнь. Они могли часами торчать на одном из складов Фэйюнь, куда их часто проводил Син Цю, разбирать коробки, находить самые удивительные вещи, которые в Ли Юэ нигде не отыщешь. А потом они обязательно собирались на ужин все вместе, Е Лань и Шэнь Хэ развлекали детей самыми разными историями, а в какой-то момент переключались друг на друга, и тогда дети понимали, что пора оставить старших наедине. Они выбегали на улицу, где расцветал ночными красками порт, упивались этой картиной, свежестью, морским бризом. В этом буйстве цветов их находила такая загадочная по своей натуре Ху Тао. Будто старшая сестра она присматривала за непоседливыми детьми, их проводник и самая надёжная защита. Никого не смущал огромный разрыв в возрасте, потому что Ху Тао никогда не давала для этого поводов. Она была своей, такой простой, родной, нужной. А теперь всё изменилось. Безвозвратно и навсегда. Что Сян Лин испытывала по этому поводу? Она не знала. А может не желала знать, думать об этом слишком невыносимо. Она низко опустила голову, пряча взгляд. Кэ Цин не стала её удерживать, просто отпустила окровавленное лицо, поднялась на ноги, выдернув меч из земли. Не сказать, что Сян Лин сдалась, скорее растерялась, запуталась сама в своих чувствах. Тихий вздох облегчения сорвался с губ Кэ Цин. Обошлось малой кровью, осталось только отправить подальше миллелитов, которые могли не подчиниться её приказу после увиденного. Кэ Цин развернулась к замершим в ожидании беглецам, что и покинуть эпицентр бури не могли из-за плотного кольца солдат, и вмешиваться не решались. Нефритовое равновесие слегка кивнула им, как бы показывая, что всё в порядке. И уже через мгновение резко обернулась назад, блокируя ударную волну клинком. Ноги заскользили по земле, Кэ Цин едва устояла. Раздражëнное цыканье. Ну, естественно, ничего просто так у них не бывает. Ситуация в одно мгновение стала хуже некуда. Син Цю даже несколько раз моргнул, чтобы точно убедиться, что ему всё это не кажется. Нет, к сожалению, это реальность. Самая настоящая. Госпожа Воля Небес прожигала их высокомерным взглядом. Холодно. Шэнь Хэ чувствовала ужасный холод. Её глаза были открыты, но не видели ничего перед собой, покрылись мутной дымкой, будто слоем инея. Крио элемент стал частью её тела, заморозил кровь в сосудах, остановил сердце. Забытое таинство приобрело нетипичные черты, Шэнь Хэ не ожидала подобного. Она слышала злобные крики Гань Юй, её громкие проклятия, пропитанные ненавистью, звон цепей звучал глухо, словно Шэнь Хэ опустила голову в воду. Оковы на собственной шее душили, затягивались сильнее с каждой секундой, минутой. Или часом? Ориентироваться во времени не представлялось возможным. Серебро с тёмными узорами пожирало её тело, так неспешно, тягуче, растягивая эту пытку, извращая представление о привычном, делая эту боль почти что уютной. Шэнь Хэ медленно выдохнула, морозный воздух покинул лёгкие превратившись в облако пара. Лёд застыл в её внутренних органах, в глотке, пронзил острым осколком сердце, из которого не хлынула горячая кровь, ведь и та покрылась бледными кристаллами. — Зачем ты это делаешь?! — отчаянно, как раненый зверь, загнанный в угол. Уже давно Гань Юй не показывала никому эту свою сторону. Слабую, напуганную. Человечную, смертную. — Шэнь Хэ! — и снова звон, рывки. Она дëргалась в оковах, ни капли самообладания не осталось в вечно сосредоточенной Гань Юй. — Прекрати! — острые камни продавливали кожу. Гань Юй попыталась приподняться, но всё тщетно. Чем больше усилий она прилагала, тем сильнее становилось натяжение цепей, плотнее сковывали кандалы. Металлические обручи ломали шейные позвонки, выкручивали запястья, лодыжки, врезались в кожу, оставляя глубокие раны. — Ты!.. — очередная порция возмущений не успела вырваться наружу. Гань Юй с трудом поймала в поле зрения Шэнь Хэ, и все слова тут же исчезли. Бледная, почти мёртвая, покрытая инеем и тонким слоем льда. Грудная клетка тяжело вздымалась, едва заметно, слишком медленно, редко, что не могло свидетельствовать о хорошем состоянии Шэнь Хэ. Забытое таинство — смертельный приём, а теперь ещё Глаз Бога стал странной переменной, изменяющей и без того жуткие условия. — Остановись… — шёпотом, цепи потянули Гань Юй за шею обратно к твёрдым камням. Воздуха не хватало, голос хрипел, срывался, но она всё равно закричала. — Остановись, дура! — она дëрнулась из последних сил. Всё также безрезультатно. Оковы только сильнее сдавили её кости, ударили ослабевшее тело в землю с ещё большей яростью, мощью. — Это того не стоит! — кажется, камень под её спиной уже начал трещать. Гань Юй закашлялась кровью. Она была повсюду — капилляры в глазах лопнули, металлический привкус во рту, раны по всему телу. — Ты убьёшь себя! — да, Гань Юй думала о состоянии Шэнь Хэ, а не о себе самой. Потому что знала, что выживет, хоть и будет серьёзно ранена. А вот Шэнь Хэ… — Хватит! — почему она вообще беспокоится за эту преступницу, ходячую проблему? Гань Юй должна устранить угрозу. Она не остановилась, даже когда её врагом стала Ху Тао. Та, что была с ней всю жизнь, та, что стала для Гань Юй семьёй. Она не посмотрела на их связи, важно лишь то, что Ху Тао получила Глаз Бога. Гань Юй встретила реальность лицом к лицу. И даже боль во взгляде Сяо её не покорила. Даже разочарование Властелина камня не возымело никакого эффекта. И с Шэнь Хэ всё будет также, должно быть также. Один раз она уже оборвала их связь. Тогда, когда самолично схватила её драгоценного племянника. А что, если она ошибалась? Так ли уж ей всё равно на события давно минувших дней? Готова ли она убить Ху Тао собственными руками? А Шэнь Хэ? Почему ей тяжело смотреть на её страдания? Серебряная цепь Забытого таинства соединяла их тела, связывала общими страданиями. Казалось, что Гань Юй смутно слышала чужие мысли, эмоции, переживания. Если бы только она смогла разрушить её. Пальцы судорожно дëргались, а рука всё также безжизненной плетью лежала на земле. Не дотянуться. Так близко, но так недосягаемо. Как и весь смысл этой борьбы. Гань Юй ненавидела Глаза Бога всей душой. Она презирала любое проявление Божественных сил, доступное людям. Смертные сеют лишь хаос этой неудержимой мощью, Гань Юй знала это, она видела собственными глазами жадность и алчность их душ. Когда-то она уже направила оружие против той, кому доверяла, кто была для неё важной, нужной. Ху Тао плакала очень редко, но тогда в её глазах блестела влага. Она умоляла Гань Юй одуматься, пыталась напомнить ей, что они всё ещё одна семья. Ху Тао отказывалась сражаться, да и попросту не могла, из-за чего чуть не погибла в тот день. Если бы только Сяо не пришёл на помощь сестре, Гань Юй бы точно закончила начатое. Или это только её предположения? Нет, она бы справилась, несмотря ни на что. Ху Тао получила свой Глаз Бога также внезапно, как и остальные благословлëнные. В считанные мгновения весь мир перевернулся. Как и приоритеты, ценности. Гань Юй оказалась на распутье, перед жестоким выбором — убеждения и привязанность. Она обещала самой себе, что будет бороться против хаоса Божественных сил в руках людей, она клялась и в том, что будет защищать Ли Юэ до конца своих дней. И защита эта включала в себя сохранение порядка. Гань Юй хорошо помнила тот день, когда всё окончательно рухнуло. Ху Тао отправилась на зачистку территории от нечисти. Обычное задание, она давно привыкла к подобным, хоть и не являлась ни адептом, ни Яксой. В её венах всё равно текла демоническая кровь, а талант к бою потрясал многих. Но что-то пошло не так, Ху Тао пропала на несколько суток. А когда вернулась, то оказалась очень ранена. И шлейф Пиро элемента следовал за ней. Гань Юй и Сяо искали её все эти дни. Адепт обнаружила Ху Тао первой. И это стало роковым событием. Первой реакцией при виде живой, хоть и потрëппанной Ху Тао, стала радость. Затем лёгкая злоба и раздражение. Столько нервов было сорвано, мыслей передумано. Гань Юй в итоге решила усмирить своё негодование, улыбнулась, шагнула навстречу подруге и вдруг замерла. Ху Тао испуганно отшатнулась назад. Она с трудом стояла на ногах, загнанный взгляд прожигал Гань Юй. Тогда адепт почувствовала эту треклятую энергию, увидела артефакт, закреплëнный на чужом поясе. И всё сломалось. — Это должно быть шутка. — неверие, нервный смешок. Ху Тао поджала губы, не зная, что сказать. — Это ведь неправда? — она вздрогнула от чужого тона голоса. Никогда в жизни Ху Тао так не боялась. Но не за свою жизнь, нет, она и не думала тогда, что Гань Юй навредит ей. Ху Тао боялась, что адепт возненавидит её. — Отвечай! — неизвестно, что произошло с ней за время отсутствия, но ноги Ху Тао были сильно изранены. Она рухнула на землю, пребывая на грани истерики. Впрочем, Гань Юй чувствовала себя не лучше. — Это неконтролируемый процесс… — её голосовые связки тоже оказались повреждены. Голос хрипел, скрипел, как дрова в горящем камине. — Ты ведь знаешь это, Гань Юй. Я не по своей воле получила… — Не ищи себе оправданий! — она медленно приближалась. Лук в руках Гань Юй едва ли не треснул от силы, с которой она сжимала оружие. — Ты прекрасно знаешь, что я не посмотрю на наши связи! — Ху Тао не успела увернуться. Или не смогла. Стрела пробила её плечо, но крик, сорвавшийся с потрескавшихся губ, был всё таким же тихим, низким. Она умоляла. Уже невозможно и вспомнить всех слов Ху Тао, этих едва различимых речей, ведь её голос беспомощно сорван. А Гань Юй не собиралась останавливаться. Неважно, кто перед ней. Если это враг — она его уничтожит. А все владельцы Глаз Бога были её врагами, противниками мира, порядка, баланса и спокойствия. Заклятыми врагами самой жизни. И Гань Юй предпочла игнорировать чужие мольбы, кровь пролилась на зелёную траву. Адепт будто была не здесь разумом, всё в голове перемешалось, события накладывались друг на друга. Это безумие продолжалось целую вечность. Она даже благодарна тому факту, что Сяо нашёл их, ведь его приход, его разочарование, его смятение и полное непонимание вернули Гань Юй в этот мир. Возвратили и заставили посмотреть на плоды своих трудов, на сломанное тело Ху Тао. Маленькой сестрички Ху Тао, с которой они провели детство вместе. С ней и Сяо. Неразлучная троица, известная на всю деревню шаманов. «Берегите себя. Вы нужны друг другу.» — так когда-то им сказала та женщина. Милая, добрая и любящая матушка Сяо и Ху Тао. Заботливая тëтушка, считавшая, что эти дети проведут вместе всю жизнь, никогда не расстанутся. А в итоге Гань Юй чуть не убила её дочь. Если бы только тëтушка знала, как она ошиблась в своих словах… — Зачем ты всё это делаешь?! — Сяо закрывал своей спиной сестру. Злость, растерянность — необычная смесь. — Очнись, Гань Юй! — Я дала клятву, что буду защищать это место. — уверенность сквозила в каждом слове. Только она звучала слишком фальшиво. Если бы Сяо не был так шокирован, то точно бы заметил это, но, к сожалению, этого не произошло. Гань Юй никогда точно не могла сказать, почему в тот день Сяо удалось увести Ху Тао. Они даже не сражались толком, лишь пара ударов, больше похожие на нечто обязательное, вымученное, нежели на реальный бой. Почему Гань Юй позволила им уйти? В знак уважения их прежней дружбы? Или просто не была готова к убийству тех, с кем провела всю жизнь — от детства до сегодняшнего дня? Они вместе пережили всё. Счастья и трагедии. Гань Юй не застала ту кровавую баню, именуемую падением клана шаманов, её не оказалось в деревне в тот день. Зато она лицезрела все последствия этого ужаса. Достаточно только взглянуть в глаза Ху Тао — чужеродные, нечеловеческие. И вот, кажется, всё снова повторяется. Холод цепей болезненно прожигал кожу, морозил выступившую из ран кровь. Дыхание Шэнь Хэ почти полностью застыло, как и время в целом. Сколько это уже длится? И сколько ещё Шэнь Хэ продержится? Гань Юй оставила попытки выбраться, из-за чего давления Забытого таинства слегка уменьшилось. Первые капли дождя окропили землю. В Сезоны увядания часто выпадают осадки. Так природа накапливала столь необходимую ей жизненную силу, чтобы вскоре снова расцвести в своей полной красе. Влага на лице Шэнь Хэ обращалась в мелкие льдинки. Быстро, почти мгновенно. Гань Юй будто бы чувствовала пульс Шэнь Хэ через связующие их цепи. Слабый, неуловимый стук сердца, обëрнутого ледяной коркой. Её жизнь медленно угасала, неизбежно, но так спокойно, подобно погружению в сон после тяжёлого дня. Когда веки смыкались от усталости, мысли покидали, оставляя только блаженную пустоту. Совершенно не пугающую, мирную, ласковую. Руки не были ледяными, нет, они полны тепла, осторожно обхватывали тело и втягивали всё глубже. Гань Юй сверлила взглядом серебряную цепь, до которой так и не дотянулась. Шэнь Хэ вот-вот истощит себя до крайности, до предела своих возможностей. И это неизбежно. Гань Юй просто должна смириться с этим и перестать переживать. Она выбрала этот путь, следовала ему уже достаточно долго. Нет смысла переживать за Шэнь Хэ. Как не было смысла отпускать Ху Тао и Сяо в тот день. Серебро замораживало капли дождя, рождая из застывшей воды невероятные узоры смерти. Утончённые, печальные и такие потрясающие в своей необыкновенной нежности. Гань Юй закрыла глаза, жизнь Шэнь Хэ угасала всё стремительнее, её сердце замедлялось. Скоро оковы спадут, и тогда Гань Юй выберется. Придётся ещё разбираться в причинах этого поступка Шэнь Хэ. Она явно рассчитывала просто задержать Гань Юй, отвлечь от основных событий. Но что именно они планировали провернуть? Это предстояло выяснить. А натяжение цепей всё слабело, холод постепенно отступал. Вот и всё. Вот и наступил конец хрупкой жизни. Прости, Шэнь Хэ, но она вынуждена оставить тебя позади, двинуться дальше сквозь океаны крови и ужаса. Она была отличной ученицей, сильным адептом, верной подругой. Жаль, что всё так обернулось. Действительно жаль. Раздался резкий звон цепей. А затем оковы спали. Гань Юй судорожно вздохнула, тут же закашлялась, переворачиваясь на бок. Она хваталась за израненное горло, спазмы скручивали, ломали конечности, кости. Уши заложило, кровь резко ударила в голову, вызывая жуткую боль в висках. Гань Юй слышала странные посторонние шумы, но её оглушило настолько сильно, что распознать источник не представлялось возможным. Как и элементарно сфокусировать взгляд на чём-то конкретном. Чёрные пятна закрывали половину обзора, холодный дождь скатывался по коже водопадом, запускал неприятные мурашки. Шэнь Хэ умерла? Правда умерла? Гань Юй обязана увидеть это собственными глазами, иначе не поверит. Кашель утих, зрение немного прояснилось. Оборачиваться страшно. Почему? Она боялась увидеть доказательства? Но ведь Гань Юй только и ждала, пока Шэнь Хэ лишится жизни из-за собственной техники. Почему её трясëт? Откуда эта тошнота? Слабость после Забытого таинства? Похоже на то, да, наверняка так оно и есть. Однако повернуться всё ещё не удавалось. Слух возвращался медленно, шум нарастал. Сначала Гань Юй распознала собственное загнанное дыхание, затем дробь крупных капель о землю. А вскоре раздались обеспокоенные голоса. Кто это был? Кто-то из миллелитов? Не похоже. Гань Юй с усилием заставила себя сесть. Руки, упирающиеся в сырую землю, дрожали, подгибались. Морозные глаза пробежались по окружению и остановились на паре размытых силуэтов около тела Шэнь Хэ. Слишком смазанные образы, Гань Юй не разбирала чётких очертаний. Судя по цвету одежд это не солдаты. Но кто тогда? У обоих неизвестных присутствовало обилие светлых оттенков, белый с голубым — точнее Гань Юй пока не видела. Она зажмурилась, затем вновь распахнула глаза. На земле сияла серебром та самая цепь, разрубленная на пополам огромным ледяным мечом. Такая конструкция… Это Глаз Бога, не иначе. Забытое таинство рассыпалось на тысячи мельчайших искр, что исчезали, тонули в дожде, грязных лужах, земле. Получается, что технику Шэнь Хэ прервали? Значит, она могла быть жива? Резкий поворот головы обратно к эпицентру действия. Наконец, зоркость вернулась к Гань Юй. Она узнала тех, кто загораживал ей обзор на Шэнь Хэ. Чун Юнь. Напуганный мальчишка пытался привести в чувства тëтушку, что-то кричал ей, громко плакал. Это он остановил Забытое таинство — Гань Юй сразу осознала данный факт. А рядом с ним возвышалась величественная птица с непроницаемыми голубыми глазами. Хранитель облаков, Гань Юй уж было подумала, что та не осчастливит их своим присутствием. А Чун Юнь наверняка волновался за Шэнь Хэ, потому самовольно заявился в Заоблачный предел, где и попросил Хранителя облаков отвести его к тëтушке. Чун Юнь не в лучшей форме, более того, его рука всё ещё была в плохом состоянии. Какой отчаянный поступок, как же сильно он переживал о благополучии своей тëтушки? Гань Юй не удержалась от замученного смеха. Надорванного, сломанного. Чун Юнь испуганно оглянулся на звук, сильнее прижал к себе Шэнь Хэ. Хранитель облаков в ту же секунду перешла в свою человеческую форму, встала перед юношей, отодвинула его назад, закрывая рукой. Широкий рукав светлого узорчатого плаща выглядел подобно самому надëжному щиту. Хранитель облаков настроена серьёзно. Между бровей залегла суровая морщинка, губа закушена в едва различимой нерешительности. Навредить одной своей подопечной, пытаясь спасти другую? Другую? А осталось ли от Шэнь Хэ вообще хоть что-то? Навязчивая идея увидеть соученицу походило на помешательство. Гань Юй поднялась с земли, мир поплыл, её повело в сторону, отчего адепт сделала пару шагов вправо, прежде чем восстановила равновесие. Хранитель облаков прикусила губу до крови, напряглась всем телом, отслеживая неспешное приближение Гань Юй. А вот Чун Юнь был на взводе. Зафиксированная в одном положении рука вызывала только жалость. Что этот мальчишка противопоставит ей? Гань Юй, даже будучи раненой, легко его одолеет. А Хранитель облаков и вовсе связана контрактом. При всём желании, она бессильна перед Гань Юй. На что они рассчитывали, когда шли сюда? Вероятно, руководствовались лишь эмоциями, страхом за ту, что так любили. — Остановись. — предупреждение Хранителя облаков вызвало ухмылку. Кривую и саркастическую. Гань Юй и не подумала подчиниться, шаг за шагом она продвигалась к цели. — Замри, Гань Юй! — перешла на крик. Надо же, как она боялась за свою ученицу. — Гань Юй! — сколько раз они все кричали её имя, просили прекратить? Невозможно и перечесть. — Я не дам тебе ей навредить! — прямо под ногой вспыхнула черта. Тёмная демоническая энергия обратилась в некое подобие стены, что заставила Гань Юй отшатнуться назад. Впрочем, долго этот барьер не продержался, уже через секунду он бесследно исчез. Какая же интересная вещь этот контракт и какая же не точная. За это стоило благодарить Небесный порядок. Кому-то он позволял применять столь разрушительные техники, как Забытое таинство, а вот Хранитель облаков даже оградиться от Гань Юй нормально не способна. — Вы столь жестоки. — шаг, снова преграда. Забавно, как же упорно учитель пыталась удержать её. — Я вообще-то тоже ваша ученица. — Я знаю. Именно поэтому я обязана тебя остановить. Я не позволю моим девочкам убивать друг друга. Плечи Гань Юй тряслись от беззвучного смеха. «Девочкам»… Надо же, какие слова. Она покачала головой, дистанция продолжала стремительно сокращаться. Вдруг множество ледяных лезвий врезались в землю прямо перед Гань Юй. Прямая угроза, но адепт не дрогнула. Чун Юнь прожигал её полным злости взглядом, тяжело дышал после применения Глаза Бога. После лагеря даже самые простые приëмы давались ему с трудом. Гань Юй про себя восхитилась его силой духа. Он столько всего пережил, не сломался, продолжал жить дальше, бороться. А ведь Фэйюнь обвели их всех, оставили в дураках и врагов, и союзников, когда выкрали Чун Юня, обставив всё, как самоубийство. Обидно, что их план по итогу рухнул, и все усилия оказались напрасными. С другой стороны, почему же напрасными? Фэйюнь действовала скрытно ранее, потому как была не в состоянии конкурировать с Цисин напрямую. Е Лань создала мощную империя, вот только та чуть не рухнула после её ухода. Теперь же Фэйюнь окончательно встала на ноги, скрытность им более ни к чему. — Какой смелый мальчик. — сладко, почти приторно. Чун Юнь поморщился от такого тона, Хранитель облаков ещё сильнее перекрыла обзор на парня и Шэнь Хэ, будто Гань Юй была способна силой взгляда им навредить. — Но не забывайся, Чун Юнь. — рука легла на рукоять одного ледяного клинка. Окровавленное запястье, стëртое до отвратительных гематом. — Ты слаб. — пальцы сильнее сжались на мече. Ухмылка пугала, от неё веяло глубоким безумием. — А я безжалостна. — треск, клинок задрожал, побежал трещинами, разлетелся вдребезги. Остальные мечи в миг исчезли. — Отойдите, учитель. — Хранитель облаков смело стояла прямо перед ней. — Она ведь уже мертва, так? Зачем вы упорствуйте? — та собиралась что-то ответить, но Гань Юй не пожелала её слушать. Ей не стоит сейчас прибегать к слишком сильным приëмам, ведь раны, оставленные Забытым таинством, оказались довольно серьёзными. Однако у Гань Юй не осталось другого варианта. Она сложила указательный и средний пальцы вместе, направила их на Хранителя облаков, сделала небольшое движение снизу вверх, будто выстрел. — Мешаете. — учитель хорошо знакома с этим приёмом, поэтому успела отреагировать и заслонить себя от атаки. Но её всё равно отбросило в сторону. Подобно стреле, что врезалась в тело и потащила за собой. Щит смягчил удар, но это не волновало Гань Юй. Теперь перед ней лежала Шэнь Хэ, а рядом с той сидел Чун Юнь, что был готов в любую секунду кинуться на врага. Когда-то волосы Шэнь Хэ потеряли свой естественный цвет после использования Забытого таинства, поседели, обратившись в серебро, как и глаза, что заметно посветлели. Теперь внешность Шэнь Хэ тоже претерпела изменения. Несколько прядей окрасились в глубокий чёрный цвет. Слишком мрачный, опасный. Если раньше волосы Шэнь Хэ выцвели, то теперь те будто отмерли, поглотив в себя саму смерть, став воплощением мрака. Кровь покрывала всё её тело, на местах, где были оковы, она покрылась коркой льда. На ресницах также виднелись льдинки, и на губах, волосах, но те были следствием дождя, что столкнулся со всей мощью Крио. Гань Юй несколько секунд изучала Шэнь Хэ, прежде чем заметила, что грудь той едва заметно вздымается. Она жива. — Как?.. — дар речи пропал. Выжила. Шэнь Хэ выжила. Откуда это глупое облегчение? Как будто тяжёлый груз спал с плеч. — Невозможно. — очень слабая, но живая. Лёд стал частью её тела, неотъемлемой, прочно засел под кожей, в венах. Даже почерневшие пряди в волосах едва заметно поблëскивали маленькими кристалликами, подобно звёздам на ночном небесном полотне. Гань Юй тряхнула головой, прогоняя наваждение. Неважно, что произошло. Она обязана закончить начатое. Лук показался непривычно тяжёлым, она слышала приближение Хранителя облаков где-то сбоку. Но что та сделает? Необдуманно, бессмысленно. Всё это так глупо. И этот парнишка, что встал перед ней, закрывая собой Шэнь Хэ, раскинул руки в стороны, вскинул подбородок. Не двинется, да и зачем Гань Юй просить его об этом? Чун Юнь тоже её цель. Отличная возможность устранить их обоих. Стрела легла на тетиву как раз в тот момент, когда Хранитель облаков налетела на Гань Юй, сбивая её прицельный выстрел. Чун Юнь зажмурился, однако стрела пролетела мимо. Адепт недовольно цыкнула. — Тебе придётся убить сначала меня! — Гань Юй закатила глаза. Что за дурость? Вечно учитель всё усложняет. — Прекратите! — громкий возглас Чун Юня привлёк их внимание. Он встал плечом к плечу с Хранителем облаков, проигнорировал её немедленный приказ отойти назад. — Госпожа Гань Юй, вы же учились вместе с тëтушкой. — это что попытка надавить на её чувства? Как жалко. Просто смешно. Но почему-то усмехаться Гань Юй не стала. — Неужели в вас вообще не осталось ничего человеческого? — уголок губ всё же дрогнул. Какой глупый вопрос для полудемона, однако. — Привязанности для вас ничего не значат? — Ничего. — она подыграла Чун Юню. Если уж тот так хотел поговорить, она позволит ему это перед смертью. В качестве последнего желания. — Мальчик, ты не видел того, что видела я. Не видел, что сила творит с людьми. И на что те готовы пойти ради неё. Вспомни хотя бы Сян Лин. Ты помнишь, что случилось с её отцом? — гримаса боли стала ей ответом, как и плотно стиснутые зубы. Вечно гноящаяся рана этой компании — Сян Лин, что оказалась на противоположной стороне берега бурной реки судьбы. — Это лишь малое проявление того хаоса, что пришёл в этот мир, когда люди решили подчинить себе то, что им не принадлежало. — да, она сама росла в деревне шаманов, в роду тех, кто первыми решились на это шаг. И она знала последствия, наблюдала их собственными глазами. — У меня есть обязанности и убеждения, которых я придерживаюсь. Почему я должна останавливаться, если моим врагом стала Шэнь Хэ, если я не пощадила даже ту, что была мне, как сестра?! — сорвалась на крик. Кажется, она сама запуталась в своих мыслях. Что правильно, а что нет? Кто даст точный ответ? — Хватит учить меня морали! — слова эхом отражались от скал. Она потеряла всякое самообладание. — Вам всё равно не уйти от меня! — резкий выпад, что оттолкнул Хранителя облаков и Чун Юня в разные стороны. Стрела и лук — вечные спутники Гань Юй. Шэнь Хэ безжизненной куклой лежала на твёрдом камне. Лёд, повсюду лёд. Что это значило? Гань Юй впервые видела нечто подобное. Она вдруг застыла, как вкопанная. Рука дрожала. Мелко, подобно тонкой ветке на ветру. Что это? Почему? Почему, чтоб вас?! Топот ног, ей снова собирались помешать. Собрав остатки своих сил, Гань Юй установила небольшой барьер, непроницаемый купол из тёмной энергии, оградила их с Шэнь Хэ от внешнего мира, от дождя, от лишних ушей и глаз. Гань Юй в очередной раз истерично рассмеялась, выронила лук. Тот шумно ударился о землю, и это незначительное событие стало последней каплей. Гань Юй обняла себя руками, согнулась пополам от удушающего хохота. Если это был смех, тогда почему из горла вырывались рыдания, по лицу бежали слëзы, которые нельзя уже списать на дождь? Гань Юй опустилась на землю рядом с Шэнь Хэ, она задыхалась, словно Забытое таинство вновь накинуло на неё свои оковы. Или это уже её собственные цепи? Кандалы, что она добровольно обмотала вокруг своей шеи, затянула, как петлю. Смех резко затих. Руки сжали чужую шею. Ледяная, действительно, как часть Крио элемента. Кровавые подтëки безостановочно напоминали о смертельной технике, которую осмелилась применить Шэнь Хэ. Идиотизм. И ради чего всё это? Гань Юй усилила хватку, ещё немного, и она сломает тонкую шею. И тогда всё закончится. Она поймёт, что способна на это. Осознает, убедится и продолжит свой тернистый путь, несмотря на преграды. Ещё пару секунд, и Шэнь Хэ расстанется с жизнью. Так даже лучше, она умрёт, не проснувшись. Тихо, во сне. Гань Юй надавила всем корпусом. Возможно, ей показалось, что она услышала хруст? Всё хорошо. Осталось ещё чуть-чуть и… Шэнь Хэ вдруг открыла глаза. Гань Юй вздрогнула под взглядом этих глаз. Холодных, как корка льда. Чем-то напоминали глаза Чун Юня, только ещё более морозные, с вкраплениями белых кристалликов, похожих то ли на снег, то ли на льдинки. Гань Юй скрипнула челюстью, пальцы с большей мощью надавили на шею. Не отвлекаться, это самое главное. Закончить начатое. Обязательно. Другого выхода нет. Только не… Холодная рука коснулась щеки Гань Юй. Осторожно, почти ласково. Шэнь Хэ аккуратно провела по нежной коже кончиками пальцев, чуть царапая ногтями. Ни капли злости, только смирение, принятие. И что-то ещё неизвестное. Гань Юй медленно выпустила воздух из груди. Вот и всё. Это конец, Шэнь Хэ. Мрачный купол спал. Чун Юнь тут же кинулся вперёд, паника одолевала его напополам со злобой. Он схватил Гань Юй за грудки, что-то кричал ей, но та не слышала. Чун Юнь плакал, обвинял её, затем отшвырнул в сторону, а она не сопротивлялась, только пошатнулась немного. Парень закрыл лицо руками и надрывно заплакал, выдирал волосы из головы от безысходности. Он правда позволил убить Шэнь Хэ? На его глазах? Бесполезный калека, который ни на что не способен. Ему ведь сразу план Син Цю не понравился. Не нужно было отпускать Шэнь Хэ сюда! Отчаянный крик, такой изломанный, что Хранитель облаков почувствовала, как её и без того ноющее сердце, разорвалось на части. Это неправда. Нет, не может быть. Просто дурной сон, не более. Не реальность. Они упустили тот момент, когда Гань Юй исчезла. Никто не стал раздумывать, почему она оставила Чун Юня, а не попыталась устранить и его. Слишком плохо оба себя ощущали, подавленно, убито. Как вдруг раздался хриплый слабый голос: — Что случилось? — сердце упало в пятки. Хранитель облаков и Чун Юнь подскочили на месте, медленно повернулись на звук. Шэнь Хэ смотрела на них в ответ со слабой улыбкой. Воля Небес — самый страшный кошмар Син Цю. Самый жестокий, отвратительный, уничтожающий всё светлое в душе. Убийца его сестры, безжалостный правитель Ли Юэ. Именно правитель, ведь даже нынешний Гео Архонт оказался в её власти, даже Властелин камня не уследил за Нин Гуан, позволив ей бесчинствовать. Сколько раз Син Цю просыпался посреди ночи в холодном поту, срывал горло от криков. Слëзы заливали лицо, тело била крупная дрожь. Раз за разом он переживал смерть Е Лань, её тихие слова, что он так долго не мог разобрать. Что вывело Нин Гуан из себя? Что задело Волю Небес до такой степени? Эту гордую, уверенную в себе и в своих силах женщину. А теперь он знал ответ. Син Цю вышел вперёд, остановился около Кэ Цин. Тьма в его взгляде сразу не понравилась Нин Гуан. Он крайне напомнил в тот миг свою старшую сестру. Син Цю был готов нападать, хотя именно они оказались в невыгодном положении. Нин Гуан не должна была здесь появиться. Ни при каком раскладе. Если их догадка верна, то способа победить Волю Небес просто… Не существует. — Я решила перепроверить информацию, что мне предоставили твои люди, Кэ Цин. — оно и понятно, иначе как бы она здесь оказалась. — И выяснила кое-что интересное. Фильтрацию. Приказ, отданный тобой, по которому мне сообщили о побеге Моракса, но никто и словом не обмолвился о хаосе в лагере. Жаль, что ты подорвала моё доверие, и я решила уточнить данные, да? — равнодушная реакция Нефритового равновесия взбесила Нин Гуан, однако та не подала виду. — И вот, что я вижу по итогу. — неопределённый жест в сторону толпы беглецов. — Картина маслом. Прекрасное представление. — Не вам тут говорить о представлениях. — в разговор вступил Син Цю. Обстановка сразу накалилась. — Ведь вы обыграли всех нас и очень давно, не так ли? — вопросительно выгнутая бровь и искреннее недоумение вызвали волну удовлетворения в душе. — Моя сестричка кое-что сказала в тот день. В день, когда вы её убили. Помните её слова? — звенящая тишина, что-то промелькнуло на лице Нин Гуан. И за эти считанные мгновения Син Цю окончательно убедился в истинности этих мыслей. Сомнений не осталось, ведь он увидел мимолëтный страх Воли Небес. — Я процитирую её слова, вы же не против? — угрожающая аура, Кэ Цин предупреждающе положила руку на плечо Син Цю, попыталась задвинуть его назад, но тот упрямо продолжил стоять на месте. Нет, теперь он точно никуда не уйдёт. Е Лань не сдалась, и он не отступит. В Нефритовом дворце на пороге комнаты замерли двое, пребывая в шоковом состоянии. Позади, в коридоре, послышались шаги, а вскоре появился очередной гость. Моракс — и как он тут оказался? — остановился прямо за спинами Сяо и Венти, точно так же разглядывая человека в комнате. Те вздрогнули от неожиданности, обернулись назад, теперь уже удивлëнно уставившись на Чжун Ли. Но тот не спешил уделять им внимания, он изучал пленника Нефритового дворца. Мрачная усмешка украсила губы ядом, Чжун Ли медленно покачал головой. — Значит, всё-таки правда. Син Цю предвкушающе усмехнулся. Его улыбка по-настоящему пугала, Кэ Цин почувствовала, как мороз пробежал по спине. А молодой глава Фэйюнь только склонил голову к плечу в таком обманчиво невинном жесте. — Моя сестра заметила то, что не удалось никому, даже Властелину камня. — черты лица Нин Гуан заострились, Син Цю осознавал, что как только он закончит говорить, на него нападут. Почему-то он не боялся. Он ждал этого момента столь долго, что смысла медлить не видел. — Я всё же напомню её слова. Один единственный вопрос, что поверг вас в шок. — презрение, высокомерие — вот что сейчас источал Син Цю. И имел на это полное право. — Она сказала: «Где настоящая Нин Гуан?» В дверном проёме остановились трое. Сяо и Венти решили повременить с расспросами Моракса и вернулись к гораздо более странному событию. На кровати сидел человек. И этим человеком была Нин Гуан.